Золотая серединка (страница 25)
– Хорошо. Что твоё прошлое? Назови мне его? Кирилл? Ты его легко уже можешь вычеркнуть? Кто ещё? Родители? Они тебе мешают?
– Ты меня не понимаешь.
– Ну и ладно. У меня всё равно другие понятия. На работу идём?
На работу мы конечно же пошли. Но вот настроение у меня весь день было на нуле.
Когда я уже была дома, позвонил Эдвард и пригласил в театр назавтра. А поздно вечером мне позвонил папа и спросил, как прошел рабочий день, и я с ним поделилась своими думами:
– Нельзя начинать новую жизнь с вранья, – сказал он.
– Причем тут новая жизнь?
– Новый брак – всегда новая страница. Пусть она у тебя будет чистой, а не в кляксах.
– Ну да, скажи ещё, чтобы я поля провела и фломастеры приготовила.
– Да, скажу. Семейная жизнь – это тяжелая работа.
– А мне было легко с Кириллом. Все эти 7 лет. Я только скучала по вам. А вот с ним была полная гармония, и мне не было тяжело.
– Тогда почему же вы расстались?
– Потому что он не любил меня. Это я только сейчас поняла.
– Как такое возможно? Разве тебя можно не любить? – папа сказал это с такой любовью, и я даже почувствовала, как он улыбнулся.
– Ты просто мой любимый папочка и тебе тяжело это представить.
– Тогда зачем он на тебе женился?
– Вот этого я не знаю. И даже никаких догадок нет, правда.
А для того, чтобы всё-таки полностью разобраться в этом, я попросила Ташу: перед тем как сказать Кириллу правду расспросить обо мне и спросить: если он не любил меня – зачем он женился на мне? Неужели только потому, что ему льстила моя большая любовь?
Когда-то я прочитала одно высказывание, которое мне очень понравилось, и обещала периодически вспоминать о нем: «Мужчина охладевает женщиной, которая слишком сильно его любит. И наоборот. Видимо, с сердечными чувствами дело обстоит, как с благодеяниями: кто не в состоянии оплатить за них, тот становится неблагодарным». Суть этого высказывания я прекрасно понимала. Оно очень близко по духу с Пушкинским: «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей». Только первое намного шире, я бы сказала, объёмнее. Но как можно на деле применить его? Тут же всё зависит от твоей души – насколько она большая и светлая.
Кроме моих родителей, на моё воспитание, как я уже рассказывала, наложила большой отпечаток моя классная руководительница – Альбина Ивановна. Видимо, родители тоже прекрасно знали в чьи руки меня отдают, поэтому и не сильно интересовались моей учебой – знали, что у меня всё будет «на отлично». И не только в дневнике, но и в душе.
Альбина Ивановна была женщиной разведённой, и всё свое свободное время посвящала нам – своим ученикам. Она постоянно проводила конкурсы, давала заполнять какие-то анкеты и очень любила разговаривать с нами по душам. Однажды она собрала только девочек. Это был конец девятого класса. Все девушки уже хорошо сформировавшиеся и желающие и ждущие активного влечения со стороны мальчиков. Она же нас постоянно отговаривала от близких отношений, говорила, что девственность – это подарок, который должен достаться именно супругу и только ему одному. Это может показаться странным, но она так умела уверить и донести свой взгляд на мир, что очень много девочек действительно поверили в эту светлость отношений и донесли её до брака. И я в том числе. Кирилл действительно был у меня первым и пока последним мужчиной. Но в тот вечер у нас был очень серьёзный разговор про любовь, который я никогда не забуду. Альбина Ивановна раздала нам листочки и задала только один вопрос:
– Напишите, что бы Вы хотели: чтобы Вы любили, или Вас любили?
У нас в классе было пятнадцать девушек. Четырнадцать ответили «Чтобы я любила». Почему? Потому что так легче, я умею руководить своими чувствами. Потому что я не смогу жить без любви. Потому что мне любовь необходима как воздух. У каждой из четырнадцати были свои «потому что». Но Альбину Ивановну совсем не волновали наши «потому что». Она вообще, казалось, перестала нас видеть и смотрела только на Инну, которая единственная ответила «Я хочу, чтобы любили меня».
