Парень оттащил ее за один из более-менее стабильных домов. Тут из окошек, уменьшенных до ноготочка, лилась какая-то жижа, но та успевала испариться в сером тумане сползая на несколько лишь сантиметров вниз, так что тут было безопасно. Относительно того что она уже видела.

Парень озирался за угол и за чем-то пристально смотрел.

– П-привет, – сказала Тимия шепотом. Голос вырывался с легкой болью. – Парень?

Парень лишь шикнул и повилял пальцем не отрываясь от своего занятия.

– Объясни что тут про… – не успела договорить Тимия как и сама дала ответ на свой вопрос.

Колосс с вбитыми сквозь спину фонарными столбами, с оставшимися еще висеть проводами электропередач, шел по улице бесшумно ковыляя корнеобразными ногами. И только провода отдавались привычным постуком по асфальту и выбивающимися из них искрам.

– Их не должно быть, – сказала Тимия прикрывая рот рукой. – Эти провода не подключены, не связаны, это же просто…

– Просто провода, да, это они, – ответил парень, но не сдвинулась ни на сантиметр. – Я сам нихера не понимаю.

Колосс прошел мимо парочки и не обратил на них ни единого знака внимания.

– Что тут происходит? – спросила Тимия

– Не знаю.

– Но ты ведь поджег того монстра, ты знал что он горит.

– Я предпо… Тихо!

Столпробитый остановился и обернулся назад как бы прислушиваясь, хотя конечно-же на его идеально гладкой голове не было ушей. Монстр стоял так секунд тридцать, и каждый вздох ощущался как взлет самолета, потом он обернулся полностью, встал лицом к людям, но не двинулся с места.

Линии электропередач потянулись по асфальту как змеи ощупывая каждую деталь на своем гладком пути, а наткнувшись на погаснувшую лампочку обвили ее и вырвали. Лампа начала тускло помигивать. Тонкая линия прорезала шею существа и его голова отвалилась назад, но продолжала держаться на тоненьких лоскутах кожи, то был видимо его рот, а лампа служила едой. Лампочка стала мигать с учащенной быстротой пока не исчезла в черном тумане пасти, после голова вернулась на место, а сам монстр пошагал в обратном направлении.

Парень пробороздил по стенке и упал на свое седалище, обхватив двумя руками голову его паника наконец вышла наружу. Сбивчивое дыхание, учащенное сердцебиение и трясущиеся… все тело. Он изнемогал от дрожи.

Тимия смотрела сверху вниз на бедного парня и впервые в жизни захотела хоть кому-то посочувствовать без лишних на то мыслей. Она села рядом, но молчала, и думала. Считала до десяти в уме, и думала. Чертила на земле пальцем какие-то схемы, и думала.

– Меня зовут Арфо, – наконец выпалил парень после минут десяти своего сдерживания, – а тебя как?

– Тимия. И подожди, – сказала она и продолжила рисовать непонятные парню схемы.

– Что..

– Подожди.

У нее была вся нужная ей информация, а она благоразумная девочка и способна эту информацию привести в осмысленные заключения.

– Ты ведь тут не первый раз? – спросила она не отвлекаясь.

– Это третий.

– У меня тоже.

– А за..

– Подожди.

Арфо ушел учиться в колледж по специальности которую он не выбирал. Просто ему надо было куда-то поступить, а с его оценками в приемном доме это был его единственный вариант. А сама учеба, теперь под покровительством другого, но все же государственного органа, была ему… мягко сказать неприятна. Он прогуливал пары, посылал учителей, не отмечался в общежитии и вечно сбегал порисовать с друзьями. Ему нравилось рисовать, а все остальное было чуждо. И нет, он не был глупым или тупым, он был просто человеком занимающимся любимым делом и живя моментом. Жизнь “моментом” дает свои осложнения в момент окончание момента. Ты будущий горько платит за ошибки тебя прошлого. Но тут ему повезло, ведь он не был глупым или тупым, и хоть прогуливал пары, но в свободные, и самые последние, часы успевал выучить то что нужно было для проходного на следующий курс экзамена. После, конечно, эти знания улетучивались. Заучить не значит понимать, но ему этого хватало на спокойную жизнь. Другое дело это то что Тимия пишет на земле. Эти формулы и уравнения не из стандартного учебника колледжа где за перемену можно было напиться в туалете.

