Травница покачала головой и пошла следом.

Пока Василиса под неодобрительным взглядом пациента пыталась вытащить горшок из печи, что ей в конечном результате удалось без потерь, и горницу заполнил запах обеда, травница нашла припасенную мужскую одежду. Потом вдвоем они сняли повязки, и девушка перебинтовала только руки, при этом пациент откровенно морщился.

– Скажи, – не выдержал он, – ты специально стараешься или просто неумеха?

– Вот посмотрю я на тебя, когда ты на ноги станешь вставать, – парировала Василиса, – тоже меня обвинять будешь. К твоему сведению, вывихи у тебя полностью не прошли, так что можешь героя из себя не корчить. А у меня тут ни гипса, ни шины хоть какой-то, чтобы как следует перевязать. Так что молчи и терпи, если мужик.

Удивленный такой отповедью, вкупе с незнакомыми словами, Константин подавился дальнейшими насмешками. Заметив же улыбку на губах травницы, и вовсе предпочел дальше молчать. Лучше потом осторожно выяснить, что за девица такая. Больно бойкая на язык, да и руки к работе лекарской привычны. То, что он жаловался, скорее проверить ее способности, чем от боли. Последняя хоть и была велика, но явно не от действий девушки, а оттого, что повреждения еще не залечились.

Когда же Василиса закончила свою работу, ее выставили из дома, после чего травница помогла мужчине одеться. И тут девушка была права, когда он вставал на ноги, боль была сильнее, чем в руках. Залежался, теперь долго восстанавливать утраченные навыки. И еще неизвестно, сможет ли он владеть руками, как и прежде. Хотя, выбора все равно не было.

Впрочем, долго раздумывать времени не было. Едва Константин натянул штаны, как травница кликнула девушку обратно. Вдвоем они помогли ему сесть за стол. После чего женщина принялась резать хлеб, а Василиса разливать по мискам щи. Вопреки ожиданиям, в тарелке мужчины было куда больше воды, нежели остального. Да и хлеба ему дали самый маленький кусочек. Он хмыкнул, потом посмотрел на женщин.

– На меня взгляд побитой собаки не действует, – спокойно произнесла Василиса. – Знаю я это вечноголодное выражение после миски корма и трех кусков колбасы. Так что можешь не стараться. Ты две недели тут провалялся ровно мумия, разве что ссыхаться не начал, ну и дышал в отличие от нее. Так что ешь, что дают и сколько дают.

Мужчина вновь только покачал головой, предпочитая созерцать скудное содержимое тарелки. И что это за девица, что такие мудреные слова знает. Не проста она, ох не проста.

– Ты, мил человек, на Васю-то не обижайся, – поддержала девушку Мария Данииловна. – Язык у нее острый, но говорит-то дело.

– Да я не обижаюсь, – пациент бросил короткий взгляд на Василису. – Я понять пытаюсь, где ты чудо такое раздобыла. Ходит в одежде мужской, голова не покрыта, косы, почитай, нет, да еще и языкаста да непочтительна.

– Тебе косу надо, сам ее и отращивай, а мне так много легче. Не успел глаза открыть, а уже в чужом монастыре свой устав насаждаешь, – прежде чем успела что-то сказать травница, буркнула Вася, после чего накрыла свою миску куском хлеба, подхватила в руки и ушла на крыльцо.

– Обидчивая, – покачал головой мужчина, пытаясь взять ложку. С перевязанными руками это было не легко.

– Кто обидчивая? – удивилась травница. – Вася? – женщина покачала головой. – Вот уж кто в последнюю очередь обижаться будет, особливо на немощного. А тебе думать надо было, прежде чем говорить. Сам же спросил, откуда девушка. Так не нашего мира она. Как пришел ты ко мне, добрый молодец, да упал на пороге, так и перепугалась я. Начала молитвы читать, чтобы послали мне помощника, выходить тебя да на ноги поставить. Вот и послали боги девушку эту.

– Погоди, хочешь сказать, что она не местная?

