– Боже мой! Макс, держи её! Кендис, ты совсем слетела с катушек? Что было в стакане?! Отвечай немедленно!

Ник невесомо обхватил руками моё лицо, вынудив поднять голову и посмотреть в его стальные глаза. Во взгляде серых бездонных омутов отражался целый букет эмоций – ужас, постепенно сменившийся сомнением и перешедший во всепоглощающую ярость.

– Ты, долбаная безмозглая девка, – почти по слогам процедил он, выплёвывая слова в лицо Райли. – Хоть знаешь, с кем тебя угораздило связаться? Я засужу тебя и всю твою семью, оставлю без копейки до конца дней твоих побираться на улицах, – угрожающе прошипел Блэк. После чего взглянул на меня и тихо спросил:

– Лекси, ты в порядке?

Я неуверенно кивнула, высвободилась из его рук, всё ещё не до конца осознавая, что сейчас произошло, и обернулась, взглянув на Кендис.

Та стояла, удерживаемая О’Брайаном, с совершенно потерянным видом. Тесса нависла над ней, словно коршун над добычей. Вокруг начинала собираться толпа зевак, и я заметила обеспокоенное веснушчатое лицо с рыжими, торчавшими из-под шапки волосами.

– Лекси! – вскрикнула Абрамсон и бросилась ко мне, порывисто обняв и попутно всхлипнув. – Господи, я так испугалась! Эта дура вылила кофе, всего лишь кофе, – подруга ещё сильнее сжала меня в объятиях, видимо, намереваясь раздавить. – Слегка тёплый кофе, – она начала истерично посмеиваться, отчего мне стало действительно не по себе. – Слава богу, у Райли слишком низкий уровень умственного развития, и она не смогла тебе навредить.

Некоторое время я всё ещё находилась в прострации, а потом будто очнулась ото сна. Медленно втянула студёный воздух, посмотрев на раскрасневшееся на морозе лицо Кендис и блестевшие от слёз глаза. Хотелось треснуть её прямо в разукрашенное лицо, но я сдержалась, лишь сжала кулаки, больно впившись ногтями в кожу. Прищурилась.

– Ты! – громко и презрительно сказала я, сделав два шага к однокласснице. – Если не хочешь провести последние месяцы выпускного класса в интернате для трудных подростков, Кендис, больше не смей подходить ко мне. Уяснила? – твёрдым и непоколебимым голосом выпалила я, посмотрев на неё в упор, заметив, как одноклассница в испуге вся сжалась в комок. – Молчишь? Правильно делаешь, Райли. Сегодня я прощу тебе эту выходку в честь Рождества. Но каждое утро ты будешь просыпаться и знать, что твоя судьба теперь в моих руках, – сказав это, я развернулась к ней спиной и подошла к Блэку. – Жди счёт за химчистку и подумай, стоит ли наживать себе ещё одного врага, – бросила я через плечо.

– Ричмонд, лучше уведи её, – услышала за спиной тихий, полный отвращения голос Тессы. Спустя мгновение подруга обняла меня за плечи. – Ты должна подать на неё жалобу в школу.

– Нет.

– Но почему? – Абрамсон обошла меня и, нахмурившись, заглянув прямо в глаза. – Ты могла получить ожог, если бы кофе был горячим!

Макс молча кивнул, согласившись со своей девушкой.

– Тесса, послушай, ты снова всё преувеличиваешь, – я выразительно посмотрела на подругу. – Это всего лишь тупица Райли, а не коварная маньячка-убийца. Тем более теперь она знает, что ей нельзя оступиться. Второй раз я её не прощу.

– Если ты напишешь жалобу, её исключат. Мы можем избавиться от Кендис, и она это заслужила! – отозвалась Абрамсон, и я тут же дёрнулась, ошарашенно взглянув на подругу.

В последнее время, в некоторые моменты, я переставала узнавать эту девушку. Не то чтобы она сильно изменилась, но в Тессе стали проявляться не самые приятные черты. Изредка, но всё же.

Или они были в ней всегда, просто я не замечала? Вся эта ревность и недоверие, теперь желание расквитаться с Кендис за мой счёт. Я не готова была брать на себя такую ответственность и портить будущее одноклассницы из-за глупого конфликта даже настолько неприятному человеку, как Райли.

