Бездомный, самокопаясь, договорился до чертиков. Дьявол как бы материализовался и незримо присутствует рядом с ним. Писатель трижды повторяет «в самом деле». Тем самым он подчеркивает истинность происходящего. Иван неожиданно убеждается в поспешности слов, вылетевших у него на Патриарших:

«– А дьявола тоже нет? – вдруг весело осведомился больной у Ивана Николаевича.

– И дьявола…

– Не противоречь! – одними губами шепнул Берлиоз, обрушиваясь за спину профессора и гримасничая.

– Нету никакого дьявола! – растерявшись от всей этой муры, вскричал Иван Николаевич не то, что нужно, – вот наказание! Перестаньте вы психовать».

Запсиховал, однако, сам Иван, что и заставило Воланда расхохотаться. Но самое забавное, что Иван убеждается в существовании дьявола не на Патриарших, не во время личной встречи, а лишь в больнице, оставшись наедине с собой. Иногда надо «потерять голову», чтобы добраться до истины. Впрочем, если бы Иван рассказал о своих видениях доктору Стравинскому, тот бы ничуть не удивился. Он прочитал бы Бездомному лекцию по психоанализу и объяснил бы, следуя Фрейду, что образ Ивана ветхого следует соотносить с моральными предписаниями, навязываемыми человеку обществом (Сверх-Я), образ Ивана нового – с его собственным сознанием, контролируемым на все сто (это наше Я), а голос консультанта породило его подсознание (бессознательное, фрейдово Оно). Так что никакого дьявола, действительно, нет и быть не может…

Как бы то ни было, Иван столкнулся с тем, что наши сказки называют тридевятым царством, тридесятым государством. Булгаковская сказочка про Ивана стала впечатляющим продолжением его «Дьяволиады». И уж ее-то никак не назовешь дурацкой!

Глава 2
Редакции романа о дьяволе

Каждая идея, образ, вещь, каждое Нечто, доступное нашим чувствам и разуму, имеет свою историю. Это в полной мере относится к роману «Мастер и Маргарита», над которым Булгаков начал думать со второй половины 1928 года. Работа продолжалась вплоть до самой смерти писателя, последовавшей в 1940 году. Весь опыт своей жизни Булгаков вложил в свой «закатный» роман «Мастер и Маргарита», в свою главную книгу.

В центре повествования судьба талантливого писателя, которого обычно соотносят с самим автором. Считается также, что прообразом Маргариты была Елена Сергеевна. Роман во многом автобиографичен. Булгаков испытал и травлю в печати, и унизительные допросы в ОГПУ. Его пьесы периодически запрещались, произведения не печатались. Свой последний роман Булгаков писал, что называется, в стол, практически не надеясь увидеть его опубликованным. Первые редакции романа писатель сжег. Сохранились лишь отдельные главы или фрагменты текста. Видимо, сделал он это из соображений безопасности. В знаменитом обращении Булгакова к Правительству СССР от 28 марта 1930 года есть такие слова: «Ныне я уничтожен… Погибли не только мои прошлые произведения, но и настоящие, и все будущие. И лично я, своими руками, бросил в печь черновик романа о дьяволе». И в последующие годы писатель периодически уничтожал большие куски текста, содержащие излишне смелую сатиру на советскую действительность. Но все же, основываясь на сохранившихся фрагментах, можно проследить общее направление развития замысла Булгакова и выделить важнейшие этапы его работы. Охарактеризуем вкратце различные редакции романа.

Черный маг
(1928–1929)

В этой, первой редакции романа иностранец представляется друзьям Вельяр Вельяровичем Воландом (Велиар – одно из имен дьявола). Действует Воланд поначалу в одиночку, без помощников. Своими провокационными выпадами на Патриарших он доводит Иванушку до состояния безумия, и тот разметает им же на песке нарисованное изображение Христа. Воланд таким образом испытывал не столько Ивана, сколько Берлиоза, которого и призывал остановить своего приятеля от безумного действия. Но хитроумный литератор, понимавший суть происходящего, уклонился от вмешательства и позволил Иванушке совершить роковой шаг. Следующая за этим гибель Берлиоза на трамвайных путях воспринимается как расплата за неслыханное богоборчество. Смерть Берлиоза описана в деталях, с жуткими подробностями.

