– Так, хорош трындеть! – рявкнул Краулер. – Короче, Скиф. Мы тебя обижать не станем, но будем очень разочарованы, если ты не расскажешь правду. Что-то произошло, когда мы вайпнулись. Что-то, что убило босса. И крайне желательно, чтобы ты показал нам настоящий лут, а не этот хлам. Ханг!

Танк кивнул и вытряхнул из воздуха две зеленые шмотки.

– Ну? Забирай, они твои. А нам верни то, что наше по праву.

– Да с фига ли ваше? – психанул я. Нервы у меня стали совсем ни к черту со всеми событиями последних дней и ночей. – Ты сам сказал: вы вайпнулись. Все! А я Крушителя забил бы и сам, без вашей помощи!

– Чего? – Краулер аж поперхнулся от такой наглости.

– Что за ересь ты несешь, Скиф?! – спросил Бомбовоз, подобрав челюсть. – Тебя Утес по голове стукнул, что ли?

Тисса молча хватала ртом воздух, но глаза ее смеялись. Я понял, что лучший способ скрыть главное – приоткрыть второстепенное. Бездна с ним, авось прокатит.

– Короче, дементоры, давайте так! – Я жестом подозвал их ближе. – Я доказываю, что смог бы сам завалить рарника, объясняю, как это произошло, и вы от меня отстаете. И не претендуете на лут с босса. По рукам?

Краулер насмешливо посмотрел на мою протянутую руку. Ханг пихнул его в плечо:

– Давай!

– Хорошо, Скиф. – Краулер пожал руку, и остальные «дементоры» положили свои поверх. – Заодно объяснишь нам, как взял три уровня меньше чем за три дня.

– Ок. Тогда стойте здесь, я сейчас вернусь.

Они не успели ответить, лишь Инфект недовольно что-то пробурчал, когда я подхватил зелень в руки и побежал в город. Я быстро добрался до таверны, скинул всю ценную добычу в сундук, забив его полностью, а то, что не влезло, убрал в инвентарь. Заодно оделся в холщовые шмотки новичка. Спустя четверть часа я, бомбардируемый сообщениями одноклассников, вернулся.

– Ну и? – нетерпеливо спросил Эд.

– Так… – Я поочередно посмотрел на каждого, прикидывая, как будет проще, и указал на Тиссу: – Мелисса, убей меня.

– Не поняла… – протянула девушка. – Убить в смысле насмерть?

– Вот именно. Давай только быстрее, хочу поспать хотя бы три часа перед школой.

– Да долбани ты его уже Дланью! – взмолился Инфект. – Тисса!

Пучок сжатого света вспыхнул в ее кулаке. Тисса взмахнула рукой, и меня припечатало. Я чуть ли не по колено ушел в землю, но остался жив, следом меня обожгло равнодушным белым лучом, в грудь воткнулся болт, и я, наконец, умер. Бездна! А магия света не такая уж и добрая!

Фантомная посмертная боль медленно сходила на нет, пока я лежал трупом и смотрел на «дементоров».

– Краулер, сдается мне, что нас обвели вокруг пальца! – воскликнул Ханг.

– Ничего не понимаю, – Краулер потряс головой. – В чем прикол? Он же мог просто не возвращаться и выйти из Диса. К чему эти заморочки со смертью?

– Да выставил нас дебилами похлеще Утеса! – в сердцах закричал Малик.

Тисса присела рядом и, глядя мне в мертвые глаза, спросила:

– Алекс, что происходит? Ты прикалываешься?

Ладно, пора. Я поднялся под изумленные вскрики и повел плечами, снимая эффект затекших мышц после возрождения. Тисса нахмурилась, как обычно, когда чего-то не понимала. Я ответил:

– С вами прикалываться нельзя. Вы люди серьезные, шуток не понимаете. Но если хотите, можете убить меня еще раз, и будет то же самое.

– Да что за фигня? Как? – спросил Краулер. – И какого черта ты дохлый? Почему возродился с неполной жизнью?

– На минуту открою инфу о своих дебафах. Смотрите внимательно… – Шевеля губами, парни медленно считывали описание проклятия Патрика. – Короче, поднимался и бил. Сотни смертей, ребята, сот-ни…

Тисса, прочитав быстрее всех, мечтательно посмотрела в звездное небо. А когда вникли остальные, Эд Родригез «Краулер» со всей дури восторженно хлопнул меня по спине, обнял и приподнял, отрывая мои ноги от земли и крича прямо в ухо:

– Шеппард, твою мать! Да с таким бафом мы топовые инсты будем чистить!

– Что? – Я на всякий случай отстранился и отошел ближе к городу. – С фига ли это «мы»? Ни о каком «мы» мы не договаривались!

