Сгребла себя с кровати. Пошла в душ. Стоя под горячей водой, шоркала до боли бедра, отмывая следы прикосновения армянки. Глаза были опухшими. Прижалась лбом к холодной мраморной плитке, чтобы собраться с мыслями. Это всего лишь секс, просто секс…

Вернулась в кровать и задремала ближе к рассвету.

Проснулась не сама, в дверь постучали. Я подобрала одеяло и потуже закуталась. За дверью показалась Галина Николаевна.

– Завтракать будешь? – я помотала головой. – Иди. Поесть нужно, он сказал ты со вчерашнего вечера не выходишь.

– А можно мне тут поесть?

– Зачем? Внизу столовая… Да его дома нет, иди.

Мне было так стыдно перед ней. Не слепая ведь, знает, чем ее работодатель занимается.

– Я зайду? Владислав Сергеевич просил сюда принести, – она поставила на пол пакеты Hugo BOSS.

Я здесь всего сутки, но каждую минуту думала, когда все закончится. А он ведь даже не начинал… Неизвестность сводила с ума. Что ждало меня дальше? Занятия сексом за деньги? Сколько нужно мужчин, пока набежит тридцать миллионов?

Умылась, заплела колосок. Среди пакетов, которые принесла горничная, была и моя сумка. Я достала трико и футболку, наименее сексуальное что там было. В новые пакеты даже не заглядывала.

В доме было много света. Вместо стен панорамные окна, на полу темный паркет. Я прошлась по коридорам второго этажа. Все было безжизненным и очень чистым. Напоминало больницу. Разве что пахло получше, дорогим кондиционером для белья. Я затосковала по родному дому. В нашем был теплый и немного сладковатый аромат из папиного одеколона и моих кулинарных шедевров, готовить я обожала. Дошла до конца коридора. Дернула ручку. Там была спальня. Бесцветные стены, большая кровать по центру, стоявшая на голубом ковре. Он переливался от солнечного света, заполнявшего комнату. Окна были повсюду. На прикроватной тумбочке стоял медвежонок с гравировкой «За доблесть, отвагу и честь. Брат за брата до конца». Награда за доблесть? Это его или в доме живет кто-то кроме Беляева? Я оглянулась. В углу стояло стильное красное кресло, на котором лежал ноутбук. Рядом дверь. Через нее я попала в огромную гардеробную, глядя на которую сам Луи Уитон обзавидовался бы. Ряды белых рубашек, костюмы, несколько полок с обувью. Открыв рот, я рассматривала свернутые в кольца ремни и подставки с часами. На стеклянной полке несколько флаконов с одеколоном. Открыла один из них, вдохнула.

– Ты что тут делаешь?! А ну живо пошли!!!

– Ой! – я подпрыгнула. Звякнула флаконом о стекло. Галина Николаевна схватила меня за руку и потащила прочь. – Я… извините. Я просто посмотрела.

– Теперь проблем не оберешься!

– Я ничего не трогала, клянусь! Не говорите никому, пожалуйста.

– Больно надо, когда камеры по всему дому! – черт! Она затащила меня в кухню, поставила перед носом жареную курицу и овощной салат. – Ешь, что сидишь!

Сама отвернулась и начала разбирать пакеты из супермаркета. Достала замороженных лангустов и повертела в руках. Потом бросила упаковку в микроволновую печь.

– Не разговаривайте так со мной, я вам ничего не сделала. И я не одна из его девок, если вы из-за этого такая…

– А что ж здесь то тогда? – укоризненно спросила она, даже не оборачиваясь.

Я знала, что не стоит ей говорить. Вдруг проболтается? Нельзя было злить Беляева, он мог передумать и тогда я не смогу помочь папе. Но как же мне хотелось закричать «Я не шлюха! Я отличница и гордость семьи! Меня обожают одногруппники, и я выиграла конкурс талантов в школе!» Но вместо этого молча ковыряла вилкой в салате. Женщина посмотрела на меня.

– Что, не вкусно? Мне было велено тебя накормить, так что ешь. На меня не смотри, я с утра ношусь… Гости сегодня, а его кухарка как назло заболела. Что делать…

– Не размораживайте. Их так варят.

– Да?

– Да, потом обжарьте на сливочном масле в специях.

– Что, и не чистить?

– Нет.

Я поела. Допила апельсиновый сок.

– Галина Николавена, можно ваш телефон?

