Король рейтингов (страница 7)
– Интернам, – тут же сдала я недоколлег. – Они моложе и энергичнее, им – самое то по соцсетям ползать.
– Им не дурью маяться, а опыта набираться надо, – фыркнуло начальство. – А то вон у… как его… – Начмед наморщила лоб. – Зябликова! При лапароскопии миоматозных узлов так руки дрожали, что он два раза крючок выронил.
– А может…
– Премию выпишу, – зловеще, словно собиралась прирезать меня без анестезии, пообещала начмед.
С козырей пошла. Дурной знак. Откажусь – дальше будет запугивание. Не то чтобы я сильно боялась. Но ведь в ее власти поставить дежурства так, чтобы мне было максимально неудобно и в клинике совмещать, и кандидатскую, едрит ее за ногу, писать. На последнюю я согласилась месяц назад не иначе как в помутнении рассудка.
Посему я покорно кивнула, взяла листы и отправилась в ординаторскую. Там Леша уже потягивал кофе, что-то обсуждая с Ольгой Даниловной.
– А… и тебе всучили, – увидев в моих руках листы, радостно констатировала зав. гинекологией.
– А кому еще? – тут же полюбопытствовала я.
– Да многим. Кому что. Алексею вон выпала честь прочитать лекции для юношей пубертатного периода. Рассказать им о контрацепции…
Я лишь хмыкнула: вот как у Ольги Даниловны получалось так утонченно ехидничать? И вроде бы смысл сказанного был предельно корректен, но вот интонация… Английская аристократия нервно кусает локти.
Ирония была в том, что «честь» выступать лектором – сомнительное удовольствие. Современные подростки эпохи блогеров в свои четырнадцать считали, что знают о сексе все. И учить их не надо. Это скорее они могут организовать и лекцию, и практикум…
Но сия святая уверенность жила в них до результатов анализов. Ведь от сифилиса, папилломовируса, трихомониаза презерватив защищает только одного из трех. А от того же конгениальн… – пардон, с гениальностью у моллюсков плоховато – контагиозного моллюска он и вовсе бесполезен.
Но подобные тонкости до отроческих умов доходят поздно и, как правило, опытным путем. А пока Лешку ждет хихикающая толпа подростков, в которых бушуют гормоны.
– А мне достались соцсети. – Я села в кресло.
– О, здорово. Может, махнемся? – взмолился Лешка. – Тебе пару-тройку лекций…
– Пару-тройку десятков, – поправила я, памятуя прошлый обмен, и на всякий случай покрепче схватила листочки.
Вторая половина дня прошла без сюрпризов, а вот когда я пришла домой и вчиталась в «инструкцию»…
«Администрирование группы, стратегия, брендирование, дизайн, контент-план… Ведение страницы, ответы в директ, персетное оформление…»
Господи-боже! Такое ощущение, что передо мной меню на китайском!
«Минимальное число подписчиков от десяти тысяч».
Что?! Похоже, тот, кто это составлял, не сильно заморачивался, а, скорее всего, сдул все умные слова с какого-нибудь сайта по услугам маркетологов. А может, указодатели рассчитывали на тендер, но что-то не срослось.
В итоге я и монитор в ночной тиши смотрели с ненавистью друг на друга. Я понимала, что в моих силах создать разве что группу «Унесенные пенным» на семь подписчиков, одним из которых будет хомяк Шмулика, носивший гордое имя Техасская Рыжня Бензопилой.
К слову, как соседу удалось уломать квартирную хозяйку разрешить ему оставить Теху, для меня осталось еще одной загадкой еврейского народа. Но хомяк проживал в своей комфортной двухкомнатной клетке и радовался всем благам бытия, а я даже рыбку не могла себе завести. Шмулик же гордо демонстрировал мне своего рыжего любимчика.
С другой стороны… Если я не справлюсь, может, с меня это задание снимут? Посему, вспомнив древнюю мудрость о том, что путь к спокойствию и медитативному состоянию начинается с мантры «не мой, мать твою, геморрой головного мозга», я с чистой совестью создала кривенькую группу на синем сайте и аккаунт – на сиреневом. За «брендирование» сошла мутная фотография нашей многопрофильной больницы, найденная на просторах сети. И неважно, что ракурс был как раз на самую обшарпанную стену, на которой поверх голубой штукатурки красовался белый квадрат, стыдливо скрывающий чей-то литературный порыв. Но если хорошо приглядеться, то через слой снежной краски все равно проступало название романа великого классика Николая-Жги-Все-Гоголя. Правда, «Вий» тогда хулиганы написали с двумя ошибками, но все же… Тянулись ребята к литературе. Но так и не дотянулись, видимо.
Вспомнив, как санитарка весной орудовала валиком, изображая белый квадрат Малевича, я хмыкнула, а потом и щёлкнула мышкой по надписи «загрузить изображение». Миссия по организации больничной группировки была выполнена.
Создала – и забыла как страшный сон на два дня. А вот начмед не забыла. Проконтролировала (вот ведь дотошная!) и разразилась тирадой.
Я наивно надеялась, что на крике: «Ты издеваешься, Убий?» – все закончится… И если нагоняй от начальства как-то можно было пережить, то странных личностей – нет. В сообщения и директ начали приходить письма от недовольных пациентов, какие-то вопросы, часто вообще не связанные с нашей больницей и даже заболеваниями. Захотелось послать всех… к коллегам, в частности к проктологу или урологу, а можно – еще дальше. Так ведь сходят, вернутся, еще и всем расскажут, какой увлекательный был маршрут.
