Хованский и старый Одоевский одни пошли в Думу [со стрелецкими] предложениями. Поскольку же они с ответом задержались, то от стрельцов снова были посланы в Думу люди с окончательным требованием, чтобы бояре поторопились принять решение по тому или иному пункту условий. Тогда Дума ещё попыталась их уговорить, к ним обращались и с жестокостью, но бесполезно: они твёрдо стояли на своих пяти предложениях. Между тем, как вышеупомянутые обсуждались, над мятежниками, собравшимися на дворцовой площади, раздался чей-то неизвестный голос: «Идите спасать своего царя Ивана Алексеевича, его хотят задушить!». Тут все бросились наверх, во дворец, с оружием в руках, ничего более так не желая, как найти повод омыться в крови.

Горн Гильдебранд фон. Донесения королю Дании. С. 87

15 мая, во вторник, в полдень, когда бояре собрались на совет, между стрельцами раздался крик: «Иван Нарышкин задушил царевича Ивана Алексеевича!». Самый день был выбран как бы преднамеренно, чтобы напомнить об убиении Димитрия царевича, совершённом именно 15 мая. Стрельцы ворвались во дворец; у них был список обречённых на смерть, составленный заранее возмутителями, числом до сорока человек

Костомаров Н.И. Царевна Софья. С. 266

В пятый же надесять день месяца мая того ж вышеозначенного года, в который предуведение Божие прежних лет, неповинного в городе Угличе царевича младенца Димитрия Иоанновича, сына царя Иоанна Васильевича всея России, убиение промыслом любочестия бывшего царя Бориса Годунова от присланных им царедворцев, из фамилии Битяговских и Качаловых, памятию точно обновилось нижеследующее, неповинных душ убийством и бесчеловечным тем кропопролитием тиранов оных стрельцов. С начала того вышеозначенного дня стали все полки стрелецкие сбираться, как бы на самую службу, у своих съезжих изб под ружьё и ожидали присылки и позволения от высокого того кабинета на то злонамеренное своё дело, дабы в то благополучное время совершить своё назначение. И в те поры те кабинетные адъютанты или есаулы и советники вышепомянутые, Александр(?) Милославский и Пётр Толстой, которые тогда вышепоказанные росписи тем именам боярским и прочим писали, по полкам на прытких серых и карих лошадях скачучи, кричали громко, что «Нарышкины царевича Иоанна Алексеевича задушили, и чтоб с великим поспешением они, стрельцы, шли в город Кремль на ту свою службу». И за ту службу Пётр Толстой в комнату к государю царю Иоанну Алексеевичу был пожалован.

Матвеев А.А. Записки. С. 375

…Стрельцы обратились с требованием, чтоб великий государь указал им выдать бояр: князя Юрия Алексеевича Долгорукого, князя Григ. Григор. Ромодановского, князя Мих. Юрьев. Долгорукого, Кирилла Полуехтовича Нарышкина, Артамона Серг. Матвеева, Ив. Максим. Языкова, Ив. Кирилл. Нарышкина, постельничего Алексея Лихачёва, казначея Михайлу Лихачева, чашника Семёна Языкова; думных дьяков: Лариона Иванова, Данила Полянского, Григ. Богданова, Алексея Кириллова; стольников: Афанасья, Льва, Мартемьяна, Фёдора, Василья, Петра Нарышкиных.

Соловьев С.М. История России с древнейших времён. Т. XIII. С. 279

Того ж 15-го числа, а именно в понедельник около полудня, когда боярин Матвеев из царского дому вышед, отъезжал в дом свой с лестницы дворцовой Каретной, названной Спешной, на той же лестнице встретил его боярин князь Феодор Семёнович Урусов и объявил ему, что стрельцы уже вошли в Земляной город с своими полками и в Белый город входят. Оба они, вышепомянутые бояре, возвратились и, вшедше в комнату, царице государыне Наталии Кириловне о всём донесли. И хотя караульному тогда, Стремянного полка подполковнику Григорию Горюшкину повелено было тотчас по всему Кремлю-городу везде ворота запереть, чтоб их, стрельцов, не допустить, но тот уже поздний приказ тогда ускорить к тому не мог. В то время, по приезде ко дворцу царскому, многие из бояр особы донесли, что «оные стрельцы в Кремль уже со многолюдными полками вошли и стали с великим безчинством кричать, что будто от бояр изменников, от Нарышкиных и от Матвеева, погублен царевич Иоанн Алексеевич и в животе уже его нет».

