– Вот как, – тётя задумчиво крутила в пальцах кофейную ложечку, – расколдует тот, кто будет больше любить заклятую, страшную на вид герцогиню, которая при этом вряд ли пребывала бы в добрых чувствах. Тот безумец был так в себе уверен? Это ведь означает, что её, возможно, никто и не смог бы расколдовать.

– Вероятно, вы правы, – закивала графиня, – тем более что и попытка была возможна всего одна. Как ужасно, когда колдовство доступно безумцам.

– Вот бы узнать, что в точности было написано в том письме, – заметила Тьяна грустно.

– Пожалуй, это возможно, – сказала графиня неуверенно, – видите ли, мой супруг с герцогом были друзьями. А когда герцог занимался поисками той Тайны, он сделал с письма несколько копий, одна была у нас и могла и сохраниться в бумагах. Я узнаю. Если найдется, пришлю её вам, – графиня тепло улыбнулась, – я же вижу, как вам любопытно, дорогая моя леди Айд. Только не терзайтесь напрасными надеждами, и не обижайте ими Валантена.

– О, я буду так благодарна вам, миледи, – воскликнула Тьяна. – Пожалуйста, найдите для меня то письмо. Прошу вас…

– Хорошо, хорошо, дитя, – графиня потрепала её по руке. – я постараюсь, по крайней мере. А теперь мне пора.

– Позвольте, я сделаю для вас букет, миледи! – Тьяна вскочила, бросилась к цветам.

Она принялась вынимать их из корзин по одному, складывая в букет – белые, розовые и алые, получалось красиво. Леди Фан улыбнулась и вызвала горничную, велела принести нож и шёлковой бумаги – подровнять стебли и завернуть букет.

– Осторожнее, дитя, не поцарапайте руки о шипы, – заботливо заметила графиня, – вам сегодня весь день предстоит быть на глазах общества.

– Конечно, миледи, – и Тьяна подумала, что поцарапать руки ей было бы даже и кстати…

Огромный, искусно завернутый и перевязанный шёлковой лентой букет вручили графине.

– О, моя дорогая, – та была тронута, – давно я не получала таких подарков от чистого сердца.

С букетом в руках она подошла к окну.

– А погода сегодня дивная. Уверена, вы не будете скучать в Нивере. Постарайтесь подружиться с Овертиной, она умеет устраивать веселье. Да-да, я уверена, что спустя некоторое время вы подружитесь.

Тьяна была отчего-то уверена в обратном. И ей очень захотелось спросить у пожилой дамы, за что Овертина невзлюбила Валантена, что за кошка пробежала между ними? Но она не решилась. Отчего она сама не понравилась герцогине, Тьяна и без пояснений понимала.

Графиня погладила пальцем упругие лепестки роскошной алой розы в самом центре букета, невзначай скользнула пальцем с чашечки на стебель и вдруг тихо вскрикнула.

– Я, кажется, укололась, но не поняла, обо что, – она принялась рассматривать цветок, – леди Фан, взгляните, боюсь, что мои глаза слабы. Что это такое?

Конечно, под самой чашечкой цветка у роз не бывает шипов.

Тётя быстро подошла, раздвинула цветы, испортив любовно сложенный Тьяной букет, присмотрелась, тронула пальцем…

– Как странно. Это очень похоже на самое остриё булавки, которая находится внутри цветка, – решила она, – Тин, дорогая, звони, вызывай своего колдуна.

– Ах, – графиня Каридан уронила букет, который подхватила леди Фан и аккуратно положила на стол. – Ах, дитя, это ужасно. Но вы же понимаете, этих цветов касались многие руки. Сомневаюсь, что Валантен сам срезал их в оранжерее. Он просто распорядился.

– При чём здесь Валантен, миледи? – ответила рассеянно Тьяна, слишком потрясённая случившимся, – алые розы от эссины Витолы, портнихи.

В самый первый момент её, как ни странно, расстроила не обнаруженная в букете булавка, может быть, заколдованная, а возможность лишиться своего чудного платья, которое тоже дело рук эссины Витолы.

Но это невероятно. Не хотелось верить. Зачем ей?..

– Портниха Айдов? – поразилась графиня, – не может быть. Овертина будет расстроена, она её очень ценит.

