Полинка хитрой росла. Не то девичья дерзость проснулась, не то любопытство, не то дурной характер – избалованной она была под крылом любящего отца. В свои десять лет стало ей интереснее с мальчишками дружить. И мальчишки начали к ней ходить гулять звать. Она в ответ сощурит хитринкой глаза: «скучно с вами» скажет, но потом согласится, словно одолжение делает. Ходили они на сеновале валяться, мальков ловить у мостков или просто купаться.

– А пойдёмте на лошадях кататься? – вдруг предложила девочка.

– А если засекут? – попробовал сопротивляться Паша.

– А мы днём, когда коров уже выгонят и на ферме никого не будет.

– Дед там будет, он долго с фермы не уходит, – ответил Серёжа, немного покраснев щеками.

– Ну, не вечно же он там будет?

– А как ты запрягать собралась?

– А что, сложно?

– А то нет! – возразил Паша.

– А мы без запрягания.

– Чокнулась ты.

– Пашка, ты трус!

Фыркнув, Паша поднялся с травы и прошёл вперёд, возглавляя троицу. На ферме было тихо и сонно. Ребята осторожно открыли дверцу в телятник, где в отдельных загонах держали лошадей. Молодые бычки, еще безрогие, лежали на полу, обильно устеленном опилками, и дремали, тыкаясь носом в настил. Полина подбежала к самому беленькому, с курчавым лобиком и круглыми пупырышками рогов. Присела рядышком, погладила по лбу, обняла за шею. Встревоженный теленок шумно поднялся на ноги, потянулся испачканным в опилках носом к протянутой руке. Полина играючи отдёрнула её, на что теленок попытался лизнуть руку, высунув длинный вёрткий язык. Потом она поднесла кончики пальцев, и глупый бычок их засосал.

В лошадином стойле было пусто. Ждану цыган взял в поле, Орлик был на выпасе. Недалеко от фермы, на культурных полях, чернел широкий круп невысокого в холке коня. Дети побежали к лошади.

– Орлик, Орлик, – пугливо позвала Полина, тихонько подходя к коню. Жеребец продолжал щипать траву, хлестая себя тугим хвостом по округлым, разъевшимся бокам. Когда девочка боязливым движением руки дотронулась до его шеи, конь поднял голову, взглянул на детей своими блестящими карими глазами. Потом тряхнул гривой, отгоняя надоедливых слепней и мух, и снова уткнулся мягкими губами в сочную траву.

– Хороший Орлик, хороший, – приговаривала Полина, несмело трогая коня за гриву.

– На Орлике не стоит ехать. Он диковатый, – сказал Серёжа.

– А я видела, как цыганиха на нём скакала. Нормальный конь, животных не нужно бояться, они сами нас боятся. Мне так папа говорит.

– Тогда придумай, как мы будем его запрягать?

– На гвозде у входа в телятник сбруя висит, – ответила Полина. – Кто сбегает?

– Твоя идея, ты и беги, – сказал Паша.

– Трусы, – огрызнулась девочка и, больше не пререкаясь, сама побежала на ферму. – Стойте там, где стоите, – крикнула она им уже издалека. Ребята пожали плечами и улеглись в траву.

Вернулась она скоро, вся раскрасневшись от бега и от смелости своей идеи. Дерзко и с вызовом смотрела на мальчишек, внутренне чувствуя своё превосходство.

– А седло? – спросил Серёжа.

– А мы без седла. Обойди его с другой стороны, чтобы он не шуганулся. А я отсюда натяну, а ты, Серёж, спереди встань.

Полина ещё долго мялась около коня, крутя в тонких ручках сильно потёртую старую уздечку. Орлик всё так же мирно щипал траву, не обращая внимания на детей. Его вороная шкура мелко дёргалась то тут, то там от укусов слепней и лоснилась на солнце.

– Э… Он так не дастся, слишком много возни вокруг, испугается, – протестовал Паша, опасаясь близко подходить к животному.

– Сначала надо развязать ему передние ноги.

– Не стоит, наверное, – ответил Серёжа, трусливо стоя перед мордой коня и наблюдая за Полиной.

– Да оставь ты его в покое! – раздражался Паша.