Всего в данной редакции 15 глав. Ближе к ее концу, в одиннадцатой главе появляется специалист по демонологии Феся, плохо говоривший по-русски, но владевший имением в Подмосковье. После революции этот специалист многие годы читал лекции в Художественных мастерских до того момента, пока в одной из газетных статей не появилось сообщение о том, что Феся в бытность свою помещиком измывался над мужиками в имении. Феся опроверг это сообщение довольно убедительно, заявив, что русского мужика он ни разу не видел в глаза. Впоследствии выяснилось, что одного мужика он все-таки видел, но им оказался… граф Лев Николаевич Толстой:

«Феся был потрясен.

– Клянусь мадонной, – заметил он, – Россия необыкновенная страна! Графы в ней – вылитые мужики!

Таким образом, Феся не солгал».

Булгаков предельно ироничен к своему герою. Это кабинетный червь, утративший связь с реальным миром, жизнью людей. Он автор работ «Категории причинности и каузальная связь», «История как агрегат биографии» (ха-ха!), увлекается мистикой, демонологией и, судя по сохранившимся отрывкам, должен был встретить Воланда. Некоторые литературоведы совершенно неоправданно пытаются видеть в нем предшественника Мастера. Другое дело, что роль Феей как исследователя ведомства дьявола в более поздних редакциях сыграли на пару Мастер и Иван Бездомный. Изначально задуманный образ Феей развивался, тем самым, не прямолинейно, не односторонне, а многопланово.

В тринадцатой главе «Черного мага» в окружении Воланда появляются новые персонажи – рожа с вытекшим глазом и провалившимся носом, маленький человечишко в черном берете, рыжая голая девица, два кота… Буфетчик из Варьете увидел Воланда таким:

«На хозяине было что-то, что буфетчик принял за халат и что на самом деле оказалось католической сутаной, а на ногах черт знает что. Не то черные подштанники, не то трико. Все это, впрочем, буфетчик разглядел плохо. Зато лицо хозяина разглядел. Верхняя губа выбрита до синевы, а борода торчит клином. Глаза буфетчику показались необыкновенно злыми, а рост хозяина, раскинувшегося на этом… ну, бог знает на чем, неимоверным.

– Внушительный мужчина, а рожа кривая, – отметил буфетчик».

Воланд сам разговаривает с буфетчиком. Сифилитик Азазелло здесь представлен уродом, облачившимся в шутовской наряд: «Один глаз вытек, нос провалился. Одета была рожа в короткий камзольчик, а ноги у нее разноцветные, в полосах, и башмаки острые. На голове росли рыжие волосы кустами, а брови были черного цвета, и клыки росли куда попало. Тихий звон сопровождал появление рожи, и немудрено: рукава рожи, равно как и подол камзола, были обшиты бубенчиками. Кроме того, горб».

Действие разворачивается в июне 1935 года.

Копыто инженера
(1929–1930)

Вторая редакция отмечена необычайно глумливым поведением Воланда после гибели Берлиоза (в других редакциях этот текст уже не повторяется):

«Ай, яй, яй – вскричал Воланд, увидев Иванушку, – Иван Николаевич, такой ужас!..

– Нет, – прерывисто заговорил Иванушка. – Нет! Нет… стойте…

Воланд выразил на лице притворное удивление. Иванушка же, придя в бешенство, стал обвинять иностранца в причастности к убийству Берлиоза и вопил: «Признавайтесь!» В ответ Воланд предложил Иванушке выпить валерьяновых капель и, продолжая издеваться, проговорил:

«Горе помутило ваш разум, пролетарский поэт… У меня слабость… Не могу выносить… ауфвидерзеен.

– Злодей, вот кто ты! – глухо и злобно прохрипел Иванушка… – К Кондрату Васильевичу стоит вас отправить. Там разберут, будь покоен!

– Какой ужас, – беспомощно… и плаксиво заныл Воланд… – Молодой человек… некому даже сообщить, не разбираю здесь…»

И тогда Иванушка бросился на Воланда.

