– Может, выпрыгнул на ходу из поезда… – почесал нос лейтенант.

– Неувязочка, лейтенант. Сутками ранее в маленьком городке у моря видели этого же человека. Высокого мужчину, который и там успел наделать дел. Навел ужас на съемочную группу из Москвы, два человека в реанимации. Он был один…

– Один? – Степанов тупо уставился в таракана, ползущего по стене. – Выходит, что один…

– Запомните, профессиональный убийца всегда или, как правило, работает один! Это аксиома! – громко продекларировал майор Саранцев.

– Почему? – спросил лейтенант, продолжая смотреть, как таракан медленно поднимался к потолку.

– Потому, что он считает себя гениальной личностью, не терпит любого влияния. Он одиночка, вампир, оборотень… Да! Как вот, это существо – насекомое – в данном случае таракан – разведчик!

– Старуха тоже была. Её видел главный свидетель. Она сидела перед банкиром в купе и угрожала ему, – выкрикнул лейтенант.

– Что у вас еще? – хмуро спросил Саранцев.

Он подошел к окну, что-то рассматривая на улице, потом перевел взгляд на лицо лейтенанта. Сейчас он обратил внимание на волевой подбородок Степанова, имеющий глубокую ложбину.

– У нее тряслись руки, и башка на тонкой старческой шее… Забыл, как называется этот недуг?

– Синдром Паркинсона, – подсказал ему Саранцев.

– Точно, он самый, так мне описал ее банкир.

– Банкир! Ага, значит, в этом деле пахнет деньгами. А зачем старой женщине деньги?

– Откуда я знаю? – махнул рукой лейтенант. – Зачем преступникам деньги? Они сами не знают. Наверное, это их навязчивая идея заполучить все деньги этого мира?

– Ясно, у вас пока мало опыта. Как правило, старым женщинам денег не нужно, они все в церковь несут…

– В церковь?.. – усмехнулся лейтенант и почесал мочку правого уха.

– Именно. А откуда у вас шрам на подбородке, делящий его почти пополам?

– Это мои тренировки по фехтованию шпагой и рапирой. Тренер задел, уже давно. Я кандидат в мастера спорта…

– Похвально, это может нам пригодиться, дорогой вы наш лейтенант…

– Да, ладно… – покраснел Степанов.

– Я скоро вернусь. Надо поужинать. Сидите и никуда не уходите. Вы меня услышали?

– Есть, товарищ майор! Сижу и жду вас…

– Вот так! Почитайте пока книги, вон там на полке, – улыбнулся Саранцев.

Майор вышел и закрыл дверь комнаты на два замка. Степанов остался в полной глухой тишине и чувствовал себя арестантом. Он подошел к книжной полке, посмотрел на обложки книг и попробовал вынуть одну. У него ничего не вышло это были муляжи. Через двадцать минут в дверь кто-то вставил ключ и медленно начал поворачивать его в замке. Степанов предположил, что за дверью теперь был другой человек. Он не ошибся. На пороге стоял сутулый старик с тростью, с белой бородкой, в дурацких роговых очках и помятом синем пиджаке. Старик прошел и с трудом присел напротив юноши.

Помолчав с минуту, он открыл папку и, не поднимая взгляд на лейтенанта, захрюкал:

– К-хе, что тут у нас? А, рапорт лейтенанта Степанова В. С. о происшествии в поезде. Сейчас почитаем, занимательно…

– А вы кто?.. – удивился Степанов и поднял голову на вошедшего.

– К-хе, я? Впрочем, Петр Иванович Бианки, психолог. Так, хорошо, угу…

– Что?.. – недовольно спросил лейтенант. – Какой к черту Бианки?

– Мне все ясно, вы можете идти. Вы правдивый, но глупый юноша.

– Я глупый? Я офицер полиции! Вы как себя ведете? Если вы пожилой человек, так можете смеяться над офицером? Вы это бросьте, психолог… Вы не с того начинаете…

– Нет, конечно, не обижайтесь, юноша. Но вы близорукий птенец… Пошел вон!

