– Я скажу так, – влез в разговор какой-то широкоплечий парень. Он сидел за столом у края навеса, с удобством прислонившись спиной к его столбу. – Попадёшь к нам в ватагу, сразу отхватишь по шее за то, что ляпнул такое. Говори просто: «Зверь». Чтобы не накликать лиха.

– И? Чё замолчал? – не выдержал Зимион.

– Он о царях среди них, – пояснил тот парень, что презрительно улыбался. Одежда у него была того же покроя, что и у всех, но явно из другой ткани и украшена вышивкой, подобной учительской. Я решил дать ему кличку «Богач». Познакомиться вчера я успел меньше, чем с десятком людей. И Богач к нам с Зимионом не подходил. – Тех, кто стал сильнее людей и против кого нужно звать на помощь старейшин фракций или даже людей из императорского клана.

– О! Императорский клан Вилор. – Зимион откровенно ухмылялся. – Я уже слышал о них. Они и впрямь есть везде и за всем следят? Ты, богатей, любишь поговорить, как я смотрю. Давай-давай, развлеки меня болтовнёй.

Богач вскочил:

– Ах ты!

– Сядь!

Окрик Виликор заглушил даже вопль Богача. И заставил его сесть, хотя на старшую он зыркнул даже с большей ненавистью, чем на Зимиона. Виликор же обернулась на миг к нам и сказала:

– Да. Они следят.

Зимион продолжал пялиться в спину Виликор и ждал продолжения. Напрасно. Молчали и остальные, лишь переглядывались. Даже Богач разжал кулаки и притих. Зимион попытался продолжить разговор:

– И? Чего замолчала?

– И всё, – коротко ответила Виликор, но потом повернулась к нам. Всё то же невозмутимое лицо, словно маска спокойствия. – Хочешь пример?

Зимон кивнул:

– Ага.

– Скажи мне, кто собран в этом классе? – Виликор обвела рукой присутствующих.

– Э-э-э… – Зимион быстро огляделся в поисках подсказки. – Будущие послушники Ордена?

– Неверно, – припечатала Виликор. – Кто собран в этом первом классе?

– Таланты! – довольно воскликнул Зимион, найдя ответ в словах собеседницы.

– Ошибка. – От голоса Виликор нужно было укрываться, как от ночного холода, столько в нём было презрения. – В этом классе собраны посредственности, которые долгие годы топтались на стадии Закалки.

Все приняли это заявление спокойно, без слова возражения. А вот я нахмурился. Что она несёт? Да, пусть остальным лет четырнадцать-пятнадцать, но называть их неудачниками? Не слишком ли высокие у неё ожидания? А сама-то?

– Где настоящие гении? – Виликор усмехнулась и ткнула себя в грудь: – Десятка в двенадцать? Ничтожество! Где те, кто перешагнул Закалку, не заметив её? За год. За полгода. За месяц. В Ордене? Что они тут забыли? Да они уже в столице! Имперцы вымели их веником, стоило только появиться слухам о таких гениях!

Я, вслушивающийся в слова Виликор и примеряющий их на себя, уточнил:

– В Хрустальных Водопадах?

– В столице Империи! В благословенном Третьем поясе, где и живут истинные практики Возвышения! – Ядом в голосе Виликор можно было отравить половину Морозной Гряды. – Нулёвка! Думаешь, вырвался из кучи мусора? Глупец. Мечтал, что в Первом начнётся жизнь? Дважды глупец! И Первый, и Второй пояс такие же отстойники для мусора, которому не место среди идущих к Небу. Это тюрьма! Разве что в твоих песках совсем дно этой помойной ямы, а ты начал карабкаться по склону. Но по-прежнему не заслуживаешь даже взгляда настоящих идущих Империи! Твой удел – Морозная Гряда!

Я сидел, сузив глаза и обдумывая услышанное, а вот Зимион вскочил на ноги. Что хотел сказать, осталось неясным, он едва успел рот открыть, как время нашей болтовни закончилось.

Виликор тоже вскочила и закричала:

– Класс! Встать!

