Судя по всему, Ксандр Хоторн тоже что-то задумал. Совсем как я.

– Можно у тебя кое-что спросить?

– Пока не знаю, – ответил он. – Ты не планируешь поделиться своими яствами?

Я посмотрела на круассан и печенье, лежавшие на моем подносе, и подвинула ему последнее.

– Что ты знаешь о дяде Тоби?

– А что тебя интересует? – Ксандр откусил от печенья и поморщился. – Это что, сушеная клюква? И какому извращенцу пришло в голову мешать ириски с клюквой!

– Мне просто любопытно, – пояснила я.

– Сама знаешь, что про любопытных говорят, – беспечно парировал Ксандр, откусив еще один внушительный кусок. – Любопытство сгубило… Бекс! – он проглотил печенье, и лицо его озарилось.

Я проследила за его взглядом, устремленным на Ребекку Лафлин. Она стояла прямо за мной с подносом в руках и – как и всегда – невероятно напоминала принцессу из сказки. Волосы у нее были алые, точно пламя, а глаза – поразительно широко посаженными.

Виноватый вид, точно она совершила страшный грех.

Будто прочитав мои мысли, Ребекка потупила взгляд. Я чувствовала, что она изо всех сил старается на меня не смотреть.

– Я подумала, может, тебе потребуется помощь, – робко сказала она, глядя на Ксандра, – с…

– А, с этой штукой, – перебил ее Ксандр, подавшись вперед.

Я сощурилась, покосившись на младшего Хоторна, – и записную книжку, которую он закрыл сразу же, как меня увидел.

– Что еще за штука? – с подозрением спросила я.

– Я, пожалуй, пойду, – прозвучал сзади голос Ребекки.

– Нет уж, садись и слушай мои жалобы на сушеную клюкву! – возразил Ксандр.

Выдержав паузу, Ребекка все-таки села, оставив пустой стул между собой и мной. Ее ясные зеленые глаза задержались на мне.

– Эйвери… – она снова потупила взгляд. – Хочу перед тобой извиниться.

Во время нашей прошлой беседы Ребекка призналась, что покрывала Скай Хоторн, замыслившую меня убить.

– Не стоит, – сказала я, но в голос мой прокралось напряжение. Умом я понимала, что Ребекка всю жизнь прожила в тени сестры, что смерть Эмили раздавила ее, что она не стала рассказывать мне о замыслах Скай, потому что решила, что таков ее долг перед погибшей сестрой, как бы дико это ни звучало. Но если взглянуть на эту историю без сантиментов… Я чуть с жизнью не распрощалась!

– Ты же позабыла все эти мелкие обиды, правда? – спросила Тея Каллигарис, опустившись на свободное место между мной и Ребеккой.

– Мелкие обиды? – повторила я. Между прочим, именно из-за Теи мой первый выход в техасское общество состоялся в наряде, напомнившем всем о погибшей девушке. – Ты в своем уме? Из-за Ребекки меня едва не прикончили.

– Что я могу сказать… – Тея погладила Ребекку по руке. – Мы девчонки непростые.

В этих словах – да и в прикосновении – чувствовался потайной смысл. Ребекка посмотрела на Тею, на их соприкоснувшиеся руки – сжала ладонь в кулак и переложила себе на колени.

Еще долгих три секунды Тея испытующе смотрела на Ребекку, а потом снова воззрилась на меня.

– А вообще я думала, что у нас тут будет личная встреча, – нагло заявила она.

Личная, значит. С участием Ребекки, Теи, Ксандра – ребят, которые, насколько я помнила, раньше почти не общались по причинам, обозначенным Ксандром как несчастная любовь, иллюзия отношений и трагедия.

– Кажется, я чего-то не знаю? – в лоб спросила я Ксандра. Еще бы. Записная книжка. Отказ отвечать на вопрос о Тоби. Загадочная «штука», с которой ему хотела помочь Ребекка. А теперь еще и Тея.

Ксандр ловко ушел от ответа, запихнув себе в рот остаток печенья.

– И все-таки, – упрямо произнесла я, пока он дожевывал.

– У Эмили в пятницу день рождения, – внезапно сказала Ребекка. Голос у нее был тихий, но эта новость будто мгновенно выкачала кислород из всей комнаты.

