– Что-то тебя, Глеб, потянуло на философские рассуждения.

– А я и есть философ, только с оружием в руках. И так всю жизнь. А вот покой и размеренная, неторопливая жизнь Суздаля меня лечат. И еще вид этих неповторимых церквей и монастырей. Здесь мне хорошо, полковник. Быть может, в первый раз.

– Но ты, конечно же, не будешь сидеть здесь сложа руки? – пристально взглянул на Глеба Веремеев.

– А было бы неплохо, Павел Анатольевич. Да вы не беспокойтесь, свое дело я знаю.

– Глеб, генерал Потапчук на тебя сильно рассчитывает. Он высоко тебя ценит, говорит, что ты лучший из профессионалов, с которыми ему приходилось работать.

– Что ж, спасибо на добром слове, полковник. Профессионалу пора.

– Тогда до связи, Глеб. Удачи тебе.

– Вам тоже, Павел Анатольевич.

Сиверов вышел из «вольво» и, поправив на переносице солнцезащитные очки, направился к своей машине.

Вечером Глеб подъехал к кирпичному двухэтажному дому. Поставив «БМВ» во дворе возле куста сирени, он поднялся на второй этаж и позвонил в квартиру Лаврентьевой. За дверью послышались быстрые шаги, и на пороге появилась Оксана. На ней были короткие джинсовые шорты и яркая майка.

– Проходи, Федор, я тебя ждала, – пригласила женщина.

– Кажется, я не опоздал, – войдя в прихожую, сказал Глеб.

– Наверное, нет. Просто это я долго ждала, – понизила голос Лаврентьева.

Они прошли в гостиную. Посреди стоял накрытый стол: домашние котлеты, салаты и бутылка водки. Комната была обставлена дорогой импортной мебелью. «Видимо, покойный муж Оксаны неплохо зарабатывал», – подумал Сиверов.

– Да ты присаживайся, в ногах правды нет, – кивнула на кожаный диван хозяйка.

– Думаю, что правды вообще нет нигде на земле, – взглянув на женщину, произнес Глеб.

– А ты, оказывается, фаталист, Федор.

– Скорее прожженный реалист. А зачем ты накрыла стол?

– Потому что ты у меня впервые, и я хочу тебя угостить.

– Спасибо. А сестра не пришла еще? – поинтересовался Глеб, взглянув на хозяйку.

– Она недавно звонила и сказала, что опоздает минут на десять-пятнадцать.

– А где твоя дочурка? Я ей шоколад принес.

– Ты забыл. Я утром сказала, что Света будет у бабушки.

– Ах да, детей пугать нельзя.

– Это точно, никак нельзя, – улыбнулась Оксана.

«Устоять перед красотой и обаянием этой молодой женщины не смог бы ни один мужчина в мире. И я не исключение», – подумал Сиверов.

– Тогда передашь ей от дяди Федора, – Глеб подал Оксане плитку молочного шоколада.

– Хорошо. Спасибо дяде Федору за внимание, обязательно передам.

– Я приехал на машине, – Сиверов кивнул на бутылку водки на столе.

– Надеюсь, ты сегодня останешься у меня. В гостиницу успеешь и завтра.

– Пожалуй, ты права. Что ж, составлю тебе компанию, – улыбнулся Глеб.

В дверь позвонили.

– Это моя сестра, – Оксана быстро встала и пошла открывать.

Вскоре в сопровождении хозяйки в комнату вошла молодая, стройная девушка. Сестры были очень похожи и примерно одинакового роста, только у Марии были шикарные длинные волосы.

– Это Федор Молчанов, журналист из Москвы, – представила Оксана Глеба сестре.

– Очень приятно, – встав с дивана, Сиверов в знак приветствия кивнул головой.

– Мария, – улыбнулась девушка.

– Так, знакомство состоялось, – бодро произнесла Оксана. – А сейчас прошу всех к столу отведать то, что я приготовила.

– Оксана прекрасно готовит, в свое время она училась на кулинарных курсах, – сообщила Мария.

– Учитывая то, что почти всегда испытываю чувство голода, я в предвкушении трапезы, – пошутил Глеб.

Они сели за стол. Сиверов, приподнявшись, взял бутылку водки, открыл ее и налил в рюмки девушкам, а потом себе.

