Но Энко только отмахнулся от моего предложения.

– У меня появилась другая идея. У Нерея наверняка найдется нужная нам монета. Нерей – речной бог, у него полно разного хлама, потому что реки выплевывают все, что когда-либо поглотили. Но он не отдаст нам монету просто так.

– Тогда давай ее выкупим, – предложила я, прикидывая, сколько карманных денег у меня осталось.

– Не думаю, что деньги его интересуют. Придется принять участие в игре. Нерей устраивает нелегальные игры в покер у себя в прачечной.

После этих слов я внезапно почувствовала себя героиней какого-нибудь гангстерского фильма годов этак двадцатых.

– Нелегальные игры в покер?! – переспросила я.

Энко кивнул с таким видом, будто в этом не было ничего особенного.

– Да. Нерей славится своей неукротимой страстью к покеру, а его заведение известно тем, что там собираются самые отчаянные игроки. Можно поехать в Китайский квартал прямо сегодня. Да, пожалуй, чем раньше, тем лучше.

– Сначала мне нужно разобраться с домашкой и хоть ненадолго увидеться с родителями, а не то они что-нибудь заподозрят, и тогда наша спасительная операция накроется.

– Хочешь, я за тобой заеду? На машине мы доберемся до места быстрее.

– Где же находится это «место»? И вообще, с каких это пор ты водишь машину?

Энко окинул меня странным взглядом и сказал:

– В отличие от Маэля, я уже совершеннолетний. Машина у меня с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать. Иными словами, я, как и полагается порядочному кавалеру, могу за тобой заехать. Шляться по метро, словно дети, – это совсем не круто, согласись, – сказал Энко, поиграв бровями. – Путь наш лежит в Китайский квартал, который находится в Рёйи, то есть в двенадцатом округе. Это один из тех округов, что расположен непосредственно у Сены. Речным богам такое свойственно. Им хочется быть поближе к воде. Я бывал там раньше, Нерей меня знает, поэтому не волнуйся. В общем и целом, Нерей довольно приятный парень.

Я ни капельки не удивилась, узнав, что Энко уже бывал в этом месте. Похоже, все сыновья Аида отличаются любовью к запретному – нелегальные азартные игры, запрещенные катакомбы…

– «В общем и целом»?! – переспросила я. – А это еще что значит?

– Только то, что Нерея лучше не злить. Но это относится ко всем богам, – ответил Энко.

– Хорошо, я постараюсь, – ответила я, и тут мне в голову пришла одна мысль. – Можно я возьму с собой Джемму и Джиджи? Уверена, они захотят поучаствовать в спасении Маэля.

«К тому же, – добавила я уже мысленно, – если девочки будут с нами, то наша поездка не будет напоминать свидание».

Энко метнул в меня пронзительный взгляд, и я была уверена, что он мне откажет, но затем он кивнул, хоть и без особого энтузиазма.

– Конечно. Не имею ничего против. Моя машина не слишком большая, но в ней всегда найдется место для хорошеньких девушек.

– Ты просто само очарование, – фыркнула я, закатив глаза.

– Знаю, – с усмешкой отозвался Энко. – Очарование – мое второе имя.

Я посерьезнела.

– Думаешь, наш план сработает? У нас получится освободить Маэля?

Энко залпом осушил чашку с кофе и с тихим звоном поставил ее на блюдце.

– Что толку волноваться? Наш план либо сработает, либо нет. Самое главное – сделать все возможное, что мы и сделаем. Наша первая остановка – Нерей. Если с ним не прокатит, то мы вломимся к Гермесу и посмотрим, как пойдет дальше. Тебя устроит, если я заеду за вами в четыре часа?

Я кивнула и сказала:

– Мы с девочками будем ждать у входа в метро. Станция находится неподалеку от моего дома, стоит только за угол завернуть.

– Тогда договорились.

С этими словами Энко встал и взял свою куртку. За наш кофе он, не обратив внимание на мои возражения, заплатил еще тогда, когда его только принесли.

– Спасибо за кофе, – вежливо сказала я, но Энко, похоже, пропустил мои слова мимо ушей.

– Мне надо вернуться в универ, уладить парочку дел. Сегодня последний день сдачи контрольной. Но я провожу тебя до метро – хочу убедиться в том, что ничего не случилось и ты спокойно села в поезд.

