– Ты сегодня явно бредишь, – бросила я и пошла к своему рабочему столу.

– То есть не хочешь встречаться с Кириллом напоследок?

Я молчала.

– В последний раз спрашиваю! Будешь?

– Буду! – коротко, но уверенно ответила я.

– И рискнёшь его поцеловать?

– Ещё как рискну! – я уже крикнула.

Подруга меня сегодня явно выводила из себя.

– Врёшь! – отмахнулась Таша.

– Чтоб мне похудеть!

Таша засмеялась:

– Хорошее проклятье.

Я делала вид, что рассматриваю что-то в компьютере.

– Когда?

И тут я взорвалась. Может какие-то болтики зашли за шарики? Но мне действительно, захотелось сделать что-то сверхъестественное, то, чего бы я никогда себе позволить не могла. То, что нельзя было бы объяснить, и уж никак не выстроить из всего этого золотистую логическую цепочку. Хотя, розовая цепочка (тут явно пахло Ташиным присутствием) тоже бы хорошо смотрелась, если бы я всё-таки сумела бы её выстроить.

– Прямо сейчас, – я нажала на кнопку *выкл* и направилась к выходу.

– Камеру возьмёшь? – испуганно спросила Таша.

– Хочешь посмотреть, как я соблазню твоего Кирилла?

Таша кивнула. Она уже явно не была довольна своей затеей, но всё равно побежала за мной к машине.

Как назло пробок на дорогах не было – уже все разъехались по своим домам и даже наверное уже лежали в своих постельках. Я впервые об этом даже пожалела. Может тогда бы я успокоилась, собралась мыслями и развернула автомобиль домой…

Мы доехали до дома Кирилла и Таша дрожащими руками стала цеплять на меня камеру.

– Можно мне один вопрос задать? – спросила я.

– Валяй, – строя из себя равнодушную самку ответила подруга.

– Скажи мне, ты спала с ним?

Этот вопрос волновал меня все выходные. И сейчас просто разрывал своим вопросительным знаком на множество кусочков.

Подруга замотала головой.

– Почему?

– Как-то не вышло. Он не настаивал…

– Я была уверена, что ты осталась у него…

– Нет. Я спала дома. И ещё, знаешь что? Мы договорились встретиться сегодня. Но он мне вчера не позвонил. Совсем. За целый день. За целое воскресенье. И сегодня тоже ни звоночка…

Я вздохнула:

– Может не идти?

– Нет уж. Топай, давай!

Я на секунду замешкалась и Таша меня взяла за руку:

– Можно и мне один вопрос?

– Валяй, – в той же манере, как и подруга, ответила я.

– Почему у вас не было детей? Ты не хотела? Или Кирилл?

– Скажем так – я была не против их иметь. Да, я не делала ничего для того, чтобы они появились, но только потому, что мы с Кириллом договорились сразу, что лет десять – никаких детей.

Таша отпустила мою руку:

– Жалеешь, что их нет?

– Стараюсь на эту тему вообще не думать. Это из серии «Если бы, да ка бы…».

– Ну всё, иди, – прошептала Таша.

– Дай мне свой мобильник, – попросила я, – на всякий случай.

Таша протянула мне свой айфон и сказала:

– Я жду тебя здесь ровно полчаса. Если ты не выходишь – еду домой.

– Договорились, – кинула я уже на ходу.

Моё состояние было очень близко к обморочному: ноги подкашивались, в горле пересохло, казалось, что не хватает воздуха. Я пыталась придумать, что ему сказать? Чертыхалась, злилась на себя, но всё равно плелась.

Возле двери немного замешкалась, несколько раз глубоко вздохнула и выдохнула и тут почему-то вспомнила про сервиз. И решила позвонить своему психологу.

Я отошла от двери подальше и набрала номер телефона Валерии Иосифовны, благо, что я знала его наизусть. Впрочем, как и все другие номера, включая прачечную, администрацию президента, телефон районного суда и ещё сотню ненужных комбинаций из цифр:

– Дорогая Валерия Иосифовна! – затараторила я, когда она подняла трубку, – Это Ирина. Мне очень нужна ваша помощь. Всего один вопрос по телефону?

– Да, да, конечно, задавайте, – испугалась она.

