– Да, точно, пришли и сказали нам, что они, видите ли, благородные господа, присланные нам на помощь милостивым Ванцеладом третьим… да славится же имя его в загробном царствии! – После почтения памяти короля, недавно ушедшего в небытие, староста вновь продолжил. – Но станут ли высокородные милорды носить варёную кожу и ржавую кольчугу? Вот и мы им тогда не поверили. Хотели, было тогда, их выгнать, надавить количеством, так сказать…

– Но?

– Но вилы мечу не помеха. Они просто вырезали дюжину наших мужиков, и народ успокоился. А после этого началось: жгли дома по пьяни, резали скот, трахали наших баб, и так целый год…

– О-о, даже год, а после, думается, пришла ваша пернатая ведьма и спасла всех? – Усмехнулся Йоахим.

– В какой-то мере. Одним вечером наш охотник, ну ловчий, не венанди…

Йоахим закатил глаза и вздохнул.

– Я понял.

– Ну, вот он нашел их тела с выжранными кишками у пещеры в лесу, а в глубине этой самой пещеры услыхал страшный мерзкий хохот… это все с его слов, во всяком случае. После него никто туда и не смел ходить, деревенские старухи тогда за неё вступились, они-то и сказали всем, что это лесная колдунья решила нас охранять и тревожить её нельзя, потому как гнев её можем вызвать. Так было записано в ихних книжках старушечьих …

– В книжках… вот где главная проблема… сразу бы попытались выкурить – может, до такого и не дошло. Хм, лучше книги эти сожгите. Ну а в остальном это всё, что мне нужно было знать. За риск вы мне заплатите 25 серебряников. И того у нас получается… вы за тварь рассчитываться в серебряных или медных монетах собираетесь?

– В серебряных. Но, если будет не хватать, отдам оставшуюся часть кунами.

– Хорошо, значит, готовьте пятьдесят два серебряника. Приду за ними уже после, то есть по факту дела. И да… последний вопрос… у вас здесь нет места, где можно переночевать одинокому путнику?

* * *

Узнав о таверне, расположенной недалеко от деревни, Йоахим поспешил снять себе там комнату, но, выйдя из хаты, стал свидетелем довольно странной картины: толстый рыжебородый мужик в холщевой рубахе и обритой головой, прибывший, по всей видимости, с норжского полуострова, кормил коня Йоахима яблоками и приговаривал что-то при этом ему на ухо.

– Ты что-то хочешь у него узнать? – Буркнул Йоахим, подойдя к лошади.

Посмотрев на него, мужик заметно повеселел.

– Ха, так это твой жеребец, друг? Прекрасный шайр, настоящий демон… я бы мог его у тебя купить за определённую …

– Вряд ли. – Перебил Йоахим и принялся отвязывать коня.

– Ну… Что? Постой! – Схватил его за рукав норжец. – Так ты ведь…

Йоахим с неожиданной быстротой вырвался из толстых рук и схватился за рукоять кинжала, закреплённого на поясе.

– У тебя какие-то проблемы? – Его слова наполнились безжалостностью и хладнокровием, а сам он был готов к любому повороту действий.

– О, нет. Ты не так меня понял! – Попытался тот оправдаться. – Просто… ха, сама судьба мне послала тебя! У меня есть к тебе деловое предложение, от которого ты не сможешь отказаться, ха-ха-ха!

– Что? – Смутился Йоахим. – Ещё работа? Свезло мне сегодня. Я тебя слушаю.

– Ох, нет, не здесь, друг. Мы могли бы переговорить в тутошней таверне, за парой кружек пива. – После последнего слова на бородатом норжском лице образовалась широкая улыбка.

Йоахим вздохнул и рывком запрыгнул на коня.

– Ну, я туда и направляюсь.

– Ха, чудно, встретимся там, через часок, мне еще нужно заглянуть к здешнему кузнецу, посмотрим, что он сделал с моей телегой, ха-ха!

С последними словами норжец незамедлительно развернулся и торопливо зашагал вглубь деревни, то и дело улыбчиво озираясь на Йоахима. Тот, в свою очередь, проводил его взглядом, развернул коня в противоположную сторону и, не переводясь с шага, направился к указанной старостой таверне…

* * *

Йоахим прождал норжца около часа. За это время он обдумал, что будет завтра делать – во сколько ему выдвигаться, какое оружие лучше приготовить и что сказать старосте, если спасти девочку не удастся… да, он всё решил…

– А вот и я, ха-ха-ха. – Уселся за стол норжец. – Эй, подруга, принеси нам с другом две кружки пива! И… вашей похлёбки, что ли!

