– О конкретных копиях предыдущей версии завещания мистера Хоторна мне ничего неизвестно, но в распоряжении компании «Макнамара, Ортега и Джонс» имеется оригинал этого документа, и вы можете с ним ознакомиться.

Я сразу поняла, что Алиса подразумевает под «конкретными копиями», но отсутствие аналога Красного Завещания вовсе не означало, что мы забрели в тупик. Сдаваться рано.

– А как скоро можно это сделать? – спросила я, не сводя глаз с Джеймсона.

– Сперва вы должны выполнить парочку моих просьб.

Я нахмурилась. В прошлый раз, когда я попросила показать мне Красное Завещание, Алиса заставила меня взамен предстать перед командой стилистов.

– Только не говорите, что мне опять пора менять имидж, – со стоном взмолилась я. – Я еще от прошлого раза не отошла.

– Сейчас вы выглядите вполне прилично, – заверила меня Алиса. – Но мне необходимо, чтобы сразу же после занятий вы выделили в своем расписании время на встречу с Лэндон.

Лэндон была моим медиаконсультантом. Она занималась пиаром – и учила меня общаться с прессой.

– А почему мне нужно с ней встретиться сразу после занятий? – с подозрением спросила я.

– Мне важно, чтобы вы подготовились к возможным интервью на ближайший месяц. Нам надо удостовериться, что мы контролируем происходящее, Эйвери, – Алиса выдержала паузу. – Мы, а не ваш отец.

В ответ мне ужасно хотелось сказать, что Рики Грэмбс вовсе не мой отец. Что на моем свидетельстве о рождении стоит другая подпись. Но я сдержалась.

– Ладно, – сухо сказала я. – Что еще? – Алиса ведь упомянула о парочке просьб.

– Не дурите и пустите бедного телохранителя на крышу.

* * *

После уроков мы с Лэндон встретились в Овальной Зале.

– В прошлый раз я учила вас, как избегать ответов на вопросы. Искусство отвечать куда сложнее. Если имеете дело с толпой репортеров, можно просто пропускать нежелательные вопросы мимо ушей. Но если это интервью один на один, то этот вариант отпадает.

Я старательно делала вид, будто с интересом слушаю.

– Вопрос в этом случае, – продолжала Лэндон со своим хлестким британским акцентом, – надо перенаправить, причем так, чтобы у слушателей возник острый интерес к тому, что вы говорите, и никто бы даже и не заметил, как вы подвели беседу к одной из выигрышных для себя тем.

– Выигрышных тем, – эхом повторила я, хотя все мысли мои были о завещании Тобиаса Хоторна.

Моя рассеянность не укрылась от проницательных темно-карих глаз Лэндон. Она вскинула бровь, и я заставила себя сосредоточиться.

– Замечательно, – отчеканила она. – Первым делом вам надо решить, что слушатели должны извлечь из интервью. Для этого необходимо сформулировать личностный лейтмотив, шесть выигрышных тем и не менее двадцати историй из жизни, которые помогут очеловечить ваш образ и перевести абсолютно любые вопросы в ту плоскость, которая выгодна вам.

– И все? – с иронией спросила я.

Лэндон не обратила на мой тон абсолютно никакого внимания.

– Не совсем. Еще необходимо научиться определять так называемые нет-вопросы.

«Я справлюсь», – твердила я себе. Я смогу состроить из себя милую юную «звездочку», получившую миллиарды. Я сдержусь и не буду закатывать глаз.

– Что за «нет-вопросы»?

– Такие, на которые можно ответить одним словом – чаще всего «нет». Если не получается вывести вопрос в выигрышную плоскость или сложится ситуация, при которой лучше много не говорить, будто вы оправдываетесь, нужно посмотреть журналисту в глаза и без малейшего намека на то, будто вы защищаетесь, дать короткий ответ. Нет. Да. Иногда.

Она произнесла эти слова так искренне – а ведь ей никто не задавал вопросов!

– Мне не за что оправдываться, – заметила я. – Я ничего плохого не сделала.

– Как раз это заставит звучать ваши слова как попытку защититься, – спокойно сказала Лэндон.

