Она кивнула и побежала к подружке, быстро скрываясь среди толпы. Ей явно не хотелось лишний раз сталкиваться с парнем, который не так давно грабанул её дом. А вот я тут же нахмурился, едва она исчезла из поля зрения. Волнение нарастало – и не в последнюю очередь потому, что никаких контактов с друзьями не планировалось, лишний риск. Молчун уверенно встал рядом: хорошо хоть хватило ума не брататься рукопожатиями при всех. Вместо приветствия я тихо прошипел:

– В чём дело? За вами же следят. Спалишь всю маскировку. Вы же должны толкаться возле девчонки Торн, страховать её?

– И тебе привет, Джей, – усмехнулся тот в ответ и придвинулся ближе, широким жестом хлопая меня по плечу. – Выглядишь прямо наполированным полтинником.

– Ты не ответил, – я предпочёл проигнорировать лёгкое презрение его в голосе. А зуд между лопатками стал уже нестерпимым.

В следующий миг я остро ощутил, как к боку прижалось лезвие ножа, а хватка на плече из дружеской перевернулась в угрожающую. Панически дёрнувшись, попытался рвануть в сторону, однако уже поздно: острие придвинулось ещё тесней, упираясь прямо в пасть змеи под рубашкой. Ледяная волна оцепенения сковала конечности – вызванная не страхом, а полным шоком. Не может быть, это же шутка?..

– Такой ответ тебя устроит? Ты предал своих и предал законы Блэксайда. Так что теперь не трепыхайся и иди со мной, медленно и без резких движений. Или я вспорю тебе брюхо прямо тут. – Молчун оставался абсолютно спокоен, когда резко толкнул меня, вынуждая сделать шаг из толпы. А глупые горожане так сосредоточены на концерте, что даже не видели, как мы медленно уходили в сторону. Не видели приставленный нож. Олухи, не привыкшие смотреть дальше своего носа. Да и я хорош. Верил… Вот и вся хвалёная «верность».

– Продался за двадцать кусков, брат? – наконец совладав с больно сжавшимся горлом, ехидно поинтересовался я, послушно плетясь рядом с ним.

Знал, что не устрою драку прямо тут, привлекая чересчур много внимания копов не к тому, к чему планировалось: любой арест закончится тем, что меня прирежут за решёткой свои. Мозг был на удивление холодным и ясным. Предательство не заставило яростно скрипеть зубами, вспоминая, как били три татуировки на плечах. Но от тяжёлой руки на спине и лезвия возле тела я ощущал тошноту. Мерзость.

– А Брюс?

Вопрос не напрасный. Сейчас я думал только о том, что Софи где-то тут, среди горожан, и вместе с Эрикой приближалась к блэксайдовцам. Если за нами следили от самого дома, то она в опасности. Чёрт, я слишком положился на нерушимость дружбы, на верность семьи. Дебил. Доверять тем, кто думает лишь о своей шкуре – глупо.

– Ждёт нас вместе со всеми, кто хочет увидеть твою публичную казнь, – хмыкнул Молчун, и других пояснений не нужно.

Скопления людей оставались всё дальше, пока мы тащились к дальнему концу парка. Тут уже музыка от сцены слышалась слабыми отголосками, деревья росли чаще. Обычно в этой части выгуливали собак, но сегодня вовсе было пусто: только редкие скамейки и густые заросли пока что не совсем оголённых кустов с пожухлыми коричневыми листьями. Вглядевшись через толстые стволы клёнов, я увидел ожидающую нас процессию. Нервно прикусил щеку изнутри, всё же ощутив покалывание страха вдоль позвоночника.

– Вперёд, – рука Молчуна с силой толкнула в спину, и он наконец-то убрал нож, но бежать уже некуда. Пока народ Ньютауна веселился на празднике, тут ждала целая поляна для самосуда. Я едва не споткнулся, но сумел устоять на ногах и поднять голову. – Фредди, принимай. На этот раз настоящий, собственной персоной.

