Игроков встал и вышел за пределы колышущегося круга света. Бабочка, улучив момент, села на горячее стекло и тут же взлетела вновь. Грошев слышал, как тот шуршит чем-то в темноте. Выдвигая ящики и чертыхаясь, когда что-то падало. Леха вернулся, держа в руках сложенную в несколько раз карту. Настоящую карту, а не то убожество, что висело в библиотеке.

Некогда яркая и глянцевая бумага истрепалась по краям, разворачивая, Игрок надорвал лист посередине квадрата В-17. Выругался и стал действовать бережнее.

Макс положил табличку поверх бумаги. Леха бросил взгляд на цифры и неразборчиво зашептал:

– Радиус перефодим, дуга уходит в параллель…

Здесь и сейчас он показался Максу похожим на древнего шамана, вызывающего духов гор. Смуглая кожа, светлые глаза, сосредоточенность в лице, незнакомые отрывистые слова.

– Штесь, – его палец замер на карте, друг нахмурился. – Вращающийся?

– Что-то знакомое?

– Прошлая прахтика, – пояснил Игрок, дверь скрипнула, и они повернулись на звук.

Шло время, но в комнате установилась тишина, второй скрип через минуту вместо того, чтобы насторожить, успокоил. Старые дома всегда живут своей жизнью.

– Историк с ехо идеями. Двадцатый маршрут, группу вел Дан.

– Ее вел ты.

– Не суть. Мы дошли до Вращающегося, насобирали камешхов, вспомнил?

– Эти развалины все на одно лицо, – Макс взял телефон и вызвал на экран иконку создания письма.

– Стой, – друг положил руку поверх экрана. – Как это сфязано? Камень и координаты?

– Без понятия. Но хочу выяснить.

– А если никак?

– Значит никак, – Грош дернул телефоном.

Игрок не шевельнулся.

– Тот мушик Тилиф, другие бандиты, у них были таблищки. И все они покойники.

– Мы тоже. И что?

Несколько минут друг смотрел на него, а потом сдался. Вместо того, чтобы убрать ладонь, выхватил телефон и стал набирать сообщение.

«Студенты четвертого курса кафедры археологии Инатарского пединститута приглашают профессора Дорогова принять участие в раскопках города Вращающегося. Нужна ваша консультация по истории окаменелостей. Оплата по договоренности».

– Остальное скажет адрес отправителя, – кивнул Грошев.

Аппарат «задумался», а потом пискнул отправленным сообщением.

– Он придет?

– Давай спать, – предложил вместо ответа Макс.

– Не хочу, – Игрок снова взялся за колоду и, щелкнув череп по лбу, предложил: – Партию?

Дорогов пришел. Растерянный и одновременно решительный, он бродил среди руин. А они ждали.

Город был старше, чем Солнечный. Или просто хуже сохранившийся. Стоило Максу ступить на светлые растрескавшиеся дорожки, и он вспомнил, как был здесь. Город построили в форме гигантской спирали. Дома, заборы, мощеные дуги улиц, каждая постройка или то, что от нее осталось, словно заворачивалась к центру, к белесому столбу-обелиску, выпирающему из самой середины. Вращающийся город. Давно застывший и умерший.

Стены без дверей, крыш и окон. Кусты и деревья, выросшие прямо посреди комнат. Влага, осевшая на листьях после ночного ливня. Они так и не легли спать, дождались, когда дождь стих, и вышли. Одежда отсырела, Макс то и дело ловил себя на том, что зевает.

Профессор в очередной раз оглянулся, осмотрел развалины и пошел дальше.

– Долхо будем за ним ходить? – спросил Игрок, его шепелявость почти исчезла, может, помогли таблетки, а может, он приноровился произносить звуки без отсутствующих зубов.

– Пока не поймем, что он на самом деле один, – Грошев провел пальцами по каменному на знаку на ближайшем огрызке стены. Почему он раньше не обращал внимания на эти кресты. На стенах Вращающегося не было каракуль углем или краской, лишь белый камень и выпуклый рисунок, точно такой же, как на старых гробницах.

– Он мошет уйти в любой момент.

– Нет, – Грош повернулся к другу, – раз не ушел еще полчаса назад, не уйдет и сейчас.

Они посмотрели на сутулую фигуру. Дорогов походил на призрака, бродившего среди стен, больше похожих на надгробные камни.

