– Присаживайся, боржоми будешь? – как радушный хозяин спросил Фараон.

– Спасибо мой, Фараон, с удовольствием, – ответил Ч***о хотя он в принципе не употреблял этого напитка, потому что у него от боржоми была изжога, – ещё раз с днём рождения вас, мой Фараон! Крепкого вам здоровья… – он ещё было что-то хотел сказать но тут Тутанхамон перебил его:

– Да, здоровья нам всем не помешает. – И тут, вдруг, опять вспомнив Зину, продолжил: – Да, были когда-то и мы рысаками. «Вот чёрт, никак она у меня из головы не выходит!» – Посетовал на себя Тутанхамон.

– Какую хорошую песню дети исполнили, – продолжил Ч***о, – всё в ней вы правильно изложили. И что хлеба у нас много, и угля много добываем, и про тяжёлую индустрию, вы, там правильно подчеркнули и что вы себя на работе не жалеете, мой Фараон. И…

Тут в дверь опять слегка постучали. Ч***о осёкся. Потом она открылась и без приглашения в комнату отдыха вошёл Министр обороны , в гражданском костюме.

– Ещё раз с днём рождения дорогой, Фараон! – рявкнул он по-военному с порога.

– Входи, Дима, присаживайся, – по Тутанхамону было видно, что он рад оказаться в компании близких ему людей. Министр обороны присел на свободное кресло.

– Детишки какие молодцы! А? Какую песню исполнили про нашего атамана! – продолжил восторженно Министр обороны. По лицу Тутанхамона было видно, что эта шутка пришлась ему по душе, – особенно про ракеты правильно спели. Это будет хороший сигнал для американцев. – Продолжил уже поделовому Министр обороны. – Правильно, мой Фараон, что вы таким вот образом послали им наше предупреждение. А то мы всё любезничаем с ними, политесом занимаемся. А сегодня вот раз! и вы им прямо в лоб заявили: «Да, много у нас ракет! Если что… жахнем! Мало не покажется». Пусть теперь от страха обсераются. Я даже думаю…

Тут в дверь опять кто-то постучал и в комнату, друг за другом, вошли сначала Министр внутренних дел , а за ним Председатель КГБ. «Вот это день сегодня! – подумалось Серёге, – раньше я их только на мавзолее всех видел. А сегодня они, ну прямо, как «тридцать три богатыря» все тут выстроились.

– Добрый день, Фарон, – друг за другом поздоровались они с Тутанхамоном. Свободных кресел в комнате больше не осталось. И Серёга подумал, что ему не пристало сидеть в такой ситуации. Он встал и примерно на метр отошёл от кресла которое занимал. Чтобы освободить место для кого ни будь из них. Потом Министр внутренних дел и Председатель КГБ также, по очереди, «опять» поздравили Тутанхамона с днём рождения. «Наверное они его сегодня уже поздравляли, – подумалось пресс-секретарю, – может быть по телефону… или виделись уже?»

Потом Министр внутренних дел занял освободившееся кресло и с широкой улыбкой обратился к Тутанхамону:

– Отличный концерт сегодня мой, Фараон. А песня какая красивая!Давненько я не слышал таких песен. А то всё про любовь, да про любовь. А тут раз! Боевая, надо прямо сказать, песня. Всё в ней правильно изложено. И что народ вас любит и армия, и силовые структуры. И про галеры толково подмечено. И что вся страна на вас держится я целиком и полностью поддерживаю. Да и весь советский народ это знает. Право, я думаю, эта песня народной станет. – После этих слов Министра внутренних дел все остальные присутствующие товарищи в комнате одобрительно закивали головами.

И вдруг от всей этой обстановки, в которой сейчас находился Фараон, от всего того, что с ним сегодня произошло, от всех тех эмоций которые ему довелось сегодня испытать он почувствовал себя как-то по особенному.

