– Хорошо, – сделал обрадованный вид юноша, уже ни черта не понимавший в той белиберде, что нес его нейротрон. Сейчас ему было важно подыгрывать, чтобы поймать железяку на очередном противоречии. И он продолжал играть. – Только где взять столько знаний?

– На работе, Тим, – уверенно произнес ничего не подозревающий прибор. – У тебя есть профессия, которая позволит развиваться, получать новые знаний и возможности. Это и даст необходимые навыки.

– «Теперь у тебя есть шанс проснуться. Нужно только не дать ему тебя вновь обмануть», – напомнил сам себе Тим. – Проклятье, ведь голос оказался прав. Меня действительно хотят оставить здесь. Хотят, чтобы я работал, чтобы жил здесь, развивался и получал знания. Только для чего? И куда запропастился незнакомец, что раньше выходил со мной на связь? Его поймали? Скажем, отследили, когда я проходил социализацию, а потом взяли? Или он тоже в доле? Не знаю. Но что-то нужно придумать и быстро. Может нужно немного обострить ситуацию. Может быть добавить сомнений? Попробуем. Все равно мне терять нечего. На переработку, так на переработку…

– Так, постой, Верг, – начал Тим новую игру. – Зачем ты мне это сейчас сказал?

– Я ответил на заданный вопрос, – сказал нейротрон.

– Нет, здесь что-то не так. Ты, Верг, ведешь себя как соучастник.

– Почему? – не понял прибор.

– Потому что ты сначала говоришь, а потом…, – Тим медленно встал со стола. Он чувствовал, что пришедшая в его голову мысль правильная, но сформулировать ее юноша не мог. – Потому, Верг, что ты все знаешь и знаешь все вовремя. Когда это нужно… Это неправильно. Я думаю, тобой кто-то управляет… Да, да. Тот, кто следит за мной с той стороны экрана или нейротрона, или чего бы там ни было еще. Я знаю, что ты там есть и знаю, что ты со мной играешь или развлекаешься, или еще что-то делаешь такое, о чем я понятия не имею. Слышишь меня?

– Я всего лишь программа, Тим, основное назначение которой являться проводником и консультантом, – стал объяснять прибор. – Я не нахожусь ни под чьим-то контролем.

– А кроме этого еще и вести учет вырабатываемой мной количеством нейроэнергии, излишки которой ты, кстати, переносишь неизвестно куда. Кстати, куда она идет?

– Она поступает в купол для защиты.

– Ага, вот и хрена тебе, Верг, – обрадовано произнес социализированный. – Она не поступает туда. Мне вообще кажется, что все это одна большая фикция ваши купола и благородная задача по защите всех живущих. А на самом деле идет тупая откачка энергии для чего-то еще. И вообще, Верг. Я думаю, ты мне врешь. Во всем! Ты механический врун, основное назначение которого обеспечивать передачу информации об объекте куда-то и при необходимости оказание всех необходимых мер по перевоспитанию заблудшей овцы или даже ее смерть… Ведь так, Верг? Ты запросто можешь застопорить передачу нейроэнергии в моем теле, и тогда я просто взорвусь как…как… как мясной шарик.

Очередная метафора снова всплыла из головы и как всегда оказалась вполне уместной. Нейротрон молчал.

– Или, например, искусственно ослаблять мыслительную деятельность. Вспомни, каким я был до социализации и таким, каким я стал после нее. Я отупел, Верг. Я стал болваном. И в этом я нахожу твою вину. Итак, что ты скажешь?

– Я всего лишь программа, Тим, – совершенно бесстрастно произнес прибор. – Ты можешь выстраивать самые различные гипотезы и теории. Ты можешь считать меня инструментом, созданным для контроля или убийства, но я останусь лишь орудием, которое призвано обеспечить твою жизнедеятельность. И все.

– Ага! – победно прокричал Тим и его голос разнесся наверное по всем стеклянным кубам-домам. – А знаешь, где ты прокололся по-настоящему, Верг? В чем была твоя самая настоящая ошибка? Я тебе скажу! Сказать?

Прибор молчал.

– Твоя главная ошибка была в твоем имени, Верг.

