Всегда есть «но», и сейчас оно тоже было: мы можем сделать наше соседство с Софи менее напряжённым для обоих. Чтобы по крайней мере больше не умирать половину ночи от стояка, думая о её груди в блядской сорочке. И шаг нужен как раз с моей стороны. Начать сначала. Убрать на время все иголки, вывернуться наизнанку и показать, что Джей Фостер не только вор из Блэксайда, но и человек, которому можно доверять.

Иногда. Хорошо перед этим подумав.

Много чего я не умел: спать без ножа, гладить котов и не мёрзнуть среди хрустящих от чистоты простыней. Пользоваться такой навороченной кофеваркой мне тоже не доводилось, но спустя пару минут я быстро разобрался в нехитрой машине. Готовить завтрак было для меня чем-то запредельным, однако ради благородной цели – наладить нормальный контакт с Софи – я сумел выложить на сковороду полоски найденного в холодильнике бекона и разбить пару яиц, почти (очень сильно «почти») не приправив блюдо скорлупой. Я не знал, оценит ли она эти тупые попытки быть с ней достаточно любезным или напротив, разозлится за наглость. Но и камнем висеть на её шее целую неделю не собирался. Успеет она ещё нарадоваться прелести обслуживать после шумной свадебки какого-нибудь барана в галстуке, который будет смачно шлёпать её по заднице. Сейчас же она не горничная и не кухарка. Неплохо бы ей об этом напомнить.

– Да ты кулинар, Джей, – хмыкнула Софи за моей спиной, что не стало неожиданностью: её шаги по лестнице я услышал давно. – Кто бы мог подумать. Пытаешься быть милым?

Она одобрительно улыбнулась, пока я, замерев, ждал её реакции на происходящее. Сейчас Софи казалась на удивление спокойной, отдохнувшей. В приличной майке и шортах она явно чувствовала себя увереннее, чем вечером, когда я успел оценить белое кружево на её упругих ягодицах. Но про это мы тактично промолчим: так, кажется, ведут себя джентльхрены? Я осторожно наполнил под кофемашиной две кружки и ответил со всей доступной мне дружелюбностью:

– Скорее, пытаюсь тебя накормить. И отблагодарить. Садись, уже почти готово.

– Погоди, мне со сливками, – Софи вдруг придвинулась ближе и перехватила мою потянувшуюся к чашкам руку, мягко накрывая её своей.

Я резко выдохнул от внезапного давления на рёбра. Случайное касание хотелось продлить до максимума, подчиняясь непонятным уколам под кожей. Осторожно коснулся её чуть заметно припухшего запястья, которое наверняка ещё болело от моей хватки, и вина снова колючим ежом свернулась в животе. Софи не двигалась, застыв статуей, но и не отстранялась. Ждала? Я не умел трогать нечто настолько хрупкое, не знал нежности за всю свою жизнь, и всё же неуклюже попытался как можно легче погладить светлую кожу, почти нащупав точку пульса.

«Не бойся меня» – хотелось выразить хотя бы так, что именно стучало в затылке, но тут я осознал, что в таких случаях лучше всё же открыть рот и сказать вслух. Чёрт, это будет сложно.

– Наверное, мне стоит извиниться. Прости. Что залез в твой дом, твою жизнь. Что причинил боль. Я пытался тебя защитить, – выдавил из себя хоть каплю правды, ведь всё, к чему стремился с того момента, как увидел её испуганные глаза за спиной Молчуна – сберечь. Пытаюсь до сих пор, ограждая от себя самого. Пробуждая в себе что-то лучшее, ведь худшее ей уже довелось увидеть. Ну же, я могу хоть иногда не быть таким ублюдком, правда?

– Неожиданно, – прошептала Софи, не отрывая взгляда от моих пальцев, смело скользнувших вдоль её предплечья: неспособных оторваться. Моргнув, она тряхнула головой, будто пытаясь проснуться. Торопливо шагнула в сторону, разрывая этот нелепо затянувшийся контакт. – Ты прощён, Джей. Я, правда, не злюсь за всё это.

– Хорошо, – кривая улыбка облегчения, смешанного с уколом сожаления, что она отстранилась так быстро. В любом случае, прогресс отличный. Я поспешно отвернулся к плите и снял крышку со сковороды, продолжая свой план по завоеванию доверия. – Завтрак?

