Червы. 100 из 100 (страница 2)
Она поднимает глаза, присматривается. Наверное, думает, не выпил ли я с утра. А иначе с чего такое радостное настроение?
– Мамуля, всё будет хорошо, вот увидишь, – я приобнимаю её за плечи.
– Дай бог.
После завтрака надо прогуляться. Проблема лишь в одежде. Точнее, не в ней, а как её натянуть так, чтобы не сорвать волдыри. Кожа в поражённых местах тонкая, любое неосторожное движение приводит к выделению жидкости. Это неприятно. Стоит мне сесть где-нибудь на жёсткое сидение и задница тут же становится мокрой. А когда встанешь, остаётся след…
Зайду в церковь, молиться не буду. А если не будешь молиться, то зачем заходить? Не знаю. Зайду и всё. Службы нет, лишь несколько посетителей медленно передвигаются по большому залу. Подхожу к одной из икон. Нарисована женщина, наверное, святая. Что-то такое есть у неё в глазах. Стою, разглядываю. Неожиданно тело схватывают конвульсии, перехватывает дыхание. Я… рыдаю. Громко, в голос, со всхлипываниями. И не могу остановиться. Чего я плачу? Не знаю. Но нужно выплакаться. Подходит священник.
– Вам чем-нибудь помочь? – спрашивает он. Это тот самый, который протягивал мне давече поднос для денег.
– Нет-нет, ничего, – выдавливаю я сквозь рыдания. – Я справлюсь.
Служитель отходит.
Выхожу на свежий воздух. Чего меня так разнесло? Я не помню уже, когда и плакал. А здесь так громко. Прямо в крик… Мои размышления прерывает сигнал смартфона.
– Сергей Сергеевич?
– Да, это я.
– Что с деньгами, перечислили?
– Нет, не перечислил. И перечислять не буду.
На том конце пауза.
– А почему Вы не будете?
– Не буду. Не хочу. Нечем. Хотите получить с меня деньги – обращайтесь в суд. Хватит меня запугивать.
– Вот вы как. Ладно, я перезвоню.
Чего это я отказался платить? Да надоело. Пусть подают в суд, имущества у меня всё равно никакого нет. Надо разрезать этот гнойный волдырь.
Знакомая улица, всё те же витрины. Офис турфирмы. Захожу.
– Здравствуйте.
– Добрый день.
За столиком симпатичная девушка.
– Скажите, вам не нужны сотрудники? Ну там, сидеть за компьютером. Я знаю офисные программы, немного английский.
Она смотрит оценивающе.
– Есть вакансия промоутера. Раздавать флаеры.
– Флаеры – это такие рекламные бумажки?
– Совершенно верно. Работа на улице, 4 часа в день.
– И сколько?
– 150 рублей в час. Выплата ежедневно.
– Это мне подходит. Когда можно приступать?
– Подходите к четырём часам.
Через неделю я купил себе высокие кожаные ботинки на толстой подошве.
Работа промоутера несложная – раздать как можно больше листовок. Берут их неохотно, большинство потенциальных клиентов туристической компании равнодушно проходит мимо. Останавливается пожилой мужчина с маленьким мальчиком.
– Как Вам не стыдно?
– За что?
– Стоите тут, суёте всем бумажки. Почему вы не работаете?
– Это и есть моя работа.
– Смотри, Дима, на этого дядю. Будешь плохо учиться, будешь также стоять на улице, попрошайничать.
– Но я не попрошайка!
Дед с внуком идут дальше, а я стою, униженный. Интересно, кем этот дед работал? Большим начальником, наверное. И какая работа по его мнению не позорна? Так и тянет подискутировать на это тему. Но оппонент ушёл. Как говорят французы: «Остроумие на лестнице». Что означает, что человек находит правильный ответ, когда время уже упущено.
Звонит смартфон. Это Татьяна.
– Привет. Тут тебе повестка пришла.
– Брось её в мусор.
– Тебе не интересно?
– Нет.
– Слушай, тут ещё такое дело… Я купила новый диван. А старый, может быть, ты заберёшь?
– Мне не надо.
– Подумай, он ещё в хорошем состоянии.
– Ну так отвези его на дачу.
– Хорошо. А ты чем занимаешься?
– Стою на улице, раздаю листовки.
– Много платят?
– Мне хватает.
– Ладно, пока.
– Пока.
Осталось ли у меня к ней чувство? Осталось. Только любовь ли это? Нет, разорвали, так разорвали. Она попросила съехать, а то бы жили, может быть, и дальше. Но если выгнала раз, выгонит и в другой…
Сижу в будке. Теперь я вахтёр при шлагбауме. Пропускаю машины во двор элитного дома. Платят неплохо – две тысячи в смену, работаю сутки через трое. Раздавать листовки стало утомительно, тем более, пошли дожди. А в дождь работы нет.
– Привет.
– Привет.
Это Борис, заехал меня проведать.
– Чаем угостишь?
– Конечно, сейчас организуем. Только к чаю ничего нет. Надо бы в магазин сходить. Слетаешь?