Сложилась ситуации, которую, перефразировав Сергеича-Наше-Все-Пушкина, можно было охарактеризовать так: «О сколько нам работы нудной приносит ум начальства скудный!».
На третий день, сидя на кухне после ночной смены, я поделилась своей проблемой со Шмуликом: а вдруг сын избранного народа подкинет гениальную идею? В том, что он сам возьмется вести соцсети (пусть и корыстно, за котлетки), я сомневалась.
– Я в этом всем не силен, – пробормотал сын избранного народа. – Найми какого-нибудь начинающего блогера.
– Найми… Знаешь, я даже на подкуп всего английского парламента могу из своей зарплаты не больше десяти евро выделить, а ты… Нанять бло-ге-ра! Я слышала, эти ребята миллионы требуют.
– Потому и говорю, найди какого-нибудь студента или безработного…
При последних словах Шмулика наши взгляды встретились.
Мы оба вспомнили об одном недавно уволившемся учителе информатики, которого я как раз на этой неделе заштопала.
Глава 4
Нет между людьми равенства. Это факт.
Программист может легко научиться ремонтировать кран, а вот чтобы сантехник за пару дней создал алгоритм в Assembler – хрен вам.
Дэн Льдов
Дэн
Рыжая бесила. Я не мог выкинуть ее из головы.
Кудрявые волосы волной. Веснушки – словно прикосновения солнечных лучей, что расцеловали сливочную кожу с рождения. Пухлые губы. Иронично изогнутые брови. Дана Убий. Девушка-осень, в которой все было противоречиво. Даже ее грозная фамилия контрастировала с образом живого огня, воплощением которого Дана была на самом деле.
А я… Х-хорош. Вот уже четверть часа сидел и как придурок таращился на аватарку ее аккаунта. Хотя надо было срочно разобраться с двумя новыми проектами и определить стратегию продвижения каждого.
Когда наутро после аварии прощался с рыжей на улице, то думал, что больше ее в моей жизни не будет. Не знаю, зачем тогда обернулся, чтобы еще раз увидеть узкую спину, копну непокорных волос и весь силуэт, чуть подернутый дымкой утреннего тумана.
Казалось, забуду на следующий же день. Проблем и без нее хватало. Лика приготовила мне насыщенную программу встречи: от кружевного пеньюара и готовности на все и во всех позах до истерики, что я – неблагодарная свинья, на которую она потратила лучшие недели своей молодости.
Когда это не сработало, залилась слезами. Уверяла, что произошло недоразумение. Клялась, что я ей необходим, что между нами прочная связь… Прямо как между сотовым и вайфаем. Был бы восемнадцатилетним дураком – купился бы: бывшая каялась очень убедительно. Но, увы, в свои почти тридцать я научился отличать знаки судьбы от таргетированной рекламы. И на «случайно» спущенную бретельку, по вине которой оголилась упругая грудь, реагировал не головкой, а головой. Хотя Лика истово, до отчаянной злости, хотела обратного.
Бывшая ушла, разъярённо стуча каблуками и обещая, что я еще пожалею. Хотя именно сейчас жалела она: о хорошей квартире в центре, о своем содержании и удобном образе жизни, которых я, «гребаный козел и ничтожество», ее лишил.
Я откинулся в кресле. Вот странность: о Лике я забыл сразу, как выпроводил ее. Лишь когда она ушла, сделал в блокноте пометку: «актеру за Лику – сто долларов». И все. Вычеркнул из памяти.
Зато рыжая зараза так прочно обосновалась у меня в голове, что не вытряхнешь. Может, пойти снять на ночь похожую на нее девицу? Да только суррогат что в еде, что в напитках, что в женщинах может быть приятен телу, но отвратен душе.
– Эй, Дэн, ты там что, слился в экстазе с прогой? Чего такой задумчивый?
Рядом нарисовался Макс – друг, соратник, собутыльн… В общем, тот, с кем немало было съедено соли и пережито налоговых проверок.
С Максом мы начинали семь лет назад в задрипанном подвале. Студенты, у которых не было ни гроша за душой, зато имелось море амбиций и желание покорить интернет.
Сейчас мне под силу создать звезду инстаграма, сделать популярным вчерашнего ноунейма. Организовать вброс, который всколыхнет людские умы. Замять скандал, который все же просочился в интернет, чтобы его почти не заметили массы. Таких, как я, называют повелителями рейтингов.
Стратегии продвижения, миллионные охваты, имя или бренд, который звучит из каждого утюга, – любой каприз клиента. Достаточно лишь суммы с шестью нолями на мой счет.
А Макс – дизайнер от бога и по совместительству архимаг стихии Фотошопа. Причем один из лучших. Способен разобрать аватар на пиксели и собрать заново так, что даже таракан огребет кучу лайков.
– Как дела? – спросил Макс, пристроив тощую ягодицу на край моего стола и сложив руки на груди.
– Процесс протекает с тяжело выявляемой амплитудой колебаний и весьма неоднозначно… – ехидно ответил я, прекрасно зная, что кое у кого на такие формулировки изжога.
– Значит, через задницу, – перевел Макс. – А у нас завтра запуск.
Он нахмурился, и тут его взгляд зацепился за монитор: