– Меня не нужно, но Тому… кхм… желательно. Сама понимаешь, Новый год, все дела. Шампусика там принеси, конфет каких… Только не с ликером. С ликером она не любит.

– Будет сделано! Спасибо вам, моя железнодорожная волшебница!

—Ай, хорош дурить голову снова! – отмахнулась женщина, но я видела, как ей приятны мои слова.

Мне не хотелось признавать, но Лика оказалась права. Чудеса могут случаться и в мире взрослых.

Глава 6

29 декабря

17.30

Так. Вроде всё взяла. Декорации упаковала, костюмы и украшения в чемодане, паспорт и билеты вместе с шампанским и конфетами для проводницы в сумке. Ну что, пора сидеть на дорожку.

Присев на банкетку в прихожей, я выждала секунд тридцать (вы заметили, что никто точно не знает, сколько времени надо молчать после фразы «присядем на дорожку?») и начала спускать вещи вниз к уже ожидающему меня такси.

Водитель, увидев вещи, количество которых увеличивалось в два раза с каждой моей «ходкой», усомнился в том, что все они вместятся в авто и решил пошутить, что я, наверняка, перепутала и вместо службы грузоперевозок позвонила в такси.

– Только не отказывайтесь везти меня. Если стану ждать другую машину, опоздаю на поезд.

– А вы весь пассажирский вагон выкупили, скажите честно? – не переставал ёрничать таксист.

– Ай, да бросьте вы! Лучше садитесь за баранку, поехали, – одёрнула я его, еле уместив на переднее сиденье картонный камин.

Во время пути я осознала, что дотащить до поезда сама свою поклажу не смогу. Взглянула на таксиста и немного неуверенно спросила:

– У меня к вам просьба. Не могли бы вы, пожалуйста, помочь мне с сумками. Донести кое-что до третьей платформы.

– Вообще эта услуга у нас за дополнительную плату, но… вы такая симпатичная. Плюс Новый год скоро. Почему бы не помочь вам просто так?

Я засмущалась и, если бы не сумерки за окном, водитель бы отчетливо заметил проступивший румянец на моих щеках.

– Спасибо большое, вы меня засмущали. Но… Мне неудобно, любой труд должен быть оплачен, – настаивала я. Из вежливости, если честно. Не прямо уж я горела желанием все-таки оплатить.

– Давайте так, – посмотрел таксист на меня через зеркало заднего вида, – когда вернетесь – сходим на свидание. Это и будет вашей оплатой.

Я смутилась запредельно, не зная, что ответить. После расставания с Антоном я ни разу не ходила на свидания, да и не очень желала вступать в серьезные отношения, учитывая мою ситуацию с… двумя процентами. И только хотела набрать воздуха в легкие для ответа в стиле «я подумаю», но потом мой взгляд нечаянно упал на его руки. На правой безымянный палец был украшен кольцом. Обручальным, естественно. Внутри меня моментально вспыхнул огонь негодования. Вот кобелина!

– А ваша жена против не будет, Казанова? Одинокий, блин, бродяга любви…

Реакция таксиста была мимолетной. Он направил взор сначала на кольцо, а потом стал пускать молнии взглядом в мою сторону через то же зеркало заднего вида.

– Услуга помощи с багажом будет стоить вам… – сквозь зубы проговорил. На этом наш диалог был окончен. Прервали мы его только во время оплаты дороги. Даже до моего поезда шли молча.

«Да уж, – думала я, – натянутая атмосфера. Если так начинается мой путь в Микитинск, то каких событий ожидать в дальнейшем?» Помните, я рассказывала вам, что обожаю себя накручивать раньше времени и начинать паниковать.

Вокзал в канун Нового года ничем не уступает рынку начала 90-ых в то время, когда туда завозили новые джинсы «Levi’s» или видеокассеты с зарубежными боевиками. Людей – тьма. Толкучка, ругань, нецензурная брань, но вместе с этим какая-то сообщенность, что ли. Будто мы все участвуем в общем заговоре и в предвкушении развязки. Здесь все какие-то по-теплому свои и одновременно раздражающе чужие. Каждый сам за себя, но если тебе вдруг требуется помощь с чемоданами, обязательно найдется кто-то, кто поможет.