Тимии же всегда легко давались предметы связанные с физикой. Сама эта наука привлекла ее еще в классе втором когда она спросила папу как устроен мир, и почему небо голубое. Все дети такое спрашивают, все дети учаться, но не все дети воспринимают слова папы о том что на небе живет художник и у него осталась только синяя краска в последние минуты создания мира – критически. Слова папы были глупы, а смех со стороны мамы это только доказывал. Поэтому Тимия пошла в библиотеку и с трудом выторговала учебник за восьмой класс. В учебнике была информация, но подавалась она не тем языком который юное дарование могло усвоить. Слова были просто словами без определенных смыслов. И по совету все той же библиотекарши Тимия взяла большую энциклопедию “Все обо всем”.

И если в энциклопедии все объяснялось простым языком, но то что происходило с ней и туповатым с виду пареньком – обычным назвать было нельзя и объяснить еще сложней.

Тимия со злости сбила ногой все свои расчеты, Арфо продолжал спокойно, как на уроке сидеть сложа руки на голове, впрочем эта девушка и напоминала учительницу.

– Не хватает переменных, – сказала она покусывая ногти на правой руке. – Ты… как тебя там? Ты откуда знал что Оно может гореть?

Арфо взбодрился.

– Я тут третий раз…

– Третий? А те прош… ладно давай по порядку.

– Ну, да я тут третий раз, и во второй видел почти такое же существо, но оно… неважно, оно просто бежало за мной, а потом я очутился в реальном мире. Ну тогда я и начал носить с собой бензин в бутылках.

– Просто так?

– Ну да. Надо же как то защищаться если я опять… – Арфо отвел взгляд на дом напротив. Тоже вполне стабильное здание, если не считать его перевернутость и забетонированность всяких отверстий. – Я думал что схожу с ума, два дня носил это дерьмо в рюкзаке. Если бы меня остановили… сидел бы уже не тут, а в обезьяннике или того хуже.

– Или лучше, – сказала Тимия смотря на свои сбитые расчеты, и вновь пересчитывала в уме вероятности. – Ты ведь жабок рисуешь? – спросила она наконец вспомнив с кем она повстречалась. Прошло полгода с тех времен как она нечаянно забрела на местную выставку района в котором она была первый раз. – Я купила одну из твоих картин, но ты наверное уже забыл.

Глаза парня сразу вспыхнули огнем. Он подпрыгнул и только недюжинной силой воли сдержал себя от радостного крика.

– Это были вы? Так может тогда мы связаны? Ну знаете как в фильмах. Я художник что рисует другие миры, а вы в них попадаете…

– Ты рисуешь жабок, а это, – Тимия провела рукой по гладкой поверхности стены. Что-то в этой гладкости было странным. Люди неспособны создать настолько гладкие поверхности, – это не жабки, и не лягушки, и не любые другие пресноводные рептилии. Но быть может ты прав что мы как-то связаны. Я спрашивала тебя потому-что думала что ты уже привык…

– К этому? – перебил ее Арфо. – Я после первого раза несколько дней из-под одеял не выбирался, а когда вижу красную стену в снегу то меня в дрожь бросает.

– Красную стену? Какую красную стену?

– Обычная стена дома трущоб, чуть дальше бара “Синяя роза”, в переулке который ведет к магазину…

– …цветов “Альмсэва”?

– Оно. Ты тоже там была?

– Там и меня бросило в пер…

Неизвестный, и проникающий повсюду, свет с серого неба померк. Тот закуток угла в котором двое пытались объясниться – погрузился в тень. Арфо первым поднял голову и понял что такой ужас он бы никогда не смог нарисовать. На них смотрела перевернутая голова, казалось давно умершего и мумифицированного человека, с выпавшим длинным языком наружу, и сотнями маленьких ножек что свисали вниз вместо волос, шевелились и как бы “дрались” между собой, оно вцепилась за угол здания своими крючковатыми, несуразно огромными лапками размером с саму голову с смотрело абсолютно белыми, впавшими белками глаз. Но оно было маленьким, в сравнении с теми колоссами, навскидку, метр-полтора.