– Зачем?

– Я хотела рецепт вам найти, проверенный.

– Держи. Покушала?

– Да, спасибо.

Нашла любимый, в чесночно-сливочном соусе. Мы с Томкой их обожали. Тома…

– Можно я позвоню?

– Конечно.

Меня удивило, как легко она отдала мне мобильный. Значит приказа отрезать меня от средств связи не было. Я вышла из кухни и набрала знакомый номер. Отсчитала десять гудков, никто не ответил.

– Галина Николаевна, а вы давно здесь работаете?

– Несколько лет. Раньше только пару раз в неделю приезжала, чтобы убираться. Теперь практически живу.

– Так много уборки? – что творилось в этом доме, если требовалась круглосуточное мытье полов?

– Ну почему же… Я не только уборкой занимаюсь. Помимо прочего, помогаю ему.

– С чем?

– С чем-нибудь. То в магазин съездить, то счета оплатить. Совсем ведь беспомощный, чаю себе и то не заварит. Женщина ему нужна, а то все один.

– По-моему, женщин ему как раз хватает… – не удержалась, съязвила. Тут же отругала себя, судя по всему у нее с Беляевым хорошие отношения.

– Одинокий он, от того и водит…

– А… он кем работает?

– Ну… бизнесом занимается.

– Ммм… А друзья у него кто, не знаете?

– Военные…

– Военные?!

– Он и сам долго служил, по контракту. До сих пор иногда летает в горячие точки. Такого там насмотрится… вот и вечеринки эти свои закатывает, чтоб забыться… Ты бы на море хоть сходила, тут не далеко, через рынок. А то с той аварией…

– На море?

– Ну да, ну или хотя бы во двор. Там бассейн есть. В кабинете книг полно. Что взаперти то сидеть?

– Я пойду, спасибо. А где кабинет?

– Прямо и направо.

В обычной жизни я предпочитала любовные романы современных авторов, изредка детективы. Книжные полки Беляева ломились от классики. Она наскучила мне еще в школе. Я выдернула наугад и пошла к лестнице. По дороге услышала, как хлопнула входная дверь. Я шмыгнула в первую попавшуюся комнату. Встала за шкаф. За стеной послышались шаги и голос хозяина. Я представила, как он прошел по коридору. Поправил свои вьющиеся волосы, посмотрел исподлобья. Мне даже показалось, что я почувствовала запах одеколона. Скорее всего на ладонях просто остался след от флакона «Blue Land».

Только спустя несколько минут я позволила себе оглядеться. В комнате была дверь на улицу. Мне хотелось поскорее воспользоваться ею, потому что то, что я увидела, было по меньшей мере странным. Здесь был и шест для стриптиза, и джакузи, и огромная кровать. Рядом с ней, прямо на тумбочке лежала пачка презервативов, на покрывале пустая упаковка одного из них. Я даже почувствовала мерзкий клубничный запах силикона.

Вылетела на улицу. Глубоко вдохнула. Извращенец, подонок, сумасшедший! Оттуда где я стояла были видны ворота. Открыты. Но я все время забывала, что это МНЕ нужно быть тут.

– Ку-ку! – Беляев выглядывал из окна второго этажа. Он улыбнулся и посмотрел на ворота. – Поднимись.

Я направилась в комнату, где ночевала. Вошла. Он сидел на кровати с моим планшетом в руках.

– Я ведь тебя не держу, ты же в курсе? Ты свободна и можешь делать что хочешь. Например, уйти в любой момент. Понимаешь?

– Держите. Не физически, но морально. Я здесь не потому, что хочу этого…

– Нравится тебе? – он развернул планшет, на экране которого улыбался Гастон. – Любишь сказки?

Как же давно это было. Ключи соседке, чемоданы в багажник. Словно в прошлой жизни, две тысячи лет назад.

Я промолчала. Стояла в дверях, сжимая книгу. Беляев встал с кровати, медленно пошел ко мне. Немного улыбнулся. Взял за руку, взглянул на обложку.

– Таис… Не плохо, тебе пойдет.

– Пойдет что?

– Таис Афиснская, – так называлась моя книга. – Теперь тебя будут звать так. Любимая гетера Александра Макидонского, между прочим. Знаешь кто такие гетеры?

– Куртизанки. И я не такая!