– Эссина Витола, возможно, тоже не срезала эти цветы, – сказала леди Фан, подошла к звонку и позвонила сама. – Я даже рада, со вчерашнего дня жду неприятностей, а неприятность оказалась довольно безвредной. Чего же лучше.

– Ах, леди Фан, мы не знаем, что было бы, останься этот цветок здесь, у леди Айд.

– Конечно. Я надеюсь, колдун объяснит.

Уже скоро в комнате всё было вверх дном. Эсс Хойр сразу признал булавку заколдованной, мало того, она и на вид была такой же, как и та, первая, на балу. Теперь колдун просто вытряхивал розы из корзин, осматривая и их, и корзины, и каждую мелочь. Из корзины, присланной Валантеном, выпала бархатная коробка, колдун поторопится поднять её и подать Тьяне. Там был гарнитур из жемчуга и бриллиантов с рубинами…

– Наденешь с утра браслет и серьги, – решила леди Фан, – а вечером остальное. Замечательное колье, и рубины как раз к красному платью. Прекрасный утренний подарок.

– Нет-нет, леди, – запротестовал было колдун, – платье следует сменить. Мы не можем рисковать…

– Здесь нет риска, – устало возразила леди Фан, – с платьем всё в порядке. В крайнем случае осмотрите ещё раз. Можете осмотреть прямо на ней? Не усугубляйте проблемы, эсс.

– Но решать будет герцог.

Расстроенная графиня ушла, ещё раз пожелав Тьяне всего наилучшего, а колдун отправился с докладом к герцогу.

– Пламя Всезнающее, – сказала тётя, – как мне это не нравится. Безумие какое-то. Твой муж заперся в отдельном замке, а вокруг тебя то и дело ловят какие-то колдовские мерзости. Вам следует поселиться вместе, и пусть он сам тебя охраняет. Разве я не права? Раз уж так… Кстати, девочка, брачная ночь тебя не огорчила, мне показалось?

Тьяна была краткой:

– Не огорчила, тётя.

– Вот и хорошо, – леди Фан смерила племянницу внимательным взглядом. – Значит, дальше будет только лучше.

Когда Тьяна появилась в зале в красном платье новобрачной, на балконе под потолком заиграл оркестр, гости рукоплескали, а герцогиня улыбалась даже не слишком ядовито. Герцог был галантен, поцеловал Тьяне руку и сказал несколько комплиментов, но, когда он оставил её в покое и отошел, она вздохнула с облегчением. Представила на секунду, что творилось бы тут, зайдя она в зал под руку с Валантеном – забавно! Такой шок для гостей. Но тут же она представила, каково было бы Валантену…

Интересно, смогли бы все эти люди просто привыкнуть к его внешности? А он – к нескромному, может быть, навязчивому вниманию? Так или иначе, для него неминуемо это внимание. Но способ жить, который он избрал для себя, тоже не назовешь хорошим.

– Дорогая Тьяна, – к ней опять подошёл герцог, – сейчас будет морская прогулка для гостей, но я прошу вас воздержаться. Просто из осторожности.

– Хорошо, ваша милость.

– Кстати, вы не страдаете морской болезнью?

– Не знаю, ваша милость. Я никогда не была на корабле.

– Ну, это ещё успеется. Валантен точно захочет прокатить вас. Он много ходит под парусом, у него лодка.

– Я буду рада, ваша милость.

– Видимо… э… это будет после рождения наследника. Мы ведь действительно опасаемся за вашу безопасность.

– Я буду очень стараться, ваша милость, – сказала Тьяна, – родить наследника, я имею в виду. После этого я смогу даже прокатиться на лодке.

Герцог засмеялся, уловив её сарказм.

– Конечно, придется, – согласился он, – что поделаешь. Кстати, наедине вам не обязательно обращаться ко мне так официально. Можете звать меня Кайреном. Попробуйте.

–Хорошо, ваша милость… Кайрен.

– Вот-вот. И не обижайтесь на Овертину. Играть злюку – это для неё баловство, не более.

– Конечно, ваша милость. Кайрен.

Называть герцога по имени было как-то неожиданно.

– Ваша милость, что-то уже узнали про эссину Витолу, портниху? Она ведь ни при чём?

– Кто вам это сказал? Насчет платьев не беспокойтесь, а об остальном и подавно. Мы всё решим.