Я с презрительным прищуром окинул взглядом сжимающееся вокруг кольцо из знакомых людей. Во главе, конечно, косматый седой баран, у которого, правда, хватило ума организовать всё это. Шрам от самой глазницы через всю щеку был глубокий, ещё не заживший до конца и делающий морщинистое ебало ещё противнее. Рядом те же два самых близких прихвостня – их я узнал по сломанному носу и дикому наркоманскому огоньку в пустых глазах. Ещё восемь человек тоже смутно вспоминались: ребята из бара, некоторые явно успевшие поддать бухла или чего покрепче. И Брюс, неуверенно жмущийся в стороне. Поймав его взгляд в смутном ожидании поддержки, я раздражённо сплюнул скопившуюся во рту едкую слюну – второй из братьев попросту отвернулся, словно происходящее его не трогало никак. Конечно. Это не его сейчас толпа из десяти с лишним человек попросту загрызёт. Бездарно прожил свои двадцать пять лет, бездарно и закончу, разодранный наркоманами в парке. И даже плакать никто не будет над моими гнилыми останками…

Разве что Софи.

– А вот и гвоздь программы! – довольно протянул Фредди, сделав шаг ко мне навстречу. – Заждался я тебя, мелкий ты ублюдок. Хорошо, что твои друзья выбрали верную сторону. Молчун, ты и правда заслужил свою награду, – он с кривой ухмылкой кивнул ему. – А где блондинка? Я собирался закопать их на чёрной земле вместе, в одной яме.

– Я её не видел. Но знаю, в чём их план, как они хотели тебя подставить, – невозмутимо начал вещать Молчун из-за моей спины, вызвав у меня раздражённое шипение. – Приготовили какую-то девку, которая должна была стать приманкой. И если бы ты заинтересовался – она бы подняла вой и вызвала копов.

Фредди громко, противно и хрипло загоготал – наверное, это должно было быть похоже на смех. Я передёрнулся от ужасного звука, но больше из-за торжества на изуродованной роже.

– Ты… ты совсем тупой, щенок? – демонстративно шагнув ко мне ближе, встав почти вплотную, Фредди обдал меня вонью травы и спирта. – Тебя при всём желании не спас бы мой арест на пару суток, а больше бы я не получил. Даже если бы всё так и вышло, но скорее бы ты мне подарил развлечение на вечер. А впрочем… Ещё подаришь, верно? Молчун, эта цыпа ещё ждет где-то там, я правильно понимаю?

– Думаю, да. И блондинка вместе с ней. Без него их можно брать тёпленькими – обеих, – ядовитое жало ткнуло под рёбра, я буквально ощутил хищную улыбочку друга. А люди вокруг Фредди одобрительно переглядывались между собой: скрасить день не только расправой над нарушителем закона, но и двумя красотками никто бы не отказался. – Если что, девка невысокая брюнетка в джинсовой куртке и юбке. Должна околачиваться где-то возле наших.

– Охуенно. Спасибо, Фости: сегодня прямо Рождество, как я погляжу. Хэнк, Трэвис – вы со мной, за нашими подарками. Остальные – следить, чтобы этот клоун не выкинул очередной фокус. Вернемся через пять минут и продолжим уже в полном составе.

И только когда Фредди отступил назад, попутно вытаскивая из кармана сигареты и уводя двух самых крупных и опасных бойцов с собой, я начал понемногу сомневаться в происходящем. Почти слыша дыхание Молчуна за спиной и видя направленные на себя десять пар внимательных глаз, осознавал истину. А ведь никто не предупредил о фамилии этой самой девчонки. Фредди не сказали, что цыпочка в джинсе – Торн… Почему, почему ему не сказали самого главного?! Мозг работал на всю катушку, лихорадочно соображая, анализируя каждое прозвучавшее слово.

Потому что это – цирк.

А мои друзья – чёртовы гении.

И когда спина Фредди скрылась за деревьями, я тихо хохотнул от облегчения. Ещё припомню братьям этот розыгрыш. Снова нашёл взглядом Брюса, и теперь чётко увидел, как у него сверкнул на костяшках кастет, пока он незаметно, по шагу, подбирался к самому высокому амбалу из оставшихся на поляне. Рука потянулась к карману, уже не боясь вытащить оружие, даже не отнятое у жертвы – не промах, намеренно. Потому что я не схвачен. И даже непонимание внезапного веселья пленника на лицах Кита и Лиама – тех парней, что стояли ближе всего – не смутило. Рукоять ножа уверенно легла в ладонь, и не хватало только команды «фас», но я хотел дать шанс тем, что пришёл просто по дурости, уйти с миром. Незачем получать до яйцам всем разом.

