Этот жестокий волшебный мир. Книга 1 (страница 36)
Тронный зал встретил мрачностью и тишиной. Высокие окна зашторены, не пропуская дневной свет, люстры погашены, лишь две свечи, прикрепленные прямо к позолоченной спинке кресла, оплакивали развалившегося в нем седого мужчину. Король полулежал, облаченный в широкие семейные трусы и расстегнутую рубашку. На груди едва заметно мерцал кулон с Царским кристаллом. Он был настроен на сердце монарха и напрямую связан с сигнальными башнями.
Ренар снял капюшон и прошел к трем высоким ступеням, возвышающим трон. Скользнул взглядом по темным пятнам разлитого на белом ковре вина, поднял глаза к лицу короля. Закрученные вверх усы, треугольная бородка, кустистые брови и два прозрачно-серых хрусталика под ними. Длинные волосы давно не чесаны, корона сползла на бок. Подмигнув сыну, отсалютовал ему золотым кубком и допил рубиновый напиток, тонкими струйками стекающий по подбородку.
– Ты отпустил прислугу? – заговорил Ренар, брезгливо поморщившись, наблюдая, как вино орошает волосатое пузо.
– Кого я вижу! Меня решил проведать блудный сын! – он с трудом поднялся и, покачиваясь, сделал шаг навстречу. – Наслышан о твоих похождениях. Должен сказать, не ожидал.
– Чего именно?
Принц неотрывно следил за каждым движением отца, ловя себя на мысли, что смерть для него станет спасением от еще большего позора. Нужно быстрее заканчивать с этим, пока есть возможность списать остановку сердца на огромное количество выпитого алкоголя.
– Ну как же, – король опустился на верхнюю ступень, поправил корону и облокотился на колени, – наследник престола оказался некромантом. Впервые за всю историю Хаерлора. Твоя бабушка, ярая противница этих Навьих слуг, в гробу перевернулась!
Ренар усмехнулся.
– Поверь, в гробу ее давно нет.
Король побледнел. Правый его глаз дернулся.
– Ты поднял мою мать с могилы?
– И не только ее. Видишь ли, папочка, я испытывал сильную нехватку в любви и поддержки со стороны живой родни. Пришлось искать все это на стороне мертвых.
Король нахмурился, устремляя взгляд в пустоту.
– Кого же я родил… воспитал кого? Мать твоя права оказалась. Нельзя тебе к власти, сын. Никак нельзя.
– А кому можно? Тебе? Матери? Достойных среди нашей семейки вообще не наблюдается. Но знаешь, что? – принц вытащил из карманов мантии руки, демонстрируя пульсирующий шар грязно-желтого цвета. – Власть из глубины веков по праву принадлежала сильнейшему.
Король резко встал, будто был совершенно трезв. Его лицо ожесточилось.
– Думаешь совладать с собственным отцом? С хозяином Пятой стихии? Да кого ты из себя возомнил, щенок?
Ренар расхохотался. Совершенно не чувствуя опасности, откинув голову назад, он заливался в практически истеричном смехе. По лицу короля мелькнула тень. Принц замолчал, резко становясь серьезным и обжигая отца холодным взглядом сапфировых глаз.
– Пустота, взятая насильно не дает и половины своей силы.
– Я не…
– Брось! Думаешь мать всем сердцем желала разделить с тобой ложе? Да она ненавидела тебя! – растерянность на лице короля распаляла злость. – Не знаю, как ты умудрялся править столько лет, но твое время подошло к концу.
Желтоватый шар со всей силы ударил в грудь Ренару Второму, растворяясь в ней, будто впитываясь кожей. Он пошатнулся, хватаясь за сердце. Лицо не выражало ни удивления, ни боли. Мужчина медленно осел на испачканный вином ковер, пару раз дернулся и застыл.
Царский кристалл зашипел, растаял и стек по груди ртутной струйкой.
Воздух пронзил колокольный звон.
На сигнальной башне Дифрифолла вспыхнул огонь, оповещающий, что сердце правящего монарха остановилось.
ГЛАВА 23. Найти и потерять
«Верни меня, верни меня, верни…» —
стонала обездоленная вьюга,
вальсируя…
по замкнутому кругу
раскачивая сонные огни.