Матвеев А.А. Записки. С. 376

…Стрельцы, войдя во дворец, кричали: «Покажите нам тело царевича Ивана, которого задушил Иван Нарышкин!»

Дневник зверского избиения московских бояр в столице в 1682 году… С. 15

Услыша о том, бояре Кирил Полуектович и сын его Иван Кирилович Нарышкины и господин Матвеев у её величества государыни царицы слёзно просили, чтобы тотчас объявить вышеименованного царевича государя, который нерушимо был всегда в прежнем состоянии своём. Что было того ж часа и учинено в самой скорости. Тогда ж по всему тому царскому дому от Красного крыльца шумы и крики их стрелецкие услышаны были, со многолюдными и великими голосами и с наглыми невежествами и бесчинствами, в неистовых самых спросах, чтоб «показали его, царевича Иоанна Алексеевича».

Матвеев А.А. Записки. С. 376

И того ради прихода стрельцов, тотчас призвали патриарха, и всех бояр собрали, и наречённого государя царя Петра Алексеевича и царевича Иоанна Алексеевича вывели на Красное крыльцо для показания стрельцам. При том были царица Наталья Кирилловна, мать царя Петра Алексеевича, и царевна Софья Алексеевна, сестра их, также Иоаким патриарх и все бояре, между которыми Артамон Сергеевич Матвеев, которой из ссылки привезён токмо пред тремя днями и вступил в правление, которому с приезду начали двор все делать.

Куракин Б.И. Гистория о Петре I и ближних к нему людях. С. 229

И вземше же великих государей, поидоша на Красное крыльцо: государыня царица с сыном своим царём Петром Алексеевичем, и царевич Иоанн Алексеевич, и святейший патриарх, и все бояре, и многие Государева двора чиновные люди. Пришедше же на Красное крыльцо, поставиша их на стене пред народом, объявляюше всем сице: «Се государь царь Пётр Алексеевич! Се государь царевич Иоанн Алексеевич! – Благодатию Божиею здравствуют, и изменников в их государском дому никого нет!».

Медведев Симеон Агафонникович (Сильвестр). С. 81

Стрльцы же кричали: «Будь, Иван Алексеевич, нашим Царём, а изменники должны все умереть!». Они потребовали потом, чтобы вновь избранный Царь передал немедленно правление своему старшему брату. Потом стрельцы все вместе кричали: «Выдайте нам изменников, и прежде всего Нарышкиных, чтоб искоренить этот род; Царица Наталья Кирилловна пусть идёт в монастырь, а мы Царя нашего Ивана Алексеевича и Царевича Петра Алексеевича будем своею кровью защищать и оборонять».

Розенбуш фон Бутенант. Верное объявление скорбной и страшной трагедии… С. 43

Вышел на крыльцо малолетный царь Пётр с матерью царицею, вышел царевич Иван, из-за котораго и дело начиналось, будто он задушен Нарышкиными; вышел святейший патриарх. Но не здесь находилась точка тяготения стрельцов; не эти лица могли понятно говорить с ними; не к ним стрельцы и пришли хвалиться своею службою. Там, внутри царских хором, находилась другая, невидимая власть, призвавшая их на собственную защиту и действовавшая на них, как бы электрическим током. Перед тою властью они пришли заявить свою службу и заявили её чудовищным кроворазлитием. Имя той власти было – царевна. Как ещё недавно велико было слово царь, так теперь в той же мере стало великим слово царевна. Оно теперь повелевало царством, спасало и губило людей. Одним этим именем был спасён, наприм., как чужой совсем человек, Датский резидент в то самое время, в которое гибли на копьях сторонники Нарышкиных. «Не трогайте. Это посланник. Он говорил с царевною», – кричали безпрестанно провожавшие его стрельцы своим товарищами, и тем вывели его из беды.