– Твоя машина стоит поблизости?

– Нет. До универа я обычно добираюсь на метро – так куда быстрее, учитывая утренние пробки.

Открыв дверь, Энко пропустил меня вперед, вышел следом и остановился. Похоже, ему хотелось сказать что-то еще.

– Ливия… – начал он, тщательно подбирая слова. – Пообещай, что будешь осторожна. Ты плохо знаешь моего отца. Отец чертовски злопамятный. Он никогда не забудет о нанесенной обиде. Он будет лелеять ее до тех пор, пока не подвернется возможность отомстить. Не теряй бдительности, помни о том, что он может скрываться в каждой тени, таиться за каждым углом… Он – Аид, властитель подземного мира. Он очень могущественен. Он может извернуть правила богов в свою пользу. Такое бывало уже не раз. Возможно, он сидит и ждет, какое решение примет Олимп. Возможно, ему плевать на то, что будет с Маэлем. Отец входит в Большую Тройку богов. Он – один из наиболее могущественных богов Олимпа. Лишь у Зевса хватит сил, чтобы его покарать, но он никогда этого не сделает. Поэтому будь осторожна. Держи в тайне все, что связано с Маэлем, не привлекай к себе лишнего внимания и, пожалуйста, не теряй бдительности.

Я была тронута этой речью и тем, что Энко так переживает о моей безопасности.

– Спасибо, Энко. Я очень ценю твою заботу. Я буду осторожна, обещаю, – сказала я и улыбнулась.

На этот раз в моей улыбке не было ни раздражения, ни иронии.

Глава 2
Химчистка месье У

Ровно в четыре часа мы стояли у входа на станцию «Марсово поле». Я предложила встретиться здесь, потому что не хотела, чтобы Фабрис, наш портье, отпускал новые комментарии о моем круге общения. Ему уже довелось повстречать Маэля. Энко – того же поля ягода, что и его брат, поэтому я не хотела, чтобы Фабрис его видел. Со мной пришли не только Джемма и Джиджи. Ноа тоже решил присоединиться к вечеринке. Судя по всему, он твердо намеревался с головой окунуться в древнегреческую мифологию. Ноа был бледноват, но при взгляде на Джемму его глаза загорались. Да уж, похоже, Ноа влюбился по уши… Впрочем, не он один: в его присутствии Джемма выглядела счастливой и оживленной.

Ноа рассказывал о том, что оставил своих собак Кекса и Сливку на попечение мамы, когда к нам с душераздирающим стоном подъехала пастельно-голубая малолитражка. Древнее машины во всем Париже было не сыскать. Из салона доносилась музыка, звучавшая так, будто кто-то истязает кошку.

Мы с девочками переглянулись.

– Что за ужасный шум? – поморщился Ноа.

Энко с удивительной легкостью выскочил из машины.

– Друзья, союзники, вассалы! – воскликнул он, срывая с лица огромные солнцезащитные очки. – Карфаген должен быть разрушен!

Мы с девочками снова переглянулись.

– Римские цитаты на каждый день, – пояснил Ноа. – Отличное приложение, у меня оно тоже установлено.

– Что это? – прошептала Джемма мне на ухо. – Пылесос на колесах?

– Больше похоже на гигантскую утку.

– Как он вообще там поместился?

– Понятия не имею. Вопрос в другом: сможем ли мы все втиснуться на заднее сиденье? – спросила я.

– И надо ли нам это делать, – сморщив носик, отозвалась Джемма.

Энко обошел машину и приблизился к нам.

– Ну что, вы готовы к бою? – спросил он, перекрикивая шум, гордо именуемый «музыкой»; к какофонии только что присоединилась скрипучая волынка.

Тем временем рядом с нами начали собираться прохожие. Впрочем, Энко всегда привлекал к себе внимание. Куртка цвета хаки, узкие рваные джинсы, тяжелые ботинки… Прибавить сюда черную рубашку с темно-красными психоделическими розочками, которая была расстегнута на одну пуговицу больше, чем позволяли приличия… Энко выглядел как экстравагантный музыкант или актер. Просияв улыбкой, он расцеловал сначала нас, девочек, а потом приобнял Ноа.