Мы находились под тем навесом двора, где стояли столы и скамьи. Его ширина позволяла расставить их в два ряда, а сами скамьи позволяли сидеть на них четверым. Последние были пусты, без малого четыре десятка учеников разместились и так. Впереди стояли отдельный большой, светлого дерева стол, заставленный множеством предметов, странный чёрный плоский камень, скорее даже прямоугольная плита, установленная стоймя, и необычная конструкция из дерева, немного похожая на ту, с помощью которой растягивают шкуры на просушку. Я последовал примеру окружающих и подхватился со скамьи. Мы добрую тысячу вдохов как сидим, собранные старшей, и от скуки принялись чесать языками. И ведь только дошли до интересных вещей, как пришёл тот, о ком я уже забыл. Досадно.

– Приветствуем старшего!

Иглис кивнул:

– Отлично. Пять баллов на общий счёт. Объясняю, потому что среди вас есть те, кто слабо знаком с нашей Школой. Успехи каждого ученика по отдельности и всех вместе будут внимательно оцениваться каждым учителем. Есть личный рейтинг ученика и общий вашего класса. Именно с помощью заработанных баллов любой из вас, даже будь он за стенами Школы последним бедняком, может получить у Ордена алхимические зелья и техники. Что же дадут вам эти пять баллов? На них можно купить зелье постоянного улучшения. Неплохая экономия яшмы, верно? Впервые потратить заработанное вы сможете через три недели. Затем раз в месяц. Основные правила Школы изложены здесь. – Иглис бросил стопку тонких книжиц на свой стол. – Через неделю я проверю, как вы их усвоили. Не ответившему – минус балл, старшему – минус балл за каждого такого лоботряса. Можете считать, что в наказание будут залезать вам в карман. Так обычно доходит быстрее. Кто не умеет считать, тому подскажут остальные.

Я вдруг подумал, что оказаться простым учеником не так уж и плохо. Нас тут почти сорок и за один раз получить наказанием даже половину от этого числа…

– Если сдадут все, старшему по баллу за каждого ученика.

Или старший – отличная должность? Ладно, пустое. Жаль, конечно, что упущена такая возможность. Но плакать всё равно не буду. За неделю в лесу я понял, что мне тянуть эту ношу тяжело. Приходилось буквально заставлять себя говорить и действовать так, как этого ожидают окружающие. А мне не хотелось меняться так, как этого от меня хотели другие. Да и вчера, требуя схватки за место старшего, я поспешил, дословно следуя совету Тортуса, который он дал мне в последний день.

С того момента, как пришёл в себя после удара Виликор, я много думал об этом. Никак не мог уложить в голове произошедшее. Тортус отлично знал мои возможности, ведь видел меня в схватке в деревне, а значит, по его мнению, я должен был иметь шанс стать старшим среди примерно равных по возрасту. И такое сокрушительное поражение в первые же вдохи боя.

Виликор слишком сильна, чтобы я смог победить её в ближайшие месяцы. Две звезды я не смогу преодолеть лишь одним желанием, каким бы сильным оно ни было.

Помню, не так давно, еще в лесу, после схватки с Тогримом я думал: «А если бы я сейчас проиграл? Что бы я испытывал?» Вчерашний день дал мне возможность попробовать это на вкус. Недоумение, изумление, даже сомнение в себе. Но, к моему удивлению, в голосах пришедших вечером знакомиться ребят не было презрения. Были усмешки, подколки и подначки. Почти никто не пытался втоптать меня в грязь. И я понял, что ничуть не горюю по своему поражению. Пусть мне не стать старшим сейчас, но можно стать лучшим после неё. Меньше баллов развития, но более привычно для меня. Думаю, второй в классе – достаточная позиция, чтобы и здесь, и в Академии на меня обратили внимание.

Голос Иглиса вернул меня из воспоминаний:

– Наше первое занятие мы начнём с самого важного. Я не буду проверять, насколько хорошо вы прониклись духом Возвышения. Скажу прямо: самое важное в мире идущих к Небу – это отношения старшего и младшего. Уважение. Но мало приветствовать того, кто явно выше тебя по силе. Всегда, запомните – всегда вы должны знать, кто из вас старше. Сейчас вам приходится выяснять это, меряясь грубой силой. Такое будет случаться и в будущем. Но скоро вы научитесь с одного взгляда на человека определять старшинство. И это очень важно. На уроке, на тренировке, в сражении у вас всегда должен быть определён старший. Никто из служителей, а тем более попечителей не будет распределять обязанности и дела каждому из вас. Он поручит это старшему, с него и спросит.