Тогда, Альбина Ивановна поменялась в лице, даже покраснела и произнесла:
– Я и не думала, что воспитала такого бездушного монстра…
И в её глазах было столько презрения, что она даже не захотела выслушать «потому что» от Инны.
Прошли годы. Я недавно встречалась с Инной. У неё прекрасная семья: муж и двое детей. Она разбабела, я бы даже сказала немного запустила себя. Но какими влюбленными глазами на неё смотрит её супруг! Ни складки на талии, ни целлюлит на попе – ничто не помеха настоящей любви! Я никогда не видела таких глаз! И я ей позавидовала. И вспомнила её желание – оно действительно сбылось – её любили!
Сейчас мне тоже хотелось именно этого. Чтобы меня любили. Я действительно устала от этой бесконечной любовной погони. Не хочу ничего доказывать. Какая разница какое у меня образование, чего я добилась в жизни и какой у меня «айкью»? Разве за это любят женщину?
Глава двадцатая
За окном лил дождь. И в моей душе тоже был водопад. С одной стороны я понимала, что Эдварду надо сказать всю правду, а с другой я успокаивала себя, что эту правду всё равно ему никто не раскроет. Тогда зачем о ней говорить? Таша точно не скажет. Кириллу до меня никогда не было дела, так что и он будет молчать. Говорить только потому, что надо сказать? Или чтобы быть чистой перед самой собой? А когда сказать? До театра или после? А может в антракте?
Таша на мои вопросы не ответила, только пожала плечами и покрутила пальцем у виска:
– Чтоб я так убивалась. Ты всегда такая?
И сама за меня ответила:
– Ах, да, забыла, всё должно быть согласно протоколу. Так, давай доставай свой ежедневник и читай, как должна поступить настоящая женщина.
– Это надо прочитать в душе.
– Вот и поковыряйся там и узнай. Пошли на работу, а то на тебя смотреть противно – раскисла вся, как сопля на носовом платочке.
В офисе стало немного легче – когда голова занята работой, то дурные мысли в неё не лезут. Хотя, пробивались, конечно.
Таша протянула мне всего один листик, а сама устроилась за моей спиной.
Чехоманка
Варвара Степановна была женщиной одинокой. Две недели назад ей исполнилось тридцать девять лет, а личная жизнь у неё всё не складывалась.
На свой день рождения она накрыла богатый стол и пригласила Матвея Константиновича. Она давно присматривалась к нему, как к отцу своего будущего ребёнка.
Но Матвей Константинович вел себя довольно странно. Он никогда не отказывал Варваре Степановне, приходил в её дом ровно в указанное время, потчевался, рассказывал последние новости, кланялся, говорил «Спасибо вашему дому», быстро надевал ботинки, хватал куртку и убегал.
Варвара Степановна убирала со стола, мыла посуду и до ночи плакала, приговаривая: «Я ему не люба».
Мужчины у неё бывали. В очереди не стояли, но проводить до дома и обогреть огромную душу Варвары Степановны почти все водители таксо-парка были не прочь. Может потому, что она всегда угощала мужчин домашним хлебом и тарелкой вкусного борща? А может потому, что ничего взамен, кроме ласки не просила и ни на что не надеялась.
Стоит заметить, что Варвара Степановна была довольна высокой женщиной, с тяжёлыми, грузными плечами, на которых всегда красовался цветастый платок. Своими большими руками она постоянно поправляла этот платок и убирала локоны со лба. Ещё она знала, что у неё большая душа. Так говорили все водители в таксо-парке, где она работала диспетчером. Всё свободное время она проводила за чтением рассказов Антона Павловича Чехова и во всех мужчинах пыталась увидеть героев рассказов своего любимого писателя. Надо признаться, что Варвара Степановна была очень влюбчивой женщиной, она быстро и пылко влюблялась, но когда находила хоть какое-то сходство с одним из чеховских персонажей сразу успокаивалась, вздыхала и в ту же секунду любовь улетучивалась, как туман.