Блаженство снизошло на лик Тутанхамона. И в туже секунду вошло в его душу и сердце. Лишь изредка, в жизни человека, Господом Богом посылается ему состояние блаженства. Человек значительно чаще в своей жизни встречается с радостью, счастьем, испытывает удовлетворение от чего-то. Или даже испытывает эйфорию. Но вот блаженство… когда на душе и в сердце становится так сладко, что мозги отключаются от реального мира, в котором прибывает человек… и будучи ещё живым, он чувствует, как его мозг сливается со вселенной. Как ангелы своими губами делают ему массаж, одновременно, всего тела. Когда мозги человека покрываются мурашками… такое случается с человеком очень редко. А некоторые так вообще, за всю свою жизнь, ни разу не испытали этого состояния.

А вот Тутанхамон, прямо сейчас, прибывал в этом состоянии. И ему было так хорошо, так хорошо!.. От чего глаза его стали влажными и несколько слезинок скатилось по его щекам. Наблюдая эту картину никто из присутствующих не понимал: почему Фараон плачет? Что для этого могло послужить поводом? Может быть они сказали что-то не то? И это могло так расстроить горячо ими любимого человека? Но вот что каждый из них, в эти минуты, хорошо понимал, что ни с какими вопросами сейчас к Фараону лезть не следует, нельзя его беспокоить. Потому что по его лицу всё же было видно, что он сейчас не с ними. Что он вот, как бы здесь и в тоже время как бы и отсутствует. Товарищи, как в той детской игре «замри», замерли и с почтением уставился на Тутанхамона. И если бы сейчас в комнате летали мухи то было бы слышно, как они весело жужжат своими крылышками.

Наконец блаженство также неожиданно ушло, вышло из Тутанхамона, как и минуту тому назад снизошло на него. И он сейчас, окружаемым его товарищам, после того что с ним произошло, показался даже как-то помолодевшим. Хотя ни один из них даже и не подозревал, что довелось испытать минуту тому назад их дорогому человеку. Все люди, сейчас находившиеся в комнате, не сговариваясь, почему-то, молчали. И никому, из них, не хотелось первым нарушить эту величественную тишину. Мысли о чём-то вселенском и в то же самое время простом, земном, насущном, взявшиеся неизвестно откуда, проникли в сознание каждого. И овладели им. «Что это с ними? – подумалось Сергею Николаевичу, который вдруг оказался свидетелем этой невероятной «немой» сцены, – прямо, как у Гоголя в “Ревизоре”. А может быть они так коллективно медитируют там у себя в ЦК и вот сейчас настало время?» – терялся в догадках пресс-секретарь.

Не понятно сколько бы ещё продолжалась эта сцена, как вдруг из чемоданчика спецсвязи послышался ласковый звоночек. И он, как-то, сразу всех собравшихся вывел из этого «коматозного» состояния. Пресс-секретарь открыл чемоданчик и снял трубку.

– Мой, Фараон, – в трубке раздался по-военному чёткий голос, – с вами просит соединения министр культуры. Соединить?

Все собравшиеся сразу же устремили свои взгляды в сторону Серёги. И от такого внимания к себе ему даже стало, как-то, неловко. Серёга мельком бросил взгляд на Фараона и сразу понял, что тому сейчас навряд ли есть до чего ни будь дело.

– Соединяйте. – Как можно более уверенно произнёс Сергей Николаевич. И через секунду услышал в трубке…

– О мой, Фараон, – волнующимся голосом обратился к Тутанхамону министр культуры, – ещё раз с днём рождения вас!

– Это не Фараон, это его пресс-секретарь. – Ещё более уверенно и даже с какой-то ноткой жёсткости в голосе произнёс Серёга. «Наверное пожаловаться хочет на меня Фараону, что я на него в тот раз наехал», – подумалось пресс-секретарю.

– Ой, извините… – со всей любезностью на которую только был способен защебетал министр культуры – скажите пожалуйста, а Фараон ещё в театре?

Серёга, для полной уверенности, ещё раз оглядел фигуру Фараона с ног до головы и после того, как он совершенно убедился в том, что тот всё ещё тут, а именно у него перед глазами, он с полной ответственностью заявил в трубку:

– Да, Фараон здесь, он сейчас отдыхает. – И тут Серёга увидел, что все собравшиеся в комнате, то ли в знак одобрения его слов, что Фараон здесь, то ли в знак того, что он отдыхает, как один закивали головами.

