Он опустил голову, подобрал жёлтый лист. Улыбнулся. А ведь никакого хозяина никогда и не было… Вадим и был тем человеком, который заказывал ему всех этих девушек. Он богат, деньги – куры не клюют, он и платил свои деньги. Только зачем? Кто были эти девушки в его жизни?

Может быть, они его когда-то бросили, и он им мстил?

Как же это узнать? Надо поехать к нему на дачу. Он всё равно сейчас останется в квартире, и будет следить за тем, что будет происходить в квартире Игоря, когда он вернется…

Игорь выкинул окурок и побежал. У шоссе он остановил такси и поехал к Вадиму на дачу.

Разбив стекло, он залез в дом, и сразу направился в кабинет.

Старые открытки, письма, фотоальбомы. Игорь судорожно листал и вглядывался в лица. Страница за страницей. Да, вот, эта Лиза – самая первая девушка, которая покончила собой на глазах Игоря. Эта вторая, Света. Она выбросилась из окна.

Руки затряслись. Значит, никакого хозяина нет. Игорь просто был исполнителем в руках Вадима.

А что это меняет? Какая разница кто был заказчиком? Убиты они все были руками Игоря. Вернее его изменой…

Сейчас надо понять другое – Марина это подстава, или тоже девушка, которую любил Вадим, и которая его предала…

Он пролистал все три фотоальбома, но фотографию Марины не нашёл.

Значит подстава. Не зря он предложил за неё такие деньги. Знал, что Игорь не справится…

Что же он хотел получить в итоге?

Как, по его планам должна закончиться эта игра?

Игорь потёр виски.

– Думай, думай! – сказал сам себе.

Скорей всего именно Игорь должен выстрелить.

Или в себя. Или в Марину.

Что бы это дало Вадиму?

Может, больше некому мстить, и Игорь ему больше не нужен?

Может, Игорь лишний свидетель, и когда-нибудь он догадался бы, что все эти женщины значили для Вадима?

А может, Вадиму просто нравится смотреть на смерть, которая застывает в зрачках?

Что ж, он её увидит.

То, что Марина отдалась Вадиму ничего не значит. Она должна была это сделать. Но она его не любит.

Он, Игорь, знает какие глаза у любви. Он знает, как целуют губы, которые наполнены этим чувством. Он знает, как дрожит голос, когда любовь наполняет душу.

– Ну что? Играем до конца, дружок, – спросил он у фотографии, на которой был Вадим, потушил сигарету и выпрыгнул в окно.

***

Игорь повернул ключ в замке, тихо вошел в квартиру.

Марина вышла из комнаты на цыпочках, подошла к нему, обняла, и опустилась на колени.

Он вытащил револьвер, взвел курок, опустился на колени и протянул Марине оружие:

– Есть я, есть ты, есть Вадим – этажом ниже. Нас трое. Должно остаться двое. Решай.

Она испуганно смотрела на него.

– Решай.

Марина взяла маленький, почти игрушечный чёрный револьвер и поднесла к виску.

Игорь её не остановил. Он смотрел ей в глаза и ждал.

Она зажмурилась и нажала на курок.

***

– Партию в шахматы? – Вадим протянул Марине бокал с вином.

– С удовольствием.

– Какими играешь?

– Белыми.

Я прочитала и улыбнулась. Было приятно сознавать, что и такой жанр, как детектив, не чужд Таше – рассказ действительно получился очень колоритным и захватывающим.

Мои родные пришли вовремя. Вот чего у мамы не отнять – так это пунктуальности. Ну, у неё, правда есть ещё и другие качества, которые она ни за что не отдаст, а очень бы хотелось: это мстительность и эгоизм. И я прекрасно знаю, что даже сегодня за столом она не забудет мне напомнить, что я их предала и выбрала «того». Конечно, я не буду спорить и доказывать, что это она меня предала. Я просто помолчу или поменяю тему.

Таша чуть-чуть опоздала и пришла когда уже все уселись за стол. Она принесла пирог со сливами и перед мамочкой отметилась:

– Вчера испекла. Тесто такое лёгкое, а пирог получается очень вкусным.