– Ц… – он снисходительно улыбнулся. – Это самые образованные и красивые женщины. Их обучали литературе, музыке, философии и политике. Они могли вести беседы на любые темы. И мне жаль, что ты не такая. Я думал, как раз наоборот, Таис… – он облизнул губы и на мгновение застыл, глядя в глаза, – Кстати, я нашел кое-что интересное в твоих вещах.

– Вы лазили в моих вещах?

– Ну ты же в моих лазила, – я хотела возразить, но он поднял вверх ладонь, заставляя умолкнуть. – Посмотри, – развернул шелестящую бумагу и достал два квадратика ткани. – Не ожидал от тебя.

Я подбежала и спрятала дурацкий купальник в пеструю бумажку.

– Примерь-ка.

– Что? – нет, ни за что!!!

Я ведь не думала, что придется… Надеялась, что повод надеть бикини все-таки будет и, возможно, я даже ждала мужских взглядов… Но не так, не наедине с самым пошлым человеком на свете!

– Вот это, – он протянул мне черную коробку.

– Что это?

– Надевай.

Я медленно подняла крышку. Внутри лежало черное кружевное боди и маска, как у женщины кошки.

– Нет… я … я не буду…

– Не нравится? Никогда такого не носила? – он вскинул брови. Я замотала головой. Кружево стекало по пальцам. Тончайшее, очень нежное. Наверняка стоило целое состояние.

– Зачем надевать?

– Хочу придать тебе товарный вид.

– Я не товар…

– Надевай, я сказал, – резко произнес он.

– Вы прямо сейчас меня продадите? Кому? Меня увезут? Надолго?

Я забегала из угла в угол, нервы натянулись как струна, затошнило.

– Не паникуй, просто посмотрю. Давай уже…

Он развалился на кровати, подложил под спину подушку, поправил волосы.

– Что значит продать девушку? Она становится узником, без прошлого и надежд?

– Мое терпение на пределе.

– Прошу вас…

– Таиссс… если ты сейчас же не наденешь на себя эту тряпку, клянусь богом, я отдам тебя охране, которую ты видела во дворе дома.

Я выдохнула и направилась в ванную. Но Беляев тихо промычал «у-у».

– Вы отвернетесь?

Я уже успела выучить его манеры. Потемневший взгляд из-под сведенных бровей говорил, что я исчерпала лимит терпения и мне не стоило спорить. Одно лишние слово, и я снова повисну в воздухе, как щенок.

Я села на край кровати, спиной к нему. Сперва стянула шорты. Затем футболку. Помяла кружево в руках.

– Почему остановилась? Если боишься, я тебя успокою, это произойдет не сегодня… – он усмехнулся.

Меня это и правда успокоило. Я стянула трусы, стараясь при этом не вставать с кровати и не показывать ему свои обнаженные ягодицы. Сразу же натянула боди. Скинула лиф и спрятала грудь в полупрозрачном кружеве. Размер был подходящим. Я бы сказала идеальным. Маска пахла лакированной кожей.

– Повернись.

Слюна стала вязкой, и я не смогла сглотнуть. Поперхнулась, закашлялась. Мельком глянула на Беляева. Высокомерный взгляд с неприкрытой скукой унижал, кромсали гордость на мелкие кусочки. Его идеальное лицо выглядело настолько надменным, что я почувствовала себя дворовой шлюхой! Но разве это мне должно было быть стыдно! Беляев долго и, к моему облегчению, неподвижно смотрел. Затем навел на меня мобильник, и я услышала звук фотоаппарата. Я вдруг вспомнила альбом, который он рассматривал в день моего приезда сюда. Как продуктовый каталог на кассе Пятерочки, пролистал и выбрал подходящий товар, поди еще и скидки на рождество были.

– Прежде чем мы продолжим, произнеси вслух: «что тебе показать, Ангел?».

– Что?

– Ни «что», а «что те-бе по-ка-зать, Ангел?», – отчеканил он по слогам. – Скажи это.

– Я не понимаю… продолжим что?

– Я жду.

– Пожалуйста…

– Я ска-зал, про-из-не-си слова, – проговорил он медленно.

– «Что… что тебе показать?».

– … ангел…

– «Что тебе показать, Ангел?».

Нет… это сон, все это просто дурной сон! Реальность такого не вынесла бы!

Беляев встал, я сжалась и немного отодвинулась, когда он поднес ладонь к моему лицу.

– Полагаю, просить тебя станцевать мне стриптиз еще рано?