– Давайте, прекрасные дамы, выпьем за наше знакомство, – провозгласил тост Глеб.

– Очень удачная мысль, а главное, точная, – заметила Оксана. – Только одно условие: о делах побеседуем после ужина. Говорят, так полезнее для здоровья.

– Мы, безусловно, прислушаемся к умным советам. Итак, за знакомство! – сказал Сиверов.

Они чокнулись и, выпив, принялись закусывать.

– Должен отметить, что все необыкновенно вкусно, – прожевав и проглотив кусок котлеты, сказал Сиверов. – А твои котлеты, – он посмотрел на Оксану, – просто кулинарный шедевр.

– Как хозяйке, мне приятно это слышать. Так что, Федор, можешь хвалить меня побольше, – пошутила Оксана и добавила: – Как говорят, между первой и второй…

Сиверов снова наполнил рюмки.

– За что выпьем сейчас? – он взглянул на девушек.

– Мария в августе собирается выходить замуж. Давай, Федор, пожелаем ей счастья, – предложила Оксана.

– Отлично. За Марию и ее счастье! – сказал Глеб.

– Большое вам спасибо, – засмущалась девушка.

Выпив и закусив, Сиверов произнес:

– Мария, я уже в курсе, что ты побывала в лощине Сатаны и своими глазами видела медведя-монстра.

– Было дело, – лицо девушки мгновенно изменилось, словно стало каменным, глаза погрустнели.

– Расскажи, пожалуйста, не торопясь, в подробностях, как все это было.

– Скажу честно, мне трудно об этом говорить. Я будто снова вижу весь этот ужас, к горлу подступает какой-то комок. Я и Оксанке с трудом обо всем рассказывала.

– А ты не волнуйся. Дыши спокойно, ровно, не торопись, и все будет нормально, – подбодрил Марию Сиверов.

– Давай, Маша, сейчас будет полегче. Тем более ты выпила водочки, это должно раскрепостить. Не волнуйся, я рядом, сестра, – с участием произнесла Оксана.

– Хорошо, попробую… – девушка сделала паузу, глубоко вдохнула и начала свой рассказ. – Я и мой парень Игнат заехали в кафе и купили шампанское. Дело в том, что в конце апреля исполнился ровно год, как мы начали встречаться. В общем, посидели часов до одиннадцати вечера в кафе, отметили нашу годовщину. А потом Игнат предложил съездить в лощину Сатаны. Он у меня смелый, недавно отслужил в воздушно-десантных войсках, участвовал в нескольких боевых операциях на Кавказе. Я, конечно, удивилась такому предложению. К тому же незадолго до этого в лощине нашли погибшую туристку из Франции. Слухи всякие страшные у нас ходили. Я сначала не соглашалась, но Игнат сказал, что все это бабушкины россказни про медведя-монстра и съездить в лощину Сатаны ночью – это романтично, а страшновато только самую малость. Он подбодрил меня: «Ты же не одна, а со мной. Чего тебе бояться?» И я подумала, что действительно поеду в лощину не одна, а со своим парнем-спортсменом. Почему бы не съездить?

– В общем, ты отважилась, – вставила Оксана.

– Да, во мне проснулось любопытство, желание какого-то приключения с любимым человеком. Решила – была не была. Мы сели в «Жигули» Игната и отправились в лощину. По пути, пока ехали, много смеялись и шутили.

– Видимо, сказывалось выпитое шампанское, – заметила Оксана.

– И это тоже. Словом, ехать было весело. Но когда мы остановились в лесу, неподалеку от лощины, и вылезли из машины, меня стали одолевать какие-то тревожные мысли. Темень стояла страшная, стал накрапывать дождь. Я сказала Игнату о своей тревоге и предложила: не лучше ли возвратиться обратно в город?

– Конечно, он тебя не послушал, – взглянув на Марию, произнес Глеб.

– Да, он дал мне свою джинсовую куртку и, помню, сказал, что десантники не отступают. Затем Игнат включил фонарик.

– Значит, он готовился к поездке в лощину, прежде чем тебе предложить, – констатировал Сиверов.