Я вкратце рассказала ей про сервиз. Который не нравился Кириллу, когда мы жили вместе, но который он купил, когда ушёл от меня. Не забыла упомянуть про похожий ковер и старинное зеркало.

– Дорогая моя, ответ очевиден – он очень скучает.

– Что? – к такому ответу я не была готова. – Это же он от меня ушёл. Это он был не доволен семейной жизнью. Но самое странное то, что он мог вернуться в любой момент, если действительно так скучал по мне, но этого не сделал. Почему?

– Самец, увы, – горько проронила психиатр, – похоже, что вы должны сделать первый шаг.

– Какой шаг?

– Вы должны показать ему, что он по-прежнему любим и дорог.

Я поблагодарила Валерию Иосифовну и подошла к двери. Проверила камеру, включила её – Таша имеет право знать с кем собирается жить всю жизнь.

Конечно, что-то мне говорило не делать этого. Видимо, это был мой внутренний голос, который всегда славился хорошей интуицией. Но я прогнала его и с огромной головой вопросительных знаков и наречия: «почему?» и «зачем мне всё это надо?», наконец, позвонила в дверь.

Кирилл открыл свою огромную, тяжелую дверь с улыбкой. Но даже «здрасти» не сказал. Только указал рукой, чтобы я прошла. Кузьма, как и в субботу, встретил меня нежным попискиванием, я нагнулась и взъерошила ему чубчик. Потом встала, выпрямила спину и оказалась очень близко к Кириллу.

Таша почему-то мерила свою неприязнь или симпатию поцелуем. А мне хотелось только посмотреть Кириллу в глаза.

Я так давно не видела его глаз. И понять: родные они мне, или нет.

И вот я стояла, смотрела в эти серые глаза и увидела в них знаете что? Нет, не любовь. Любовь – это в дешёвых женских романах. Там случается именно так: он посмотрел на меня глазами, полными сожаления и боли, что столько дней, ну или ночей, мы провели не вместе, в его глазах я увидела нескончаемую любовь – она его заполняла, обволакивала и переполняла, потому что в уголке его одиноких глаз я увидела маленькую капельку, которая медленно скатилась по его небритой щеке (конечно небритой – он все эти месяцы, ну или годы, думал только обо мне и даже забывал побриться). Эта на первый взгляд прозрачная, но на самом деле переполненная горем слеза могла означать только одно! Нет, не означать, а кричать только об одном – он любит меня, всей душой, всем сердцем, всей своей… Вам ещё не надоело? Меня уже тошнит…

Так что же я увидела в его глазах, спросите Вы?

И я вам не с удовольствием, но отвечу – НАСМЕШКУ!

Большую, обсыпанную маком и кунжутными семечками насмешку. Именно так, с такой насмешкой я смотрю на пончик с арахисом и шоколадной помадкой и думаю: ну, и что ты, дорогой мой, мне скажешь напоследок?

И у меня внутри что-то сломалось. Наверное, это была какая-то деталь, которая отвечает за что-то нежное и беззащитное. Именно таким существом я была. Когда-то. И я только сейчас вдруг вспомнила, что именно таким взглядом на меня и смотрел всегда Кирилл. Мол, ну что на этот раз? Пирог с яблоками и изюмом? А книжка на ночь какая? «Отцы и дети?» Или «Над пропастью во ржи?»

Я сделала шаг назад и оглядела коридор:

– Что-то никак не могу отделаться от того, что нахожусь не у тебя дома, а у меня. Те же бежевые стены. Ну это ладно. Темный паркет на полу. Ладно и это. Зеркало во весь рост под старину. На ладно уже места нет, но пусть будет. Но круглый ковер с турецким орнаментом это что?

– Мой дом. Имею право, – недовольно буркнул Кирилл.

– Это называется плагиат! – я повысила голос, но была очень довольна этим.

Кирилл сделал вид, что не заметил моего возбуждённого вида и решил поменять тему:

– Ты одна?

Я вопросительно посмотрела на него.

– А где же пирог? К мужчинам нельзя ходить в гости с пустыми руками. Разве тебя этому не научили на курсах хорошей жены?

И всё. Тут эта деталька, которая отвечает за нежность и беззащитность, поломалась совсем. Вылетела. Я даже слышала её безудержный визг. Фьють – и я без неё. Интересно, на всю жизнь? Или её можно будет вставить?