* * *

Медиаконсультант дала мне домашнее задание, и я вышла из Залы с твердым намерением разыскать Алису, чтобы она выполнила свою часть уговора. Спустя час Орен, Алиса, Джеймсон и я уже спешили в офис фирмы «Макнамара, Ортега и Джонс».

К моему изумлению, у здания нас ждал Ксандр.

– Ты ему рассказал о поездке? – спросила я у Джеймсона, когда мы выходили из джипа.

– Не пришлось, – нахмурившись, ответил он. – Он ведь тоже Хоторн, – сказал Джеймсон, повысив голос, чтоб и Ксандр услышал. – Надеюсь, на этот раз обошлось без «жучков».

Сам факт того, что в стенах поместья возможна слежка при помощи специального оборудования, многое говорил о детстве братьев.

– Почему бы не посвятить такой чудесный денек изучению документов! – беззаботно воскликнул Ксандр, пропустив мимо ушей замечание о «жучках».

К нашей троице присоединились Орен с Алисой. По пути в здание и уже позже, в лифте, никто не проронил ни слова. Когда двери распахнулись, мой юрист провел нас в угловой офис, где на столе уже лежали нужные бумаги. Дежавю.

Алиса обвела нас с братьями Хоторнами своим фирменным взглядом.

– Дверь я оставлю открытой, – сообщила она и вышла в коридор, встав рядом с Ореном у самого порога.

Джеймсон с усмешкой поглядел ей вслед.

– А если я от чистого сердца пообещаю не насиловать вашу клиентку, вы закроете дверь?

– Джеймсон! – шикнула я.

Алиса поглядела на него и закатила глаза.

– Я же тебя знаю буквально с пеленок, – сказала она Джеймсону. – И ты всегда создаешь проблемы.

Дверь закрывать не стали.

Джеймсон покосился на меня и едва заметно пожал плечами.

– Признаю себя виновным, – объявил он.

Не успела я ответить, как Ксандр пулей метнулся мимо нас, устремившись к завещанию. Мы встали по бокам и погрузились в чтение.

Я, Тобиас Сносом Хоторн, будучи в здравом уме и твердой памяти, завещаю распорядиться моим материальным имуществом, включая все финансы и физические активы, следующим образом:

В случае, если я умру раньше своей супруги, Элис О’Дэй Хоторн, все финансы и физические активы переходят в ее владение. Если же Элис О’Дэй Хоторн умрет раньше меня, то мое имущество необходимо распределить так:

Эндрю и Лотти Лафлин, которые многие годы верно служили мне, я завещаю сумму в размере сто тысяч долларов каждому с пожизненным правом бесплатного проживания в Вэйбек-Коттедже, расположенном у западной границы моих техасских владений.

Ксандр постучал пальцем по этому пункту.

– Звучит знакомо.

Распоряжения, касающиеся четы Лафлинов, имелись и в последней версии завещания Тобиаса Хоторна, причем в той же формулировке. Повинуясь инстинкту, я пробежала взглядом полный текст, выискивая другие сходства. В этом документе имя Орена не упоминалось, зато значилась прабабушка – ей отписали ровно то же, что и в последующей редакции завещания. Потом я добралась до пункта, посвященного дочерям Хоторна.

Я оставляю Скай мой компас, чтобы она всегда знала, где север, а Заре – свое обручальное кольцо, чтобы ее любовь была столь же безраздельной и искренней, как мои чувства к ее матери.

Эта формулировка тоже показалась мне знакомой, разве что в итоговой версии Тобиас Хоторн оставил дочерям сумму на уплату долгов, скопившихся к моменту его смерти, а также единовременную выплату в размере пятидесяти тысяч долларов. Но в этой версии завещания он отписал им лишь безделушки. Имени Нэша, единственного из братьев, кто был рожден еще до составления этого документа, вообще не было в завещании. Дальнейшее проживание семейства в поместье никоим образом не обеспечивалось. В конце значилось только:

Все остальное, включая всю земельную собственность, денежные активы и материальное имущество, не упомянутое выше, необходимо обналичить, а полученные средства распределить поровну между следующими благотворительными организациями…

Далее шел список – длинный, на десятки пунктов.