С другой стороны, подруга и вправду сильно испугалась, перенервничала. И невозможно отрицать тот факт, что Абрамсон говорила на эмоциях. Уверена, завтра она поменяет своё мнение. Ведь буквально два месяца назад она поступила с Кендис точно так же, прилюдно окатив ту пуншем на вечеринке.

– Тесса, ты хотела послушать хор. Идём, – Макс протянул руку моей подруге, взглядом как бы намекнув, что пора прекратить этот разговор. – Дай Лекси прийти в себя.

Абрамсон недоверчиво посмотрела на меня, видимо, боясь оставлять в таком состоянии. Но я благодарно кивнула и одними губами прошептала: «Иди».

– Ты точно в порядке, Рид? – взгляд серых глаз внимательный, изучающий, возможно, даже слегка обеспокоенный. Я устало кивнула, не в силах оторваться от его лица. – Давай сбежим от них? – Блэк загадочно улыбнулся и взял меня за руку.

В который раз за этот день?

Глава 13. Лекси Рид.

Мимо проносился густой лес, прикрытый белым мехом. Редкие снежные хлопья бились о лобовое стекло, вылетая из-под колёс несущегося впереди внедорожника, и оседали где-то среди деревьев в лесной чаще. Метель прекратилась около часа назад. Тучи рассеялись, оставив после себя лишь облака, окрашенные в розовые оттенки заходящим солнцем.

Почему Ник изменил своё отношение ко мне? Я не питала иллюзий на тему любви. И, конечно, не верила, что его неприязнь вдруг сменилась трогательной нежностью. Скука? Дружеская симпатия? Сексуальное влечение? Или же до банального пошлая жалость?

Для дружеских посиделок у него были Эванс и О’Брайан. А ещё была Мелани Крамер. И в Рождество, вместо того, чтобы проводить время со мной на ярмарке, а теперь ехать в это «особенное место», он вполне мог провести пару часов с черноволосой красивой девушкой, которая явно была бы не прочь исполнить его самые пошлые желания.

Значит, скука либо жалость. А возможно и то и другое.

– Ты ничего не хочешь мне сказать? – печальным тоном поинтересовалась я.

– А что ты хочешь услышать?

– Я видела твои глаза там, на ярмарке. Ты волновался за меня, не смей отрицать, – ответила я. – А теперь увозишь, и я даже не знаю куда. Тебе настолько нечем заняться или ты просто жалеешь меня? – тихо спросила я, взглянув на него и всем своим существом моля не отвечать «да».

– Ты же знаешь, что слова, любые слова – это только плохой перевод с оригинала. Всё происходит на языке, которого нет,¹³ – пафосно изрёк Ник.

– Читаешь Шишкина? – усмехнулась я.

– Видимо, ты удивлена, что я вообще читаю, да, Рид? – ответил Блэк, и я услышала в его голосе насмешливые нотки.

Не скажу же я ему, что я в жизни не узнала бы о существовании Шишкина, если бы не приходила несколько раз в его спальню, постыдно изнывая от тоски, когда он уехал. И явно не стоило сообщать ему о том, что я рылась у него в комнате, когда он только переехал. Иначе братец сочтёт меня умалишённой сталкершей.

– Смотри на дорогу, скользко, – проигнорировав его вопрос, начала поучать я. – И пристегнись, чёрт возьми.

Ник усмехнулся. Мягко, легко, добродушно. Непривычно.

Спустя несколько минут мы остановились у обочины возле заснеженных еловых макушек.

– У нас ровно пятнадцать минут до пяти. Пошли, иначе пропустишь всё зрелище, – он подал мне руку, помогая выбраться из автомобиля, и потянул вглубь леса.

Буквально через несколько секунд, спустившись с небольшого пригорка, мы вышли к устью реки Кларк-Форк.

Солнце, словно огненный полыхающий шар, нависло над водой, окрашивая не только небо в невероятные цвета, но и отражаясь в воде оранжево-красной дорожкой.

– Нравится? – я оторвала взгляд от прекрасного вида и посмотрела Ника.

От его улыбки и мягкого тона на сердце сразу стало теплее, и напряжение сегодняшнего вечера разом отступило.

– Как красиво, – призналась я, ответив искоркам смеха в его глазах. Он улыбнулся и провёл ладонью по моей щеке. Ласково. Убирал назад прядь волос. – Побудем тут ещё немного? Не хочется домой.

