Иное утро (страница 31)
– И пришел сюда.
– Поддержать тебя.
– Пока ты мне ясно не ответишь что мне надо делать – не будет никакого разговора.
– Пасмурно, – буркнул только Пророк.
Тимия смотрела в сторону уходящего Макса, но наблюдала не за ним, а за тем что творится на улице через раскрытую дверь. На площади собирались люди, и не только военные, но и гражданские которых походу решили выпустить из собственных клоповников.
Ч5.
Он опять сидел у дверцы духового шкафа. Только теперь кухня стала больше, шире, длиннее, и по потолку, по крыше, стучал мелковатый дождь. Да и сама дверца изменила свои очертания и выросла под стать его росту, больше даже походила на дверь, но все так же открывалась вниз.
Сегодня был его второй день наказания, и четвертый для всей группы. Два мальчика перед ним, Юлий и Гарнт, были хорошими друзьями, были хорошими детьми, и в целом были хорошими людьми, но и у них изменился взгляд после наказания. Появилось в их глазах что-то неописуемо-страшное, что-то темное и что-то трагичное.
По вечерам в приюте проходили чтения одной из религиозных книжек. Какой из? Арфо уже не помнил. Помнил только про то что там говорилось про спасение, про любовь к ближнему, и прочие и прочие житейские смыслы жизни. Все эти книжки были в свой сути одинаковы.
Только вот те кто их читали, те кто проповедовали Их слова – не были хорошими людьми в полноте этого слова. Воспитатели – воспитывали, учителя – учили, а повара – поварили. И каждый из них был человеком со своими минусами и плюсами, когда дом оставался таким же грязным на чердаке.
Арфо сидел и смотрел на две большие красные лампочки под почти-что сгнившими и провалившимися сами-в-себя балками и думал как бы повернуть ручки так чтобы отсюда уйти. Ведь дверь открывалась, а это значило что можно уйти. Можно то можно, вот только кому он там нужен? Лампочки горели как два глаза и напоминали ему о смертности в купе с бессмысленностью этой смертности.
Он опустил глаза и увидел что на некогда площадке для игр/выгула детей стояла автобусная станция и взад-вперед то и дело мельтешили люди, а по бокам ездили серые автомобили, впрочем через эту тонировку – все выглядело серым. Арфо прикоснулся ладонью к стеклу, подошел ближе и заметил как на поверхности появилось небольшое пятнышко испарения вокруг руки. Люди сновали туда-сюда, а он был заперт на чердаке с ведром грязной воды и изрубленной губкой.
Вдруг раздался гудок автомобиля, звук тормозящих шин и оглушительный женский крик.
Пьяный водитель проехал на красный свет и врезался в автобусную остановку сбив при этом троих людей. Двое скончались на месте, одна выжила.
Ее звали Евгения, с фамилией Бойко, и без пятнадцати три она вышла из своего дома без какой-либо мысли о дальнейших пагубных событиях. Зашла в любимую закусочную, купила там любимый бутерброд с ветчиной, жареным беконом и ломтиками салата. Перемолов в голове несколько мыслей она докупила газировку и вышла наружу. Жаль что именно эта задержка и вызвала последние события в ее жизни. Она вышла из закусочной, прошла двадцать метров и стала ожидать общественную карету. Дождалась частную собственность по ребрам, ногам, правой кисти и внутреннему кровотечению в печень.
А вот Уильям Андерсон ехал за очередной дозой кустарного кокаина в Одинадцатый. Последняя неделя которого на работе была сплошной проблемой. Его начальник, человек преклонных лет, но сумевший заработать на безбедную старость обманом, через сына, начал замечать фальсификации никудышного бухгалтера и Уильяму в кратчайшие сроки пришлось подтирать следы своего обсера. Неудачно. Никудышный клерк забыл отстегнуть купюр секретарше Наташе и та не стала скрывать секрет от привлекательного сына начальника. Уильям напился, обнюхался, напился еще сильней, а нюхать что – закончилось. Без тридцати минут третьего он сел в автомобиль.