– А не могли бы вы спросить у великого Фараона: будет ли он досматривать концерт? А то вот мне из театра звонят и говорят, что Мусик М***в уж очень хочет выступить перед Фараоном. Так сказать: «рвётся в бой».

Все присутствующие при этом разговоре товарищи стояли не шелохнувшись и внимательно вслушивались в каждую реплику прес-секретаря. Сергей Николаевич, прежде чем обратится к Фараону, прикрыл ладонью микрофон в трубке. А потом собравшись с духом, потому что он видел: по виду Тутанхамона, что он «ещё не совсем с ними», всё же обратился к Фараону. Но всю вину за то, что ему приходится его беспокоит он решил, технично, переложить на министра культуры.

– О, мой, Фараон, тут министр культуры вас беспокоит. Он спрашивает: «Вы концерт досматривать будете? А то вот Мусик М***в перед вами очень хочет выступить. Прямо, так сказать: “рвётся в бой”». – Серёга и не подозревал, что во время его обращения к Тутанхамону его лоб покрыла холодная испарина.

Все присутствующие думали, что Фараон всё ещё «где-то там» но он уже, незаметно для всех, вернулся обратно в своё прежнее состояние. И вдруг он, вместо того чтобы ответить пресс-секретарю на его вопрос… спросил, задал неожиданный вопрос, глядя не на того кому этот вопрос конкретно предназначался, а просто глядя перед собой. И каждому из товарищей показалось, что он обращается именно к нему.

– И что… дети у вас есть? – спросил он несколько удивлённо. После этого вопроса все присутствующие товарищи впали в лёгкий ступор: «Как?.. – думал в эту минуту каждый из них, – он же прекрасно знает всю мою биографию? Не одно десятилетие вместе! И вдруг такой вопрос?.. А может быть ему стало известно про мою вторую семью, и что у меня есть ещё и внебрачные дети? Вот концерт сегодня – так концерт!.. А я то думал, что он уже всё… старый маразматик! А он что… ещё повоевать решил? Решил таким вот образом, мол, через аморальное поведение, почистить ЦК и Политбюро? Надо каяться пока не поздно!» – И у каждого из «товарищей» скакнуло давление. И каждый из «товарищей» был готов упасть на колени перед «дорогим и горячо любимым» и начать каяться. Что вот: так вот – и так вот, как-то нечаянно получилось, это всё она начала, простите, чёрт попутал… Ч***о, ближе всех сидевший к журнальному столику, взял со стола стакан с боржоми и большими, нервными глотками осушил его. Он решил начать первым, решил начать первым каяться, "разоружаться" перед Фараоном. Ему подумалось, что именно этот факт, что он начнёт первым и убедит Фараона в его полнейшей искренности. Он встал, собрался с мыслями и уже было открыл рот…

И только один из всех присутствующих, а именно пресс-секретарь, знал, что вопрос адресован именно ему.

– Да, мой, Фараон, – с теплотой в голосе ответил Серёга, – парень у нас растёт. Дмитрием назвали. Тоже вот хочет космонавтом стать. Хорошо учится… – Отвечал пресс-секретарь Тутанхамону, всё это время прикрывая микрофон трубки ладонью.

Фараон, как ему показалось, очень внимательно выслушал его ответ, а потом по-отечески, несколько нравоучительно произнёс:

– Ну, в детстве мы все хотим быть космонавтами, а потом работаем там куда Пария пошлёт!

Все присутствовавшие товарищи с облегчением выдохнули и закивали головами. А Ч***о подумал, что сегодня он, как никогда, был близок к провалу… А потом «товарищи» почти что в один голос заговорили:

– Всё правильно великий, Фараон, куда партия пошлёт там и надо трудиться! Значит там и есть наше место.

После чего Тутанхамон, на секунду задумавшись, ясно, отчётливо произнёс, обращаясь к Серёге. Чем немало удивил всех присутствующих. Потому что они за этим ясным и чётким голосом уловили полнейшую ясность мозга Фараона.

– Мусик?.. Мусик пусть подождёт. Я ещё раз хочу послушать эту хорошую песню, про этого замечательного человека и выдающегося политического деятеля. – После этих слов довольная улыбка возлегла на уста Тутанхамона.