Пётр Великий в жизни. Том первый (страница 43)
Несогласия между мачих и падчериц на свете почти обыкновенны, а сия царевна была паче надлежащей меры любочестна, и, будучи красавицею, толико властолюбива, лукава и мстительна, колико прекрасна; так не удивительно, что она участницею престола родителя своего мачихи терпеть не могла и что к ней получила ненависть. Она была разумна и прекрасна, возросла в величестве, окружена ласкателями, и от воспитания не заимствуя просвещения, а от природы и породы была высокомерна, и не могла содержать себя во границах должности человеческой. В её обстоятельствах много требовалося добродетели, чтобы не свернуться от пути истины, и вместо действительного геройства не восприяти кажущегося, и вместо полезного нравоучения не последовати политике, которая начертана в испорченных сердцах наших, и по страстям нашим ими всякому целомудрию предпочитается, хотя истинная слава и истинное любочестие состоит только в добродетели: в ней только истинное любочестие; но сие философическое мнение не многими приемлется, а царевна София Алексеевна была не философка и сей системе не повиновалася, ибо таковые рассуждения страстям человеческим гораздо сухи.
Сумароков А.П. Первый и главный стрелецкий бунт… С. 6–7
Царевна, при красоте и стройности тела, обогащена была не меньшими и душевными дарованиями: имела разум острый и проницательный, дух вознесённый и неустрашимый; была целомудренна и снисходительна и в делах неутомима… По несчастию была одного мнения с теми политиками, кои все способы почитают дозволенными к получению высочайшей власти…
Голиков И.И. Деяния Петра Великого, мудрого преобразителя России, собранное из достоверных источников и расположенныя по годам. Сочинение И.И. Голикова. Издание второе. Том девятый. М. 1837. С. 155
…Не читая Маккиавелли и не учившись у него, она от природы знает все его правила, и в особенности то, что нет ничего такого, что не следовало бы предпринять и что нет такого преступления, которое невозможно было бы совершить, если речь идёт о власти. Если бы она удовольствовалась управлением государством и не имела намерения избавиться от своего брата Петра, то никогда никто не имел бы смелости сформировать в пользу этого юного принца партию против неё.
Де ла Невилль. Записки о Московии. С. 197
Можно считать вероятным, что эпоха царствования Фёдора Алексеевича была полезной политической школой для царевны Софьи. Она имела возможность сблизиться с передовым, просвещённым и широко образованным русским человеком того времени, князем Василием Васильевичем Голицыным, которого страстно полюбила. Многому она могла научиться от князя Хованского и от своих родственников Милославских. Довольно важное значение в воспитании царевны имел известный богослов Симеон Полоцкий. Одним из самых ревностных приверженцев её был монах Сильвестр Медведев, считавшийся глубоко учёным человеком и бывший первым библиографом в России.
Брикнер А. Г. История Петра Великого: В 2 т. Т. 1. – М.: ТЕРРА, 1996. C.41
Она должна была, кажется, быть довольна успехом, с которым прошёл маневр, предпринятый ей, чтобы выйти из монастыря. Но, поскольку она надеялась никогда не возвращаться туда, то она решила, что для того, чтобы не опасаться того, что её однажды принудят к этому, ей придётся стать повелительницей. Поскольку подобный огромный замысел не может удастся без большой партии, то она решила сформировать её, и, изучив достоинство всех, она не сочла никого более достойного быть поставленным во главе, иначе как князя Голицына…
Де ла Невилль. С. 198
Короткое предгрозовое затишье
Кроме Софьи у [партии] Милославских был другой способный человек, И.М. Милославский, падкий на интригу, изворотливый и лишённый твёрдых нравственных понятий. За Иваном Милославским стоял родовитый князь И.А. Хованский, который не столько дружил с Милославскими, сколько не любил их противников. Но Хованский и Голицын не были деятельными участниками той политической интриги, которая была ведена в мае 1682 г. преимущественно Софьей и Милославскими против Нарышкиных.
