– В семье настоящим мужиком твой Леха был, не ты. Он надрывался на работе, а ты ищешь, где бы похмелиться, – Артём сам не верил, что способен на такие речи. Когда-то давно он презирал всю эту мораль и прочую дребедень. Каждый живет, как хочет, и как ему позволяют его средства. Кто желает пить до поросячьего визга, пусть пьет. Кто хочет сгореть на работе, вперед. На таких дураках умные люди деньги делают. Но теперь жизнь таких вот простых людей, казалась чем-то близким и совершенно небезразличным. Артём криво ухмыльнулся. Во, дожился! Благодетель хренов.

– Ты еще не дорос, чтобы меня жизни учить, – сквозь зубы процедил Юрий, и глаза его налились кровью.

Бровь Лавра презрительно дернулась. Он разблокировал дверь и вышел из машины.

– Пошли! Покажу тебе кое-что, – зло рявкнул он.

Юрий нехотя выбрался наружу, покосился на парня и замер на безопасном расстоянии. Лавров одарил его брезгливым взглядом и зашагал вперед. Невесело улыбнулся, слыша позади себя шаги.

Артём очень хорошо помнил, где стояла тогда Ольга, и остановился у мраморного памятника. Долго молчал, разглядывая открытое и простое лицо Алексея. Рядом тяжело задышал его непутёвый отец.

– Ты хоть помнишь, сколько времени-то прошло? – не поворачиваясь, спросил Лавр.

– Два… два гребаных года, – неожиданно просипел Юрий.

– Ты же понимаешь, что сына Лехи у тебя больше нет. Его не вернешь. А других потеряешь. Себя-то, наверняка, уже пропил. Смотри, чтобы там, – Лавров мотнул в стороны безмолвной могилы, – не оказалась твоя жена, надорвавшаяся на пяти работах. Она легко ляжет рядом с сыном, а трое ребятишек в интернат пойдут. А ты дальше пей. Как тебе такая перспектива?

Кажется, какой-то трудный мыслительный процесс занял голову Юрия. Лавру слабо верилось, что этот человек изменится, или у него самостоятельно получится исправиться. Но вот стоит ему захотеть…

– Н-нет, – голос у Юрия дрожал.

Артём удивленно приподнял брови. Нет?

– Что?

– Не хочу видеть там Жанну мою, – он на секунду зажмурился, а на лице заиграли желваки.

– Поступим так, – серьезно сказал Артём, повернувшись к Юрию. – Я помогу с лечением. Полный оплаченный курс реабилитации тебе обеспечен, после которого твоя задача – найти работу, обеспечить нормальную жизнь семье, как и мечтал твой Леха. Это понятно?

– Я постараюсь.

– Нет, ты не понял. Ты не постараешься, а сделаешь это. И я буду следить за тобой, – Артём с силой ткнул кулаком в грудь Юрия, после чего его ладонь поднялась к шее, и стальные пальцы впились в плоть. Голос Лаврова зазвучал с угрозой: – А если ты сорвешься, я отправлю тебя на принудительное лечение. Понял? Не слышу.

Юрий поднял руки в капитулирующем жесте, с трудом протолкнул слюну в глотку и хрипло, но на диво, твердо сказал:

– Я понял тебя, парень. Поехали отсюда.

Артём кивнул, ослабил хватку, и вдвоем они быстро покинули место скорби и печали. Лавров быстро домчал Юрия прямо к его дому и остановил машину. Юрий удивлённо покосился на мажора, крякнул и решился-таки спросить:

– Так это…, а как тебя зовут, и кто просил за меня?

– Я – Артём Лавров, а кто просил – не важно. Один очень хороший человек.

– Юрий Сотников, – мужчина отважился протянуть Артёму руку. Парень, приподняв бровь, крепко сжал ладонь Юрия. – Ну, спасибо.

И до того, как он вышел, мажор сложил два пальца буквой «V», и сделал жест рукой, дав понять отцу Лехи, что за ним будут следить, как и обещал. Юрий дернул плечом, явно ощущая себя неуютно.

Уезжая из Ветки, Артём уже знал, что забот у него добавится. Мысленно фыркнул, сравнивая циничного мажора до и чудаковатого мецената после. И в кого его превратила Медведева?! При воспоминании об Ольге в груди начало нестерпимо саднить. Но Артём сжал зубы.

Круговорот дел – от универа с экзаменами, за которые он взялся с неприсущим ему прилежанием, до консультаций с отцовскими специалистами – захватил Лавра. Они всё норовили продавить свои условия, но Артём был непреклонен. Свой проект он видел таким, каким видел. Изучив множество дел, похожих на дело троюродного брата, Артём пришел к неутешительному и очевидному выводу: деньги решали всё, если это касалось необходимости отмазать богатенького сынка какого-нибудь олигарха или высокопоставленного чиновника. Но эти же деньги оказывались не в силах воскресить погибших, вернуть безвозвратно утраченное здоровье тем, кто стал инвалидом или восстановить душевное равновесие получившим глубокую психологическую травму. Все эти люди остались наедине со своей бедой. А средств на качественную и дорогостоящую реабилитацию у них зачастую не было. В том, чтобы создать центр для оказания всесторонней помощи пострадавшим в таких ситуациях и не только и состояла идея Артёма Лаврова.