Забелин И. Домашний быт русских цариц в XVI и XVII ст. Том II. С. 157

И когда стрельцы увидели царевича Иоанна Алексеевича, почали говорить, что не он, и подставлена иная персона.

Куракин Б.И. Гистория о Петре I и ближних к нему людях. С. 229

И хотя у того крыльца деревянная решётка в дверях заперта была, однако ж те злочестивые изменники, ниже Бога знающие христиане, отпадшие своего нижайшего подданства и послушания, поставя лестницы, дерзали говорить с самыми их особами царскими с великою невежливостью своею смелою и, как львы рыкая, нагло спрашивали его, царевича самого, что «он ли есть прямой царевич Иоанн Алексеевич? Кто его из бояр изменников изводит?». На что он им ответствовал сущую истину: что «он ни от кого никакой себе злобы не имел, и никто его не изводит, и жаловаться ни на кого не может».

Матвеев А.А. Записки. 1997. С. 376

На что царевна София Алексеевна начала их [стрельцов] уговаривать, чтоб заподлинно верили, что справедливо [это] царевич Иоанн Алексеевич брат их.

Куракин Б.И. Гистория о Петре I и ближних к нему людях. С. 229

Потом стрельцы потребовали прочих изменников, которых имена были записаны в списке числом 40. Нарышкины и Матвеев значились первые.

Розенбуш фон Бутенант. Верное объявление скорбной и страшной трагедии… С. 43

Первая кровь

Между тем царевна Софья велела выдать бунтовщикам несколько бочек водки под тем предлогом, что это их успокоит.

Ломоносов М.В. Описание стрелецких бунтов и правления царевны Софьи. С. 140

…Когда вывели государей к золотой решётке и их стрельцам объявили, тогда они, устыдясь и, познав многие, что то возмущение неправильное, пошли было прочь. Но по совету возмутителей, а неосторожностию других велено им стрельцам дать погреб. И когда их на дворце поили, тогда возмутители им объявили, что ежели они, ничего не сделав, пойдут, то их всех по зубцам завтра же перевешают. И потому оные пьяные тотчас, поворотясь, пошли вверх.

Татищев В.Н. История Российская. Часть 5. Издательство Академии наук СССР. М.-Л. 1962. С. 42

Старик Матвеев после этого умелой и сдержанной речью успел успокоить стрельцов настолько, что они хотели опять разойтись. Но Михаил Юрьевич Долгорукий испортил дело. Будучи, после отца своего Юрия, вторым начальником Стрелецкого приказа и думая, что теперь стрельцы смирились совсем, он отнёсся к толпе с бранью и грубо приказывал ей расходиться.

С. Ф. Платонов. Полный курс по истории. Часть третья. С. 243

Он стал грозно говорить с ними, называл их бунтовщиками и обещал их перевешать и пересажать на колы…

Дневник зверского избиения московских бояр в столице в 1682 году… С. 15

…И называл сарынью, не ведая того, что его имя было написано «убить» в росписи, котораго тотчас ухватили и пред лицом царским убили.

Куракин Б.И. Гистория о Петре I и ближних к нему людях. С. 229

Стрельцы, уже рассвирепев, подняли его на пики, сбросили с крыльца и, убив его, выволокли на площадь на Лобное место за Крым-город.

Дневник зверского избиения московских бояр в столице в 1682 году… С. 15

Этот [Михайло Юрьевич Долгорукий (Michalo Kurgewicz Dolgoruki)] при царе Михаиле, отце Алексея, служил в молодых летах стрельцом, по-русски «караульщиком» (krahulczik). (Возможно, всё-таки, тут автор рассказывает историю старшего Долгорукова, отца погибшего Михаила Юрьевича. – Е.Г.) Княжеский сан получил он вот за что. Был он корыстолюбив; уверенный в том, что у царя золота больше, чем у кого другого, он, стоя во дворце на страже, разузнал, где спит царь, проделал ночью в полу дыру вниз и утащил ящичек, наполненный золотом, как раз в то время, когда царю снилось о краже. Вор заделал за собою дыру, а ящичек зарыл. Царь проснулся и велел подать ящичек; его не оказалось.