Гулянье по парку, с шутами и представлением, в сущности, было очень скучным. Где веселье, предсказанное графиней Каридан?..

Как и все, Тьяна бродила по дорожкам парка, в компании то тети, то дам из окружения герцогини, от них она постаралась потихоньку сбежать, не в силах выносить нарочитый разговор о погоде. Может быть, дамы просто не понимали, о чём ещё говорить в присутствии новой леди Айд, а брать инициативу на себя той не хотелось, она тоже не знала, о чём с ними говорить. Ужимки шутов не казались смешными. Её бы порадовала возможность просто посидеть на скамейке с книгой. В Нивере должна быть библиотека, и вряд ли маленькая. И вообще, дождаться бы вечера.

А вечером Валантен придет к ней опять? И что будет между ними теперь, и как? Повторение вчерашнего? И он принесет ей розу, как она попросила?..

Она опять немножко боялась того, что будет. Ну, совсем немножко.

А во время бала станет он наблюдать за ней в то неведомое окошко?..

Тьяна шла одна по аллее и увидела в стороне, на скамье у боковой дорожки, знакомый силуэт. Леди Уна, сестра герцога. Та сидела в одиночестве и казалось такой потерянной. Тьяна решила подойти.

Уна беззвучно плакала, слезы катились по её щекам одна за другой, губы дрожали.

– Уна? Что-то случилось? – Тьяна присела рядом.

– Тьяна. Зачем вы здесь? – Уна принялась ладонями вытирать мокрые щеки, и казалась совсем юной, обиженным ребенком.

– Вы не должны, одна… Вы не должны ходить в одиночестве! Брат будет недоволен, – бормотала она, шмыгая носом.

Убитая каким-то горем девчонка, и какая разница, сестра герцога она или дочка кучера. И вздумала учить Тьяну уму-разуму, выговаривать, что та ходит в одиночестве.

– Уна, что произошло? – повторила Тьяна. – Кто вас так огорчил?

– Ах… это семейное дело!

– Может, я ещё и не стала настоящим членом семьи, – заметила Тьяна негромко, – но считать меня другом вы уже как-то обещали. Правда, там было условие, конечно.

– Да-да, – девушка последний раз шмыгнула носом, глубоко задышала и выпрямилась, – простите, Тин. Моя жизнь кончена.

– Никакое горе не означает конца жизни, кроме самого конца жизни…

– Король решил расстроить мою помолвку и объявить другую. Король имеет право, вы знаете.

– Да, – кивнула Тьяна, придвинулась ближе и обняла девушку, – Уна, дорогая. Я сочувствую. Но помолвка уж точно не конец жизни.

– Но я люблю! Клайда Каридана. И он любит меня! А короля не переубедишь, если он решил! Наверное, он поэтому и явился, объявить о решении. Я должна буду уехать в Кандрию.

– Кто же новый жених?

– Второй принц.

То есть король решил, что Уна Айд должна выйти замуж не за второго сына графа Каридана, а за второго сына короля Кандрии. Конечно, это куда лучшая партия для единственной сестры герцога Нивера. Кто же станет в таком случае брать в расчет, скажем, любовь? А король приехал не только поучаствовать в их с Валантеном свадебной церемонии, но и решить с помолвкой Уны.

– А вы сказали об этом герцогу? – спросила она. – О нежелании выходить на принца.

Та закивала, и её глаза опять налились слезами.

– Не надо плакать, Уна, – Тьяна крепче обняла её. – Это совсем не помогает. Зато можно надеяться, что всё ещё повернется хорошо. И даже принц может оказаться… – она осеклась, сообразив, что говорит совсем не то.

Безразлично, каким окажется принц, если её юная золовка влюблена в другого.

Уна отодвинулась, искоса взглянула на Тьяну, провела по носу тыльной стороной ладони. А ведь наверняка гувернантки когда-то твердили ей о недопустимости таких жестов. Сколько же в жизни условностей!

– Тин. Скажите мне. Вы действительно довольны, что вышли за Валантена?

– Да. Я кажусь вам недовольной?

– Вы были незнакомы. И приехали сюда, зная о нём ужасное! И вам так просто было смириться.

– Я не знала о нём ничего ужасного. Только о его внешности, но стоит ли тут настолько ужасаться? И мы с ним договорились. Вы же знаете, Уна.