Дыхание у обоих перехватило. Существо обратило на них внимание.

В догадку мыслей существо сдвинулось (или переместилось?), со скрежещущим звуком мела по сухой доске учительницы, вниз. Под его внушительными когтями структура дома рвалась как бумага и редкие серые обрывки кусочками разлетались по несуществующему ветру тотчас исчезая.

– Бежим, – тихо произнес Арфо.

Не успела ответить Тимия как существо зашипело, оттолкнулось своими несчислимыми ножками-бородой от стены и прикрепилось руками к противоположной стороне. Казалось оно выбирает нужное направление для четкого броска. Времени на решение оставалось мало.

Арфо схватил свой рюкзак и они с Тимией сделали самоубийственный рывок под монстром на свободу.

Они пробежали четыре небольших квартала когда поняли что звуки, похожие на рябь телевизора которые издавал монстр, исчезли. Его тело не было предназначено для долгих спринтов, и всякий раз когда Тимия оборачивалась то видела как тот неуклюже переваливался с руки на руку, падало и подпрыгивало, но с каждым метром отставало все дальше и падало все чаще.

Арфо остановился на середине дороги пытаясь отдышаться.

– Под… подожди, – сказал он хрипя и кашляя. – Год как от полиции не бегал, а мы тут марафоним.

А вот Тимия не бегала со времен школы. Если правильно питаться, делать утреннюю зарядку и хоть как-то разминаться на рабочем месте, то глупые пробежки в эру повсеместного наблюдения не понадобятся. Ее тело изнывало от боли, а пальто было насквозь пропиталось потом.

– Я сейчас умру… – сказала она.

– Не, давай потом, а?

Они оба улыбнулись и Тимия увидела за спиной Арфо новую угрозу.

– Сзади… – сказала она дрожащим голосом.

Квадратноголовый младенец высотой в четыре метра сосал свой большой палец. Его голова, что занимала ¾ от всего тела, хоть и была несоизмерима к туловищу, но держалось ровно по осанке, как военные в Китае. Сосало палец и маленькими черными глазками-пуговками с серым отблеском серого неба смотрело на них.

– Я не видел, – сказал Арфо и попятился назад.

– Молотова? – сказала Тимия тоже подвигаясь назад.

Не успел он ответить как сзади послышался привычный шипящий звук бородонога. Арфо упал на одно колено и принялся судорожно рыскать в рюкзаке. Одна еще бутылка была, должна была быть, по всем несложным математическим подсчетам была, но в такой панике его голова и его руки не слушались.

Младенец достал палец изо рта и зарычал, подобно своему младшему брату, шипящим телевизором. Тимия и Арфо оказались в западне.

– Есть! – крикнул парень и вытащил на свет бутылку с тряпкой внутри.

– Бросай! – Тимия подошла вплотную к Арфо. – Бросай!

Арфо чиркнул зажигалкой один только раз и весь несложный механизм импровизированного оружия перешел в действие.

– Сдохни! – крикнул он и бросил бутылку в витрину обувного магазина. Завыла сирена. – Что?

Он обернулся и увидел только привычные глазу, самые обыкновенные, где-то грязноватые, а некоторые зашторенные, окна жилых домов. – Что? – сказал он опять и ответом прослужил гудок легкового автомобиля чуть его не сбившего.

Витрина магазина озарялась яркими всполохами огня освещая эту зимнюю ночь.

Ч2.

Он пришел домой в четвертом часу ночи. Сырой, замерзший и полностью обессилевший от очередной пробежки от места своего капиталистического терроризма. Закрыв дверь на два замка он скинул портфель и рванул к розетке зарядить телефон.

Она купила у него картину, должны остаться хоть какие-то контакты. Он записывал всех, но в свою книжку-блокнотик с стикером лягушки на бренде, но там только имена и сумма полученная с них. Должны быть еще сведения, но они только в телефоне как назло разрядившимся.

Он не раздевался и прислонившись головой к стенке каждую секунду зажимал кнопку включения. После пяти минут неустанных попыток телефон подал признаки жизни назойливым звуком.