– А маниакальная депрессия только усилила эффект, – тихо добавила я заметно расстроенным голосом. Реджинальд, казалось, не замечал разницы в поведении Анны, обдавая её леденящим душу взглядом. Мне стало жаль девушку, пусть в какой-то степени я была рада, что она смогла выжить после выстрела, приобретя новую личность, которая, как мне показалось, совершенно ничего не боялась. С трудом отведя взгляд от Анны, я посмотрела на Азери. – Как такое вообще возможно?

– Это Блэкхоулл, – безмятежно улыбнулся мужчина, напомнив мне своей улыбкой Викторию. – Ты продолжаешь чему-то удивляться в этом городе? – он перехватил мой взгляд, насмешливо посмотрев в ответ. Реджинальд в очередной раз стал что-то объяснять Анне, указательным пальцем показывая на нас. Совершенно по-отечески Азери положил руку мне на плечо, подвигая ближе к выходу. – А теперь ступай, дитя, у тебя много дел впереди. Всё может получиться, но помни, что тебе нужно надеяться только на себя.

Я повиновалась его наставлению, зашагав к выходу, раздумывая над тем, что прикосновение руки Азери показалось похожим на прикосновение ладони Виктории, но если рука девушки практически обожгла меня, то ладонь мужчины была терпимо горячей. Очень скоро я выбралась на улицу, стараясь понять, была ли какая-то взаимосвязь между этими эпизодами, попутно вспомнив о тёплых руках Роджера, которые ощутимо горели в день финального представления. Несколько секунд я стояла, глядя в пространство, озадаченная тем, почему так внезапно вспомнила о Роджере. Списав всё на свою бурную фантазию, я встряхнула головой и сфокусировалась на настоящем.

Мне предстояло осуществить свою самую смелую идею, и, несмотря на предостережение Азери, я точно знала, к кому нужно было обратиться за полезным советом и поддержкой.

Не успела я постучать в дверь поместья Вандельштайна, как она сама распахнулась, а навстречу мне практически выпрыгнул его радостный владелец, словно заранее узнав о моём прибытии.

– Выглядишь чудесно! – Людовик налетел с объятиями, каким-то невероятным движением сумев затащить нас обоих в дом и закрыть за собой дверь, не выпуская меня из крепких рук. Я не успела ничего вымолвить в ответ, ошарашенная его поведением, как, Вандельштайн сам, наконец, отпустил меня и тут же схватил за плечи, со слишком жизнерадостной улыбкой рассматривая меня с ног до головы. – Не представляешь, как я рад, что ты почти полностью пришла в себя после того ужасного для тебя вечера, – бодро затараторил Людовик. Я же, в свою очередь, молча поджала губы в улыбке, распознав причину бурной радости. – Уверен, через пару недель ты даже не вспомнишь о Бруно. Обязательно найдёшь себе кого-то лучше него. Человека, который, возможно, даже не будет связан с криминалом…

– Людовик, – попыталась остановить молодого мужчину и молча улыбнулась, осознав, что он даже не услышал меня, активно жестикулируя.

– …он вытащит тебя из депрессии и поможет взглянуть на мир по-новому…

– Людовик.

– Ты быстро придёшь в себя, займёшься каким-то новым делом. Точно! Нужно отвлечься! Тебе нужно придумать новое увлечение, – с горящими глазами выпалил Вандельштайн, замерев и уставившись на меня с восторгом от только что придуманной на ходу идеи.

Воспользовавшись секундной заминкой, я поймала его руки, слегка сжав в останавливающем жесте.

– Людовик, – обратила на себя внимание. – Я в порядке. Посмотри на меня ещё раз, – не сдержала улыбки, заметив, как он моргнул, и с его глаз спала пелена сочувствия, смешанная с радостью встречи.

Вандельштайн засмущался, немного ссутулившись:

– Я перестарался, да?

– Немного, – едва кивнула в ответ, отпуская руки.

Скрывая лёгкое замешательство, Людовик выпрямился и поправил уложенные волосы, быстро успокаиваясь.

– Забочусь о своих друзьях, – с едва уловимой ноткой высокомерия произнёс он, после чего мягко улыбнулся. – На самом деле, я очень рад, что ты вернулась. Ну, понимаешь, ты, – он замялся, не зная, как объяснить.

Я кивнула, посмотрев в пустой проём коридора.