– Не только не местная, но и из другого то ли мира, то ли времени, а то и все сразу, – знахарка и сама до конца не смогла это понять, а Василиса объяснить, но сошлись на том, что мир у нее все-таки отличается от этого. – Уж не знаю, получится вернуть ее обратно, или так тут и останется. Это только Яге под силу. Да ты ешь, ешь, касатик, тарелку-то не созерцай, тебе сил еще набираться. Уж прости, не по имени к тебе обращаюсь, да только спросить-то все не досуг.

– Костя я, – посмотрел на нее мужчина, – Константин. Думал, Василиса скажет.

– А я, как ты наверное знаешь, Мария Данииловна, – назвалась травница, потом пригляделась к мужчине. – Ты часом, не воспитанник ли Яги будешь?

– Он самый, – не весело вздохнул Константин, – Кощей.

Дальнейший разговор стих сам собой. Мужчина пытался орудовать ложкой, насколько оно было возможно при перевязанных руках. Помощи просить не позволяла гордость. Да и подумать было над чем. Василиса, девушка язвительная, сероглазая девчонка со светлыми волосами чуть ниже плеч – явилась из другого мира, чтобы помочь травнице выходить его. А он мало того, что проверял ее выдержку, так еще и делал это, словно в царевых палатах с боярином каким вороватым беседовал. А девушка еще и отвечать в тон умудряется, хотя вокруг все не так, как она привыкла. Должно быть и люди другие, и обычаи.

Вернулась девушка быстро, вылила остатки из миски коту, тот потерся о ее ноги и принялся есть. Василиса же собрала грязную посуду и убежала из дома. Травница посмотрела на кота, покачала головой и принялась убирать со стола.

– Недовольна чем будешь, хозяйка, – заметил Кощей.

– Скорее озадачена, – призналась женщина. – Яшка то мой никогда к людям не ласкался, а тут вьюном вокруг девушки вьется.

– Знать чует что-то, – пожал плечами мужчина.

Сидеть за столом не хотелось, тем более что знахарка начала раскладывать какие-то травы, потом вытащила пару баночке с порошком. Вернулась в избу Василиса, уже без посуды. Едва увидела разложенные на столе предметы, взяла с полки какую-то странную книжицу и стило. Константин перебрался на свою лавку. Хотелось бы на крыльцо, но ногам было слишком больно, чтобы совершать долгие переходы. Между тем женщины его полностью игнорировали, и это мужчине было только на руку. Интересно посмотреть, что будет дальше.

– А что мне про эту траву поведать можешь? – взяла веточку в руки женщина.

– Ромашка лекарственная, – занятие начиналось со знакомых трав, и девушка только несколькими штрихами набросала изображение.

– Верно, ромашка, – Мария Данииловна отложила веточку в сторону. – И каковы ее свойства?

– Используются цветы. И почти от всего применяют, у нас, во всяком случае, – уточнила девушка. – Детей маленьких стараются купать с ромашкой, в мыло, шампуни добавляют, в сборы различные, косметику природную, в чай добавляют.

– Хорошо, – покивала знахарка. – Теперь записывай.

Василисе не пришлось повторять дважды. Константин с интересом следил, как странное стило быстро выводило в книжечке слова. То, что девушка сведущая в грамоте – удивило. Обычно женщин грамоте не обучали, разве что иногда. Понятное дело, боярынь, чтобы псалтырь читать могли, царевен, монахини обучались, вдруг кто в настоятельницы выйдет. Да иные купчихи, чтобы в отсутствии мужа дела вести. А простое население чтения-письма почти и не ведало. Травницы, знахарки, колдуньи деревенские передавали свои знания от матери к дочери, или, если дочерей не было, ученицам.

Кощей следил за занятием, отмечал, какие вопросы задает девушка, и все больше убеждался, что, не разбираясь в травах, она, тем не менее, много понимала во врачевании. Мужчина мог поспорить, что по окончании обучения у травницы девушка будет куда лучшим лекарем. Возможно, лучше нее только его нянька, Яга, и то не факт. Надо потом осторожно вызнать, что девушка знает. Нянька-то его по молодости не чуралась в свое время тела басурманские резать, изучать, что да где у них, а значит, и у остальных людей. Хотя, не похоже, чтобы девушка во внутренностях копалась. Слишком молода да наивна. Но все впереди.