– Я не голоден.

– Брось друг, я угощаю, да и их варево особенно хорошо на вкус!

Йоахим тяжело вздохнул.

– Хорошо…ты хотел что-то обсудить?

– Успеется. Мы же незнакомы. Я Лавдос Стерван, – Он протянул руку. – Купец в третьем поколении, прибыл сюда с Норжского полуострова.

Йоахим ответил ему рукопожатием.

– Йоахим, бледноликий или одноглазый человек, или же… впрочем, прозвищ у меня много, а вот времени не очень. – Он побарабанил пальцами по столу, подыгрывав тем самым мелодии неумелого барда, игравшего в углу зала. – Норжец купец? Странное сочетание.

– Ха-ха! В это мало кто верит, но моя семья променяла драккары на кнорры и стала продавать и покупать, вместо того чтобы воевать и грабить.

– Да? А что в этом захолустье тогда забыл торговец?

– Ну, в целом ничего. У моей телеги разболталось колесо, и я решил остановиться здесь, понимаешь… и остановился, на неделю, ха-ха, ну это даже хорошо… я встретил тебя. – Стерван широко улыбнулся после этих слов. – О, а вот и наше пиво…

Молодая девушка поставила им на стол две пинты и пару тарелок с горячей похлёбкой. Оба принялись за неё. Стерван был прав, похлёбка, действительно, оказалась хороша.

– А что здесь делаешь ты? – Поинтересовался у Йоахима норжец. – Какого-то доходягу неправильно закопали, и теперь он тревожит местных?

Йоахим слегка улыбнулся.

– Так просто мертвые не поднимаются из своих могил, у тебя неправильное представление о моем ремесле.

– Хах, ну а всё же, что здесь творится? Я слышал о ведьме и похищенной девчонке, но тут, как я понял, это запретная тема.

– Ты, в принципе, знаешь достаточно для понимания.

Норжец в ответ вопросительно помотал головой.

– Завелась бестия, похищающая детей. – Пояснил Йоахим.

– О как, ну и дела. А что может понадобиться чудищу в этой дыре?

– Может, у его телеги разболталось колесо…

– Ха! А что вполне, ха-ха-ха!

– Ты хотел что-то обсудить. – Довольно резко сменил тему Йоахим.

– Хм, да, только не знаю, как тебе это сказать…

– Прямо. – Йоахим откинулся на спинку стула. – Я же уже говорил, что у меня не так много времени?

Лавдос почесал свою бороду, повернулся к разносчице, верно собираясь что-то у нее спросить, но после резко передумал и махнул рукой.

– Эх, ладно! Чего и вправду сиськи мять! Понимаешь, я еду в Ригдомград, ну а земли Андерлана безопасными не назовешь…

Йоахим, поняв, в чем суть просьбы, сразу же оборвал норжца.

– Я не рында по найму.

– Ха! Да ты же меня даже не дослушал! – Воскликнул Лавдос и принялся усиленно уговаривать Йоахима. – Это будет выгодно для нас обоих. Ты же знаешь, до столицы много деревень. Деревень, где ты можешь найти работу… да и не стоит тебе расценивать это как наемничество, пусть это будет совместным путешествием, в конце которого ты получишь полный кошель золота! – Норжец вновь широко улыбнулся.

Последнее слово Стервана звучало убедительнее всех остальных. С деньгами у Йоахима в последнее время было и впрямь туго.

– А какая выгода для тебя? – Спросил он.

Норжец виновато уставился на дно кружки, будто бы ему внезапно стало стыдно, и заговорил уже тише, не так рьяно как прежде.

– Ну… я, конечно, и сам топором махать умею, только вот одного меня мародёры в крепком сне зарежут… а с тобой вдвоём нам никто не будет страшен!

– Нанял бы местных себе в помощь. – Фыркнул Йоахим.

– Не смеши меня! Эти бездари только дерьмо в сараях вилами раскидывать могут. – Повисла недолгая пауза. – Ну так чего, друг? Согласен?

– Хм… ну хорошо, но выдвигаться будем только после того, как я разберусь с бестией. Так что придется тебе задержаться здесь на еще пару деньков.

