4. (Не) доброе утро

Мне снилось, как её имел под одеялом лощёный тип с зализанными волосами. Строго по расписанию карманного календарика, раз в месяц. Водил её в музей и целовал в щёчку, дарил охерительные букеты, жрал испечённые её руками булочки и никогда не топтал полы в её доме. Ведь малышке двадцать пять, она хороша как хренова вампирша из киношки для подростков, и совершенно точно привыкла получать лучшее от жизни. Ночью я просыпался дважды: один раз проверял, что никто не толчётся под окнами, а во второй всё же не выдержал и притащил из кухни нож, положив его под диванную подушку. Отцовский так и остался потерян где-то на чёрной земле. Той, на которую мне больше нельзя ступать.

Не только кружащий в слишком уютном доме аромат корицы и женских духов не давал уснуть. И даже не дёргающие привычной болью ссадины на лице и костяшках. Но и понимание, в какой жопе я на этот раз, ещё и не один. Пусть Софи и не сознавала серьёзности ситуации, но мне можно не рассказывать, насколько важно станет для Фредди исполнить все угрозы. Он раненый и униженный зверь, которому нужно мясо определённого сорта. Последним поверхностным сном, продолжая сжимать под жёсткой подушкой деревянную рукоять, стали беспорядочные и кровавые картинки с распластанной на земле Софи, превращённой в месиво. Я помнил, как выглядела проститутка, в прошлом году чем-то не угодившая Фредди и его дружкам: фотки с тем, что от неё осталось, долго гуляли контрабандой по Блэксайду как предупреждение. Сейчас вместо лица той шлюхи воображение нарисовало лисью мордашку Софи, будто собственный кошмар хотел раздолбать мою звенящую башку как орех. Нет, нет, нет…

Сладкий смрад трупа смешался с чем-то фруктовым, картинка медленно меркла, заменяясь довольной рожей Фредди. Он занёс кулак, будто хотел меня ударить, и я уже было приготовился к боли, но вместо неё ощутил нежное, порхающее касание к волосам.

Рывок, бездумно, не дыша, вскинув нож. Грохот падения, тепло.

– Джей! Джей, это я! – ворвался в сон звонкий голос, которого там не могло быть.

– Софи? – хрипло прошептал я, только сейчас открыв глаза и обомлев.

Моргнул, с накатывающим ужасом осознавая, где нахожусь и что делаю: нож у тонкой шеи, застывшая во взгляде влага, бешеный пульс насмерть перепуганной девчонки, прижатой к полу моим собственным телом. Блядь. Откуда ей знать, что даже когда я сплю – инстинкты готовы реагировать быстрей, чем включится голова?

Какого хрена она вообще ко мне полезла?! Шок от самого себя смешался со злостью на эту идиотку, которая словно специально подставляла себя под удар уже в который раз. И прежде, чем отбросить в сторону нож, я прошипел сквозь стиснутые зубы:

– Никогда ко мне так не подкрадывайся, Аттвуд. Для твоего же блага.

Сталь брякнула о паркет, но облегчения это не принесло. Софи испуганно шмыгнула носом, а я как полный дебил не мог вернуть контроль своему телу, так тесно соприкоснувшимся с её. Чёрт, да у неё же слёзы в глазах: наверняка ударил её затылком об пол, когда ринулся вперёд. Стоп. Она что… смотрела, как я сплю? Касалась меня? Маньячка.

– Х-хорошо. Я поняла, – наконец, выдавила Софи, слегка поёрзав, и нет, лучше бы она этого не делала. Сладкий ненавязчивый запах от её мокрых волос будто залез под кожу и помчал с новым ударом пульса прямиком в пах.

Я тяжело выдохнул, а затем резко оторвался от неё и сел на пол, обхватив свои колени. Раздражение не уходило, но теперь мне хотелось от души стукнуть себя. За то, что снова причинил ей боль, и за то, что тело предательски отозвалось на тепло Софи, скручивая пульсацию напряжения в джинсах. Ещё этого не хватало. С прищуром посмотрев на так и лежащую в позе бессильно распластанной звёзды девчонку, я нервно сглотнул: короткие шорты открывали кожу бёдер, а в глазах отражалось синее пламя жажды мести. Упс. Кажется, я её знатно разозлил своей выходкой. Торопливо пробормотал, потирая переносицу, дабы окончательно проснуться и убедиться в реальности происходящего дурдома:

– Прости. Я не специально, просто привык…

– Спать с ножом? – всё более грозно звучала её интонация, посылая в кровь неприятные уколы вины. – Ты вообще нормальный, Фостер?! А если бы ты мне горло перерезал, потом бы тоже оправдывался словами «я не специально»?! Псих! Хренов псих…

Она поспешила принять вертикальное положение, однако тут же поморщилась: похоже, я и впрямь ударил её неслабо. Софи несмело дотронулась до головы, и меня затошнило от понимания, что коллекция её повреждений за двое суток стала уже совершенно не смешной именно из-за меня. В досаде стиснул зубы. Вина всё сильней затопляла внутренности ядрёной кислотой.

Чёрт, мои руки умеют что-то ещё, кроме как причинять ей вред?!

– Сильно болит? Я могу посмотреть, надо приложить лёд…

Договорить не вышло. Из кармана джинсов разразился трелью телефон – затёртый аппаратик с кнопками вместо навороченных сенсорных экранов. Закатив глаза, я вытащил его и почти не глядя принял входящий. Искоса наблюдал, как Софи, хмыкнув, поднялась с пола и, громко топая босыми пятками, ушла на кухню. Демонстративно. Вредина.

– Да, Молчун? – решив, что насущные проблемы важней, а новости не лишние, я сосредоточился на разговоре.