Матвей Константинович не походил ни на одного героя: он работал в аптеке, носил густые, грузинские усы и очки в жёлтой оправе, был женат, имел двоих детей, и никогда согреть огромную душу Варвары Степановны не пытался.
И Варвара Степановна решила, что её ребенок должен быть непременно только от него. Поэтому она переждала ещё недельку, после последней встречи с Матвеем Константиновичем, и во время обеденного перерыва перешла дорогу и направилась в аптеку, где и работал её герой.
Поправив платок, она плечом открыла дверь и вошла. Зазвенел колокольчик, и Матвей Константинович собственной персоной подошел к посетителю.
– Матвей Константинович, здравствуйте, – начала она спешно, – простите, что отвлекаю вас на работе, но у меня к вам есть дело…
Матвей Константинович с восхищением посмотрел на неё и с гордостью, но как-бы совершенно случайно, стал поправлять небольшую деревянную табличку на прилавке, которую вот уже неделю как изготовили по его заказу.
Варвара Степановна запнулась, несколько раз прошлась по золотым буквам и подняла полные слёз глаза на Матвея Константиновича.
«Какой ужас!», – прошептала она, – «Какой ужас!» – и в ту же секунду схватилась за свой платок и выбежала из аптеки.
А Матвей Константинович ещё долго стоял и думал почему Варвара Степановна не порадовалась за его повышение, потом несколько раз, как будто впервые, внимательно прочитал надпись: «Заведующий Аптеки – Овсов Матвей Константинович», пожал плечами и спрятал табличку в кладовку.
– Ну? – спросила она меня, когда я прочитала и положила листик на стол.
– Я, как и твоя героиня, тоже люблю Чехова. Поэтому его рассказ «Лошадиная фамилия» знаю, – я улыбнулась.
– Как хорошо иметь дело с умным человеком! Ничего объяснять не надо!
– По рассказу – нет. Всё понятно и он мне очень понравился. А вот по Кириллу хотелось бы кое-что уточнить…
– Что же?
– А ты уверена, что он тебя любит? Ты же сама сказала, что чувствуешь, что догадывается о нас. Вдруг это тоже была игра с его стороны? И никакой любви к тебе он не испытывает?
– Моя интуиция меня никогда не подводила. И я чувствую, что он меня любит.
– Вот такую сумасшедшую? Дикую? Невоспитанную?
– Ну я же не такая, – Таша надула губки, – и он это чувствует.
– Хорошо, не буду тогда тебя мучить. А знаешь… – я даже подпрыгнула от идеи, которая только что пришла мне в голову, – хотя, ты наверное на это не пойдешь, – и я сникла и опустила голову.
– Как это не пойду? Я и не пойду? – Таша поставила руки в боки и уставилась на меня.
– Я просто вдруг подумала, что было бы клёво, если бы мы завтра с тобой вместе пришли к Кириллу. Тебе же всё равно нечего терять – ты уверена, что он тебя любит! Давай придем к нему вместе, сядем, поговорим…
– А что, хорошая идея, мне нравится. Кроме того, я бы хотела послушать, что он будет говорить тебе в лицо.
– Ты это о чём? – я не поняла её намеков.
– Знаешь, я всё равно до сих пор не могу понять, почему он от тебя ушёл. Поэтому хотелось бы это услышать от него.
– Он же тебе сказал – он никогда не любил меня.
– Не верю. Это его первый брак. Он не мог жениться просто так.
– Моя любовь!
– Бред сивой кобылы! Он видный мужик, и я уверена, что его до тебя любили. Пусть не до смерти, но любили. Поэтому мне надо знать что повлияло на его желание развезтись.
– Чтобы не делать повторных ошибок?
– Наверное, – Таша пожала плечами, – просто это надо знать. И точка.
– Тогда оставляем эту задачу на завтра. А сегодня ты с ним встречаешься, как обычно, без всяких дознаний с пристрастием.
– Ага, – Таша улыбнулась и протянула руку, чтобы скрепить наш договор.