Невольно я бросил взгляд на спину Виликор. Это тоже мне не по душе. Я все же привык отвечать только за себя. Пока Иглис не заметил мой задумчивости, снова уставился на него.

– Поэтому привыкайте к тому, что в любой момент вошедший Воин может потребовать к себе старшего и разговаривать будет только с ним. И он всегда должен быть определён среди вас. Именно на него в будущем будет возложено всё: от распределения пайка в походе и очерёдности дежурства до действий в сражении. У вас будет время, чтобы отработать этот навык здесь, в тиши Школы. Затем, после экзамена, будет месяц практики в лагере новичков. После – жизнь послушника или вольного идущего. И там, особенно у вольных, жизнь будет строго наказывать каждого, кто не сможет верно определять старшинство за один вдох.

Учитель Иглис ещё много чего говорил. О рангах и цветах в Ордене. О его символах. О землях, что находятся под его рукой. Некоторые – видимо, те, что выросли в Морозной Гряде, – слушали его невнимательно, похоже, зная это и так. Кто-то явно запутался в словах учителя – я узнал этот пустой взгляд, что изредка видел на лицах своих оставленных в Нулевом учеников. Но сам я старался не пропустить ни одного слова.

Послушник, служитель, попечитель, управитель, комтур, Магистр. Серый, синий, красный, белый, золотой, серебряный цвета одежд. Золотые полосы на ней – Школа, синие – Академия, черные – стража дорог, жёлтые – стража пустоши, красные – стража Морозной Гряды…

Иглис вскоре перешёл на мелочи, относившиеся именно к нам, ученикам. Оказалось, что даже выйти за пределы своего двора мы пока не могли без разрешения. Наш распорядок обучения на ближайшие недели был прост: занятия с утра и до вечера. Сначала с Иглисом по законам и истории, после животный и растительный мир Первого с другими учителями. Затем несколько тысяч вдохов занятий для создания средоточия. Урок техник. Занятия с оружием. Общая тренировка и спарринги.

– У обучения в Школе две цели. Одна – баллы развития, которые вы можете заработать и получить за них знания. Другая – вбить в вас правила, которые нужно соблюдать. Старшая!

Виликор вскочила:

– Слушаю учителя!

– С тебя будет особый спрос уже с завтрашнего дня. Ты! – Палец Иглиса указал на Богача.

Тот подхватился со скамьи:

– Слушаю учителя!

– Почему на тебе неуставная форма? – Иглис слова скорее цедил. – Что ты о себе возомнил, позволяя вышивку?

– Я ошибся, старший, одежда была приготовлена до поступления в Школу. Прошу у вас прощения!

Богач склонился в низком поклоне, ожидая решения Иглиса. А тот, неприятно усмехаясь, взял со стола странный металлический предмет с ручкой и встряхнул его. По двору поплыл звон. Двери к нам распахнулись, и спустя несколько вдохов возле Иглиса стояли двое молодых, не старше двадцати лет, Воина в серой одежде. Неужели они в коридоре услышали этот тихий звук?

Иглис холодно улыбнулся::

– Это послушники Школы и нарукавная повязка с глазом на их плече – символ их службы. Порядок и наказание.

Иглис замолчал и обвел нас немигающим взглядом синих глаз. Мне в них чудилось наслаждение моментом. Неприятный взгляд. Знакомый. Его палец вновь поднялся, указывая на всё ещё склонённого Богача.

– Нарушение формы одежды. Пять плетей.

Быстро, за два вдоха, Богача выволокли к столу Иглиса. Богач попытался было открыть рот, но один из Воинов обратил в его сторону ладонь, и парень замер, словно окаменев. Свистнула плеть, которая из ниоткуда появилась в руке другого послушника. Я едва не вздрогнул от этого звука. Рубаха на спине Богача разошлась, открывая красную полосу на коже. Все молчали, даже Богач, лишь стонал рассекаемый воздух.

На пятом ударе Иглис кивнул:

– На этом всё. Завтрашнее занятие начнётся с опроса. Проверим, сколько вы запомнили. Помните – рейтинг и наказание. Баллы – это деньги нашей Школы. А ваши спины – это ваши спины.