К завещанию Тобиаса Хоторна была подшита копия завещания его супруги с почти идентичными распоряжениями. Если она умрет первой, все ее богатства перейдут супругу. Если он умрет раньше, все их имущество перейдет благотворителям, но при этом прабабушка и Лафлины тоже получат свою долю, а вот Зара и Скай – ничего.

– Ваша бабушка была с ним заодно, – заметила я.

– Она умерла незадолго до рождения Грэйсона, – поведал Джеймсон. – Все говорят, что тоска по Тоби ее сгубила.

Сказал ли ей старик, что их сын жив? Знал ли он правду, когда было составлено это завещание? Подозревал ли о ней?

Я вернулась к документу и снова перечитала его – с самого начала.

– Между этим завещанием и финальной редакцией есть два существенных различия, – заключила я, дочитав.

– Тут нет твоего имени, – начал Ксандр. – Но это, учитывая, что путешествовать во времени так никто пока и не научился, вполне логично, учитывая, что ты родилась через три года после составления этого документа.

– Зато есть список благотворительных организаций, – подметил Джеймсон. Он снова вошел в режим максимальной концентрации и даже ни разу не взглянул ни на меня, ни на брата. – Если где и искать подсказки, то в нем.

Ксандр широко улыбнулся.

– Ты же знаешь, что это значит, Джейми.

По лицу Джеймсона было понятно: и впрямь знает.

– Что такое? – спросила я, сбитая с толку.

Джеймсон театрально вздохнул.

– Да не обращай внимания. У меня всегда такое лицо, когда я морально готовлюсь к смертельной скуке и неизбежному раздражению. Если мы хотим поскорее разобраться со списком организаций, можно это устроить. Только учти, Наследница: нас ждет лекция.

Тут-то я и поняла, к чему он клонит – и кто располагает всеми нужными нам сведениями. Тот самый член семейства Хоторнов, который лучше всех знаком с работой благотворителей. Тот, кому я уже рассказала о Тоби.

– Грэйсон.

Глава 17

Фонд Хоторна нисколько не изменился со дня моего первого визита. Стены тут по-прежнему были светло-серебристыми – под цвет глаз Грэйсона. Повсюду висели черно-белые снимки в массивных рамках. Их Грэйсон сделал сам.

Это место было пропитано им, только в этот раз рядом были еще и Джеймсон с Ксандром – эдакий буфер между нами.

– Если услышишь от него что-нибудь вроде «эффективного альтруизма», беги, – с потешной серьезностью предостерег меня Ксандр.

Я подавила смешок. Рядом открылась и захлопнулась дверь, и в комнату вошел сам Грэйсон. Он остановил на мне взгляд на секунду-другую, а потом воззрился на братьев.

– Джейми! Ксан! Какая честь! Чем обязан?

Ксандр открыл было рот, чтобы ответить, но Джеймсон его перебил:

– Призываю на помощь древний ритуал Ин Совал!

Ксандр поглядел на него с недоумением, а потом широко улыбнулся.

– Что-что? – переспросила я.

– Переставь буквы, – велел Грэйсон, смерив меня невеселым взглядом.

На это и трех секунд не потребовалось.

– «Ни слова».

– Точно, – подтвердил Джеймсон. – Как только я приступлю к рассказу, мой дражайший, возлюбленный старший брат не будет меня перебивать ни единым словом, пока я не закончу.

– А потом я, если сочту нужным, проведу священный ритуал А-ун-лоучпай. – Грэйсон стряхнул воображаемую пылинку с манжеты. – Только, я полагаю, эти правила утратили свою силу со времени, когда мне было десять.

– Ничего не утратили! – возразил Ксандр.

Я же тем временем мысленно переставила буквы в словах, произнесенных Грэйсоном, и покачала головой.

– «А ну получай»? Вы издеваетесь?

– Это дружеская драка, – заверил меня Ксандр. – Братская. – Он выдержал паузу. – Ну, более-менее.

– Ну так что? – Джеймсон нетерпеливо уставился на брата.

В ответ Грэйсон снял пиджак и положил его на ближайший стол – видимо, подготовившись сразу ко второму ритуалу.

– Давай, Джейми, вещай, я весь внимание.