Закончив с травами, женщина перешла к порошкам. И тут Василисе стало сложнее. Девушка сначала внимательно рассматривала кристаллы, потом подбирала максимально похожий по цвету карандаш, чтобы зарисовать. Что-то тихо говорила об отсутствии какого-то зверя микроскопа. И все-таки изобразила нечто похожее, оставив куда более подробное описание. Дальше знахарка объясняла, как получить это снадобье, где и в каком виде использовать. Вася только кивала да записывала.

После занятия девушка собрала свои вещи в странного вида сумку, что Кощей заметил некоторое время назад, оставив только ту самую книжицу, и вышла из дома.

– Что, молодец, смотришь так, – прищурилась знахарка, – али не ожидал от девки такого?

– Не ожидал, сознался он. – Думал, молода, потому и взбалмошна, а она не так проста.

– Совсем не проста, – подтвердила Мария Данииловна. Потом посмотрела на него внимательно и строго произнесла: – иди, извиняйся, что обидел.

Константин скривился, но спорить не стал. Знахарке легко сказать, иди, а ему на ноги встать – проблема. Но выбора нет. Опять же надо по двору прогуляться до отдельной постройки или зарослей лопухов. Наверное, это даже важнее, чем извинения. Они и подождать могут. Так что пришлось сползать с лавки и заставлять себя идти на цыпочках, придерживаясь за стены, стараясь не наступать на полную ногу. По крыльцу спустился медленно, заодно присмотрел шест возле стены. Если такой подхватить, то, пожалуй, до маленькой постройки в дальнем конце участка он успеет дойти.

– Далеко собрался, горе луковое, – подхватила его девушка на половине пути. – Или гордый помощи попросить?

– Да я не то, чтобы, просто вот… – замялся мужчина, не зная, как объяснить проблему. При этом с удивлением отметил, что Василиса помогает ему двигаться точно туда, куда он и собирался. – Спасибо.

– Не за что, – спокойно ответила девушка, – не провались, смотри, а то вылавливать тебя тяжеленько будет.

После чего она быстро удалилась, но он не сомневался, будет приглядывать за постройкой. Но стоит ему выйти, как тут же окажется рядом. Впрочем, было совсем не до дум, поэтому Кощей решил разобраться с насущной проблемой, а потом переходить к остальным вопросам, которых за несколько часов накопилось не мало.

Впрочем, часть обратного маршрута он проделал сам, девушка куда-то исчезла, а на помощь пришла уже травница. Женщина довела его до завалинки и оставила, удалившись в дом стряпать ужин.

Через какое-то время Василиса вышла из-за дома с котом на руках. При этом животное всем своим видом выражало счастье и довольство.

– А, ты уже тут, – заметила она мужчину. – Я Марью Данииловну предупреждала, что тебя надо будет караулить.

– Спасибо, – кивнул он. – А хозяйка говорит, что кот рук не любит.

– Ну, смотря чьих рук, – пожала плечами девушка. – Если у тебя в колтунах колючки застрянут, что не вытащить, а потом кто-то добрый заметит да поможет, к нему и не так ластиться будешь. Вот где их Яшенька собрал, не понятно, – кот, услышав свое имя, чуть приоткрыл глаза, но понял, что угощать не будут, после чего лишь боднул девушку, намекая, что всей порции любви и ласки еще не получил, и дальше обвис на руках. – А Марья Данииловна не присматривалась, потому что кот в руки не давался. Это я случайно углядела. Чудо, что не расцарапал меня, бандит. Так бы и ходил да чесался, а теперь вон какой валенок стал. Все окрестные кошки его теперь.

Валенок, лежал на руках девушки и мурлыкал песню, а она осторожно почесывала его, попутно выбирая из шерсти репейник, иголки и прочий мусор.

– Василиса, ты уж прости, я не хотел тебя обидеть.

– А я не обижаюсь, – улыбнулась девушка, садясь рядом, – все на патриархальный менталитет списываю.

– Если бы я не знал, что ты не отсюда, то точно обиделся.

– А на что? – удивилась девушка. – Я же правду говорю.