Глава 5. Конец мирной жизни

Я вышел из дверей кухни и обомлел: весь двор и стены были покрыты тонким слоем первого снега. «Вот и “белые мухи” прилетели», – подумал я, поёжившись от холода. На утренние пробежки я не надевал свою недавно купленную тёплую одежду.

Её я приобрёл у проезжих купцов, которые занимались поставками одежды в королевскую армию и везли назад в Тарон часть товара, отбракованного армейскими закупщиками. Этот брак я и скупил по половинной стоимости для себя и своей дружины. Плотные штаны, утеплённые куртки, шапки, сапоги – всё было военного образца, и мы стали похожи друг на друга, как близнецы.

Закончив пробежку, я быстро умылся сковывающей ладони водой из ручья и побежал к нашему тренировочному полю. У меня начиналась разминка, а у моей дружины – пробежка. Мимо меня проковылял сержант, отдавший мне честь, а ребята, запев одну из армейских песен, побежали на первый круг.

Рон уже ждал меня возле казарм, правда, не с неизменной палкой, которую он менял по мере изношенности, а со своим цельнометаллическим боевым копьём. Почему‑то он предпочитал его мечу, хотя я не раз видел, что мечом он владеет прекрасно. Телохранитель всегда тренировался по два‑три раза в день.

Расшнуровав чехол, который предохранял копьё от сырости, Рон вынул копьё и сделал мне знак подойти.

– Что ж, Макс, сегодня у нас не будет обычной тренировки, – серьёзно начал он, – я наконец‑то убедился, что ты сможешь поднять копьё или меч, а не свалишься под их весом после минуты занятий.

– Рон, зачем мне копьё‑то? – удивился я, пропустив всё остальное мимо ушей.

– Во‑первых, не перебивай учителя, – негр дал мне лёгкий подзатыльник так быстро, что я даже не успел среагировать, – а во‑вторых, теперь это будет твоё основное оружие.

Почёсывая затылок, я удержал при себе рвущиеся с языка вопросы – рука у нубийца была тяжёлой.

– Теперь вопросы, – улыбнулся Рон.

– Рон, какое копьё, какое основное оружие, ты о чём, оружие дворян – меч, – горячо начал я. – Зачем мне учиться копьём владеть, если мне на мечах нужно будет драться?

Нубиец, снисходительно улыбаясь, послушал мою сбивчивую речь, оборвал её ещё одним подзатыльником и, когда я замолчал, заговорил:

– А теперь послушай, что тебе скажет профессионал в области быстрого и не всегда безболезненного убийства себе подобных, – с мягкой насмешкой, обращённой, скорее всего, к самому себе, сказал он. – Опасность тебе сейчас грозит одна – вызов на дуэль, я правильно понял?

Я кивнул, боясь произнести хоть слово, нубиец был скор на тумаки.

– Это значит, что ты сам будешь выбирать оружие. Причём – и это самое главное – противника себе выбирать ты ещё долго не сможешь. Пока не научишься сносно владеть оружием – вызвать на дуэль не понравившихся тебе людей не получится.

Я снова утверждающе кивнул.

– Поэтому и нужно копьё, чтобы ты смог одолеть противников, которые обязательно будут старше тебя, сильнее и гораздо опытнее во владении мечом. Хоть ты и неплохо развит для своих лет, но против опытного дуэлянта тебе ничего не светит, уж поверь мне. Поэтому я решил, что единственный твой шанс попытаться выжить – это освоить копьё. Оружие для дуэлей необычное, и поэтому противнику будет сложнее тебя убить.

– Но ведь в дуэлях разрешены только мечи, – пискнул я, втягивая голову, чтобы не получить ещё один удар.

Подлый нубиец дождался, пока я выпрямлюсь, считая, что угроза миновала, и только после этого дал мне подзатыльник.

– Ну, Р‑о‑он, – возмутился я, – что ты меня, как Шаста, лупишь всё время?

– Сейчас твое баронство договорится до сотни отжиманий, – спокойно отреагировал негр на моё возмущение.

Мое баронство конечно же сразу заткнулось.

– Так вот, – продолжил он, – если кое‑кто не знает правил, то это вовсе не значит, что ему можно умничать. К твоему сведению, для дуэли любая сторона может выбирать любое оружие. Просто так исторически сложилось, что меч является оружием универсальным, поэтому его носит подавляющее число дворян. Но вызываемая сторона может выбрать то оружие, к которому она привыкла, и это может быть вовсе не меч.

Я удивлённо слушал, такие знания были для меня в новинку.

– Поэтому, – негр показал мне кулак, – как я уже сказал, единственный твой шанс выжить в первых дуэлях – это компенсировать свои недостатки необычным оружием, к которому придётся приспосабливаться твоим противникам. Для начала занятий я покажу тебе основные стойки и приёмы в работе с копьём, а потом выдам тебе вон ту железяку, – Рон кивнул на лежащий на земле толстый металлический прут длиной с его копьё, – выкованную специально для тебя Дарином. И мы вставим занятия с ней в твой обычный график, – закончил он.