Мы с таксистом подошли к поезду до Микитинска почти в самый притык, когда до отправления оставалось всего минут пять. Пассажиры суетливо и активно рассаживались, а проводники, форма которых была украшена гирляндой серебристого цвета, быстро проверяли паспорта и билеты. Когда появилась я напротив своего вагона, проводники соседних, казалось, выдохнули с облегчением, а вот сопровождающая моего явно напряглась.

– Драсьте, – радостно воскликнула я, дождавшись, пока нерадивый джентельмен уйдет и поставив всю свою поклажу на асфальт рядом с лестницей в вагон.

– Здравствуйте, – подозрительно ответила проводница.

– Вот она – я. Вы же Тамара, да?

Женщина чуть поморщила лоб и непонимающе взглянула на меня. В ее глазах, наверняка, я выглядела кем-то, свалившимся с Луны со всеми своими пожитками. И камином. На всякий случай.

– Ой, совсем забыла. Вот билет на поезд, вот паспорт. А вот письмо вам… А еще я хочу поблагодарить вас за добросердеч…

Проводница развернула записку и пробежалась по ней глазами.

– А хос-с-с-пади! – воскликнула вдруг. – Так Тома же заболела! Я вместо нее вышла сегодня. Тома дома болеет! Ничего не знаю…

– К-к-к-ак, дома? К-к-ак болеет? А… что мне делать? – в этот момент я ощутила беспомощность и, наверняка, со стороны походила на потерянного новорожденного котенка.

– Поезд отправляется через две минуты. Девушка, не знаю ни о каких ваших договоренностях с Томой, она мне ничего не говорила. Но все эти вещи… они просто не поместятся под вашу полку.

– Я знаю! Но… но… дети! – мой голос предательски задражал и казалось, сейчас сорвется и превратится в плач.

– Ничем не могу помочь. Так вы заходите или нет?

– Пожалуйста! Пожалуйста! Н-н-ну… это вопрос жизни и смерти… Будьте же вы милосердной… Я… Мне…

Закончить фразу я не успела, так как раскатистым эхом по вокзалу прокатилось:

«Внимание! Внимание! Поезд до Микитинска отправляется! Просьба всем пассажирам занять свои места, а провожающим отойти от платформы!»

Я поняла, что действовать надо решительно. Не время для уговоров. Сейчас всё только в моих руках. Проводница стояла уже на самой высокой ступеньке, облокотившись на поручень. Я схватила первый, самый маленький по величине рюкзак, в котором лежала вся новогодняя атрибутика – начиная с гирлянд, заканчивая баллончиками с искусственным снегом и блестками. Замахнувшись как следует, я бросила рюкзак прямо в проводницу. Та, на мгновение ошалев и даже чуть потеряв равновесие, хотела, было, закричать: «Хулиганка, что ты…» – но не успела, так как прямо в нее прилетела следующая моя сумка. А потом еще одна. На перроне оставались только чемодан с одеждой и камин. Поезд потихоньку начинал трогаться и я, дабы не терять ни мгновения, воспользовалась шоковым состоянием проводницы, схватила камин (по весу он достаточно легкий, разве что громоздкий) и начала тыкать прямо в бедную работницу состава.

– Помогай мне! Быстро, я сказала! – я яростно продолжала толкать камином в проводницу, тем самым выпихнув ее внутрь вагона. Когда проход освободился, одним махом подняла в левую руку чемодан, правой ухватилась за перила и сама подтянулась вовнутрь. Поезд в это время ехал уже достаточно быстро.

– Ура… получилось, – на выдохе тих произнесла я, не скрывая ликования. Как вдруг меня оглушил свист.

Проводница достала свисток и как дунула в него! Мне подумалось, что сейчас лишусь перепонок – настолько звук был пронизывающим и даже противным.

– Хулиганка в вагоне! Нарушительница общественного порядка! – в перерывах между свистами кричала, как резаная, эта сумасшедшая женщина.

Не знаю, что со мной случилось в эту секунду, но кажется, я в край осмелела. Или обнаглела? Но сделала в следующее мгновение то, что сама от себя не ожидала.

Когда в очередной раз проводница поднесла свисток к губам, я выдернула его и стремглав выбросила в приоткрытую форточку в тамбуре.

– Что ты… Ах ты… Нахал… ка! Да я сейчас… полицию… на тебя… Тебя ссадят на следующей… станции… – задыхаясь воздухом, пыталась сложить слова в предложения женщина.