Арфо стоял и смотрел как красная лужа крови растекается по черному асфальту. Густая и темная она больше напоминала собой растекшуюся краску. Но краска лилась не из банки, а из головы старушки по имени Надежда Яковлевна. Голубые глаза которой медленно наполнялись мутью, в глазах которой медленно пропадала жизнь. А рядом, в пустоте между скамей и стенкой остановки, лежал официант Грег Томпсон только что закончивший ночную смену в баре “86”. Его же глаза заплыли кровью и выпучились наружу, а сломанная челюсть вывернутая наизнанку растеряла все коренные зубы.
– Помоги… – прошептала Евгения смотря на Арфо.
Парень лишь лениво повернул голову и проснулся.
Ч6.
Первые секунды пробуждения кажуться чем-то нереальным, а атмосфера вокруг тебя наполнена теплотворной духотой. Реальность прогружается отдельными фрагментами и абстрактные формы сна еще воздействуют на логику внешнего мира. Арфо открывая глаза чувствовал себя более “там” нежеле “тут”, и все еще слышал приглушенный звук детского плача, вой сирены и повсеместную панику люда окружавшего место трагического инцидента.
К сожалению он проснулся в мире еще более ужасном и чудовищном нежели порушенные жизни отдельных индивидов.
Под деревянными сводами потолка висела большая люстра конца 18 века и собирала на своих хрустальных подвесках многолетний слой пыли, но, продолжала исполнять свою функцию и освещала спальную тусклым желтым светом. Арфо постарался приподняться на локтях и сразу же упал обратно в пуховину кровати.
– Не торопись, – сказал голос справа.
Язык у Арфо весь онемел и каждое слово что он пытался произнести превращался в набор рычащих звуков.
– Не торопитесь, Арфо, – повторил до боли знакомый мужской голос. – Может дать ему…
– Он скоро очухается, – прервал второй, хриплый голос. – Арфо, – силуэт человека сложно различался в полутьме, Арфо прищуривался, но никак не мог понять кто же это, – что ты помнишь?
“…”
– Понятно, – картинка прояснилась, глаза подпривыкли, а вторым оказался Пророк. – Твое время почти пришло.
“…”
– Не беспокойся, все будет нормально. Через два часа отправка.
“…”
– Просто иди к Цитадели, – сказал первый и в его интонации Арфо вспомнил нотки Августа. – Ты должен до туда дойти во что бы не было.
– Попрошу без лишних слов, майор. – сказал третий вдалеке. – Вы можете нарушить хрупкую структуру бога.
– Меня достали ваши пустые обещания. Я с ним уже третий месяц вожусь и ничего дельного он не может. Только рисует и ноет.
– Слова пророка неприкасаемы, майор. Помните свое место.
– Максим Юрьевич?
В комнате повисла тишина.
– Как скажите, – после этих слов Август удалился из помещения сильно хлопнув дверью.
Глава 13.
Ч1.
Она вновь бегала по бескрайним полям родного села, бегала и радовалась жизни и сну об этой жизни когда неожиданно все естество заволокло черным.
Тимия рывком вырвалась из объятий кровати и обнаружила себя в абсолютно белой и пустой комнате. Только кровать, какое-то оборудование рядом и ослепляющий хирургический прожектор на потолке представляли из себя ценность для реальности. Она тяжело дышала, руки, ноги и все тело изнывало от боли онемения и казалось что каждая молекула ее человечности кололась и изнемогала от ряби. Спустя секунды три ее разум прояснился и она увидела раскрытый ошейник у себя на коленях тускло подмигивающий зеленым огоньком на пряжке, странно что только сейчас до нее дошло как же под правильным углом он походил на свившуюся змею, клыки которой, по видимому, были воткнуты и в хвост, и в шею носимого доставляя свой яд забвения.
– Забвение… – произнесла она в пустоту и постаралась поднять руку чтобы понять тот ли это ошейник который был у нее. Это был он, а она была без него.