Я хотел открыть рот, чтобы ответить ему, но тут меня перебили: на поляну с широко открытыми от страха глазами влетел на коне сын старосты. Месяц назад я снабдил старосту этим транспортным средством, чтобы тот в случае опасности сразу мог меня предупредить. Сердце моё испуганно трепыхнулось, таким я сына старосты видел впервые.

– Что случилось? – спросил я его, когда он свалился с коня мне под ноги.

– Отец велел передать, – запыхавшись, проговорил парнишка, – множество дворян прибыло в деревню и теперь едет к замку. Я обогнал их минут на десять.

Мы переглянулись с Роном и оба ощутили тревогу.

«Дело пахнет керосином», – подумал я, отбрасывая от себя тяжёлый металлический прут и срываясь с места.

Послав Рона к сержанту, чтобы тот на время приезда гостей спрятал всю дружину, я бросился к себе и надел одежду, положенную барону по статусу. На ходу я приказал Марте, чтобы она, Герда и Сатти заперлись у меня в комнате и, пока я сам ни скажу им, что всё в порядке, дверь никому не открывали. Перепуганная женщина кинулась выполнять приказ.

Вылетев во двор и застёгиваясь на ходу, я крикнул гному, чтобы он брал двоих оболтусов и быстро спрятался поблизости от замка, не высовываясь, что бы ни произошло. Гном, недовольно ворча, всё же согласился и, загасив огонь в горне, вместе с парнями выскользнул из замка через заднюю калитку.

Едва я успел умыться и застегнуться, как услышал топот множества лошадей, приближавшихся к замку. Я оглянулся вокруг: после быстрой эвакуации персонала замок был тих, и тишину нарушали только домашние животные, которые издавали разные звуки, беседуя о своих звериных делах.

Слева от меня встал Рон с копьём на изготовку.

Как я ни готовился к встрече, но всё равно страх напал на меня, когда в замок ворвались конные всадники и, растекаясь по двору, окружили меня. Мало приятного было в том, когда на тебя направляют лошадь, а потом прямо перед тобой сворачивают в сторону.

Среди всей этой пышной, разодетой в пух и прах толпы, которая меня окружила, было минимум десяток дворян. На остальных, бывших, видимо, слугами и пажами, оружия не было, а у этих десяти, горделиво и свысока смотревших на меня, оно имелось.

Все смотрели на меня, не говоря ни слова. Когда в замок въехали последних три всадника, я сразу обратил на них внимание, так как одним из них был мой старый знакомый граф Рональд, а вторым – похожий на него мужчина лет двадцати пяти. Но полностью завладели моим вниманием не они, а третий, хотя мне он был совершенно незнаком.

Ко мне приближался немолодой дворянин, одетый в дорожный костюм светло‑коричневого цвета, с прямой спиной и орлиным носом. По тому, как на него смотрели все окружающие, я понял – это герцог.

Всадники направились ко мне и остановились, только когда я сделал шаг назад, чтобы меня не задавила лошадь герцога. Я поднял на него глаза и наткнулся на взгляд, который мог заморозить озеро за пару секунд.

Герцог брезгливо рассматривал меня какое‑то время, а затем обратился к младшему сыну:

– Не понимаю, Рональд, почему ты настоял на том, чтобы мы сделали крюк в нашей поездке ради какого‑то сопляка.

Сын немного стушевался от тона отца, но ответил:

– Отец, я подумал, что вы захотите сами посмотреть на этого проходимца, живущего без спросу на вашей земле и называющего себя бароном. Тем более что крюк вышел совсем небольшим, и в замок виконта Шиара мы попадём задолго до темноты.

Герцог посмотрел на меня и спросил:

– Где слуги? Почему мне не поднесли вина с дороги?

От его наглости у меня рефлекторно сработал принцип зеркала, и, не вполне соображая, кому и что говорю, я с ходу ляпнул:

– Слугам я разрешил посмотреть на приезжий балаган. Поэтому извините, ваша светлость, вино подать некому.

Герцог недоумённо посмотрел на окружающих, те, так же ничего не понимая, пожали плечами.

– Я что‑то никакого балагана поблизости не вижу, – прорычал он.

– Зато я прекрасно его вижу, – с вызовом ответил я.

От моей наглости опешили не только все присутствующие, по‑моему, даже у лошадей появилось недоуменное выражение на мордах. Секундная тишина нарушилась звоном вынимаемых клинков и криками ярости тех, кто понял, что я сказал.

– Дайте я заколю эту образину, – услышал я крик слева и, скосившись, увидел, что ко мне направился неизвестный дворянин.

Я был спокоен: пока Рон стоял рядом, мне нечего было бояться.

Герцог сделал знак рукой, и дворянин повернул назад.