А я спокойно парировала:

– Дорогая, не будьте вы такой эмоциональной. А то как заноза в заднице, ей богу, – выждав паузу, пока у проводницы раздуваются щеки от гнева, я продолжила. – У меня не было времени посвящать вас во все дела. У меня не получилось выкупить еще один билет, чтобы разместить багаж, так как билетов попросту не осталось. Я еду в Микитинск с волонтерской миссией – организовать волшебный новогодний праздник для детей-сирот. Им очень нужна вера в чудо. Вспомните своё детство. Войдите в мое положение. Не ругайтесь, а просто помогите мне с хранением всей этой поклажи до завтра.

К концу моей пронзительной речи лицо проводницы магическим образом смягчилось и я, наконец, смогла разглядеть его черты – блуждающая во взгляде агрессия сперва превратилась в безразличие, а теперь будто бы проглядывалась и доброта. Она взмахнула зелеными, прямо-таки кошачьими, глазами и расплылась в улыбке:

– А что ж ты сразу не сказала-то, что в детдом едешь… Не устраивали бы цирк этот, ну ей-богу… Я ж сама… как это… ну… детдомовская. И понимаю этих детей лучше, чем ты можешь себе представить.

– Так я ж… не знала, – вот это повезло так повезло! Да уж… как важно все-таки – объясняться.

– Вот для этого в багажном отсеке во втором вагоне есть место. Я отнесу его туда, – указав на камин, уже по-свойски сказала проводница. – Когда будешь выходить, свистни – вытащу его. Что еще надо положить?

– Вот этот чемодан, если можно… Тут одежда для артистов спектакля, ну и кое-какие мои вещи. А остальные сумки я постараюсь уместить в купе.

– Хорошо. Оставь тут пока, я вернусь за ним, когда камин уложу.

– Спасибо вам большое. И что выслушали – спасибо. И за мой «концерт» на перроне извините. Уж очень неприступны вы были, – смущенно прошептала я.

– Да брось ты! Работа моя такая. Хулиганов столько развелось, особенно под новый год. Не знаешь, что ожидать порой от сумасшедших. В какой детдом, кстати, едешь?

– В третий, вроде… Который еще самый большой. Я не уверена, но по-моему все-таки третий.

– Да ты что? В нем и прошло мое отрочество… Я ж из Микитинска сама! – воскликнула проводница, все еще не веря в такое совпадение.

Мои глаза округлились от удивления.

– Вот надо же… как бывает… – вспомнив, что у меня в припасено шампанское, я открыла сумку, нащупала бутылочку игристого и протянула в знак благодарности.

– Не-не, спасибо, оставь себе. Я помогаю тебе за благое дело. Да еще и в том месте, где выросла сама. За такое «спасибо» не говорят, – наотрез отказывалась проводница.

– Ну, пожалуйста… Возьмите вот еще и конфеты. Молочные шоколад. Пралине, – не сдавалась я.

Помедлив, та ответила:

– Ладно, в честь наступающего праздника сладкое возьму. Шампанское оставь. Ладно? Я не пью. Мать у меня пила. От этого я и оказалась в детдоме…

Я прикусила губу. Блин, надо же – так попасть в просак. Промолвила сквозь зубы:

– Упс… простите, не знала…

– Ладно. Хорош извиняться. Заговорились мы что-то. Иди в купе, позже загляну.

Я улыбнулась и зашагала к своему временному ночному пристанищу. Эх, да здравствует поездная романтика! Адреналин все еще бурлил во мне, но вместе с этим я чувствола себя абсолютно счастливой. Будто, знаете, могу подчинить себе целый мир! Не чудо ли? Даже если сейчас моим напарником по купе окажется неприятный тип, развернувший курицу-гриль в фольге, – даже это не испортит моего настроения!

Глава 7

Немного неуклюже ввалившись в купе (поезд достаточно сильно разогнался, отдалившись от вокзала, и вагоны уже начинало знатно потрясывать), я с удивлением обнаружила, что в купе никого нет. Странно, ведь все билеты раскупили. Но потом смекнула, что, скорее всего, ко мне подсядут на следующих станциях. А пока можно немного отдохнуть, расслабиться, возможно даже покемарить.