– Твою мать! – прошептала я.

– Чего?

– 708 44 30

– Что это за цифры? – с интересом спросил Кирилл и подошёл ко мне ближе.

– Это номер телефона закусочной, которая привезёт тебе на дом пирог с твоим долбанным сыром! С яйцами! И с рисом. Код 495. Чего ты смотришь на меня? Жрать хочешь – звони!

– Дорогая, что за тон?

– Какая я тебе нахрен дорогая? Ташу свою будешь так называть.

Тут уже Кирилл пришел в себя: от злости его лицо даже покрылось пятнами. Но разве какие-то там пятна смогут противостоять мне – без загогулинки нежности и беззащитности?

Я поддела сапогом его ковер на полу:

– Вы только поглядите – ковер он купил, с турецким орнаментом. А когда точно такой же купила я, он мне что сказал? Что за восточная небрежность! А зеркало во весь рост? Ох, какая пошлость!

Круги на лице ещё законного супруга пылали, но он молчал, и только кадык его ходил туда-сюда, и желваки тряслись, как заливное из рыбы.

Я уже вроде всё сказала. И собиралась закругляться и возвращаться к Таше в автомобиль. Но тут взгляд зацепился за кухонную дверь, и я вспомнила о сервизе:

– От-жешь, падла какая! – опять завелась я и помчалась туда.

С ноги открыла дверь, ещё два шага и я была возле кухонного шкафчика с сервизом в красную вишенку. Конечно, не точная копия моего сервиза. На моем была малинка. И не одна, а пригоршня. Очень красивая, в натуральную величину, малина. А тут одна одинёшенькая вишня. Даже без веточки! И размер ее был в два раза больше натуральной. Какая-то вишня мутант. Ну точно, ни вкуса у человека нет, ни мозгов!

Открыв дверцу шкафчика, я взяла чашечку с этой дебильной вишенкой-мутантом и обратилась к Кириллу, который уже наверное понял, что целым он сегодня не останется, поэтому ближе ко мне не подходил, а стоял в проёме двери:

– Ты же говорил, что бело-красный сервиз – это не гламурно. Надо что-то под серебро, а лучше даже купить чёрную посуду?

– Это не мой сервиз, – начал оправдываться Кирилл. Я эту квартиру снимаю!

– Да нормальный мужик, которого бы задолбала жизнь со мной, только при виде одного этого сервиза сбежал из этой квартиры. Или купил себе новый, гламурный, с фиолетовыми разводами. А ты? Что делаешь ты?

Кирилл удивленно смотрел на меня. И я ответила за него:

– А ты пользуешься им, как последний лох!

Я опять посмотрела на супруга, но он молчал как партизан и вступать со мной в дискуссию не хотел.

Зато хотела я:

– А ты прав. Херня сервиз.

И кинула эту чашку на пол.

– Ты совсем что-ли дура? – закричал Кирилл.

– А то ты не знаешь!

И вторая чашечка уже полетела в сторону законного супруга.

Третья, четвертая, пятая и шестая перед тем как разбиться сделали несколько кульбитов в воздухе и попали именно туда – куда я целилась. А именно – в верхнюю перекладину проёма двери, под которым, как герой стоял Кирилл и не двигался.

Когда чашки были разбиты я взяла в руки блюдце:

– Фу, какая гадость. Одна огромная вишня на целую тарелку. Это ж подавиться можно, – и тарелка опять летит в сторону Кирилла, но не попадает в перекладину, а перелетает кухню и приземляется где-то там, в коридоре. Звук от приземления был хорошим – она получила по заслугам.

Остальные пять я разбила об пол.

И меня сразу отпустило. И на душе даже стало как-то светло и легко. Нет, нежность и беззащитность ещё не вернулись, но было так здорово, как будто я всю жизнь хотела сделать какое-то дело, но всё время забывала. А сейчас я его сделала.

Я присела на краюшек стула:

– Ну? – уже спокойным тоном сказала я, – Поесть что-то есть?

– Хочу тебе сказать, что Таша на тебя плохо влияет. – Как бы на ходу бросил Кирилл и пошёл к холодильнику.

– Нормальная девчонка, – махнула я рукой.

– Есть оливье и вчерашняя пицца с салями.

– Разогревай!