– Да, понимаю. Я и сама рада этому, честно говоря, – мой взгляд блуждал по пустому помещению, некогда переполненному боевыми товарищами Роджера. В доме стояла абсолютная тишина, не считая звуков наших голосов. – Тебе не бывает здесь одиноко?

– А что? – насмешливо поинтересовался Людовик, привлекая к себе внимание. – Хочешь переехать? – он улыбнулся, и светлые веснушки на его носу смешно сморщились.

Я не удержалась от ответной улыбки.

– Нет. Но я запомню твоё предложение, – шутливо подловила его на слове.

Вандельштайн громко усмехнулся, иронично посмотрев на меня.

– Ну, хватит стоять в коридоре, идём, побеседуем в нормальной обстановке, – взмахнул он рукой, шагнув в сторону моего любимого зала, дорогу к которому я уже выучила наизусть. – Так, что привело тебя ко мне сегодня? – Вандельштайн первым зашёл в зал, направившись прямиком к рабочему столу.

По старой привычке я закрыла за собой дверь, не желая, чтобы кто-то подслушал наш разговор. Немного задержав взгляд на гладкой поверхности двери и подумав, что моё действие не имело никакого смысла, я встряхнула головой, избавляясь от секундного замешательства, и прошла к своему излюбленному месту – диванчику.

– Людовик, ну почему ты думаешь, что я заглянула к тебе не просто так, – присела на подушки, удобно раскинувшись, с улыбкой посмотрев на мужчину, который стоял ко мне спиной, что-то переставляя на столе. – Решила зайти в гости, – пожала плечом, когда Людовик обернулся и хитро сощурился.

– Ну, конечно, – усмехнулся он, повернувшись к столу. – Софи, которая бежит каждый раз за советом к старому другу, решила просто так заскочить, чтобы узнать, как дела? – он развернулся и насмешливо вздохнул, с упрёком посмотрев на меня. В его руках было два полных винных бокала с бордовой жидкостью. Стараясь не разлить содержимое, Людовик осторожно засеменил к дивану, не отрывая взгляда от бокалов.

– Это упрёк? – я села боком и приняла напиток, поставив один локоть на спинку дивана и поджав под себя ноги. Вандельштайн присел рядом, повернувшись корпусом, пытаясь сесть так же.

– Констатация факта, – он пожал плечом, вытянув лицо в деланно-удивлённом выражении. Я сощурилась, с неудовольствием отметив, что это было правдой в большинстве случаев. Людовик всё никак не мог удобно расположиться, закидывая ногу на ногу. Наконец, он занял комфортное для себя положение, притянул бокал ближе к себе и с удивлением посмотрел на меня. – Ты серьёзно задумалась над этим? Боже, Софи, я же пошутил, – он неуверенно улыбнулся.

– В каждой шутке есть только доля шутки, поэтому ты прав, – задумчиво произнесла я, отпивая из бокала. Насыщенный вкус красного сухого вина вернул образ горящего циферблата в центре Блэкхоулла. Я моргнула, сфокусировавшись на Людовике, который внимательно смотрел в ответ. – В любом случае мне действительно нужна твоя помощь. Точнее, совет от опытного специалиста в деле, в котором ты точно разбираешься, – я улыбнулась, заметив, как Вандельштайн мгновенно оживился, приняв деловой вид и заинтересованно придвинувшись ближе.

– Слушаю тебя.

Опустив взгляд в бокал, я смотрела на тёмную бордовую жидкость, переливающуюся на тонких стенках стекла. Алый цвет всегда ассоциировался с кровью, но я никогда не задумывалась, что он также воплощал в себе силу, могущество, красоту и агрессию. Сделав глоток из бокала, я задумчиво посмотрела в сторону, погружаясь в воспоминания из далёкого детства.