– Имя было выбрано мною из общей базы данных, – тут же ответила программа. – Здесь не могло быть никакой ошибки.

– Именно, – согласился юноша. – Ты знаешь о главном герое произведения одного автора, но не знаешь другого, который жил позднее, а значит непременно должен был быть в твоей базе данных. И с философом тоже вышел прокол. Все фразы приходили из моей памяти избирательно. Ты их не знал, а затем узнал их авторов в один чудесный миг. Как по мановению волшебной палочки. Откуда, Верг? Откуда ты мог это узнать?

– Это всего лишь базы данных, которые ты мне сам приказал загрузить, когда зашел в мои настройки, Тим. Я исполнил все, что ты у меня просил. Я веду себя исключительно как программа, и не больше. Твои попытки выдать мое поведение как персональный заговор или систему контроля общества не могут увенчаться успехом.

– Не убедительно, – парировал Тим. – Как и мой взлом тебя. Я думаю, это была фикция. Ты обманул меня, чтобы я больше доверился тебе. Да, Верг?

– Нет, Тим, – продолжал настаивать на своем прибор. – Я всего лишь программа. У меня нет нужды тебя обманывать. А легкие эмоциональные отклонения и параноидальные мысли – это побочный эффект программы по социализации. Это пройдет, Тим. Такое иногда случается. Просто мозговая активность после построения тела слишком завышена и она стимулирует другие мыслительные процессы. В твоем случае – это теория заговора.

– Отлично, раз ты программа, тогда я считаю нужным избавиться от тебя. Ты будешь мне мешать? Или нет, Верг? – злобно произнес владелец нейротрона. Прав ли был голос, призывавший его не доверять прибору или нет, но Тиму хотелось в это верить и довести весь этот эмоциональный фарс до логической развязки. Слишком много тайн накопилось, слишком много эмоций. Их нужно было выплеснуть. Сейчас… А дальше что будет…

– Я программа, Тим. Ты можешь делать все, что угодно. Однако в том случае, если ты попытаешься отключить меня или извлечь, ты можешь умереть, – предупредил прибор.

– Как будто тебе до этого может быть какое-то дело, Верг. Ты ж машина. Ты не можешь умереть. А за идею, спасибо. Я так и быть, попытаюсь тебя выковырять из своей головы. Заодно мы проверим насколько не врет статистика, и не окажусь ли я в числе тех 2 %, что смогут жить без нейротрона.

– Да, я не могу умереть, – тут же ответил прибор, – но у меня есть программа, которой я обязан следовать. И в нее входит беречь тебя. В том числе и от самостоятельной деятельности индивида, подрывающего основы общества.

– Вот, вот. Об этом я и говорил, – удовлетворенно произнес юноша. – У тебя есть алгоритм действия даже в такой ситуации. И какой же он?

– Поставить в известность инквизиторов, после чего обеспечить твое не сопротивление им, – бесстрастно произнес нейротрон.

– Ух, ты, – не поверил своим ушам юноша, неужели железяка начала откровенничать. – В первый раз за все врем ты сказал абсолютную правду. И как же это произойдет? Расскажи, перед тем как начнешь это делать! Мне очень это интересно. Пожалуйста, Верг.

– Для этого мне необходимо увеличить объем изымаемой из твоего тела энергии, после чего ты станешь абсолютно недееспособным.

Тим дотронулся до своего виска, где располагалось отверстие для подключения нейротрона. А потом резко поднялся с рабочего стола и кинулся прочь из комнаты. Правда пробежать ему удалось всего лишь несколько метров, ибо по телу мгновенно разлилась волна усталости. Чертов нейротрон начал приводить свои виртуальные угрозы в реальность, подтверждая подозрения Тима и правильность сообщения от голоса.

– Верг, ты что! Я же пошутил! Перестань! – сказал юноша, пытаясь вернуться обратно в кабинет, прикидывая свой дальнейший план действий. – Вот, смотри! Я возвращаюсь.

– Твоя мозговая активность оказалась слишком высокой на данном уровне. Моей программе не удалось заблокировать ее. Дальнейшая мыслительная деятельности может привести к тому, что твой разум окончательно помутится. Ты станешь носителем шизофренического отклонения в психике. Это нарушение программы – этого допустить нельзя, – спокойно и даже чуточку ласково произнес прибор.