Я взяла пирог в руки, а ей в ухо успела шепнуть:

– Надеюсь, штрих код и ценник ты удалила?

– Да, нажав клавишу «Делит», – пошутила Таша.

Разговор за столом поначалу не клеился:

– Ну как прошла половина недели? – спросила я у родни, когда все уже наполнили свои тарелки.

– Всё, как обычно, – отозвалась маман.

– Уже легче, – ответил брат.

– А для меня все дни одинаковые, – призналась невестка.

Тогда я решила переключить разговор и покритиковать мои закуски, которые на столе, и мой мясной рулет с грибами. Критику я ожидала только от маман. Но ошиблась:

– Немного суховат, – опустив глаза произнёс брат.

– А баклажаны горчат, – признался папа.

– В общем, готовка – это не твоё. – Вынесла вердикт мама, – И не надо. Я, например, тоже готовить не люблю и никогда себя не заставляю – всё делает Зина. У тебя, кстати, есть гувернантка?

– Есть, конечно.

– И правильно. Надеюсь, она готовить умеет? Вот выйдешь замуж… Кстати, а ты с тем проходимцем официально развелась?

– Все документы уже подали, всё готово. Должна получить развод на днях.

– Это дело мы обязательно отметим – погуляем в Пушкине! – обрадовалась мама.

– Нет, только не в Пушкине! – я умоляюще посмотрела на родителей, – там очень дорого и самое главное очень невкусно!

– А мне там нравится – там торжественно! – пожала плечами невестка.

– Вот именно! Вкусно поесть можно и дома. А вот увидеть других интеллигентных и интересных людей – можно только там! Мы заплатим, не волнуйся!

Я опустила голову. Ресторан Пушкин мне совсем не нравился. И именно тем, что народ там собирался не поесть, а показать себя. А что я могла показать? Маленькую собачку? У меня её не было. Да я, если честно, никогда не питала слабости к маленьким животным. Хотя… Вот бы взять на этот вечер Кузьму! Разрисовать его всеми цветами радуги и прийти с ним под мышку. Вот тогда бы свет софитов мне был бы обеспечен. А так, кроме Кузьмы и показать-то некого… Себя? У меня и себя не было. И кажется, с самого рождения. Что-то пыталось вырваться наружу, как только я поссорилась с родителями, но, похоже, что другой человек, под именем Кирилл, подхватил от родителей эту эстафету и так же не давал моему Я реализоваться.

– У тебя кто-то ведь уже есть? – строго, поверх очков посмотрела на меня мама, и взгляд её говорил о том, что отрицательного ответа у меня быть не должно.

Я не знала что сказать. Вся родня смотрела на меня, а я вытирала салфеткой рот и молчала. За меня ответила Таша:

– Она уже вторую неделю встречается с моим мужем.

Вот тут надо было видеть лица моих родных.

Секунд двадцать такое непонимание бегало в их глазах! Бегало и махало флагами разных стран: в основном России и ЮАР, конечно. Они смотрели на меня, на друг друга, на Ташу, а мне в это время стало так легко, что я улыбнулась и поблагодарила Ташу.

– Ненавижу враньё. И спасибо тебе, что избавила меня от него. И я, вкратце, рассказала всем про наш с Ташей договор.

– Вот это круто! – первым ответил брат и засмеялся.

– Молодцы, девочки, – поддержала нас Настя.

– И что, вы влюбились в мужей друг друга? – решил уточнить все детали отец.

– Мне совсем не важно, что вы там испытываете. Я лишь должна быть уверена в том, что он достоин тебя.

– Можете быть уверены в этом. Они действительно подходят друг другу. Как будто из одного теста сделаны. – Начала заступаться за меня Таша.

– Надеюсь, не из твоего лёгкого, песочного, из которого ты нам приготовила пирог. – Съязвила маман. Потом строго посмотрела на меня и приказала: – Чтобы ты опять не совершила ошибку – мы срочно должны его увидеть.

– Сейчас всё равно не получится. Во-первых, он в командировке и прилетит только завтра. Во-вторых, я ему ещё не рассказала правду про нас с Ташей, и что всё это было задумано специально. И в-третьих, – я набрала побольше воздуха, – Давайте я сама решу с кем мне жить.