А город был затянут – как в корсет —
в шнуры дорог
и ленты тротуаров…
неспешно доставал он из футляра
витрин своих изысканный лорнет.
Казалось, этот вечер отыграл:
не дышит… и согласен зваться прошлым.
Но кто-то,
вьюге локоны взъерошив,
усилил вдруг простуженный вокал…
Два – ведомо ль откуда? – башмачка
спешили… и будили перекрёсток…
И вьюга позабыла норов хлёсткий,
у лунного танцуя ночника…
Взлетала, словно падала – на бис! -
без боли, без холодного испуга.
И пела зачарованная вьюга
«люби меня, люби меня, люби…»
© Свет Мой
На землю неумолимо опускались зимние сумерки, а отца все не было. розоватое солнце, стыдливо прячась за полосами серых облаков окрашивало горизонт в кровавые краски. Мама бы назвала такой закат «вестником смерти». Сама же Алесана не особо верила в природные приметы, хотя, наверное, стоило бы.
Она здорово замерзла, сидя в продуваемой всеми ветрами беседке у самого входа в живой лабиринт. Ожидать дома, в компании Фабиана, ей не хотелось. Кто знает, как отреагировал бы брат на предстоящую встречу. Наверняка запер бы в комнате или, и того хуже, обездвижил, оставив беззащитно лежать на кровати молчаливым бревном, как проделывал не один раз по их бурному детству.
Записка Ойра гласила, что отец прибудет после полудня, но время не уточнялось. Поэтому, Алесана прибежала домой сразу же после окончания четвертой пары, на которой Мастер Дэйринг гонял их по полигону, как взмыленных коз, заставляя уворачиваться от летящих в их стороны заклинаний, камней и предварительно затупленных ножей. О реакции черепа и прочих костей на встречу с внушительными булыжниками, Мастер видимо не подумал. Благо, обошлось без сильных травм. Сама Алесана заработала несколько синяков и ощутимый укол тупым клинком в бедро. Однозначно, военное положение в стране Дэйринг принял, как сигнал к радикальным приемам на своих занятиях.
Одно радовало – Софина не пыталась заговорить на тему их с Таем «парочки». Она вообще вела себя отстраненно. Даже на перерыве, когда Алесана подсела к ней в столовой, та ограничилась дежурными фразами, да вскользь заданным вопросом на тему наряда к Снежному балу. Все вернулось на свои места, она больше не считала себя закадычной подругой Алесаны, знающей самые сокровенные тайны, вроде «особых» планов на ночь. Они оставались просто знакомыми, девушками, с одного факультета. Это подтвердило факт разрушения сторонних чар, о хозяине которых она продолжала ломать голову. Неужели, на территории Харбоны у нее есть враг? А почему бы и нет? Ведь друзей у нее здесь не водилось.
Дома, наскоро обмывшись, Алесана переоделась в более теплое платье, сообразила себе бутербродов, налила горячего чая в термос и убежала, до прихода Фаба.
В беседке она сидела уже второй час. Бутерброды были съедены, а наполовину опустевший термос приятно грел руки. На коленях лежал учебник по Ритуальной магии, открытый на странице с «нон анимум». Тай на парах так и не появился, но она все же надеялась увидеть его завтра. А до этого, нужно было выучить все слова и последовательность проведения. Необходимые ингредиенты для зелья, играющего немаловажную роль в ритуале, она выпросила у Лорны. Пришлось рассказать ей о произошедшем между ней и Таем. Правда, Алесана утаила самое главное: то, что темная сущность у парня уже проснулась и он вспомнил сокрытую от него правду. Без этих важных пунктов, история вышла скучноватая, но все же нашла отклик в душе Мастера. Было видно, что она сочувствовала положению, в которое попала Алесана.
На страницы учебника легла тень, перекрыв и без того скудное освещение.
– Папа? – она вскинула взгляд и тут же отшатнулась, вжавшись спиной в твердую спинку лавочки. Термос выпал с рук, со стуком откатившись к ногам парня.
В высокой темной фигуре она узнала Тая Лоана. Чуть помедлив, он поднял термос, прошел внутрь беседки и опустился рядом с Алесаной. Она сцепила пальцы в замок, чувствуя… растерянность. Да, это было единственное, что вызвало появление одного из возможно самых опасных ныне живущих колдунов. Не было ни страха, ни сжимающего сердце ужаса. Может, после всего с ней случившегося, она утратила способность бояться? Вряд ли можно было на это надеяться. Что ж, если он явился ее прикончить, так ей и надо.