– Завтрак, – кивнула Софи в ответ, потянувшись к дверце холодильника за сливками. Буднично. Без нервов, не вздрагивая от моего присутствия. Добрый знак. Кто молодец? Я молодец…

Но мирно позавтракать не удалось. Едва мы сели за стол, как у меня в кармане шорт запиликал телефон. Вызов оказался именно тем, чего я ожидал и что так сильно не хотел услышать, особенно сейчас.

– Два дня, сукин сын. Ты больше у меня не работаешь, – сухо бросил скряга Эндрю, и я безразлично покивал:

– Да, я понял, мистер Бишоп, – больше не слушая, отключился и поймал любопытный взгляд Софи. Предупреждая явно назревающий вопрос, терпеливо пояснил: – Владелец автомойки, где я работал. Второй прогул, так что меня уволили, – не сказать, что это сильно огорчило, потому как платили там до чёртиков мало, однако это всё же был стабильный доход, выручавший в худшие дни. К херам. Разберёмся с Фредди, и найду место получше.

– У тебя была работа? – удивлённо задрала брови Софи.

– Думаешь, я могу только таскать чужое барахло? – горько усмехнулся и принялся за яичницу. Привычное оправдание «вынужден» показалось жалким даже в мыслях. Нет, я нашёл эту тропинку, когда шоколадка Китти Бросман оказалась во рту. А потом свернуть уже не получалось, да и не хотелось.

– Нет. Я так совершенно не думаю. Мне кажется, ты просто не пытался заняться чем-то другим, – она внимательно посмотрела на мои руки, где ещё виднелись красноватые следы на костяшках. Заинтересованный взгляд поднялся выше, и я легко его перехватил, на что Софи тут же смущённо поёрзала на стуле. Торопливо отпила кофе, пряча сверкнувшее в глазах любопытство.

«Эй, милый одуванчик, ты со мной флиртуешь или у меня глюки?» – странную мысль я быстро забил ужасно недосоленной яичницей. Но бля, ведь именно такое дерьмо в книгах называли «стрелять глазками». Хм-м…

– Ты слишком наивна, Соф, – прожевав, я покачал головой, понимая, куда она клонит: к тому, что мог бы писать. Пусть мне понравилось вчера занять этим день, да и продолжить тот рассказ хотелось, но я не видел в этом возможности заработать. А хобби просто роскошь для золотых жопок, когда не нужно думать о пустом желудке и плате за электричество. – У меня не было богатеньких предков, которые могли бы оплатить колледж или помочь найти работу. Мне было восемнадцать, я только что закончил школу, папашу посадили. Вспомни себя в это время: шмотки, побрякушки и вечеринки с подружками. А я пытался не сдохнуть. Тут не до сюсюканья и просиживания задницы над писульками, за которые никто не заплатит.

Закончив пояснения, я внимательно посмотрел на неё, в лёгком шоке от самого себя из-за внезапной откровенности. Мои недавние извинения будто разрушили какую-то плотную стену, и теперь я не ощущал от Софи той же отстранённости или враждебности. В её удивлённо расширившихся глазах искрил неподдельный интерес, а слушала она с таким вниманием, что захотелось улыбнуться от нахлынувшей ностальгии. Та самая малышка Аттвуд, девочка с первой парты, усваивающая новый урок. Ужасно милая, и эти щёки с ямочками… Только, кажется, будто она заглядывала куда-то в себя, в собственные мысли, а глаза с каждым моим словом заволакивал сонный туман.

А. Ой. Сам не заметил, как начал с ней говорить тем гипнотизирующим тоном, которым заговаривал зубы девчонкам в автобусах, пока они не размякали так, чтобы можно было стащить бумажник. Сучьи воровские рефлексы.

– Софи? – с лёгкой усмешкой позвал я её в реальность из тех грёз, в которые она, судя во всему, провалилась.

Интересно, о чём они? Какую роль в них отвели мне? Судя по коротко мелькнувшему синему пламени радужки… в этих фантазиях было адски жарко. Жаль, что нет билета в её голову, на первый ряд с попкорном.

– Да. Прости, задумалась. Ты прав, глупо было ждать, что, живя в Блэксайде, ты сможешь найти другие варианты, – Софи моргнула и крепче сжала вилку, опуская растерянный взгляд в тарелку. Что ж, она даже слушала и не потеряла тему разговора: вот уж точно, отличница со стажем.