– Будет благотворительный вечер памяти, – добавила Тея, смерив меня взглядом. – И мы с Ксандром и Ребеккой хотели обговорить на этой личной встрече кое-какие планы.

Ее слова не вызвали у меня особого доверия, но я четко поняла: пора уходить.

Глава 6

Разговор с Ксандром ничего не дал. Я переворошила все материалы о том пожаре. Что делать дальше? – думала я, шагая по длинному коридору к своему шкафчику. Поговорить с кем-то, кто знал Тоби? Скай сразу можно вычеркнуть из этого списка – по понятным причинам. Заре я тоже не доверяла. Кто остается? Может, Нэш? Когда Тоби пропал, ему было лет пять. Прабабушка. Возможно, Лафлины. Бабушка и дедушка Ребекки вот уже много лет следили за порядком в поместье Хоторнов. А с кем, интересно, общается Джеймсон? И какую зацепку нашел?

Я в отчаянии вытащила из кармана телефон и набрала сообщение Макс. Ответа я особо не ждала, потому что мою лучшую подругу лишили всех гаджетов в наказание – это случилось после того, как на меня свалилось богатство, а заодно и внимание прессы, разрушившее ее жизнь. И хотя мне было совестно, что моя нежданная слава так сильно ударила по Макс, когда я ей написала, на душе стало полегче. Я попыталась представить, что бы подруга сказала мне, будь она рядом, но на ум пришло только несколько выдуманных ругательств – и строгий наказ «не убиться».

Я остановилась у шкафчика и услышала, как шепчутся девчонки неподалеку.

– Видела новости о ее отце?

Стиснув зубы, я постаралась отвлечься от этих сплетен. Открыла шкафчик – и на меня тут же уставился с фотографии сам Рики Грэмбс. Снимок, по всей видимости, вырезали из газеты, потому что сверху темнел заголовок: Я просто хочу пообщаться с дочкой.

Я не на шутку разозлилась. На то, что мой нерадивый папаша осмелился разговаривать с прессой, на то, что кто-то приклеил эту статью к дверце моего шкафчика. Я огляделась в надежде, что злоумышленник выдаст себя. Шкафчики в Хайтс- Кантри-Дэй были деревянными и без замков, а все потому, что такие люди, как мы, не крадут. Зачем охранные меры, если здесь учится только элита?

Макс назвала бы такой подход долботяпством. Получалось, что доступ к моему шкафчику был у любого, вот только никто в коридоре за моей реакцией не следил. Я отвернулась, чтобы отодрать фотографию, и только тут заметила, что злоумышленник не только приклеил ее к дверце, но и «украсил» нижнюю часть шкафчика обрезками кроваво-красной бумаги.

Нет, это не обрезки, – поняла я, подняв один. – А комментарии. Последние три недели я специально не заходила в Сеть, чтобы только не знакомиться с тем, что обо мне думают интернет-комментаторы. Как предсказывал Орен в самом начале нашего знакомства: «Кто-то будет считать вас Золушкой. Кто-то – Марией-Антуанеттой».

В руки мне попал комментарий, написанный капсом. «КТО-ТО ДОЛЖЕН УЖЕ ПРОУЧИТЬ ЭТУ МЕРЗКУЮ ВЫСКОЧКУ!» – значилось в нем. На этом мне бы остановиться, но куда там. С трудом сдерживая дрожь, я взяла следующий обрывок бумаги. «И когда эта ШЛЮХА сдохнет?» И такого добра было навалом – иногда даже с картинками.

Один из комментаторов опубликовал фото: мое лицо в прифотошопленном кружке прицела, точно кто-то наставил на меня винтовку.

* * *

– Почти наверняка это просто выходка какого-то подростка, которому стало скучно, – предположил Орен, когда мы вернулись днем в Дом Хоторнов.

– Но комментарии… – Я сглотнула, припоминая некоторые совсем уж пугающие угрозы. – Они ведь настоящие?

– И все равно не заслуживают вашего внимания, – заверил он. – Моя команда следит за всем этим. Все угрозы фиксируются и оцениваются. В среднем из сотни самых громких угроз лишь две-три действительно опасны. Тогда мы подключаем слежку.

– То есть как это – слежку? – спросила я, стараясь не зацикливаться на цифрах.

– Если я не ошибаюсь, – произнес спокойный, ровный голос, – речь о списке.

