Взгляд Егора начал постепенно проясняться. Он лежал на операционном столе. Рядом были аккуратно разложены медицинские инструменты. Острые, как бритва, скальпели, щипцы, ножницы и тому подобные изделия не сулили ничего хорошо. Возле дальнего угла копошился Станиславский, наспех переодеваясь в синий операционный халат.

– Меня будут искать, – тихо произнёс Егор, – они узнают обо всём, вас посадят.

– Не думаю, – спокойно парировал доктор. – Вы позвонили мне среди ночи, пожалившись на боли в груди. Приехали в мой центр, кстати, у нас тут неплохое отделение хирургического лечения ишемической болезни сердца. Разумеется, Вы знали о том, что у Вас врождённый порок. Тем более, в нашей картотеке к утру появятся все подтверждающие документы. К сожалению, сам пациент уже скоропостижно скончается к тому времени, как поступит звонок в полицию. Нельзя шутить со своим сердцем. Инфаркт, знаете ли, бывает очень неприятной внезапностью.

– Какая же ты мразь, – скрепя зубами прошипел Егор, пытаясь поднять руку, но та предательски отказывалась подчиняться.

– Мразь? – спокойно переспросил Станиславский. – Мне помнятся совершенно другие слова, когда Вы очнулись в моей палате, и заметьте, не обгорелым трупом, а помолодевшим мужчиной в самом расцвете сил. Это ли не чудо? А для того, чтобы ты своей башкой осознал то, что я для тебя сделал, расскажу небольшую историю, пока готовят раствор для консервации твоих тканей, – заговорчески предложил Станиславский, натягивая резиновые перчатки. – Пару лет назад, благодаря своим исследованиям, я вывел весьма интригующую закономерность поведения нашей кожи. Оказалось, что при соблюдении ряда процедур, кожа одного человека прекрасно может уживаться на теле другого. Десятки экспериментов с крысами дали положительные результаты. Но эти узколобые дураки из Министерства здравоохранения не позволили мне продолжать испытания на людях, аргументируя тем, что нельзя сдирать кожу с одних, чтобы спасти других. Конечно, я попытался вырастить человеческую кожу искусственно, но она оказалась неспособна вживаться в новые тела так же, как это делает оригинал.

Егор не верил своим ушам. Сейчас он окончательно понял, что именно случилось с Михаилом. Тот самый шрам. Точно такой же был у его лучшего друга. Ещё в детстве они бесились и дурачились на одной из заброшенных строек, находящейся сразу же за их двором. Как то раз, играя в войнушку, Мишка упал на бетонный пол и рассёк подбородок. Тогда Егору пришлось практически на живую зашивать белыми нитками рану, дабы мама Михаила их не наругала. Конечно же она наругала, а шрам остался на всю жизнь.

Зуд кожи мгновенно усилился, а на глазах предательски заблестели слёзы. Егор не мог поверить в чудовищную правду. Неужели они могли совершить подобное зверство? Да и вообще, как такое возможно? Вопросы скапливались в голове с непостижимой скоростью. И чем дольше тянулось время, тем сильнее разгоралась, таившаяся в глубине души, ярость.

– Твой друг пал смертью храбрых, он герой и, как часто бывает, мученик в одном лице. Его подвиг оценят не сейчас, но в будущем. Ты спросишь меня, почему нельзя довольствоваться небольшими частичками, а не сдирать всю кожу разом? – улыбнувшись, спросил доктор, в руках которого блеснул скальпель. – Проблема в том, что кожа не может прижиться частично. Нельзя в полной мере спасти умирающего человека, пересадив ему части других людей. Возможно, он и останется жив, однако, эстетика будет ужасна. А та технология, которую предлагаю я, способна восстановить человека практически заново. Плюсом устранить видимые недостатки и вернуть молодость, избавив от подтяжек, морщин и тому подобного. Ты только представь, сколько богатеев всего мира захотят воспользоваться моими услугами? Я подниму медицину на совершенно новый уровень.

– А что будет с донором? – в глубине души зная ответ, но всё же спросил Егор. – Мишка был жив?