Блэк фыркнул, отвесив насмешливый полупоклон:

– Как скажете, моя королева.

Я вновь заглянула в его глаза: самые любимые, самые родные, беззаботно приподняв уголки рта.

Зимнее солнце медленно скрылось за горизонтом, успев оставить теплоту в наших сердцах. И счастливые улыбки на губах.

Быстро смеркалось, стало холоднее. Я поплотнее закуталась в пальто, на котором красовались тёмные кофейные пятна – «подарок» от Райли на Рождество.

– Идём, Рид, – сказал Ник. – В машине есть плед и термос с чаем, если тебе уж так хочется продолжать стоять на морозе.

Мы взобрались на заснеженный холмик. Блэк завёл двигатель, включил радио, достал плед и накинул его мне на плечи. Сам встал рядом, отпив из термоса чай. Повеяло мятой, самым уютным и самым любимым ароматом, ведь так пах сам Ник. Из приоткрытого окна послышалась знакомая мелодия – «На прошедшее Рождество».¹⁴ Я улыбнулась, покачивая в такт музыке головой. Вдалеке журчала река, на небе засияли звёзды.

– Леди Рид, разрешите пригласить вас на танец? – Блэк лукаво подмигнул и подал мне ладонь, которую я с готовностью приняла.

Ник, плавно проведя по руке вверх, привычно притянул меня к себе за талию. Я обняла его за плечи, и он начал вести. Блэк умело направлял меня, покачиваясь в такт мелодии и увлекая за собой, раскручивал, а впоследствии вовсе отрывал от земли, закружив. Я искренне засмеялась, запрокинув голову к небу, чувствуя настоящий восторг. А потом мелодия закончилась, сменившись нудным голосом диктора, поздравляющего американцев с праздником.

Сводный брат опустил меня на землю, но не разомкнул объятий. Я смотрела на него долгим расфокусированным взглядом. Внезапно начало казаться, что вся эта магия происходила не со мной. Он не ухмылялся и не говорил гадости, не смотрел высокомерным взглядом. Это было бы привычно, поддавалось логике и правилам нашей обычной игры, наших отношений. Но нет. Вместо этого он улыбнулся и ровным голосом произнёс:

– Премного благодарен тебе за оказанную честь быть с тобой в этом лесу и разделить со мной танец.

Я понимала, что вся эта магия была кратковременной. Рождественские праздники обладали скверной привычкой пускать пыль в глаза и зарождать в душах людей непозволительную роскошь – надежду. Вот и я, стоя в этом лесу, на заснеженной поляне, в окружении густых елей, чувствовала тепло и близость счастья. Надежду.

Вздохнув, дрожащими руками чуть ли ни невесомо провела вверх по его плечам, шее, очертив контур лица, и дотронулась до мягких волос. Ник аккуратно перехватил мою ладонь и еле заметно коснулся губами запястья.

– Да к чёрту, – прошептала я, приподнявшись на цыпочки и схватив его за ворот куртки.

Но он первый коснулся моих губ: напористо, без права вырваться или воспротивиться. Я целовала его лицо, широкие скулы, высокий лоб, вечно изогнутые губы – везде, где смогла дотянуться. Кончиками пальцев вырисовывала порождённые фантазией узоры в его волосах. Когда его зубы мягко ухватили мою нижнюю губу, дыхание сбилось почти мгновенно, а желание, жгущее изнутри, такое дикое, почти первобытное, накрыло с головой.

– Нужно ехать домой, иначе мать будет ворчать целый вечер, – сказала я с грустной улыбкой, когда прервала поцелуй.

Прислонилась своим лбом к его и почувствовала бегущую по щеке слезинку. Опустила голову Нику на грудь, прикрыв глаза, в надежде хоть немного скрыть истинную силу своих чувств и продлить этот волшебный момент.

– Счастливого Рождества, неподражаемый Ник Блэк, – пробормотала я и, наконец, подняла взгляд на него.

– Пожелай мне счастливого Рождества в полночь, изумительная Лекси Рид, – ответил Блэк, немного дерзко ухмыльнувшись.

Я отвернулась, снова глупо улыбнувшись, и направилась к машине. Он последовал за мной, положив руку на спину и галантно открыв дверь.