– Итак… Вы все считаете, что Фредди прав? Что я нарушил правила Блэксайда не набрасываться на своих, а потому потерял неприкосновенность? А теперь вспомните, вашу мать, сколько раз вы сами дрались на наших улицах? За жратву, за тряпьё, за бабки, за свою шкуру. Я дрался за свою девчонку. И не верю, что среди вас есть те, кто просто бы стоял и смотрел, как его женщину имеет какой-то сифозный хрен, – недоумения в мутных глазах от внезапно смелой речи становилось всё больше, но лёгкая тень сомнения хотя бы не нескольких мордах вселила уверенность, что надо продолжать толкать речь. – Мы – отбросы. Рождённые и выросшие в болоте этого грёбаного мира, привыкшие выживать и рвать зубами. Мы не отдаём своего, никому. И я не отдал, как истинный блэксайдовец. За это вы собрались меня публично казнить сегодня? За то, что я такой же, как вы? Я предлагаю вам уйти прямо сейчас, предлагаю единственный раз. Потому что иначе я буду драться дальше, ведь этот гондон сейчас снова собирается забрать моё. И поверьте, у меня больше причин перегрызть горло любому из вас, чем вы можете себе представить. Живым я не дамся, – выдохнув, я щёлкнул новеньким ножом, сверкнувшим лезвием в солнечных лучах. Казалось, само тепло небесного светила влилось в мышцы новой силой, незнакомой раньше. Я нужен Софи, и не имею права сдохнуть сегодня. Её я готов защищать, пока ещё мог стоять на ногах.

Словно услышав команду, позади щёлкнул нож Молчуна. Брюс же больше медлить не стал и бросился на свою цель, одним ударом кулака с кастетом попадая в скулу амбалу вдвое выше себя, пользуясь внезапностью атаки. Брызнула кровь, послужившая сигналом для всех остальных, а сдавленный стон – предупреждением.

– Блядь!

– Да пошёл он нахуй!

– Уходим!

Со всех сторон посыпались ругательства, и один за одним блэксайдовцы начали растворяться среди деревьев. Всё рассчитано верно: эти люди умели выживать, а внезапно изменившаяся расстановка сил никого не прельщала риском получить шрам подобно Фредди. По меньшей мере четверо тенями скользнули с поляны, махнув рукой и на обещание призрачной награды, и на якобы поруганный закон.

Об этом мне думать некогда: как я и ожидал, самые упоротые готовы биться дальше. На меня бросились сразу двое, худощавые парнишки, знакомые по кутежам в баре – те самые, что стояли ближе всего. Я предупредительно махнул ножом, не подпуская их на расстояние вытянутой руки. Позади слышались звуки глухих ударов, и я не сомневался, что это бой Молчуна, прикрывающего спину. Как всегда, как было и будет – потому что мы братья, и даже стыдно, что усомнился в этом хоть на миг. Мне есть, за что драться: за дорогих людей, потому что дороже этого нет ничего во всём чёртовом мире.

Больше не медля, я коршуном бросился на Лиама, втыкая нож ему в бедро – калечить не собирался, просто устранить угрозу, чтобы как можно быстрей бежать за Фредди. Паренек взвыл, зажимая внезапную рану. Выбрав одну цель, я упустил из виду второго противника, и Кит не дал мне нового шанса. В скулу пришёлся крепкий, мощный удар кулака, от которого в башке зазвенело. Охнув, отшатнулся, пытаясь прийти в себя, но потеря ножа сказалась, потому что следующий удар прилетел под дых, заставляя согнуться пополам.

– Сука, не такой уж ты крутой, как говорят, придурок, – прошипел Кит, с победной ухмылкой откидывая сальные светлые пряди с лица. Ему явно было плевать на то, как рядом голосил от боли рухнувший на колени дружок, вышедший из игры. – Только языком молоть и горазд.