– Давай деньги, схожу.
– Нет денег, Боря.
– У меня только вот, полтинник, на автобус.
– Пешком надо ходить, для здоровья полезней.
– Да ходить особо не в чем, ботинки, вон, худые. А везде вода.
– Ладно, я схожу, посиди тут. Никого не впускай, никого не выпускай. Я быстро.
– А как же ты без денег?
– Знаю волшебное слово.
– Ну-ну.
Оставив Борьку за старшего, иду в ближайшую Пятёрочку.
Возьмём хорошего растворимого кофе, баночку икры, масло, батон. Что ещё? Шоколаду.
– С Вас 3654 рубля, – кассирша поднимает глаза. – Картой или наличными?
– Никак.
– У Вас нет денег?
– Нет.
– Выкладывайте товар. Подождите, вот директор. Зинаида Павловна, товарищ тут набрал товару, а денег нет.
– Здравствуйте, – директриса внимательно меня оглядывает. – Вы от Иннокентия Павловича?
– Нет.
– А, поняла, поняла, – она достаёт из кармана карту, проводит ею по терминалу.
Кассирша выдаёт чек, я свободен. Выхожу из магазина, достаю из кармана девятку червей, целую её.
Чайник вскипел, Борис ловко готовит бутерброды.
– А говоришь, денег нет.
– Так нет, вот карманы пустые. Только игральная карта.
– Серёга, ну ты должен меня выручить. Дай тысчонку.
– Зачем тебе деньги?
– Ну, покушать.
– Вот, наедайся.
– Из одежки кой-чего купить.
– Послезавтра у меня выходной, сходим в торговый центр, чего-нибудь тебе присмотрим.
– Да ты чего, наследство получил, что ли?
– Ну да, почти.
Хороший кофе, бутерброд с красной икрой. Что ещё нужно для счастья?
Захожу по старой памяти в турфирму. Алёна в компьютере раскладывает пасьянс.
– Народу никого?
– Тишина. Как ты ушёл, так и клиентов не стало.
– Не сезон, наверное.
– Как, Сергей Сергеевич, на новом месте?
– Сижу в тепле, крыша над головой. Да ещё и деньги платят. Слушай, Алёна, не хочешь как-нибудь вечерком сходить в ресторанчик?
– Ну ты же знаешь, я замужем, – она краснеет. – Маленький ребёнок. Я сразу после работы бегу домой.
– Ладно, приглашу кого-нибудь другого.
Достаю из кармана бархатную коробочку.
– Это тебе.
Алёна сама не своя до золота.
– Мне? За что?
– За твою красоту и помощь. Как коллега коллеге.
Девушка идёт к зеркалу, примеряет золотые серёжки с драгоценными камнями.
– Серёжа, я не могу взять.
– Да ладно.
Алёна бросается мне на шею, мы целуемся. Губы в губы. Проходит 10 секунд, 20, объятия не размыкаются. Красивая женщина, мною овладевает желание. Не размыкаясь, мы перемещаемся в подсобное помещение, начинаем раздевать друг друга.
– Стоп, – усилием воли заставляю себя остановиться.
Алёна замирает.
– Извини, не стоит разрушат молодую семью.
Поправляя на ходу одежду, я покидаю туристическое агентство.
С Борей мы идём в один обувной магазин, потом в другой. Борису во вкусе не откажешь, он умеет одеваться. Наконец ботинки выбраны. Модные, узконосые, красивые. Идём на кассу.
– С вас 8500.
Боря берёт коробку с ботинками под мышку, продавщица ждёт денег. Пауза.
– Так у тебя нет денег? – Боря начинает нервничать, ему жаль расставаться с покупкой.
– Нет.
– Тогда какого чёрта?
– Подожди. Дай мне ботинки.
Беру коробку в руки.
– Это не он покупает ботинки, это я беру.
– И что? – женщина ничего не понимает.
– Я беру ботинки. Для себя…
– А, подождите, – она растерянно смотрит в монитор. – Ведь это акция! Вы стали миллионным покупателем нашей компании. Этот товар для вас бесплатно. И можете взять ещё что-то, на 3 тысячи рублей.
Киваю Боре, тот снимает с витрины прозрачный шарфик стоимостью 2999 рублей. Выходя из магазина, отдаю коробку другу. Всё-таки размеры ног у нас разные.
– Что это было? – спрашивает Борис.
– Волшебное слово.
– Научи меня.
Сейчас. Этому не научишь.
Кожа моя подсохла. Волдыри прошли, на их месте остались багровые пятна, которые тоже бледнели. На всякий случай, я сходил в КВД.
– Это аллергия, – сказал доктор.
– На что?
– На стресс.
Врач, женщина средних лет, выписала рецепт.
– При обострениях кожу не мочить, не подвергать переохлаждению. А главное, – она улыбнулась. – Не нервничать.
В ответ я тоже улыбнулся.
Коллекторы не звонили уже продолжительное время. Настало время посетить банк. Девушка с платочком на шее, символизирующем известный бренд, выдала выписку. В итоговой графе стоял прочерк.