– Как ты? – тихо начала она, осторожно вглядываясь в черты его лица.
Напряженные скулы, твердая линия губ, сведенные на переносице брови и расплавленное золото глаз. Сердце вновь царапнуло чувство вины. Она понимала, каково ему сейчас. А может, и нет. Ей посчастливилось не терять всех своих родных одновременно. Не видеть жуткую сцену их смерти.
– Прости, что вел себя, как последний урод, – заговорил Тай, глядя на почти скрывшееся за горизонтом солнце.
Алесана не поверила своим ушам. После всего, что он узнал, при чем не самым мягким и тактичным способом, он просит прощения? У нее?
– Тебе не за что извиняться. Ты был не в себе. А вот я перед тобой очень виновата…
– В чем? Что открыла мне глаза на правду?
Вопрос был риторический и девушка поняла, что лучшим ответом будет тишина. Повисло молчание. Оно не вызывало ни капли напряжения. Алесана успокоилась, поняв, что с извинений не начинают воплощать в жизнь планы мести. Закрыв книгу, она, ни о чем не думая, рассматривала темные стены лабиринта.
– Я не нашел тебя дома, пришлось использовать поисковое заклинание.
Она непроизвольно улыбнулась, припоминая, как недавно сама настраивала светящийся шар на Тая, пробираясь к нему в лазарет.
– Ты был у меня дома? Стоп… что? – она со стоном закатила глаза, – Фабиан в курсе, что меня нет в комнате?
– Не знаю. Твоего брата я тоже не встретил.
А это уже странно. Где пропадал Фабиан? Может у него вечерние отработки? Вообще, после утрешней сцены, он вполне мог на нее обидеться.
Алесана промолчала, надеясь, что парень сам расскажет, зачем искал ее. То, что он пребывает во вполне адекватном состоянии немного настораживало, но не могло не радовать. Скорее всего, Тай запер эмоции глубоко внутри, не желая показывать кому-либо свою слабость. Именно так делал Фаб.
– Ты ждешь отца?
– Он должен был появиться после полудня… Но уже вечер. Я не смогу сидеть здесь всю ночь. Может, у него не получилось выбраться на встречу…
Это было странно. К сердцу липкими лапками подбиралась тревога. Фабиан рассказал, что папа предатель короны, вдруг, с ним что-то случилось? Она конечно очень злилась, ведь оказалось, смерть Сандора и мамы для него не стала такой уж неожиданностью. Но он был частью ее семьи. Ее кровью. Человеком, без которого она не появилась бы на свет. Родителей не выбирают, а содеянного не воротишь. Разве она имела право отказываться от отца, сколько бы ошибок он не совершил? И все же, Алесана надеялась услышать объяснения, хоть какие-то оправдания.
– Если ты сейчас свободна… я могу попросить тебя помочь мне?
Алесана замерла от неожиданности, но быстро оттаяв, закивала головой, надеясь хоть как-то сгладить свой поступок. Может самое время заговорить о ритуале?
– Конечно помогу! Я тут нашла хороший ритуал, «нон анимум», он…
– Стоп! Алесана, не надо ритуалов, особенно таких, – он бросил взгляд на книгу у нее на коленях, – самое ужасное я уже перетерпел.
Намек на видение, в которое она так эгоистично его зашвырнула?
– К тому же, я хочу сохранить всю палитру чувств для будущей мести.
– Значит, все-таки месть? – она не имела права осуждать или отговаривать.
Тем более, что темная сторона его души никогда от этого не откажется. Мрак уже завладел им, ее, между прочим, стараниями. И дальше будет лишь прогрессировать, вытесняя все светлое и доброе, заковывая сердце в стальные клешни. Тай не заслужил такого. Никто бы не заслужил.
Он не ответил. Повернулся к ней всем корпусом, беря ее ладони в свои. Прикосновение его рук было теплым и приятным.
– Я хочу посетить могилы, – голос надломился и Тай кашлянул, чтобы убрать хрипотцу, – но не уверен, что смогу вернуться. Мне нужна подстраховка. Лишь ты знаешь… обо всем.