С. Ф. Платонов. Полный курс по истории. Часть третья. С. 376
Имя Нарышкиных у черни, а особливо у стрельцов, было приведено ухищрением бывшего боярина Ивана Михайловича Милославского в ненависть, ибо всякое в народе огорчение, налоги, насилия, драки по улицам, замедления в выдаче стрельцам жалованья, в праздничные дни работы – всё то Нарышкиным приписывалося. И не только стрельцы, но жёны их и дети часто оным боярином Милославским были призываемы и оплакиваемы, а сии безрассудные люди оплакивали с ним и с его сообщниками прежнее своё и их Милославских состояние: всякое новое худо чувствительнее, нежели минувшее.
Сумароков А.П. Первый и главный стрелецкий бунт бывший в Москве… С. 3
Один из современников говорит, что весть о стрелецких движениях была для царевны Софьи так же радостна, как для Ноя масличная ветвь, принесённая голубицею в ковчег; но можно сказать, что и внушения от царевны и её сообщников были для стрельцов также масличною ветвию.
Соловьев С.М. История России с древнейших времён. М.: «Мысль». 1988. Т. XIII. С. 347
И когда указы по слободам стрелецким явились о том (царевича Петра) избрании и целовании креста, тогда во многих приказах началось быть замешание, и многие полки креста не похотели целовать, объявя, что надлежит быть на царстве большему брату. И так продолжалось несколько недель. А между тем временем царевна Софья Алексеевна, отца и матери одной с царевичем Иоанном Алексеевичем, а с царевичем Петром Алексеевичем разных матерей, которая партия была брата своего царевича Иоанна Алексеевича, желая его на царство посадить и правление государства в руки свои взять, всячески трудилась в полках стрелецких возмущение учинить. И все те происходили интриги чрез боярина Ивана Милославскаго и двух его держальников, Ивана Цыклера и Петра Андреева сына Толстова, которые по приказам стрелецким скакали и к бунту склоняли.
Куракин Б.И. Гистория о Петре I и ближних к нему людях. С. 229
Может показаться странным, что Толстые займут много страниц в истории Петра Великаго, как верные и знаменитые сподвижники, в особенности Пётр Андреевич, возведённый в 1724 году при коронации Екатерины I за особенные заслуги в графское достоинство. Но Пётр помнил всё. «Случалось, когда государь Пётр Великий в компании подвеселится, – пишет современник, – то, снявши с Толстаго парик и колотя его по плеши, говаривал: “Голова, голова, как бы не так умна ты была, давно б я отрубить тебя велел”».
Устрялов Н. История царствования Петра Великаго. Т.I. Примечания. С.-Петербург, 1859. С. 275
Иногда оный Милославской повязывал себе голову платком по-женски и садился на крыльцах, будто он боярыня какая и будто от Нарышкиных бита, приводя стрельцов ко сожалению. Сказывал он иногда, что от скорой езды молодых господ Нарышкиных тот-то и тот-то раздавлен и что кровь на них вопиёт на небо и ко иконе Знамения Богоматери, от которыя Иконы поручал он всей черни знамения падению их, Нарышкиных, ибо де Богоматерь и Заступница рода православных христиан такового утеснения православным долго терпеть не может. Надобно при сём ведати, что сия икона Знамения в соборной церкви Знаменского Монастыря, где он, Милославской, вкладчик, и церковь сия прежде того им, Милославским, поновлена. И хотя в царствование царя Алексея Михайловича время было и благоденственно, но он, Милославской, всякия малости чинимого народу худа возлагал на Нарышкиных, превращая и малейшее худо в великое, ибо на признаваемом общем худе было основано его участное благо. Все то было им вымышляемо, что хитрости человеческой при подлой душе свойственно. А по тому, что он имел дело с чернью, так и политика, на самой простоте основанная, была употребляема. Иная проповедь людям просвещённым, иная черни.