– Как я говорил ранее, у любого чуда была своя цена. Даже Прометею пришлось отдать свою жизнь для того, чтобы у человечества появился огонь и шанс на развитие цивилизации.

– Ты приравниваешь себя к богу? – растягивая время спросил Егор, отчаянно пытаясь вернуть контроль над своим телом.

– Это всё громкие слова для какого-нибудь чудика или свихнувшегося учёного в дешёвом кино. Неужели ты думаешь, что я вот так просто беру и убиваю людей ради удовлетворения? Вздор! Я нормальный и адекватный человек, тем более, признанный учёный. С моими исследованиями человечество вступило на новую ступень развития, позволяющую продлевать жизнь. Благодаря моим трудам и твоей сакральной жертве, когда-нибудь люди смогут жить, не оглядываясь на возраст.

Станиславский мечтательно задумался, теребя в руках скальпель.

– Что-то я совсем отвлёкся, время не терпит, нужно начинать, – спохватившись, продолжил доктор, подходя и склоняясь над Егором.

Лезвие прошло от виска по щеке и закончило свой путь на подбородке.

– Ааа… – застонал Егор, чувствуя, как тут же на его шею упали тёплые капельки крови.

– Не стоит притворяться, Вам не должно быть так уж и больно. Введённый в тело паралитик должен снять все неприятные ощущения. А что до вашей кожи, можете не переживать. Мы пересадим её более сговорчивому и менее впечатлительному пациенту. Вот увидите, он в отличие от Вас ещё и спасибо скажет, – с этими словами Станиславский продолжил водить скальпелем по груди жертвы.

Действие паралитика действительно было очень сильным. Тем не менее, помимо острой боли, Егор почувствовал, как пошевелился его палец. За ним ещё один и вскоре он уже смог немного подвинуть кисть.

– Принесите контейнер, – скомандовал Станиславский одному из своих помощников, стоявших в комнате, и тот поспешил поднести небольшую ванночку, заполненную желейной субстанцией. Тонкий лоскуток окровавленной кожи аккуратно был вложен внутрь.

Егора чуть было не вырвало прямо на халат доктора. От ужаса захотелось кричать и биться в истерике. Перспектива страшной смерти из абстракции стала более чем реальной. Вместе со страхом пришло обжигающее желание жить.

Следующий надрез прошёлся чуть выше правого глаза. И когда очередной лоскут кожи должен был оказаться в контейнере, заботливо поднесённым помощником доктора, Егор резко дёрнулся. От удивления и неожиданности Станиславский забавно ёкнул и выронил скальпель. Удар ногой прямиком в пах ещё больше расстроил великого учёного.

К сожалению, более молодой помощник не растерялся и, бросив контейнер, принялся душить ретивого пациента. Руки сжимали шею так сильно, что послышался хруст позвонков. Его пальцы едва могли удержаться, ёрзая по залитой кровью коже. Задыхаясь, Егор пытался разжать хватку своего убийцы, но силы были не равны. Неожиданно, под его руку попался тат самый скальпель, который обронил доктор. Долго раздумывать не пришлось. Полагаясь исключительно на удачу, Егор нанёс резкий удар. Хватка противника мгновенно ослабла. Послышался сдавленный хрип, и грузное тело помощника повалилось на залитый кровью пол. Из его глаза торчала рукоятка скальпеля.

– Что ты наделал? – закричал пришедший в себя Станиславский, – Да ты хоть понимаешь, что с тобой будет?

– Хуже чем Вы делали сейчас, уже вряд ли, – бросил Егор, пытаясь встать на ноги.

– Охрана! – закричал доктор и выбежал из операционной, на ходу скидывая с себя халат.

– Она тебе не поможет, мерзкий ублюдок, – прохрипел Егор, хватая со стола длинный нож.

Глава 5

Расплата

Вопреки ожиданиям, выход из операционной не вёл в атриум знакомого здания, где он собственно и встречался со Станиславским. Вместо этого, перед ним оказался длинный тёмный коридор.

– Неужели он был так долго в беспамятстве, что его успели привести сюда? – с недоверием подумал Егор, – Да и куда сюда? Или же основной комплекс лабораторий скрыт под землёй?