– Я вас сейчас взгрею, папаша! И не посмотрю, что вы кашляете и дышите через раз. У меня приказ майора никуда не выходить! Я выполню его…

– А вы не стесняйтесь, попробуйте, давайте, взгрейте старого пердуна! А ну-ка? Чихал я на приказы майора, его вызвали в главное управление! Когда он придет, я не знаю…

Вдруг старик разразился смехом, изловчился, подбежал ближе и дал лейтенанту болезненный подзатыльник. Степанов не на шутку разозлился и бросился в драку. Старику чудесным образом удавалось избегать встречи с кулаками и ладонями лейтенанта. Через три минуты юноша в изнеможении присел на стул и попросил передышки.

– Я не понимаю, кто вы? Но вы не старик. Урод ряженый…

– Конечно, не старик! Я майор Саранцев, мой юный друг…

– А, но?.. Как же я не признал вас в гриме старика? Чертов болван? Мне стыдно…

– Ну что, теперь снова будете утверждать, что старушка с тростью существует?

– Нет, теперь не буду, вы мне преподали жестокий урок! Майор, благодарю вас за спарринг, вы отличный каратист, а я беспомощный юнец.

– Это исправимо, Виктор Сергеевич. У вас есть энергия, пытливый ум. Умение контролировать нестандартную ситуацию. Вы ведь служили в десантных войсках?

– Так точно. Заместитель командира взвода, в разведывательной роте дивизии.

– Отлично. В вас чувствуется закалка и хорошая дисциплина.

– Я виноват, что убийца под видом старой женщины улизнул от меня.

– Нет, нет, вы все сделали правильно. Он бы просто проткнул вас, если бы вы его попытались задержать. Мы его возьмем позже. Нам важно узнать, для чего и по чьей указке он вершит свои чудовищные расправы. Это важнее, чем его поимка или ликвидация. Это фанатик, мотивированный и злобный фанатик с отменной театральной подготовкой…

– Я вспомнил, он проговорился, что тоже служил в ВДВ! Начинал в Гайжюнае, в Литве…

– Ого? В каком году? – поднял брови Саранцев.

– Этого он не сказал, нес какаю-то чушь про свинарник и все такое…

– Значит, открыл часть своей биографии, потом опомнился и слился, – удовлетворенно проговорил Саранцев. – Мы проверим и эти сведения. По вашим описаниям составим электронный портрет. Пока все. Вы свободны, Виктор Сергеевич. От лица контрразведки благодарю за службу…

– Нет! Я не уйду! Черт, я что-то еще вспомнил, не до конца!

– Спокойнее, лейтенант. Подышите. Может, надпись, слово, фамилию или имя?.. Что?..

– Точно! Он назвал свое имя! Но я его не запомнил!

– Он его придумал. Не стоит расстраиваться так, – загадочно пропел Саранцев.

– Нет, он сказал его откровенно, у него вылетело! Потому что он хотел завлечь меня в купе и выпить мою кровь…

– Да?! Он приглашал вас?

– Ещё как, он просто настаивал на совместном ужине в его купе.

– Дерзкий, очень дерзкий потрошитель… Что же за имя? Русское, английское, может немецкое или французское?

– Немецкое! Гербильд, нет! Не то! Гумильт, нет! Черт! Забыл… Скользкое такое имя. Редкое…

– Гамильтон, или может Гельмут?

– О! Вы гений, товарищ майор, точно, так и есть – Гельмут! Он сказал это так, словно вздумал, что я улягусь с ним в постель! Ненормальный шизофреник и педераст!..

– Молодец, Степанов. Мы отлично продвинулись. Держи краба и свободен.

– Если я потребуюсь, буду рад стараться! – отчеканил лейтенант, улыбнулся и подал свою ладонь для рукопожатия.

– Прекрасно, я обдумаю и этот вопрос. Что-то в вас есть, лейтенант. Вы мне напоминаете одного человека…

– Бандита или шпиона? – спросил Степанов и горько улыбнулся.

– Нет, моего очень надежного друга…

– Вашего друга?

– Да, смелого и бесшабашного оперативника!

– Клево! – улыбнулся Степанов и показал ряд белых зубов.

– Поезжайте в нашу гостиницу, вот адрес и ключи от номера, отдыхайте, будем на связи. Ваше начальство в курсе, вы в командировке.

Ейск. Через пару часов баня, сложенная десять лет назад из дерева и обитая внутри дубом и осиной, была истоплена. Станислав Фрунзевич заранее замочил свои секретные веники в горячем тазу и с видом бывалого банщика поджидал гостей в парной. До самого конца Борзунов думал, что Кобрин шутил, что и взаправду будет парить их, но это оказалось не шуткой.

