– Я не советую вам с ним связываться. Дело не в том, что от сотрудничества с этим волшебным шутом вы получите мало пользы: Дело даже не в том, что вы получите от этого много вреда. Дело в том, что эта одиозная личность может оттолкнуть от вас серьезных и влиятельных людей, которым может быть интересна личность Авагдду.

– Например?

– Пусть вас не обольщают россказни лондонских любителей абсента. Магическая школа Британской империи находится в полном упадке. Она не идет ни в какое сравнение даже с немецкой, не говоря о величайших магических традициях Франции. Надменные англосаксы сначала отвергли мудрость кельтов, потом отказались от изучения каббалы и, наконец, впали в позитивизм. Из магии им отныне доступно только столоверчение. И знаменитый атеист лорд Рассел может написать еще десятки книг и прожить хоть сто лет, но все равно немыслимо, чтобы он владел хоть каким-то могуществом и произвел хоть что-то, кроме очередного потока слов.

– Это так. У лорда Рассела неподходящая внешность. Он мог бы работать викарием или бухгалтером, но никак не магом.

– Возможно, вы слышали про мадагаскарскую войну – этот триумф французской магической мысли. Огромный, доселе неразведанный до конца остров у берегов Африки равен по площади Франции, Швейцарии и Нидерландам вместе взятым. Населяют его не негры, а потомки малайцев, поэтому могущество тамошних шаманов невелико. Англия и Россия делали все, чтобы завладеть островом. Тогдашний президент Франции Жюль Греви прислушался к советам нашей ложи и отправил на Мадагаскар выдающегося практика – Бернара-Мариуса Казнева из Тулузы. Казнев явился к королеве и продемонстрировал ей несколько достижений магов французской школы. Королева немедленно склонилась к сотрудничеству с Францией. Перепуганные англичане запросили правительство, но во всей Британии не нашлось ни одного колдуна, который рискнул бы соперничать с Казневом. Тогда они поспешно разослали своим миссионерам брошюрки с описаниями простейших чудес. Однако духовное зрение открыло Казневу эту жалкую хитрость. В присутствии королевы он разоблачил английских миссионеров и с легкостью воспроизвел их ничтожные чудеса. Посрамленные англичане были вынуждены покинуть остров, и Мадагаскар стал французской колонией. Магическая война была блестяще выиграна!

– Очень хорошо.

– Враги Франции впоследствии сфабриковали дело Даниэля Вильсона и добились отставки старого Греви. Но Мадагаскар остался за Францией. Сохранение его – дело чести всей нашей ложи.

– Как это относится к нашей девочке?

– Я полагаю, талант Авагдду по-настоящему расцветет, если им займутся не мечтатели из числа теософов, а профессионалы. Наша ложа готова оказать всякое содействие.

– Не смейте к ней прикасаться! – раздался голос.

Эмброуз Аурелианус Мирддин стоял на пороге комнатки. Он весь трясся, а в бороде, казалось, тлели фитили, как у пирата Тича. Руки сжимали книгу так, что пальцы побелели.

Дверь за ним запер Гвион.

– Простите? – Шовен повернулся к друиду.

– Отвечайте – кто был первым масоном?

– Хирам, архитектор храма Соломона, – спокойно ответил француз.

– И где он строил этот храм?

– В Иерусалиме. Вы решили устроить экзамен для младших школьников?

– Вот, в Иерусалиме. А теперь припомните-ка карту. Где Иерусалим, а где Уэльс, древняя Кембрия?

– Но Хирам…

– К черту Хирама! Он строил храм в Иерусалиме. А ваши братья-христиане приходят в исконно кельтскую Англию, где еще во времена Цезаря были академии друидов, и уничтожают все древнее тайное знание! И потом, когда уже поздно, начинают отыскивать и придумывать. Так и появляются масоны. Чтобы ловить в свои сети тех, кто ищет убитую правду!

Француз поднялся.

– Простите, я…

– Вы – агент христианских сил! Вот вы кто!

– Не беспокойтесь, – очень тихо сказала Керридвен, – у почтенного Мирддина опять приступ кельтской филологии. Я рассмотрю ваше предложение. Ответ будет после выступления в Теософском обществе.

– Вон отсюда, почитатель Распятого! – бушевал Эмброуз Аурелианус, – Пришелец! Латинянин! Иезуит!