– Вы такие трусы! – ликовала Полина. Она не унималась. Её смелость подзадоривала её.

– Отвязывай, тебе говорю! – сказала она вновь.

И, выждав момент, когда конь поднимет голову, она попыталась просунуть его морду в ветхие кожаные кольца узды. Орлик недовольно фыркнул и, дёрнув головой, задел Полину, опрокинув её в траву. Ребята захохотали, засмеялась и Полина, превозмогая боль от удара в живот.

У бабы Люси, что жила на пять домов дальше от Юрия Степановича, были две родные внучки и одна двоюродная. Самой старшей была Дуня, средняя Даша и младшая Катька. Даша и Катя были родным сёстрами, с разницей в пять лет. И жили они с родителями в Билибово. Деревня Билибово была самой близкой к Излучине. Она была в три раза больше, имела свою школу, продуктовый магазин, большую ферму. В это лето Дашу впервые привезли погостить к бабушке на две недели. До этого она навещала бабу Люсю вместе с папой и никогда не оставалась у неё на время летних каникул. В этом году Даше исполнилось одиннадцать лет. Она была смелая и очень общительная девочка. Светловолосая, с большими серо-голубыми глазами и вздёрнутым носиком. Тем же днём, когда к бабе Люсе привезли внучку, она повела её знакомиться к москвичам. Даша восприняла городскую подружку легко, без стеснения, и девочки быстро сдружились в тот же день. У Даши с Полиной оказалось много общих интересов: любовь к животным и к природе, настольные игры, в которые девчушки играли с упоением целыми часами. Особенно любимой была игра НЭП, в которой они мало что понимали, но им нравились цветные карточки, бумажные деньги и фишки в форме машинок.

Пока Оля с братом пребывали в Западной Двине, Полина играла с новой подружкой и мальчишками. Ребята новую девочку приняли с интересом. Особенно Паша. Полину, которая за последние несколько недель привыкла быть в центре внимания, этот интерес к новенькой стал обижать. Несколько раз она даже устраивала расспросы в их маленькой компании.

– Пашка, а тебе кто-нибудь из девчонок нравится?

– А зачем тебе?

– Так просто, интересно, – и подружки хитро переглядывались друг с дружкой и хихикали.

– Ну, Пашка, давай говори!

Паша тоже улыбался, но растерянно, смущенно.

– Серёге скажу по секрету, а вам не буду.

– Значит, нравится кто-то, – довольная Полина улыбалась взахлёб.

Паша нашептал что-то Серёже, на что тот расплылся в улыбке.

– Ну? Серёж, говори! – не унималась девочка.

– Серёг, понял меня? – немного пригрозив взглядом, остановил его Паша. Серёжа утвердительно помотал головой, продолжая бесхитростно улыбаться.

– Ну нравится, – смущенно ответил он за друга.

– А кто? Я или Даша?

– Одна из вас, – ответил Серёжа.

– Ну а какая? Что, трудно сказать? – раздражалась Полина. Где-то внутри она сомневалась и боялась услышать имя соперницы.

– Да отвяжись ты, не скажу я, – заговорил уже сам Паша.

– Ну и пока! Будем без вас дальше играть, – и Полина, взяв Дашу за руку, побежала с ней по дороге к своему дому.

Однажды девочки играли в куклы в нетопленной бане у Полины. Пришёл Паша. Со вчерашнего дня он был явно чем-то заинтересован и озадачен. И долго решался, чтобы попросить у подруги объяснений. За день до этого девочка была у него в гостях. Они играли на полу в машинки. Одна закатилась далеко под кровать. Полина полезла доставать игрушку. И Паша заметил одну вещь, которая его очень заинтриговала и взбудоражила. Поэтому сегодня он пришёл расспросить и попросить показать нечто особенное, о чём даже стеснялся говорить. Полина вышла к нему в предбанник.

– Я тебе открою секрет, кто из вас мне нравится, а ты мне покажешь кое-что, – начал он разговор. Заинтригованная Полина согласилась раньше, чем успела подумать, каков же обмен.

– Покажи мне, что у тебя под юбкой. Как там у вас все? Не так же, как у нас ведь.

Глаза Полины расширились от удивления.

– Это же нехорошо.

– Да никто не узнает же.