– А, молодёжь, дождался я вас, – проговорил банщик с хищной улыбкой. – Кого будем первого парить? Давай тебя, Сашек, снимай полотенце, клади его на полку и ложись поверх.

– Давайте, я не против…

Борзунов ловко сбросил с пояса полотенце, забрался на верхнюю полку и улегся на живот. Милена, уселась на полку ниже, легко сбросив с себя банное полотенце, оставшись совершенно обнаженной. Она решила подразнить Борзана, но он даже не посмотрел на неё.

– Ой, а я клипсы забыла снять, – хихикнула она и убежала в предбанник.

– Ну, майор, держись! – предупредил полковник. – Веники у меня из можжевельника. Сейчас начнется процесс омоложения.

Настала очередь Милены. Нисколько не смущаясь, она принялась занимать верхнюю полку, встав на коленки и аккуратно разглаживая полотенце под собой. Потом почему-то резко перевернулась и легла на спину. В парилке повисла абсолютная тишина. Двое мужчин не могли произнести не слова, наблюдая за великолепными изгибами тела молодой женщины.

– Ну и что же вы застыли, Станислав? Парьте меня как положено, бейте своими вениками, чтобы всю дурь выбить… – рассмеялась она и закрыла глаза.

– Я, пожалуй, выйду на воздух. Жарковато здесь, – проговорил Борзан и вышел из парилки.

– Ну, девонька, теперь держись…

Кобрин принялся мягко и нежно водить колючими вениками по ее ляжкам, животику и налитым грудям, слегка покалывая ее животик. Потом приказал переворачиваться. Теперь банщик отрывался, за всё что сделала Милена сегодня с ним. Его веники хлестко и больно опускались на ее спину, а потом еще мощнее на раскрасневшиеся ягодицы и ниже до самых ступней. Временами женщина вскрикивала, но вновь погружалась в невероятное блаженство и телесное счастье. Пот катился с нее градом…

– Вставай, Миленочка, хорош уже. А то совсем из тебя дух выбью. Как себя чувствуешь?

– Угу, я счастлива, словно переродилась в девчонку!

– Вот и хорошо. Облейся холодной водой и отдыхать. Я, это, жениха твоего позову…

Вечером того же дня Кобрин пригласил Борзунова на вечернюю прогулку по городу. Вначале старик категорически не хотел брать на прогулку Милену, полагая, что она слаба после бани и парилки, но она была непреклонна. Старый разведчик махнул рукой и согласился.

«Конечно, – размышлял полковник Кобрин, – теперь конфиденциального и секретного разговора с майором не получится. А, ну и шут с ним, к чему эти секреты…»

Друзья спустились к морской улице, выходящей на пляж. К десяти вечера здесь уже было пустынно, море словно спало. Кобрин поглядывал на Борзунова и о чем-то размышлял. Неожиданно на пляже появилась группа подвыпивших молодых людей. Парни разделись и прыгнули в море.

После купания один из них, тело которого было сплошь покрыто говорящими наколками, подошел к Кобрину и настоятельно потребовал сигарету. Старик только развел руками, курил он очень редко. Не оказалось сигарет и у майора.

– Ха, ну и бездари, вы ча, девочки что ли? – усмехнулся нагловатый парень.

– А ты типа мальчик? Замашки свои тюремные брось, и отчаливай! – тихо произнес старик Кобрин.

– Чего, ты что, отец? Опух или непуганый? Петушара!

– Шел бы ты, братан, – мягко произнес Борзан, – своей узкой дорожкой.

– Я-то пойду, пойду. А ты мне, «петушок», не указ. Сейчас спрошу сигаретку у красотки и пойду. Она ча, дочка твоя? Хороша малышка, пальчики обсосешь…

– Она моя жена, – жестко и тихо проговорил Борзунов.

– Я не курю, – сухо ответила хулигану Милена.

– Свободен, парень, тебе пора, – жестко произнес Кобрин. – Гуляй, пока на свободе или жмет гражданская одежка?

– Вот так да, фазаны? Сейчас мы вас на перышки поставим, а ваш телочку с собой в ночной клуб возьмем и там по очереди её и оприходуем… А перышки у нас длинные и острые. Ну, ча, страшно стало, суки мусорские? Деньги и девчонку, живо!

– Как жаль, что у меня нет пушки, паршивец! – громко выкрикнула Милена. – Я тебя найду!