Так или иначе, нужно было срочно найти выход. И чем раньше, тем лучше. Маловероятно, что такой объект будет функционировать без маломальской охраны, а против вооружённых людей вряд ли поможет медицинский нож.

Шагов убегающего доктора слышно не было. Только размеренный шум каких-то машин или аппаратов монотонно гудел в глубине комплекса. Мрачная атмосфера сейчас больше походила на ледяные коридоры морга, чем на медицинский центр. Ни единой души. Вот-вот, наверняка, должна сработать сирена сигнализации, которую непременно захочет включить Станиславский, но и этого пока не случилось. Некоторые двери кабинетов и палат оказались незапертыми. Внутри виднелись стерильные белые стены без каких-либо окон. Непонятная медицинская аппаратура стояла накрытая тканью. Егор хотел найти телефон, но вместо него взгляд упал на висевшее напротив входа зеркало.

Разум отказывался верить в то, что по ту сторону зеркальной поверхности на него смотрит он сам. Перекошенное от увечий лицо больше напоминало тряпичную маску. Лоскуты кожи свисали словно кожура от банана. Ужас закрался в самое сердце и сковывал разум.

– Нет, этого не может быть, нет, – Егор провёл окровавленной ладонью по зеркалу, смазывая отражение.

Заставить себя прийти в сознание помог резкий толчок в спину.

– Вот и попался, дружок! – надменно чуть было не хрюкнул толстый охранник, навалившись всем своим весом.

Егор повалился на пол, не в силах устоять на ногах. Удар резиновой дубинкой по голове чуть было не лишил сознания.

– Добегался, повезло что босс приказал взять тебя живым и невредимым, по крайней мере не испортить шкурку, – закатился хохотом охранник.

Почему-то именно эти слова привели Егора в бешенство. Перед глазами промелькнуло то фото, на котором Станиславский сдирает кожу с его самого близкого друга, а затем ухмыляется демонстрируя труп своей жертвы.

Взревев, Егор вырвался, увернувшись от очередного удара палкой. Тело болело, но именно эта самая боль послужила катализатором необузданной силы, с которой он вмазал охраннику по лицу, ломая челюсть и выбивая зубы.

– Говоришь, не попортить шкуры? – в неистовстве ревел Егор, продолжая бить ногой повалившегося охранника, – Как тебе такое? А? Теперь ты доволен?

Егор даже не сразу уловил момент, когда противник перестал подавать признаки жизни. Удары продолжались до той поры, пока его собственная нога не заныла от боли.

Он решил проверить карманы и не прогадал. Здоровая связка ключей и пистолет с одним единственным магазином послужили неплохими трофеями. По крайней мере, теперь вряд ли кому-то удастся взять его голыми руками, а если и придётся умереть, он заберёт с собой ещё парочку безумцев во главе со Станиславским. Собственная жизнь его уже не волновала, единственной целью было – это положить конец чудовищным экспериментам и не допустить повторения того ужаса, что пришлось пережить самому.

***

Как и ожидалось, навстречу ему попались ещё несколько охранников. Их удивлению не было предела, когда их глаза застывали широко открытыми, а из дырки во лбу начинала струиться кровь. Егору удалось подняться на несколько уровней вверх и найти «главную лабораторию» и «отделение предварительной очистки». По крайней мере, судя по надписям, эти помещения назывались именно так.

Осторожно проникнув внутрь, Егор осмотрелся. Помещение главной лаборатории выглядело довольно обычно, если такой термин применим в подобной ситуации. На десятках столах аккуратно были выставлены колбочки и пробирки с неизвестным содержимым. Это помещение чем-то напоминало школьную лабораторию по химии, самого ненавистного предмета, по которому Егор никогда не получал ничего выше тройки. Ни одного телефонного аппарата видно не было. А он был так нужен.

– Всего один звонок и сюда съедутся все полицейские города и с поличным накроют этих мерзавцев, – думал Егор, осторожно подходя к громоздким холодильным камерам, стоявшим вдоль задней стены лаборатории.