Профессиональный некромант. Мэтр на охоте (страница 11)
Я мерзко хихикнул и, подскочив к стене, сорвал с нее самый большой нож. А потом с улыбкой маньяка промурлыкал:
– Ты даже не представляешь насколько…
– Отойди от меня! – сорвался на фальцет граф, когда я, напевая под нос что-то кровожадно-милое, подошел к столу и со знанием дела пощекотал чужое горло остро отточенным лезвием. – Пошел вон! Не смей ко мне прикасаться! А то пожалеешь!
– Бог мой, сколько экспрессии и совершенно неуместного пафоса, – всплеснул руками я, зацепив бедолагу повторно. – И стоило так шуметь? Тебе и больно-то не будет… почти. Я же еще не грею в огне кочергу… что? Алес, уже успел? И щипцы в угли положил? Какой молодец! Но ты же мужчина, граф! Тебя готовили к нелегкой доле аристократа? Ах, не мужчина, а еще только собираешься им стать? Ничего страшного. Будь магом, в конце концов послужи науке и докажи нам, что в тебе еще не угасла исследовательская жилка!
Для вящей убедительности я потыкал кончиком ножа в бока бешено извивающегося пленника, выбирая самые чувствительные места, затем придирчиво изучил содрогающийся живот и, примерившись, сделал вид, что вот прямо сейчас начну его резать. Одновременно с этим скорчил совсем уж зверскую рожу, выпучил глаза и широко замахнулся.
Это оказалось последней каплей.
– А-а-а! – благим голосом взвыл насмерть перепуганный граф, ощутив, как по его коже стекает кровь. – Не надо-о-о!
– Да не извивайся ты так, – возмутился я. – А то отрежу ненароком что-нибудь важное.
– Не-е-ет! Помогите! Режут! Убивают!
– Что? Где?! – неожиданно раздалось негодующее из-за двери, и в комнату, словно только и поджидала подходящего момента, ворвалась Верия, лихо размахивающая огромным ножом. – Кого тут режут?! Светлого?! И опять без меня?!
Хех. А я-то все гадал, когда она потеряет терпение?
– Дайте мне попробовать! – с ходу сориентировавшись, взвыла девчонка, нацелившись острием ножа в находящегося на грани истерики парня. – У меня еще живых ни разу не было! Ну пожалуйста! Я заслужила, убирая за вами трупы!
Честное слово, я чуть не заржал в голос, разглядев ее вымазанное красной краской личико, сбившуюся мантию, сделавшую ее похожей на уродливую каракатицу, и стоящие дыбом волосы, больше подошедшие бы какому-нибудь престарелому умертвию. Бедняжка… как же она таилась, когда бессовестно подслушивала наш разговор! Как портила себе внешность, стараясь поднять волосенки повыше и жертвуя ради нужного эффекта даже жидкой косичкой! А уж как сверкали ее глаза, наспех подведенные нашедшейся в очаге золой… Ведьма! Ну как есть – ведьма, да еще и полоумная, не хуже нас с Алесом!
Кстати, посмотреть на Алеса тоже было приятно: ошарашенно разинутый рот, диковато выпученные глаза, растерянно опущенные руки, из которых чуть не вывалился снятый со стены нож… да уж, смогла юная мэтресса нас удивить. Не зря де Регилль при виде нее забился в путах, как мотылек в паутине, и, окончательно утратив самообладание, безуспешно попытался рухнуть со стола.
– Вы больные! – сообразив, что от фурии, воззрившейся на его обнаженное тело взглядом голодного вурдалака, спасения не будет, заверещал он. – Спасите! Кто-нибудь! Они меня жизни лишают!
– Вы что, ему рот заклеить не могли? – возмущенно обернулась к нам Верия, снова взмахнув ножом. – Он же сейчас всю башню перебудит!
– А-а-а! – послушно перешел на ультразвук заметавшийся на столе графенок. – Темные твари! Уничтожу вас всех! Давить вас надо было еще тогда! Убийцы! Упыри! Будьте вы про…
Опомнившись, я наклонился и аккуратно ткнул дурака рукоятью ножа в висок. А когда потерявший сознание граф заткнулся и обмяк, облегченно перевел дух и негромко пробормотал:
– Хватит с меня проклятий. Не хватало еще, чтобы всякие светлые, начитавшись безвкусных книжек, испортили вам ауры.
Во внезапно наступившей тишине я деловито проверил пульс у потерявшего сознание парня. Убедился, что подопытный не пострадал. Сделал отмашку растерявшемуся от неожиданного спектакля Алесу, чтобы перестал стоять истуканом и занялся уборкой, а затем с упреком обернулся к мнущейся на пороге девчонке:
– Ты зачем влетела без предупреждения? Не могла для начала устроить сцену снаружи, чтобы поменьше шокировать клиента? А если бы у него разрыв сердца случился? Или мозги перемкнуло?
Под моим взглядом девочка смущенно опустила ресницы и поспешно спрятала за спину нож.