– Я тут подумал, – Игрок нагнулся и, оставаясь под прикрытием стены, последовал за профессором. – Вернем камень, а дальше что?

Макс пожал плечами и перебрался за следующий камень. Ответов на все вопросы у него не было, но он соврал бы, сказав, что сам не думал об этом.

– Эй, – профессор резко обернулся. – Я знаю, что вы здесь. Выходите! Слышите?

– Слышим, – Грошев выпрямился.

Дорогов втянул воздух и затравлено огляделся, словно ожидая, что из-за каждого камня появится еще кто-нибудь. Мужчина суетливо пригладил волосы и убрал руки в карманы. Покрасневшие глаза говорили о том, что не только Макс провел бессонную ночь.

– А где…? – профессор не договорил, но они поняли, кого на самом деле ждал историк.

Игрок ухватился за край огрызка стены, больше напоминавшей изгородь, подтянулся и сел сверху.

– Меня ищите? – спросил он и улыбнулся, демонстрируя отсутствие зубов.

– Нет, я…

– Лисицыны в лагере. Калес в госпитале, Лиса в карцере или где-то рядом, – Макс подошел к профессору.

– Тогда зачем вы меня вызвали? Как? – он был чуть-чуть растерян и сильно разочарован.

– Затем, что у вас кое-что пропало их хранилища? Я не ошибаюсь?

– Хватит паясничать! Убили моего студента! Украли историческую реликвию.

– Кто паясничает? Хотите, назову имя того, кто вынес реликвию из хранилища? – парень снял со спину рюкзак.

– Вы для этого вызвали меня? Чтобы обвинить? Сколько на вас микрофонов?

– Ни одного, – Грошев расстегнул молнию. – А на вас?

Дорогов что-то пробормотал.

– Вы подписали официальный протокол о краже?

– Да.

Игрок выругался.

– Но он все еще лежит на моем столе.

– А вдруг вы ошиблись? – Макс достал череп. – Если окажется, что камень Керифонта все еще в хранилище и закатился в ночной горшок Тувара пятого? Если вы, посмеиваясь над идеями племянницы, выдали ей очередную копию и отправили развлекаться?

– Но служба безопасности…

– Их вызвали вы?

– Нет, но…

– Тогда это их проблемы. Они начали кричать «волки» и даже стрелять.

Профессор вытер влажные ладони о штаны и оглянулся, на этот раз с беспокойством, словно ждал и боялся, что этот разговор услышат. Макс тоже посмотрел вперед на серые камни, на закругляющуюся дорожку, на очередной памятный крест на овальном валуне.

– Бесполезный разговор, – вздохнул профессор. – Камня нет. И взяться ему неоткуда.

Грошев перевернул череп. Он давно уже не был пустым, там, где у живых обычно находятся мозги, лежал обернутый в целлофан кристалл.

– Но даже если бы я, – мужчина облизнул губы, – случайно нашел его на тропинке, то вряд ли пронес через охрану.

– А кто говорит, что вы понесете камень? Он ведь в хранилище, помните, – Макс улыбнулся. – Вы на раскопках, – он протянул профессору череп, – вы принесете в бункер очередной экспонат, – мужчина помедлил, но все-таки взял останки. – А если «экспонат» прилипнет к рукам охраны, то найдется способ его забрать.

Макс шевельнул ладонями, и закрутившаяся сила притянула находку обратно.

– Но как? – псионник смотрел на череп широко раскрытыми глазами. – Как такое возможно?

– Вот и выясните.

– Почему вы это делаете? Почему помогаете мне?

– Не вам.

– И не вашим племянникам, – вставил Игрок.

– Вернее, не столько вам, сколько себе. И ему, – кивок на Леху. – Вам нужна еще причина? Помните мое письмо? Вы отправили его, – парень снова передал мужчине череп. – Уверен, вы прочитали и все равно отправили.

– Не было выбора. Ты вручил мне его в зале под запись камер.

– Нет, вы могли отправить только кад-арт, а бумагу сжечь. Но вы отправили. И оно спасло мне жизнь, – парень отбросил пустой рюкзак на землю. – То, что я отправил матери, не дошло.

Дорогов нахмурился, но уточнять ничего не стал.

– Если камень не пропадал, значит, СБ, убившее Сухарева, действовало, исходя из непроверенных данных, и ошиблось.