Но ни на одну секунду, ни на одно мгновение он не забывал об Ольге. И не терял ее из виду, хотя старался так спланировать посещение последних лекций, чтобы не встречаться с ней. Опасался сорваться, а с Олей – риск совсем не оправдан. Он знал, где она находилась в тот или иной день: на работе ли, на учебе, дома или гуляла с сестрой. По его просьбе Вячеслав прислал ему парочку крепких ребят, чтобы они незаметно провожали девушку на ночные смены в клубе и с них. Да и вообще, следили за ней, обеспечивая ей безопасность.

Не хватало Артёму Ольги – ее голоса, ее взглядов и ответных колкостей, ее откровенности и прямоты, теплых губ, родного, пропитавшего всё его существо запаха. По нескольку раз на дню он порывался написать ей или позвонить, но отбрасывал айфон в сторону, повторяя, словно молитву, что он не враг ей. Если эта упертая идиотка думает, что всем так будет лучше, он потерпит. Ради Оли. Ради Маши. Ведь Медведева – это не играющие на публику и порой истеричные девицы его круга. Артём, достаточно изучив характер Ольги, понимал – она уедет, стоит ей почувствовать давление с его стороны. А уж кто-кто, но только не он, хотел, чтобы они бросили обжитое место и начинали все с нуля. Артём был убежден – должно пройти время.

После того злополучного вечера, когда, казалось, он только начинал жить и дышать полной грудью, Артём ограничил свое общение с Дэном до необходимого минимума. Сереге прямо в лоб заявил, что отныне нет у него брата. А почему, пусть сам догадается. В клуб вообще не ездил. Всего один раз с глазу на глаз поговорил с Кирой, доходчиво объяснив ей, впредь не распространять ложные слухи и хоть иногда думать головой, а не своим раздутым эго.

Также пристально, как за Олей, Лавр следил, как идут дела у Маши и радовался каждому ее успеху. Побывав на приеме у лечащих Машу специалистов, Лавров намекнул, что хорошо бы расшириться для девочки перечень реабилитационных услуг, хотя бы таких, как бассейн и игры на воде с опытными инструкторами. И уже совсем открыто заявил, что всё это будет щедро оплачено. Втайне от Ольги, он общался и с Верой Павловной, и девчушкой. Мама девочек долго не решалась спросить у него, что же с ними случилось, потому что старшая дочь сникла и превратилась в настоящее привидение, Артём честно рассказал, как всё было. Уверил женщину, что никогда не предавал Олю, и даже в мыслях не посмел бы надсмеяться над ней. Ему было очень жаль, что она повелась на провокацию и поверила в то, чего не было. Проклятое роковое стечение обстоятельств! Вера Павловна, как и его отец, заговорила что-то про время.

Дни, наполненные разнообразными делами, переносились еще более-менее легко. Ночи превращались в ад. Перед глазами стояла Оля то с ласковой улыбкой на губах, но с озорной. Девушка в его видениях, которые ему так отчаянно хотелось обратить в реальность, то краснела и забавно надувала щеки, то обвивала руками его шею, прижималась к нему и жарко целовала его. Артём сдерживал себя изо всех сил, но чувствовал – надолго его хватит. Он мог сорваться и помчаться к ней, стиснуть в объятиях и насильно запихать в машину, чтобы поговорить еще раз, как нормальные люди.

В перерывах между выполнением поручений в офисе отца, проведением заключительных расчетов относительно своего проекта и проверкой дипломной работы, Артём сидел в небольшом светлом кабинете и задумчиво пялился в панорамное окно, но ничего там не видел – ни пейзажей, ни верхушек высотных зданий бизнес-сити, ни синевы неба, ни вообще света дневного.

Казалось бы, у него было всё. И одновременно не было главного. Рядом не было Оли. Без нее ничего не имело смысла, однако Лавр вспоминал слова отца и Веры Павловны о том, что время всё расставит на свои места. И отчего-то раздражался.

В один из солнечных дней, когда экзамены были сданы и дипломная работа защищена, Артём, вместо празднования события, торчал в офисе и всё думал о том, когда же это пресловутое время займется своими прямыми обязанностями. Потому больше выносить эту щемящую боль он не мог. Ломка была ужасной и мучительной. Ему нужна была Оля. Как воздух. Как вода.

На столе завибрировал айфон. Опустив глаза вниз, Лавр не поверил своим глазам и даже задержал дыхание. На экране высветилась фотография Медведевой с волосами, волной лежащими на плече. Артём грустно улыбнулся – сейчас кое-что в облике любимой изменилось. Любимой?! Определенно – самой любимой и самой желанной. Сердце мажора подпрыгнуло в груди, разгоняя по венам ток и наполняя жаром каждую клеточку организма. Но потом Лавр нахмурился. Неужели она снова в беде? Ну не верил он, что после всего случившегося, Оля позвонила бы ему просто так – языком потрепать.

Но палец его непроизвольно протащил зеленую трубку на экране, принимая вызов…