И тут на нее накатился прилив страха и осознания. Тимия заставила каждую клеточку своего тела функционировать, вспомнить каково это быть человеком и со всей силы рванула в сторону. Она упала на холодный кафельный пол, почувствовала боль, но обрадовалась ей. Со всей силы ударила кистью о пол и насладившись болью тихо вскрикнула.
Она не спит.
Постаралась встань. Безуспешно. Ноги отказывались слушать и она перебирая руками потащила тело к выходу из белесой комнаты.
В голове роились черви и их звук копошения мешал свободным мыслям свободно гулять по просторам черепной коробки. Мысли не развивались, не продолжались, и никак не смягчались эмоциями выводя весь конструкт в один точный, но звериный образ – все плохо. Все было максимально плохо и непонятно.
Она сидела у двери и старалась прислушаться к звукам за ней. Тишина. Попыталась вернуть ногам былую действенность ударами. Получилось – большой палец ноги дернулся согласно повелению разума, а не обычному рефлексу. Такой способ приведения в чувства плохой, крайне губительный, и самоистезательный, но у нее не было выбора и все внутри кричало что так делать Нужно.
Через минуту она смогла встать на дрожащие ноги. Открыла дверь. Осмотрела такой-же белый и абсолютно пустой коридор. Вправо он вел до поворота куда-то, влево так же. Лабиринт или отсечные отделения? Неважно. Надо идти.
Тимия ступала как можно тише, держалась о стенку и старалась практически не дышать, хотя хотелось, воздух тут был какой-то сперто-тухлый, но страх узнавания себя был куда выше.
Она шла, казалось по наитию, по какой-то старой мысли, но через минут пятнадцать смогла выйти на какую-то странно старую и темно-красную от ржавчины винтовую лестницу ведущую вверх. Решетчатый метал скрепел под шагами, ржавчина отколупывалась и падала пылью вниз, а перила дребежли тихой вибрацией.
Вверху была приоткрытая дверь наружу, а из щели пробивался дневной свет с потоками свежего воздуха. Тимия медленно оттянула дверь на себя. Скрип, сильный, въедающийся в голову противный шум лязга металла. Но она увидела солнечный свет – радость – но не такой что был обычно – грусть – а куда и куда сильней и теплей. Четыре солнца сияли в высоте своей ослепительной яркости, а голубое небо слоями было завалено серистыми, неподвижными облаками в причудливом и слоеном ветвистом узоре расходящимся во все стороны. Глаза начали болеть и она опустила взгляд вниз. На площади, где некогда выступал Пророк в их первую встречу, и в этот раз был там же. Только в деревянных колодках, на предпостке, и в петле. Возле него стоял седовласый толстый мужчина опираясь двумя руками на костыли.
– Он годами нас обманывал! – обратился он к толпе собравшихся вокруг размахивая одним костылем. – Он обещал нам спасение, а в итоге увел в дебри непознания и собственной некомпетентности! Обещал нам спасение в глупом мальчишке и посмотрите к чему нас это привело! – он окинул рукой округу и Тимии стало понятно что прошло чуть больше времени чем ей казалось. Все жилые здания за пределами стен исчезли, а те что оставались, и тот в котором она жила, наполовину были разрушены, съедены будто термитами, или муравьями. – Вот что заслужило человечество за веру в слова безумца.
– В моих словах больше смысла чем во… – не успел договорить Макс как по его лицу проехался костыль Соколова.
– Молчать, еретик! – взревел генерал. – Ты обещал нам спасение..
– Я обещал вам надежду на спасение! – крикнул в ответ Макс харкая кровью. – Ничто в мире не предопределено… – и получил очередной удар.
– Молчать! Я сказал, – Соколов яростно бил старика в колодках пока тот брыкался в петле, – я сказал молчать! Молчать! Молчать!
– Молчать! Молчать! – скандировала толпа.
– ВЫ изменник человечества! Арфо сбежал от вас. Создал новый мир. Ты его научил! Ты нас всех обрек на гибель, пророк!