– А Даша? – прошептала девочка.

– А ты тихо, раз – и всё.

– Не могу, Паш.

– Ты уже согласилась! – взмолился он. – Это нечестно.

– Не покажу.

– Ну… Так нечестно. Ты обещала. Если сейчас не согласишься, я всё равно узнаю! У Даши спрошу, расскажу, что ты мне показала.

– Дурак.

Пашка надулся. Немного постоял, глядя на девочку, а потом предложил:

– А хочешь, я тоже штаны сниму?

– Тогда ты первый, – Полина с энтузиазмом приняла его новое предложение.

– Хорошо, только ты дверь в баню поплотнее закрой, а то Дашка ещё выйдет. – Полинина подружка в это время ждала её в самой бане. Она притихла, напрягая слух. Полина плотнее прижала скрипучую маленькую дверь и показала пальцем говорить ещё тише. Паша встал перед ней в полной готовности снять штаны. Девочка до конца не верила, что он это сделает, поэтому не боялась оказаться в должниках. Мальчик ждал, когда она подаст знак, что можно. Полина удивлённо вскинула брови. Он снял штаны, а она сильно зажмурилась.

– Ну… – прорвался недовольный голос Паши. В ответ Полина что было мочи начала хохотать. Мальчик выбежал за дверь, пристыженный и униженный.

Когда приехала Оля, Полина даже не сомневалась, что её первая подружка с таким же восторгом примет новую девочку. Но Оля встретила Дашу холодно и надменно. Она и к подруге переменила тон. Когда Полина привела Дашу, Оля вышла к ним за калитку, оглядела новенькую, хмыкнула, сказала, что хочет спать, и ушла обратно в дом. Полина всё поняла и сникла. Даша же не придала этому значения, и Оля перестала представлять для неё интерес. Она весело побежала по тропинке и думала, что и Полина разделит с ней радость. Но Полину теперь волновало иное чувство: между ней и Олей выросла глухая стена. Их дружбе пришёл конец. С этого дня они виделись лишь случайно, только на ферме. Оле теперь не с кем было играть, и она везде ходила с бабушкой, чтобы хоть как-то себя развлечь. Туда же, на ферму, приходили Полина с Дашей помогать бабе Люсе. Ряд, за который была ответственна Варвара Семёновна, находился напротив, где работала Дашина бабушка. Бывшие подружки специально избегали смотреть друг на друга, но всё равно по старой привычке взгляды их встречались. Только Полина смотрела умоляющими, просящими прощения глазами, Оля же смотрела испепеляющим, дерзким, холодным взглядом. У них случались негласные соревнования: чья сторона быстрее подоит и выгонит в поле коров. Они старались перегнать друг дружку, работали, подгоняя бабушек, ругались на ленивых коров, что не желали подниматься с пуза для дойки. И, если выигрывали Полина с Дашей, Оля убегала с фермы вся в слезах. Прибегала в дом, валилась на диван и плакала. Она любила Полину, она бы ей всё простила, но маленькое детское эгоистичное сердечко не позволяло ей смириться с предательством. Рядом с её любимой подружкой теперь новая девочка – соперница, с которой Полине было весело, интересно! Она видела, как девочки держатся за руки, она знала, что они теперь дружат с мальчишками. И всё это без неё! Оля не могла этого простить. Она звонила домой, плакала, просила маму увезти её обратно в город. Рассказывала, как ей здесь плохо, как она соскучилась по дому. И мама была уже готова поверить, но бабушка выдала тайну Олиного сердца. И Ирина Петровна сделала строгий выговор дочери, приказав не глупить, а подружиться с новенькой. И вот на радость девочке в следующие выходные привезли брата. Для него новая дружба Полины стала его личной победой, как будто это была лишь его заслуга. Он торжествовал! Громко, язвительно и жадно не уставал заявлять, что она предательница, что он всегда был о ней такого мнения и зря сестра его не слушала, когда он говорил: «Не возись с этой городской». В ответ на дерзости брата Оля защищала Полину, потом как ужаленная подпрыгивала, убегала куда-нибудь (на задний двор, в огород, в палисадник) и там уже сидела по несколько часов в знак протеста против своих же нечаянно сказанных слов в защиту.