– Выходит, что так. Мы пошли, Игнат впереди с фонариком, а я за его могучей спиной. Постепенно моя тревога стала проходить. Я подумала, что бояться мне нечего, ведь я с Игнатом. Ну, сходим мы в эту лощину и вернемся обратно. К тому же свет фонаря как-то бодрил, что ли, и успокаивал. Да и, откровенно говоря, алкоголь придал мне смелости. Когда подошли к лощине, дождь усилился. Мы стали спускаться по склону, и тут Игнат оступился и упал, выронив фонарик. Поднявшись, вскрикнул. Я спросила: «В чем дело?» Он ответил, что при падении немного подвернул левую ногу, но идти может. Мы долго искали фонарик, который, видимо, упал на камень и потух. В такой кромешной тьме найти его было просто нереально. Я снова предложила вернуться, сказав: «Что здесь делать в такую темень?» Но его было не остановить. Он заверил меня, что мы немного походим по лощине и вернемся назад. Если бы я знала, что случится потом, то не послушала бы его, а любой ценой постаралась бы уговорить вернуться, – девушка замолчала, обхватив голову руками.

– С тобой все нормально, Мария? Ты можешь продолжать? – осторожно спросил Сиверов, тронув ее за плечо.

Девушка тяжело вздохнула:

– Пожалуй, могу… Мы медленно стали углубляться в лощину. Вскоре я почувствовала легкое головокружение, которое стало усиливаться с каждым шагом. Сердце сильно забилось. Во рту пересохло, я чувствовала какой-то кисловатый привкус. И тут меня накрыла волна дикого ужаса, почти паники. Я готова была бежать из лощины без оглядки. О своем плохом самочувствии сказала Игнату. Он ответил, что тоже чувствует головокружение, и предположил, что шампанское было некачественным и, скорее всего, мы отравились. Но о том, что ему страшно, Игнат ничего не говорил. Хотя по его прерывистому дыханию я поняла, что он испытывает примерно то же самое, что и я. Мы остановились возле какого-то большого дерева, Игнат обнял меня и сказал, что пора возвращаться к машине. В тот момент я ничего не хотела так сильно, как побыстрее убраться из этого гиблого места. Мы уже собирались уходить, как вдруг тишину разорвал громоподобный рев какого-то невидимого зверя. Я вздрогнула и едва не потеряла сознание. «Что это?» – взглянув на Игната, дрогнувшим голосом спросила я. «Не знаю, – честно ответил он, посмотрев по сторонам, – пойдем отсюда быстрее». Мы пошли. Но как можно идти быстрее, если твое сердце и так бьется с такой силой. Казалось, что сейчас умрешь, и при этом земля от головокружения уходила из-под ног. Несколько раз мы падали, но вставали и продолжали идти, почти бегом. Игнат поддерживал меня, иначе я не сделала бы и шагу. И вдруг совсем близко снова раздался громкий рык зверя. Было очевидно, что он нас преследует и может наброситься в любую секунду. От ужаса я закричала. Игнат подобрал с земли какую-то ветку. Но что такое ветка против чудовища? В ту минуту я не сомневалась, что мы с Игнатом погибнем в лощине и никакой свадьбы не будет. Я слышала тяжелое звериное дыхание, от которого волосы вставали дыбом. Неожиданно перед нами появился медведь-монстр, он шел на нас на задних лапах. Я завизжала от страха: он был огромным, метров семь или восемь в высоту. Зверюга оскалился, и мне почудилось, что с его огромных клыков стекает кровь. Его глаза горели каким-то бешеным огнем, я даже описать не могу. Затем он куда-то исчез, я слышала только его тяжелое дыхание. Сделав несколько шагов, я упала и потеряла сознание.

Девушка снова замолчала. Было видно, что ей очень тяжело вспоминать пережитый кошмар. Она прерывисто и тяжело дышала.

– Выпей воды, – Оксана подала сестре стакан.

Маша короткими глотками выпила воду и поставила стакан на стол.

– Мария, ты можешь говорить? – положив девушке на плечо ладонь, спросил Сиверов.

– Могу, – она тяжело вздохнула.

– Ты сказала, что потеряла сознание. Как же вы с Игнатом выбрались из лощины? – заинтересованно спросил Сиверов.