Сумароков А.П. Первый и главный стрелецкий бунт бывший в Москве… С. 3–4
Cиe описание мне кажется быть сумнительным, как потому, что Милославский по описанию Никона и прочих, в то время будучи царский сродственник – и хитрец, столько быль знатен, что все начальники стрелецкие знали его в лицо; так по причине той, что он тогда имел около 50 лет, как то современные его писатели свидетельствуют, имел усы и бороду, которые признаки, кажется, довольно мужчину от женщины отличить могут. Наши же тогдашния боярыни не крыли лица своего под покрывало так, как делают азиатские женщины. Почему такая Милославскаго хитрость была неразумна и безполезна.
Эмин Ф. Приключения Фемистокла. Адская почта, или Переписка хромоногого беса с кривым. 1769. № 6. С. 34
Не имея прочной опоры, он хотел создать силу искусственную на раздражении стрельцов, и с этой целью подсылал подъячаго М. Шошина, одетаго Львом Нарышкиным, бить стрельцов по караулам ночью, чтобы озлобить их против Нарышкиных.
Аристов Н. Московския смуты в правление Царевны Софьи Алексеевны. Варшава. 1871. С. 148
Хотя многие бояре, как князь Никита Иванович Одоевской и другие, увидели интриги царевны Софьи Алексеевны, учинили себя неутральными и смотрели, что произойдёт, чая быть от того замешанию великому, что и учинилось.
Куракин Б.И. Гистория о Петре I и ближних к нему людях. С. 229
Так прошли первые две недели по наречении на царство Петра, а что делал он? Среди всех торжественных выходов, приёмов и прочих обрядов, у него не выходило из головы любезное Преображенское. Мысли разыгравались, и он думал только о том, как бы скорее вырваться Царём на свободу, потешиться с своими «робятками», и всякий день заготовлял себе новое оружие.
Мая 8-го [1682] «указал он взнесть к себе, великому Государю, в хоромы 12 тростей морских средней руки, а к Оружейной палате, донесено, «в государеве казне тростей нет». Последовало приказание: купить тотчас. Мая в 9-й день по сей помете куплено: в 10-й день те трости поданы к нему, великому Государю, в хоромы, принял боярин и оружничий Иван Кириллович Нарышкин. И того ж числа от великаго Государя из хором боярин и оружничий Иван Кириллович выдал 11 тростей, и приказал те трости стростить из трёх одну, а из осьми четыре трости, и приложить к ним копья железные наводныя и прибить прапорцы тафтяныя. Копья и тафты купить. Мая в 12-й день по сим указам торговым людям за трости, за копья, за тафту, за шитье денег 8 рублёв, 24 алтына, 2 деньги, дано с роспискою.
Мая 12-го, «великий Государь, Царь и Великий князь Пётр Алексеевич указал из Оружейныя палаты внесть к себе, великому Государю, в хоромы два лука малых… А в Оружейной палате в казне сыскан один малый лук без тетивы, а другаго лука в казне нет. Приказали купить. И того ж числа куплен малый лук, кибить писана по красной земли золотом, кости буиловыя, Турецкаго дела, да две тетивы простых с живцами».
Мая 12-го, Великий Государь, Царь и Великий Князь, Пётр Алексеевич указал в оружейной палате прибрать пятьдесят пищалей винтованных, сто пищалей завесных, пятьдесят карабинов, и к тем пищалям купить мошны, трещётки, заправы, да 20 натрусок корельчатых, и к ним снуры, да пуль разных снастей два пуда… И того ж числа по тому его, великому Государеву, указу, вышеписанное число ружья в Оружейной палате прибрано.
Мая 12-го Великий Государь, Царь и Великий князь, Пётр Алексеевич указал сделать в Оружейной палате шесть древок кленовых, на тростеной образец, с коленами длиною полу четверть аршина, да к тем древкам сделать шесть копей.
Пётр, на радостях, затевал, видно, по совету своих товарищей и любимцев, какую-нибудь большую потеху; для которой понадобилось такое большое количество копей и пищалей, но не удалось её исполнить, и надолго принужден он был отложить любимыя занятия.
Погодин М.П. Семнадцать первых лет в жизни императора Петра Великаго. 1672–1789. Сочинение М.П. Погодина. М. 1875. С. 37–39