Усталость начала наваливаться еще сильнее. Стоять на ногах стало затруднительно. Приложив последние усилия, юноша добрался до кабинета и облокотился на пустой рабочий стол.

– Верг, для чего ты это делаешь? Я ведь ничего не сделал!

– Это стандартная процедура. Тебе ничего не угрожает.

– Хорошенькая такая процедура. Ты мне фактически кислород перекрыл!

– Это необходимость, Тим.

– Ага, ничего личного – просто программа, – иронично заметил юноша, оседая вниз, понимая, что ему необходимо решаться на тот шаг, от которого его интуитивно отговаривал нейротрон.

– Именно, – согласился Верг. – Это продлится не долго.

– И сколько мне ждать гостей? Ты их уже вызвал да?

– Они прибудут в течение пяти минут.

– Значит, у нас еще есть время поболтать, наверняка откровенно, – сказал про себя социализированный, а вслух произнес – Будешь со мной откровенным, Верг?

– Я всегда был с тобой максимально откровенным, Тим. Я дал тебе все необходимые знаний для того, чтобы ты смог успешно пройти социализацию и избрать необходимую тебе профессию. В мои дальнейшие обязанности входило лишь поддержание жизнедеятельности и информирование о твоих действиях в новом мире. И ничего больше.

– А еще воровство моей энергии, – продолжил юноша. – Манипуляция моим сознанием.

– Каким образом, Тим? – поинтересовался нейротрон.

– По средствам создания иллюзии того, что тебя кто-то взломал. Это ведь все была программа. Это был спектакль для меня. Ведь так? Да?

Нейротрон молчал.

– Давай, признайся уже, железяка ты, долбанная. Я знаю, я понял это, когда ты стал ковыряться в моих мозгах и тут же давать мне подсказки. Ведь я оказался прав? Незнакомца не было? Это была лишь программа контроля?

– Интересная версия, Тим.

– Да не особо, Верг, – ответил юноша, ощущая, как начинает слабеть руки и учащаться пульс. – Ты начал меня обманывать сразу после того, как я очнулся. Ты подстроил «взлом» для того, чтобы создать у меня иллюзию того, что за мной кто-то следит, что я являюсь носителем какой-то важной тайны и информации. Ты подстроил появление у меня сначала запрещенных тоников, а затем и инквизитора, которого затем и убил при помощи сообщника. Параллельно ты создал между нами дополнительную связь, чтобы я как можно сильнее был зависим от тебя. Так?

– А дальше? – в голосе программы впервые за долгое время прорезался неподдельный человеческий интерес. И это испугало юношу не на шутку. Чуть переведя дыхание, он продолжил:

– А дальше было еще интереснее. Ты сделал все это во сне. Этого не было на самом деле. В моей комнате никого не было, все, что со мной произошло – это иллюзия. Одна большая иллюзия, мираж. Это сон, в котором я сейчас нахожусь и из которого не могу выбраться. Ведь так?

– А как же социализация? – продолжал расспрашивать прибор. – Ты ведь прошел ее.

– Социализация тоже сон, – отмахнулся юноша, все еще находясь под впечатлением от того, что услышал в голосе программы что-то человеческое. – Еще более правдоподобная иллюзия. И знаешь, как я это понял?

– Нет. Расскажи…

– Положение тела.

– Поясни, Тим.

– При перемещении я всегда находился в вертикальном положении. Это идеальная возможность для того, чтобы продолжать мой сон. Ведь он тоже имеет определенные закономерности. А это значит, что возможно я до сих пор сплю! И мне нужно проснуться. Очнуться от иллюзии.

– У тебя воспаление левой доли головного мозга, Тим, – спокойно произнес нейротрон. – Ты начинаешь придумывать то, чего никогда с тобой не происходило. Это случается иногда, правда статистически данное отклонение очень маленькое. Мне жаль, что ты попал в этот промежуток.

– Ха, а говорил, что просто железяка, – улыбнулся Тим. – Ты врун, Верг. Ты хороший актер, может быть даже один из лучших, но ты врун. И все, что ты создал вокруг меня, это ложь, иллюзия, морок.