– Извини. Мне просто показалось, что это будет уместно… Я не вовремя?
Пришедший в себя Алес не удержался от смешка, а я, напротив, демонстративно посуровел.
– А лицо зачем разрисовала?
Она смутилась еще больше.
– Для большего эффекта. Я там немного поранилась… он же должен был поверить, что мы это всерьез?
Мы?!
Я на мгновение опешил, а Алес, не выдержав, все-таки расхохотался.
– Ну ты даешь! И не жалко было лезвием в руку тыкать ради этого дурака? Иди, в порядок себя приводи, чудо. На тебя же без слез не взглянешь… Кстати, Гираш, ты был прав – она действительно способная.
– Предлагаешь взять ее в банду? – мрачно пошутил я, откладывая нож в сторону.
– А то! У меня, как ее увидел, у самого сердце в пятки прыгнуло. А де Регилль так вообще… Вер, я в восторге! Честное слово, ты бесподобна!
Девочка расцвела от похвалы, как маков цвет. А вместе с тем так же отчаянно оробела, словно впервые в жизни услышала комплимент.
– Так я тогда пойду, можно? У меня еще один из этих… неодетый лежит.
– Иди, – мысленно вздохнув, разрешил я, а Алес согласно кивнул. – Только имей в виду – инициатива наказуема, так что, если нас поймают, ты будешь отвечать по всей строгости. За соучастие.
* * *
– Занятная история, – задумчиво обронил Нич, когда я, заявившись после полуночи, поделился добытой информацией. – Вернули, значит, мальчишек туда, откуда взяли. Насчет организатора они, конечно, могут ошибаться – необязательно ему присутствовать лично. Однако как минимум одно доверенное лицо у их учителя здесь имеется. Вероятнее всего, среди преподавателей.
– А кандидатуру ректора ты совсем не рассматриваешь? – осведомился я, с наслаждением вытянувшись на постели и, достав из кармана пустой накопитель, принялся лениво перегонять энергию из себя в него и обратно.
– Я слежу за ним почти постоянно – за то время, что мы здесь, он никуда не отлучался и лишней информации светлым не передавал. Работает только в кабинете. Преподает старшим курсам. Тайных бесед ни с кем не проводит и по подземельям среди ночи не шастает. Так что вероятность его участия в этом деле невелика.
– А остальные?
– Вот уж чего не знаю, того не знаю, – недовольно буркнул таракан, устраиваясь на подушке. – За всеми сразу не уследишь. А твоих призраков они быстро заметят: Томасу до хорошего шпиона ох как далеко. Так что нам придется самим проверять каждого, тогда как времени, если ты помнишь, в обрез.
Я неохотно кивнул.
– Оракул дал неутешительные сроки. Насмы пока не определились, но вряд ли это надолго. Так что у нас с тобой есть месяц. Максимум два, чтобы вдумчиво поискать гниль в Совете. А дальше события понесутся вскачь, и мы почти не будем успевать вмешиваться.
– А у тебя все еще с даром – беда, – сварливо заметил Нич.
– Быстрее его прокачивать я не могу – это будет слишком заметно. И без того пришлось напроситься на досрочный экзамен у ректора, чтобы скачок в развитии можно было объяснить усиленной подготовкой. С подростками, особенно светлыми, такое случается. Поэтому я постоянно хожу опустошенный. По полдня провожу за книгами, чтобы хоть как-то объяснить свой интерес. Нагло спорю со всеми, кто подвернется под руку. И вылезаю везде, где можно, чтобы доказать, какой я умный. Вон Рух уже косо посматривает, хотя я старательно истощаюсь на каждом занятии и все время корректирую наложенную тобой иллюзию. Де Фоль этим утром решила проверить мне ауру. Один Нарди так увлечен нашими спорами по поводу рунного алфавита, что ничего не замечает. Он, хвала небесам, исключительно теоретик, но и до него скоро начнет доходить. А что будет дальше?
Таракан, повозившись на подушке, наконец улегся с комфортом и сладко зевнул.
– Ты не сможешь скрывать свой уровень вечно.
– Это да, – с сожалением признал я. – Но дар прогрессирует быстрее, чем мы с тобой планировали. А искусственно замедлять его развитие нельзя – падающую с гор лавину не остановишь хлипким забором. Приходится рисковать и таскать с собой накопители. Днем раскачивать светлую половину, по ночам – темную… как думаешь, сколько пройдет времени, прежде чем иллюзия станет заметной?
Таракан недовольно засопел.
– Где-то около месяца, судя по твоим успехам.
– Вообще-то две седмицы, – тяжело вздохнул я. – Я на днях подсчитал. При таких темпах у меня просто не получится скрывать ее дольше. При слабой подпитке она истончится сама, а при сильной – начнет ощутимо влиять на магический фон, что в нашей ситуации почти одно и то же.
– Тогда экзамен – единственный вариант, – с таким же тяжелым вздохом согласился Нич. – Но тебе придется открыть часть своих возможностей, умудрившись сделать так, словно это случилось уже на пределе сил.