***

– Кто-то из известных путешественников советовал столоваться в «Бингли», а селиться в Hotel d'Europe, – заметил Кроу за завтраком, – К сожалению, d'Europe уже снесли. Не удивлюсь, если по указке из «Бингли». А между прочим, в d'Europe останавливался сам Миклухо-Маклай! Миклухо-Маклай всегда делал правильный выбор!

– Кто был этот человек?

– Ваш русский ученый, изучал Новую Гвинею. Папуасы считали его божеством. Признаться, я бы тоже не отказался побыть божеством, но только не в Новой Гвинее. Там недостаточно комфортабельно, даже если ты божество. Предпочитаю Париж. Или Италию.

– Италия – это в Лондоне?

Кроу рассмеялся.

– Почтеннейший, вы не перестаете меня радовать.

Завтракать пришлось в Rex – из соображений конспирации. «Совратитель и лжепророк» Кроу долго и брезгливо принюхивался к соусу, потом решился. Но заказал дополнительно бутылку рома Old Monk. Исключительно, как он сказал, чтобы продезинфицировать.

И категорически запретил даже предлагать ему салат с омарами! Он терпеть не мог созвучия согласных букв в названии этого ужасного блюда.

Монах спокойно поглощал тосты с китайскими огурцами и якобы дижонской горчицей.

– У вас уже есть идея, как мы будем ловить наши десять тысяч фунтов? – осведомился Кроу.

– Нет. Сначала надо смотреть со всех сторон.

– И начнем, как у нас принято, с созерцания? Активного созерцания? За подозреваемым?

– Да. Надо изучить этих людей. Надо понять, зачем они в Сингапуре.

– Видите, я уже осваиваю ваши методы. Вы уже решили, кто будет первым, за кем мы будем следить?

– Да.

– Это Шовен?

– Нет.

– Это лохматый Кластерманн?

– Нет.

– Мы будем следить за девочкой?

– Нет. Ей сейчас никто не угрожает.

– Так за кем же мы будем следить?

– За Гарри Ли.

Часть II. Под наблюдением

VII. Русская и неизвестная

– Смотрите-ка, – Кроу читал Singapore Herald, – а у нас новый труп!

– Это пропавший постоялец? – осведомился монах.

– Не надо шутить, почтеннейший. Ваши шутки слишком часто сбываются… Послушайте, что пишут: «Загадочное убийство возле холма Монаха. Сегодня утром полковник Генри Б. Терли, 46 лет, заместитель председателя сингапурского отделения Всемирного Теософского общества, был застрелен прямо на веранде собственного дома на улице Виктории, 6. Убийца задержан на месте. Им оказался воспитанник покойного, пятнадцатилетний Киёаки Ёсида, подданный Японской Империи. Причины, побудившие юношу совершить этот ужасный поступок, пока неизвестны. Киёаки Ёсида обучался в Стемфордской гимназии и проявлял выдающиеся способности к живописи. На выставке, о которой наша газета сообщала в номере 35 за этот год, некоторые его графические работы даже нашли своих покупателей». Не правда ли, удивительное совпадение? Заместитель председателя, как же! И этот юный подражатель Ричарду Дадду…

Лобсан взял карандаш и пометил на карте дом покойного полковника Терли.

– Вы знали этого человека? – спросил он.

– Нет. Но это и не нужно. Они там, в Теософском обществе, все одинаковые. Приходится запоминать амулеты и форму бороды… Тут вот что главное – его застрелили сразу после представления Авагдду! Это должно быть связано! Хорошо бы добраться до этого Киёаки Ёсиды!

Лобсан закончил с завтраком, свернул карту и поднялся. Кроу схватил его за край оранжевой рясы.

– Подождите, почтеннейший! – зашептал оккультист.

– Да, что-то еще?

– Прошу, не забывайте. Даже когда будете искать, не забывайте.

– О чем?

– Вы должны мне помочь. Вы видите, где я… Нет, где МЫ с вами находимся?

– В Сингапуре.

Кроу сжался и усох. Из него словно выпустили воздух.

– Вы должны помочь мне. Мы не просто так встретились. И вы не просто так меня терпите. Это судьба устроила нашу встречу! Сама судьба!

– Я тоже так думаю.