– Ну, привет, суицидник! – бодро раздалось в трубке. – Ты, конечно, отмочил вчера! Фредди всему бару в красках рассказал, как предатель Фости кинулся на своих. Тебе так сильно хочется сдохнуть?

– Это… само вышло. Старый козёл собирался…

– Знаю, ага. И сдаётся мне, я в курсе, о какой блондинке речь. А вот тебе стоит знать, что вчера за твою и её головы для всех блэксайдовцев была объявлена награда. Кто приволочёт вас к Фредди – получит двадцать штук. За дохлых десятка. Предложение соблазнило кучу народа.

– Дерьмо, – тихо прошипел я, встав с пола и заглянув на кухню. Софи усиленно делала вид, что ничего не слышала, прижимая к затылку пакет с замороженной овощной смесью. На секунду взгляды пересеклись, и она сразу отвернулась к окну. Хрен поймёшь, то ли ещё злилась, то ли это такое проявление такта. В капризах золотых девочек я вообще не спец…

– Не то слово, – тем временем продолжал сыпать новостями Молчун, стремительно делая настроение всё гаже, если это вообще реально. – Ты не переживай, мы с Брюсом вас не сдадим. А вам с ней лучше свалить из города, пока люди не успокоятся. Пара недель, и всем станет насрать, кроме разве что самого Фредди. Но тебе надо на дно, причём до жопы глубокое. Увидят на нашей земле – и ты покойник.

В ночных думках я и сам предполагал такое. Но оставлять Ньютаун, свой дом, из-за какого-то ебливого старпера-наркомана? Много чести. А ещё я ни секунды не сомневался, что Софи тоже пошлёт меня с таким предложением. Не зря же она после учёбы вернулась сюда. И побег – дело достаточно проблематичное, когда нет ни налаженной тачки, ни бабла, ни надёжных связей за пределами города, ни запасных документов, ни-хре-на.

– Говоришь, пара недель? – с сомнением переспросил я: – Уверен?

– За народ – да. Это пока что по горячим следам все ринулись вас искать. Когда забудется, охоту будет продолжать только Фредди и его шавки. Мы можем их уделать, – на несмелое предложение я отрицательно мотнул головой. Те двое вчерашних шестёрок далеко не вся компания старика. И втроём нападать глупо, даже если достать оружие. Подвергать риску друзей я не в праве. Надо придумать что-то умней. Но не сейчас, когда за Фредди встанет весь Блэксайд.

– Нет. Я придумаю, что будем делать. Но пока залягу среди золотых жоп, – решение далось со скрипом, однако другого не мелькало на горизонте. Причём такого, чтобы обезопасить не только себя, но и Софи.

– А блондинка? Нам с Брюсом последить за ней?

– Нет. Она со мной. Сделай одолжение, забери из трейлера немного шмоток и нал в коробке под холодильником. Только сам сюда не прись, отправь какого-нибудь мальца. За вами наверняка слежка: держите ушки на макушке.

– Понял, Джей, – деловито отозвался Молчун, а потом всё же с явным подколом хмыкнул: – Семейная жизнь, а?

– Иди нахуй, – фыркнув, я отключился, пока засранец не начал открытый стендап в своём афростиле. Да уж, в чём-то он прав. Ситуация – тупей не придумаешь. Но на данный момент это самое безопасное решение, пока по улицам рыскают десятки натравленных Фредди псов, выискивая жертв.

Софи на кухне шумела водой в раковине, и мне стало ясно, что это показуха. Типа «я ничего не подслушивала», ага. Её вреднющий характер одновременно и бесил, и вызывал довольную ухмылку: а ведь в чём-то она не далека от меня. Вроде хотела казаться приличной молодой леди, но приличные леди не лезут к спящим гостям и не прутся в плохие районы с зажигалками. Кстати, об этом…

Раз уж придётся ошиваться с ней в четырёх стенах как минимум неделю, надо задабривать хозяйку этой берлоги. Я быстро добрался до нужника, где по-прежнему не горел свет, и пришлось ориентироваться с помощью фонарика на телефоне. Умывшись прохладной водой, в полумраке попытался рассмотреть свою припухшую морду, и отражение в зеркале даже немного порадовало: ерунда, бывало гораздо хуже, когда, например, заработал шрам над бровью. Так, синева на скуле, разбитый висок и губа. Слегка освежившись, я почувствовал готовность к разговору с Софи. Вернувшись в гостиную, нашёл на кресле куртку и достал из внутреннего кармана её украшения и плеер. Пора бы уже вернуть их.

– Как твоя голова? – осторожно спросил я, встав в дверях кухни и прислонившись плечом к косяку. В общем-то, готовый уворачиваться, если девчонка кинет в меня чем-нибудь. Я бы точно кинул, чисто для страховки.

– Бывало и лучше, – недобро прищурилась Софи, а затем снова развернулась к столу, продолжив колдовать над завтраком. Безразлично бросила между делом: – Тебе чай или кофе?

Я удивлённо задрал брови, перенося внимание на её замершие над двумя кружками руки. Эта чокнутая, которую едва не прирезал пару минут назад, собиралась меня покормить. Пока трещал с Молчуном и умывался, она уже успела нарезать целую тарелку сырных сэндвичей и добавить к ним ароматные булочки с корицей – точно не из кондитерской. Тягучая слюна слепила рот, а желудок жалобно отозвался на обещание еды. Что ж, надеюсь, она не присыпала завтрак цианидом.

– Можно кофе. Чёрный и без сахара.

– Кто бы сомневался, – буркнула Софи, наполняя две кружки под распространяющей головокружительный запах кофеваркой. – Садись, не стой как истукан. Бесишь.