– Там вообще вариантов мало: наркотики, контрабанда, грабежи или смерть в канаве, – я пожал плечами, расслабленно разваливаясь на стуле и не уставая наслаждаться её смущённым видом.

Как интересно. На неё действовали мои старые приёмчики. Девушки… У них много общего. Особенно у тех, кто давно не делил ни с кем постель. Она не безразлична. Тот самый белокурый ангел, та идеальная мисс Аттвуд теперь вынуждена замечать отброса, которого игнорировала годами. Чувство, словно девочка с хвостиком наконец-то обернулась. То, чего ждал долгими часами за школьной партой, изучая её привычки: стучать ногтями по столу в раздражении или теребить мочку уха, когда нервничала – вот как сейчас. Семь лет поменяли многое, но далеко не всё.

– Знаешь, я что-то совсем не голодна. Прости, ты так старался, – Софи отодвинула от себя тарелку с почти нетронутой едой. – Наверное, это из-за сидения взаперти. Уже болит голова без свежего воздуха.

– Я тоже задолбался тухнуть в четырёх стенах, – пришлось признать очевидное. – Может, хотя бы по двору прогуляемся? Не думаю, что твоя старуха-соседка нас заложит кому-то. Там вроде и погода солнечная.

– У меня есть идея ещё лучше, – она вдруг просияла такой счастливой улыбкой, что на секунду сдавило лёгкие. Ёлочные шарики в серебристой пыльце, кусочки рождественского волшебства, – и то меркли рядом с ней. В груди больно дёрнулось, а дикое и почти маниакальное желание заставить Софи смеяться в голос крепло стремительней нарастающего пульса. Получилось бы у меня её рассмешить?

– И какая? – выдавил я из себя, понимая, что ей тоже ничего не стоило выбить меня из равновесия.

– Немного размять мышцы и поработать: я всё равно собиралась этим заняться на неделе. Весь двор ужасно забросало листьями от соседского дуба.

***

Предложение было странным и в какой-то степени нелепым, но даже обрадовало: хоть немного можно будет унять жажду движений и подышать пока что довольно тёплым осенним воздухом. Никогда не сидел взаперти, благо, и с решёткой близко не знаком, так что свободы хотел каждой мышцей. Я решил не мельтешить чёрной курткой перед возможно любопытными соседями и надел толстый свитер – солнце светило достаточно ярко, чтобы согревать землю и припекать макушку. Мысленно в очередной раз поблагодарив Молчуна за добротный набор шмоток и кинутые в сумку пачки сигарет.

Софи тоже ограничилась кофтой и брюками. Выдав мне грабли, она как заправский бригадир, с энтузиазмом принялась собирать листву в кучу. Вообще-то, мне глубоко похрен, как убивать время, но раз уж покидать этот двор опасно, то хотя бы просто выйти из опостылевших комнат стало облегчением. Настроение становилось всё лучше с каждой минутой, как переставали ныть виски, а мозг насыщался кислородом. Несложная и монотонная работа здорово убивала время. Тишина, разбавляемая шорохом листьев, не напрягала ни капли, но в какой-то момент я не сдержал любопытства и кивнул в самый дальний угол двора, где виднелся остов от старой облезлой качели:

– Не думал, что ты любительница детских развлечений.

– Осталась от прошлых хозяев, – пояснила Софи, заталкивая ворох листьев в мешок. – Дом был куплен у пожилой семейной пары, их сын давно вырос и забрал родителей в Чикаго. Я много детского барахла выкинула из подвала, а до качелей так дело и не дошло. Её нужно было выкапывать, чтобы отправить на помойку…

– Надо же, а мне казалось, в «Эльдорадо» только новые дома. Знаешь, не всегда то, что кажется безнадёжно сломанным на первый взгляд, должно быть выброшено, – задумчиво протянул я, бросив на землю грабли. Подошёл к железным столбам и бегло осмотрел конструкцию, чувствуя на себе удивлённый взгляд. Вердикт вышел однозначный: – Всего-то нужно, подтянуть пару болтов и покрасить. Если хочешь, могу заняться, – предложение вылетело на автомате, как ещё один вариант избавления от безделья. Такими темпами за неделю дойду до выпиливания лобзиком деревянных игрушек. Или свихнусь.