«Тот тяжелой рукой сдавил Иванушкину кисть, и… он попал как бы в капкан, рука стала наливаться… обвисла, колени задрожали…

– Брысь, брысь отсюда, – проговорил Воланд, да и чего ты торчишь здесь… Не подают здесь… Божий человек… – В голове завертелось от таких слов у Иванушки, и он сел… И представились ему вокруг пальмы…»

Воланд этой редакции вообще «тянет» на главного героя. Именно он излагает содержание древних глав, которые названы «Евангелие от Воланда». Берлиоз берется даже напечатать некоторые его главы, «правда, при условии некоторых исправлений». В свете воландовского авторства весьма привлекательно и очень смешно выглядит совет Иешуа:

«А я бы тебе, игемон, посоветовал пореже употреблять слово «черт», – заметил арестант.

– Не буду, не буду, не буду, – расхохотавшись, ответил Пилат, – черт возьми, не буду».

В отличие от первой редакции Воланд представляется специалистом по белой магии. Магия, как ее ни назови, все равно магия. Ее «цветность» характеризует цели и задачи, преследуемые исполнителями магических обрядов. Белой магией называют сакральные знания, используемые во благо и на пользу людей. Черной именуют знания, так или иначе связанные с действием нечисти, бесов и сатаны. Носителями белой магии выступают маги, носителями черной – колдуны. Отличие колдуна от мага во всех «ипостасях» последнего (кудесник, волхв, чаровник) состоит в следующем: колдун знается с нечистой силой, через нее получает особые способности, которые и использует во вред окружающим. Подобно ведьмам, колдуны заключают договор с сатаной и продают ему свои души; этот договор скрепляется кровью. От новоявленного колдуна требуется отречься от Бога, то есть снять с шеи крест и спрятать его под правую пятку, или встать ногами на икону, положенную на землю вниз, и богохульствовать. Если колдун не придумает занятия для нечисти, которая подчиняется ему с момента заключения договора, эта нечисть его замучает: отсюда истории о том, как колдуны заставляли чертей вить веревки из воды и т. д. Заключив договор, колдун получает от сатаны черную книгу (почему колдуна еще называют чернокнижником), которая позволяет вызывать бесов. Перед смертью колдун должен отказать кому-либо эту книгу, иначе он будет приходить за ней из могилы.

Булгаков долго и тщательно размышлял над образом Воланда. Называя его черным магом (в первой редакции), писатель закреплял за ним способности и колдуна, и мага. Властвуя в мире демонов, Воланд вполне мог работать и на пользу человеческого общества. Во второй редакции Булгаков «обелил» своего героя, возвел в ранг магов. Он стал называть его инженером (человеческих душ), указав на устремленность Воланда к добрым начинаниям. Видимо, как и в «Роковых яйцах», писатель задумывал вложить в свое произведение известный заряд иронии. В последних редакциях романа, однако, Булгаков вернулся к первоначальному варианту и «назначил» Воланда профессором черной магии. Слово «профессор» здесь таит в себе сразу несколько смысловых значений. Это намек на ограниченность зла (не вседозволенность, не академик же) и на особое пристрастие инженера к науке. С другой стороны, это откровенная насмешка над дьяволом, пекущимся об имидже ученого…

Через некоторое время после уничтожения рукописей и телефонного разговора со Сталиным 18 апреля 1930 г. Булгаков пытался возобновить работу над романом. Но сильнейшее физическое и психическое переутомление не позволило ее продолжить. «Причина моей болезни, – писал Булгаков в письме Сталину 30 мая 1931 г., – многолетняя затравленность, а затем молчание… по ночам стал писать. Но надорвался… Я переутомлен…»

Великий канцлер
(1932–1936)

Возвращение Булгакова к роману о дьяволе состоялось в 1932 г. Литературоведы выделяют третью (1932–1934) и четвертую (1934–1936) редакции романа. Объединенные вместе, они составляют первую рукописную редакцию. В третьей редакции появляются, наконец, поэт (Мастер) и его возлюбленная. Это ведет к необходимости существенных изменений и дополнений в сюжете. Поэтому четвертая редакция всецело продиктована стремлением расширить горизонты для новых героев. Она начинается знаменательной фразой автора: «Дописать раньше, чем умереть».