Я подняла взгляд и увидела Грэйсона. Он стоял в нескольких футах от меня в темном костюме и с непроницаемым выражением лица. Его выдавало только одно – напряженная линия челюсти.

– Что за список? – переспросила я, стараясь не пялиться на челюсть.

– Сами ей покажете или я? – спокойно уточнил он у Орена.

* * *

Мне рассказывали, что поместье Хоторнов защищено лучше Белого дома. Я видела подчиненных Орена. Знала, что на территорию без тщательного досмотра не попасть и что тут отслеживается каждый шаг. Но одно дело – знать и совсем другое – видеть своими глазами. Комната слежения была обставлена мониторами. В основном камеры транслировали происходящее в периметре и у ворот, но несколько экранов показывали и коридоры Дома.

– Эли, – позвал Орен, и один из охранников, мониторивших происходящее, поднялся со своего места. На вид ему было лет двадцать с чем-то. Волосы коротко – по-армейски – острижены, на теле несколько шрамов, ярко-синие глаза с золотистыми вкрапинками у зрачков. – Эйвери, это Эли. Он обеспечит вам безопасность в школе, пока я не разберусь как следует с этой историей со шкафчиком. Он самый юный из нас и лучше всех сможет слиться с толпой, чтобы не привлекать лишнего внимания.

У Эли была военная выправка. И он очень походил на телохранителя. Едва ли такой человек смог бы «слиться с толпой» старшеклассников.

– Я думала, история с моим шкафчиком не особо вас напугала, – заметила я.

Глава службы безопасности посмотрел мне в глаза.

– Не напугала, – подтвердил он. Вот только Орен предпочитает все досконально проверять.

– А что случилось со шкафчиком? – уточнил Грэйсон, подойдя ко мне сзади.

Мне нестерпимо захотелось ответить на этот вопрос, попросить его защитить меня – он ведь обещал! Вот только в некоторые дела Грэйсона Хоторна посвящать не стоило.

– Так где этот ваш список? – спросила я, отойдя в сторону и решив вернуть разговор в прежнее русло.

Орен кивнул Эли, и тот протянул мне самый настоящий список. Список имен. Первым в нем значился РИКИ ГРЭМБС. Я нахмурилась, но продолжила читать. Всего имен было десятка три.

– Кто все эти люди? – спросила я. Дыхание перехватило.

– Потенциальные сталкеры, – ответил Орен. – Те, кто пытался проникнуть на территорию поместья. Ярые поклонники, – он сощурился, – Скай Хоторн.

Видимо, последнее уточнение означало, что Орену известно, почему Скай покинула поместье. Я поклялась Грэйсону, что это останется между нами, но ведь дело происходило в Доме Хоторнов. Большинство его обитателей чересчур умны – порой отнюдь не на благо себе и всем остальным.

– Можно нам с Эйвери перекинуться парой слов наедине? – произнес Грэйсон, постаравшись, чтобы эти слова прозвучали как просьба, а не приказ. Не впечатлившись, Орен поглядел на меня и вопросительно вскинул бровь. И хотя мне хотелось, чтобы глава службы безопасности остался – назло Грэйсону, – я кивнула ему, и он вышел вместе со своими подчиненными. Я ожидала, что Грэйсон начнет допрашивать меня о том, что я такого наговорила Орену о Скай, но, когда мы остались наедине, разговор пошел о другом.

– Ты в порядке? – спросил Грэйсон. – Вижу, тебе нелегко справляться со всем, что на тебя обрушилось.

– Да, все хорошо, – заверила его я, вот только на этот раз мне не хватило духу повторить, что я не нуждаюсь в его защите. Умом я давно понимала, что отныне охрана мне понадобится до конца жизни, но угрозы, распечатанные на бумаге, все равно произвели на меня сильное впечатление.

– У деда тоже был такой список, – тихо сказал Грэйсон. – Без него никак не обойтись, когда владеешь такими территориями.

А еще становишься богатым и знаменитым?

– Продолжая наш вчерашний разговор, – понизив голос, сказал Грэйсон, – ты теперь понимаешь, почему надо отойти в сторону от всей этой ситуации? – спросил он, так и не рискнув произнести имя «Тоби». – Большинство людей из списка утратят к тебе интерес, если ты лишишься богатств. Большинство.