Что мешает нам писать? (страница 2)
Если вы – «не писатель», вспомните, что писателями не рождаются, ими становятся. Далеко не все писатели заканчивали литературный или филологический факультеты. Чехов и Булгаков были медиками, Лермонтов и Куприн – военными, Пришвин – инженером-землеустроителем. Мураками работал продавцом, послужной список Чарльза Буковски – от уборщика до сотрудника фабрики собачьих бисквитов. Евгений Замятин – инженер-проектировщик. Дина Рубина заканчивала консерваторию. И все они когда-то написали свой первый рассказ только потому, что им очень захотелось это сделать.
***
Низкую самооценку нужно поднимать. Для этого есть много разных способов. Но вам сейчас я могу посоветовать только один: садитесь и пишите. Можете поначалу это делать тайно, никому не сообщая о своём новом занятии. Но учтите, когда-нибудь всё равно придётся выйти «из подполья», если вы не хотите всю жизнь писать «в стол».
***
Если вы сами не знаете, чего хотите, значит, вам это не слишком и нужно. Можете и дальше не писать. Сходите лучше в кафе-мороженое.
***
Четвёртый и пятый пункт очень близки и тесно связаны с низкой самооценкой. А в четвёртом ещё и толика перфекционизма проглядывает. Подумайте просто над мыслью, высказанной писателем Алексеем Сальниковым, лауреатом премии «Национальный бестселлер»: «Жизнь проходит очень быстро. Буквально вот тут ты думаешь, что писать ещё рано, а вот тут оказывается, что уже поздно. Сейчас так много пишущих людей, так много площадок для чтения, что пока сдерживаешь себя, человек семь уже могут так или иначе написать что-то подобное».
***
Просто подумайте над этими словами. Жизнь не бесконечна, и чем раньше вы начнёте работу над своим первым произведением, тем больше шансов, что, в конце концов, вы добьётесь успеха. Начинать жизнь заново в семьдесят лет намного сложнее, чем в тридцать. Помните об этом.
Страх критики
Страх критики родился, наверное, раньше самого человека. Люди издревле, чтобы выжить, объединялись в коллективы (племена, общины и т.д.). И каждый, кто поступал не так, как было принято среди членов этого объединения, подвергался остракизму. Его избивали, изгоняли, а то и вовсе на костре сжигали. Критика раньше была очень суровой.
Сейчас за плохо написанный роман на костре не сжигают и даже палками по пяткам не бьют, но древний страх остался. Его подпитывают воспоминания детства, когда воспитатели или учителя были недовольны вашими успехами, когда друзья начинали вас дразнить, если у вас что-то не получалось.
Некоторая часть счастливчиков умела пропускать подобные нападки мимо ушей: постоят, опустив голову, изобразив раскаяние, а, выйдя из кабинета директора, выбрасывают нотацию из головы и дальше живут весело и счастливо. Но остальные воспринимали назидания очень серьёзно, и на ковёр к начальству повторно не стремились.
Да ещё и родители добавляли сомнений в своей умственной полноценности. Кто из нас не слышал: косорукий; ничего-то ты не умеешь; уйди, я сама сделаю, у тебя всё равно не получится…