– Полетят головы.

– Но не наши, это ли не главное?

– Наверное, – профессор прижал череп к боку.

– Можно пару вопросов? – Грошев посмотрел в покрасневшие глаза. – Как вы дали им себя уговорить? Калесу и Насте? Как вы повелись на идею с ритуалом?

Дорогов отвернулся, не желая отвечать.

– Если только у них нет чего-то на вас. Чего-то не предназначающегося для чужих ушей и умов, – профессор молчал, и парень продолжил. – Что ж, я рад, что вы не спятили. Они не отпустят вас, вы понимаете? Это не первая их просьба и не последняя.

– Понимаю. Но в семье мы разберемся сами.

– Как знаете, – Грош шагнул в сторону, освобождая профессору дорогу.

Дорогов выпрямился, словно сбросил с плеч груз, покрепче обхватил камень и ссутулился обратно. Одну ношу сбросил, другую взвалил – суть любой жизни, любого человека.

– А второй вопрос? – сделавший шаг мужчина обернулся.

– Что вы знаете про эти крестики?

– Ну и место ты выбрал, чтобы послушать лекцию, – профессор впервые за время встречи улыбнулся. – Это знак воинов Керифонта.

– Знаю, их рисовали на щитах и гробницах, но не понимаю, зачем на стенах?

– Есть несколько версий. Например, по ним воины опознавали дома друг друга и могли попросить о крове. Или находили путь к Керифонту. Легенда гласит, что в конце пути, указанного крестами, ищущего всегда ждало испытание. И прошедший его становились воином.

– Я думал псионниками рошдаются? – спросил Игрок.

– Это было до того, как Керифонт отдал силу камню, когда они еще были людьми, – профессор перехватил камень и вдруг сказал: – Мое предложение о кафедре пси-истории все еще в силе.

– Боюсь, мне сейчас не до специализации, – Грошев отвернулся.

– Жаль, – Дорогов пошел по загибающейся к центру дорожке.

Они смотрели, как он уходит. Стареющий мужчина в вязаной кофте и черепом в руках. Несмотря ни на что, Максу было его жалко. Когда-нибудь Лисицыны доиграются и утянут его за собой. Но не в этот раз. Парни сидели на развалинах еще с полчаса, но никто так и не появился, лишь налетевший ветер трепал отросшие волосы Гроша.

– И что дальше? – спросил Леха.

– Предлагай.

– Мы, – друг спрыгнул с каменной ограды, – вернули камень, теперь все сделают вид, что кражи не было. Вопрос: кто вернет нас? У бабки сердце слабое, я и дед – вся ее семья. Отец с матерью давно похибли. Если ей сообщат, что я тоше… черт, – Игрок отвернулся, а когда заговорил, голос звучал глухо.: – Никто не собирается нас возвращать, так?

– Так. Поэтому я и хотел идти один.

Макс спрыгнул следом, посмотрел на равносторонний крест, выбитый на ближайшей стене, нашел глазами следующий и двинулся в его сторону.

– Эй, ты куда? – выкрикнул Леха. – Говорю серьезно, я не собираюсь оставаться мертвым.

– Угу, – Грош дошел до второго креста. Коснулся местами еще влажного камня и стал оглядываться в поисках третьего.

– Хочешь пройти по знакам до конца и стать воином Керифонта?

– Точно, раз повторить подвиг первого псионника не получилось, надо стать хотя бы сподвижником, понижение в должности, конечно…

– Конечно, давай займемся фигней, – друг что-то пнул. – Мы пришли сюда из-за таблички, из-за координат, в прошлый раз в таком месте был мешок камней и труп, – он задумался. – Я понял. Мы найдем тайник контрабандистов, сдадим камни в службу контроля, и нам выдадут справку о нахождении в живых.

Грошев улыбнулся, а друг, вытянув руку, указал направо.

– Там следующий.

Леха догнал Грошева и пошел рядом:

– Макс, я серьезно.

– Я понял, – они остановились почти около стены, крест на которой был наполовину срезан, и завертели головами. – Вон, – первым нашел искомое Грош.

Четвертый выпуклый крестик украшал центральный столб Вращающегося. Длинный, смотрящий в небо камень на центральной площади, там, где сходились улицы, там, где начинался и заканчивался каменный водоворот.