– Вы же знаете, что я все потерял. Деньги, учеников, уважение… Все разлетелось. Все в пыль. Я во мраке, монах! Во мраке! Даже сейчас, под этим ярким солнцем… Ничего уж не будет! Ничего! Темная ночь души. Бездна!

Монах молчал.

– Тени идут за мной. Я не вижу выхода.

– Мы будем искать шпиона, – ответил монах, – Я думаю, у вас много тяжелой кармы. Вы совершали ошибки и вели себя недостойно. Теперь пришла расплата. И нам нужно много хорошей кармы. Чтобы было, чем заплатить.

Кроу кивнул и обмяк на стуле. Он молча смотрел куда-то в пространство.

***

Лобсан нахлобучил конусообразную вьетнамскую шляпу и зашагал в сторону океана. Чаши для подаяний с собой он не взял.

На душной улице не было ни души. Грузная крепость гимназии и изящный дворец отеля, обсаженный пальмами, великолепно дополняли друг друга. Монах обошел гимназию со всех сторон, после чего сдвинул шляпу на бок и направился к отелю.

На веранде смуглая горничная протирала пустые столы. Монах остановился на солнцепеке так, чтобы черная тень от крыши легла прямо возле его ног.

– Простите, уважаемая. Можно ли увидеть вашего коридорного? У меня для него важное известие.

– А он сам к вам пошел, – отозвалась горничная. – Домой, в индийский квартал.

– Благодарю! Благодарю!

Монах вышел из ворот отеля и очень осторожно, из-под шляпы, посмотрел на гимназию. В окне второго этажа стояла стройная светлая фигура с биноклем.

Лобсан поправил шляпу и зашагал вверх по улице. Ар-декошные двухэтажные особняки обступали мостовую, словно в Варшаве или Тулузе, и только пальмы и прохожие напоминали, что он в Азии.

На перекрестке дежурил полисмен-малаец. При виде монаха он нахмурился.

– Простите, здесь европейский квартал. Индусам не положено…

Лобсан предъявил квитанцию из отеля Rex. Малаец удивился, но бумагу вернул.

– Чем могу быть полезен… эм… сэр монах?

– Я прибыл сюда как посланник. И разыскиваю две вещи: одну китайскую, другую индийскую.

– Антикварный магазин – через два квартала в ту сторону, сэр монах. За поворотом, у него зеленая вывеска.

– Мне нужен индийский квартал, – уточнил монах, – и китайская закусочная с лапшой.

– Это все одну сторону, сэр монах. Идите мимо собора дальше по Хилл-стрит. Она широкая, вы не ошибетесь. Дойдете до набережной и смотрите, куда вам надо. Если к индусам – идите вправо вдоль реки, пока не придете в речную долину, где холмы. Если к китайцам – просто переходите мост, и вы в китайском квартале. Там в каждом доме по такой лапшичной лавочке.

– Я уверен, что такие лавочки есть и в европейских кварталах.

– Посмотрите в районе «Оранджа». Вот по этой дороге и вверх, до самого ботанического сада. Там есть туристы и китайские торговцы попадаются.

– Они там живут?

– Да, сэр монах. В таких особняках. Как англичане, только отдельно.

– Вы там бывали?

– Не очень часто, сэр монах. Малайский квартал – это в Калланге, это вообще в другой стороне. Делать там нечего, вот что я вам скажу. Глупые народы, понимаете? У китайцев порядок есть, но благородства все равно нет. Ну вы понимаете, видели же, сэр монах. Вы сами со Шри-Ланки?

– Из Тибета.

– Тибетцев я уважаю, – заявил постовой, – благородные люди, сэр монах. Как вы этим непальским гуркхам ввалили, а? Вам даже китайцы ничего сделать не могут!

– Спасибо, спасибо, – произнес монах и зашагал вверх по улице Брас Базах. Благороднорождённый постовой Тенгу Фахри замер на своем посту.

Закусочная «Знаменитая лапша Вана» нашлась быстро. Внутри сумрачно, и все равно душно. Монах устроился под окошком, уточнил у Вана точный адрес заведения, и расстелил на столе карту.

Возле ботанического сада – две отметки карандашом. Одна – адрес Гарри Ли с оборота его карточки, а вторая – дом погибшего полковника Тирли. Особняк Тирли – возле Монашеского холма, а Гарри Ли – на другой стороне, где Оксли. Высоко забрался китайский школьник!