– Ха, договорились! Эй, повторите нам пива!

Йоахим взглянул в окно, на улице было ещё светло, но он уже чувствовал вечернюю прохладу.

– Нет, мне нужно отдохнуть. – Сказал он и слегка отодвинулся от стола, собираясь встать.

– Ну как знаешь, друг. – Норжец на секунду замолчал, а после кивнул за спину бледноликого. – А эти тоже к тебе?

Йоахим обернулся, в их сторону решительным шагом шла кучка крестьян. Один из них, тот, что шел впереди, бросил на стол небольшой мешочек.

– Это еще что? – Спросил Йоахим, в недоумении уставившись на упавшую мошну.

– Плата. – Крикнула старуха с краю. – За то, чтобы ты убрался отсюда!

– Убрался? Но я ведь только прибыл, и ваша беда ещё жива. – Йоахим отвел глаза к полу и коснулся тарелки с неоконченной похлёбкой – всё еще горячая.

– Да и кошель меньшеват! – Усмехнулся норжец.

– Бери, что есть, и проваливай, а о чаровнице и думать забудь! – Не унималась старуха.

Йоахим немного удивился.

– О чаровнице?

– Ты глухой шо ли?! Убирайся, а не то иначе мы тебя сами выпрем! – Ответил ему мужчина в кузнечном фартуке.

– Это заходит слишком далеко. – Совсем тихо проговорил Йоахим.

– Чувой-то он там бубнит, деняк ему мало? – Из толпы вышел крепкий мужик с засученными рукавами. – Или колдует чего?! Ну-ка, ща я ему…

Тот попытался ударить, но Йоахим словно был готов к этому. Он выскользнул из-за стола, попутно развернувшись к толпе, и оплеснул обидчика горячим супом. Тот закричал и припал к полу, прижимая ладони к лицу. В таверне пошла суматоха. Тут же к драке подключились ещё несколько крестьян. Самого ближнего Йоахим схватил за рукав, потянул к себе и ударил в ухо, от чего тот потерял равновесие и свалился вслед за зачинщиком. Другой был подальше от них, и Йоахим, особо не раздумывая, пнул его в пах – он скрючился и застонал от боли, обрушивая в воздух проклятья самой разной масти. Кузнец оказался самым крепким и стал единственным, кто смог нанести Йоахиму хоть какой-то вред. Он схватил его за волосы и съездил кулаком прямо в челюсть. От этого бледноликий немного пошатнулся, но, быстро придя в себя, выкрутился, заломал руку кузнецу, толкнул его и проводил пинком в поясницу. Вся эта кутерьма и не думала прекращаться. Вдруг кто-то вытащил нож и понёсся с криками на Йоахима. К этому времени гнев уже порядком пробрал его тело и разум. Он сделал шаг назад, соединил ладони, будто концертируя всю свою мощь, и крикнул:

– Tiflos!

На секунду все замолчали, но дальше последовал протяженный крик.

– А-а-а, мои глаза! – Крестьянин, выхвативший нож, упал на пол и схватился за лицо. – Ты… ты ослепил меня! Чернокнижник! Колдун!

По испуганной толпе Йоахим сразу понял, что на этом представление можно заканчивать.

– Убирайтесь отсюда, иначе то же самое произойдёт с вами. – Он указал на ослеплённого бедолагу пальцем.

Толпа, все еще разъяренная и недовольная, нехотя разбрелась по углам. Йоахим наклонился к тому самому бедолаге.

– Будешь себя хорошо вести. – Прошептал он. – Зрение вернется через день или два. Усек? Да хватит стонать, не так уж это и больно.

Не услышав в ответ ничего, кроме непонятных ругательств, Йоахим встал на ноги, поднял со стола кошель и кинул его трактирщику.

– Это за погром.

Лавдос все это время сидел с открытым ртом. Не оправившийся от удивления, он попытался что-то промямлить и остановить Йоахима.

– До завтра. – Ответил на его бубнеж бледноликий и двинулся к своей комнате через крестьян. Никто не посмел его остановить…

* * *

Комнатка, которую Йоахим для себя снял, была не позволительно простой – круглый деревянный столик и кровать, набитая соломой и укрытая кабаньей шкурой. Здесь не расщедрились даже на стул или табурет, хотя они вряд ли бы нашли себе тут места.