– Самуэль Эпуларио служил в роли консильери дону Винсенту Кастильоне на протяжении долгих лет, – едва улыбнулась, вспомнив частые встречи и переговоры мужчин. – Многие годы Семья буквально владела этим городом. И когда дона не стало, его место должен был занять наследник Кастильоне, но его сын, Френсис, скончался раньше, чем смог вникнуть в семейные дела, – я сделала паузу, задумавшись на несколько секунд. Людовик внимательно слушал, и краем глаза я видела, как он сосредоточенно смотрел, ожидая продолжения истории. – Возможно, я могла занять место Кастильоне, но мне это не казалось нужным, и я не считала это чем-то важным, главой Семьи стала София, – моя рука сама потянулась к шее, где когда-то висел кулон, так много раньше значивший для меня. – Но будем честны, Семья практически развалилась. Сейчас уже не то время и не те люди. Нет ни Семьи, ни Софии, которая могла бы возглавить клан и сделать его прежним – сильным, – я повернула голову, прямо посмотрев на Людовика. По его лукавому выражению лица было видно, что он уже понял, к чему я вела, поэтому мои губы дрогнули в лёгкой улыбке. – Нет никого, кто бы мог по-настоящему претендовать на владение этим городом.

Несколько секунд Вандельштайн молчал, после чего поджал нижнюю губу, стараясь не выплеснуть свои эмоции. У него ничего не вышло, мужчина расплылся в широкой восторженной улыбке.

– Хочешь получить Блэкхоулл? Стать его королевой? – полуутвердительно вопросил Людовик, приподняв брови. Голубые глаза заблестели от какого-то предвкушения.

Сделав глоток из своего бокала, я раздумывала над вопросом.

– Если это так можно назвать, – согласилась спустя непродолжительную паузу, рассматривая остатки красного вина на дне бокала. – Когда я была маленькой, я часто слышала одну фразу. Её повторял Самуэль Винсенту, когда что-то шло не так, и у них намечались серьёзные проблемы. Если не можешь остановить преступность – возглавь её, – проговорив это вслух, я сразу же подумала о Реджинальде.

Я знала его план. Знала его последователей. Знала даже то, что в ближайшее время он не приступит к активным действиям, благодаря настойчивой просьбе Азери, который буквально благословил меня в моём начинании. И если до того момента я была не уверена в своей идее, выйти из плана Бруно и занять место королевы Блэкхоулла, как выразился Людовик, то после встречи с Азери, я приняла окончательное решение.

Вандельштайн вытянул меня из раздумий лёгким покашливанием.

– Не сомневаюсь, что Самуэль был мудрым человеком, – неожиданно тихо заговорил он, делая неуверенную паузу после каждого слова. – Но, Софи, ты уверена, что хочешь этого? – он перехватил мой недоумённый взгляд, встревоженно моргнув и потеряв весь свой недавний пыл. – Я был на вершине некоторое время. Всякого короля смещает новый, более сильный, молодой и хитрый.

Людовик замолчал, окончательно посерьёзнев и погрустнев. Я допила остатки вина, вытерев краешек бокала, по которому побежала крошечная алая капля напитка.

– Поэтому, Лодди, я обращаюсь к тебе за помощью, чтобы учесть все помехи на своём пути, – спокойно посмотрела на молодого мужчину, нисколько не колеблясь в своём намерении. – Я не собираюсь отдавать Блэкхоулл Редж… – прикусила язык, остановив себя, не желая даже произносить вслух имя Бруно, – …кому-либо. Это мой город, я здесь родилась и здесь же хочу остаться на своих условиях, не подчиняясь чьим-либо правилам и указаниям. Я хочу знать, что этот город находится в безопасности, даже если для этого придётся пожертвовать его некоторой свободой, – я замолчала, лишь больше проникшись своей идеей.

Взгляд привлекло лёгкое видение за спиной Вандельштайна. Это была маленькая девочка лет десяти на вид с двумя светлыми косичками. Она молча стояла и смотрела на меня с гордым видом, после чего довольно улыбнулась, едва качнув головой, и исчезла.

– То, что ты задумала – невероятно трудно, опасно и в какой-то степени глупо, – привлёк внимание Людовик поучительным тоном голоса. Он выждал паузу и расплылся в хитрой улыбке. Кончик его носа заострился. В глазах блеснул озорной огонёк. – Я в деле, Софи. Ты же совершенно потеряешься без моей помощи, – он самоуверенно качнул головой, одарив лукавой улыбкой, словно подтверждая свои слова, и отсалютовал бокалом, залпом осушив его до дна. – С чего хочешь начать?

Вопрос казался простым, но даже он смог поставить меня в тупик. Я знала важных людей города, с которыми предстояло дальнейшее обсуждение сотрудничества, но мысленно представив их и выстроив цепочку связей, поняла, что одно звено исчезло, образовав за собой пустоту.