Возмущению маман не было предела. Она ничего не говорила, но она встала из-за стола и стала ходить по комнате, держась за голову, как будто у неё разыгралась мигрень.

– Я обязательно с вами посоветуюсь. И познакомлю вас, – я стала оправдываться. – Но принимать окончательное решение должна я. Как ты это не понимаешь? Мне же с ним жить! Тебе ведь его только на званых обедах и праздниках видеть, – обратилась я уже к маме.

– Вот именно! И мне не хочется закрывать глаза на это!

– Вам не придется, – Таша опять кинулась на мою защиту, – он очень хороший. Очень правильный, интеллигентный, добрый, очень умный и культурный. Ну просто копия – ваша Ирина.

– Почему же ты от такого прекрасного отказываешься? – спросил отец у Таши.

– Я совсем другая. Не пара ему. И он это понял давно. А я только недавно…

– Ладно, не будем тогда паниковать раньше времени. – Отец встал из-за стола, подошёл в маме, усадил её за стол и сам уселся рядом, держа её за руку, – может, действительно достойный человек.

– Одна надежда – что он иностранец и что он порядочный. – Вздохнула маман.

Глава девятнадцатая

Утром у меня было другое настроение. Совсем не такое, как вчера. Я всегда знала, что с любым решением нужно переспать. Его надо уложить с собой на подушку, почитать ему сказку и на ночь попросить: «Помоги мне определиться». И до утра оно должно созреть. Да, как помидор на грядке.

Поэтому, когда Таша пришла за мной я, вместо «Привет» ей сказала:

– Я не хочу говорить Эдварду правду.

Она очень удивилась. Видимо она не спит со своими решениями и не дает им, как огурцам, созреть до утра.

– С чего это такие перемены?

– Боюсь его потерять, – решила признаться я.

– Опять боишься? Так и будешь всю жизнь бояться? Не надоело?

Я опустилась на стул в прихожей:

– Надоело. Но я не могу его потерять. Он поймёт, что я вруша и бросит меня.

– Ну да, пусть он лучше бросит тебя через семь лет. Или когда узнает правду. Да, конечно, так намного лучше. – Иронизировала Таша.

Я опустила голову и не знала что делать.

– Ты должна уважать себя. Это самое главное. Ты – самая лучшая женщина, которую я только встречала. Почему ты себя не любишь? Почему ты опять хочешь привязать к себе мужчину?

– Я поняла, что он мне очень дорог.

– Поздравляю тебя с этим. Но так строить семью нельзя.

– Разве? А ты не знаешь, что почти всегда в семьях кто-то любит, а кто-то позволяет любить?

– Знаю, – спокойно ответила Таша, – и я хочу, чтобы в моей семье любили меня. А я позволяла. Или, по крайней мере, делала вид, что позволяю.

– Глупость какая. Отношения должны быть открытые. Супруги должны говорить о своих чувствах.

– Говорить можно всё, что угодно. Всё равно любовь измеряется поступками, а не словами. И вообще, мы завели глупый спор. Что хочешь – то и делай! – сдалась подруга.

Я села в прихожей на кресло и задумалась.

– Лично я начинаю новую жизнь. Чтобы всё, что я не делаю – было правильно, и я собой хочу гордиться. Сейчас у меня есть такая возможность, – заявила Таша.

– Ты так уверена, что Кирилл тебя простит?

– Знаешь, мне кажется, что он всё знает. – Предположила подруга.

– У меня тоже такое предчувствие, – призналась я.

– Может он нас где-то видел? Потому что нормальный мужчина не будет так себя вести, ты согласна?

– На все сто процентов. Тем более, зная Кирилла. Но какая сейчас разница?

– А ты не хочешь начать новую жизнь, да? – Таша не думала сдаваться и продолжала свой допрос.

– Невозможно начать новую жизнь. Нитше писал, что человек всегда прикован к своему прошлому: как бы далеко и быстро он не бежал – цепь бежит вместе с ним.

– О, ну началось. Ленина и Карла Маркса ещё процитируй.

– Ну причем тут они? Я чувствую эту цепь, понимаешь?