– Чего вы все такие кислые? Нам предстоит спасти моего братца, чтобы они с Ливией могли жить долго и счастливо!

Я со стоном закрыла лицо руками.

– Энко…

Щеки у меня горели.

– У тебя что, колонки полетели? – поинтересовался Ноа, взмахом указав на машину.

– Не-а, – ответил Энко, улыбаясь все так же лучезарно. – Так, берите ноги в руки и залезайте внутрь. Китайский квартал находится в двенадцатом округе. Придется ехать через полгорода.

С этими словами Энко распахнул перед нами пассажирскую дверцу и приглашающе махнул рукой. Снаружи малолитражка неизвестной марки выглядела старой и ржавой, но внутри была на удивление ухоженной. Ноа проскользнул на заднее сиденье и потянул за собой Джемму. Джиджи последовала за ними. У меня не оставалось другого выбора, кроме как сесть рядом с водителем. Энко одарил меня своей фирменной улыбкой, которая покоряла целые стадионы, и нажал на газ.

– Можешь выключить эту музыку? – прокричал сзади Ноа.

Энко только покачал головой.

Когда нажимаешь на газ, машины обычно мурлыкают, подобно большим кошкам, но эта зашлась в кашле, словно простуженный енот. Энко влился в поток движения, а к волынке и визгу кота добавился стук барабанов, который отдавался у меня в животе. Я прислонилась к окну и незаметно заткнула ухо.

* * *

Нам повезло: пробок не было, и Энко домчал нас до места за четверть часа. Оказавшись в Китайском квартале, мы с девочками восторженно уставились в окно. Перед глазами пролетали золотые статуи драконов и ряды красочных магазинов, в окнах которых висели красные фонари.

Припарковавшись, Энко выключил музыку и вышел из машины. Похоже, он пребывал в хорошем настроении. Несколько секунд я наслаждалась блаженной тишиной, потом тоже вышла и отодвинула свое сиденье, чтобы могли выйти остальные. Энко потянулся всем телом, после чего крутанул ключи вокруг указательного пальца.

– Обзорная экскурсия по Парижу, да еще и с прекрасным музыкальным сопровождением. Чего еще можно желать?

– Молоток, – пробормотал Ноа, протискиваясь сквозь узкую щель между задним и передним сиденьями, и потер уши.

Джемма со смехом толкнула его локтем в бок.

– А я-то думала, вы вместе сочиняете музыку.

– Да, но до этого дня Энко скрывал от меня свой страшный секрет, – сказал Ноа и огляделся. – Мне одному кажется, что из ушей вот-вот пойдет кровь?

– Я слушаю норвежскую музыку, чтобы почтить память матери, – величественно заявил Энко и наконец убрал звенящую связку ключей. – Она была родом из Норвегии.

– Неудивительно, что викинги вымерли, – ворчливо отозвался Ноа. – Нельзя слушать такое на постоянке и не повредить мозг.

Энко набрал полные легкие воздуха – видимо, собирался прочитать подробную лекцию о своих предках и их необыкновенных музыкальных талантах, – но тут я громко хлопнула дверцей машины. Энко замер и посмотрел на меня.

– Нам сюда? – поинтересовалась я, указывая на заведение, перед которым мы остановились. На большой красной вывеске красовалась надпись: «Китайская прачечная мсье У». Буквы украшали элегантные завитки. Приписка чуть ниже информировала о том, что мсье У «безопасно удаляет даже самые стойкие пятна».

Энко кивнул, а Джиджи подскочила ко мне, взяла под руку и уставилась на вывеску, широко распахнув глаза.

– Я никогда не была в Китайском квартале, но именно таким себе его представляла, – сказала она.

Я повернулась к Энко и спросила:

– Ты же уже здесь бывал. Может, пойдешь первым?

Не ответив, Энко направился к дверям и жестом пригласил нас следовать за ним. Стоило переступить порог, как зазвенела музыка ветра. В прачечной пахло имбирем и сладкими ароматическими палочками. Тихо играла восточная музыка. Мы подошли к стойке, за которой стоял мужчина лет тридцати. Он поднял голову, кивнул в знак приветствия и осмотрел нас одного за другим. Миндалевидные глаза вспыхнули любопытством.

– Чем я могу вам помочь?