Краулер переглянулся с соклановцами и торжественно объявил:

– Предлагаем тебе вступить в наш клан…

Глава 18. Свои чужие

Сны – отражение реальности, говорил какой-то древний психолог. Те три часа, что мне удалось поспать перед школой, отражали совсем не реальность. Во сне я принимал предложение Краулера и вступал в «Дементоры».

Идея, осенившая Эда, заключалась в следующем. Подземелья не перегружаются, пока там находится хотя бы один член группы. И этим единственным – выжившим после вайпа – мог быть я. Встав, при помощи Камня возрождения я мог бы воскресить Тиссу. Мне объяснили, что это крайне дорогое ремесленное изделие способно поднять любого погибшего члена группы, лишь бы он находился в своем теле. А трупом можно лежать до тех пор, пока хотя бы кто-то из членов группы находится в инсте.

Чтобы собрать деньги на этот артефакт, «дементоры» опустошили большую часть кланового хранилища. Расчет был на умение Инфекта уходить в незаметность. Выйдя из режима боя, он поднимал бы Тиссу, а жрица Лучезарного в свою очередь использовала бы массовое воскрешение. Отличная идея, если не хочешь бежать всем кланом после вайпа и заново зачищать перегрузившийся инст. Надеясь при этом, что туда не проник кто-то еще. Но – увы! – высокоуровневые мобы спокойно вытаскивали Инфекта из сумрака и рвали на части. Артефакт не пригодился, но его не стали продавать на аукционе. Приберегли.

Во всей нашей песочнице только одно подземелье оставалось никем не пройденным – недавно возникшее в Олтонских каменоломнях «Зло из глубин». Минимальный уровень, рекомендуемый для прохождения, – восемнадцатый. По факту нужен хотя бы двадцатый. Я о таких игроках в нашей песочнице не слышал.

Недавно достигнутый 16-й уровень Краулер получал почти два года, а те, кто пришел в песочницу раньше, были принудительно переведены в большой мир Дисгардиума сразу, как им исполнилось шестнадцать. Даже если хотели остаться.

Короче говоря, все это время «Зло из глубин» зрело, ширилось, захватывая новые территории, и награды за его прохождение могли быть сказочными. Городской совет чуть ли не каждый месяц повышал обещанную премию тем, кто одолеет «Зло»; боссы и мобы внутри росли в уровнях, заодно улучшался и дроп. А главное – это гарантированное достижение: Первое убийство финального босса. Промежуточные боссы в зачет достижения не идут.

В общем, мне приснилось, что я вступил в клан и мы пошли в Олтонские каменоломни. А там я не умер, подвергшись проклятию нежити, и в тот же день охоту на меня объявил не только собственный клан, но и вообще вся песочница, включая пьянчугу Патрика. Во сне они гнались за мной по Тристаду с вилами и факелами наперевес, догнали, схватили, а перед тем, как изгнать из Диса, первый советник Уайтекер торжественно объявил:

– Нежить должна лежать в могиле!

И Патрик кивал, приговаривая: «Проклятая нежить! Могла бы найти медяшечку дяде Патрику!»

Проснулся я настолько разбитый, что малодушно хотел притвориться больным и пропустить школу. Для этого надо было подделать свой текущий статус здоровья и отправить в систему – не то чтобы я умел симулировать, но на полном серьезе был готов изучить тему, слышал, что подобное возможно. Рассказывали, как кто-то из наших поднимал температуру тела, поглощая в огромных количествах кофе или несколько капель йода.

Пока я об этом думал, не выбираясь из постели, ко мне вломилась мама и бесцеремонно заставила встать, чтобы забрать в стирку белье, а я решил, что проще отсидеть уроки, чем заниматься такой фигней, как полет в аптеку за йодом.

До школы добирался как обычно, с Евой. Она всю дорогу болтала о чем-то своем, и проблемы О’Салливан с выбором цвета комнаты в новом доме казались мне такими надуманными, что я ее чуть не треснул. Хорошо, что сдержался. Разве есть ее вина в том, что у нее нет других поводов для беспокойства?

Небо над городом было все таким же пасмурным. Тучи разгоняли только над кварталами категории выше D. Наш район к таким не относился.

Ева, чувствуя, что я все больше от нее отдаляюсь и не слушаю, пихнула меня в плечо.

– Алекс!

– Прости, прослушал. О чем ты?

– О подарке на мой день рождения! Я попросила у родителей «Красотку»… В этот пакет входит пластика тела, коррекция внешности и… – Ева густо покраснела.

– Что?

– Алекс! Не заставляй меня это произносить!

– Секс-машина?

– Дурак!

Ева обиделась и до конца пути больше со мной не разговаривала.

Я знал, что в ее подарочный пакет входит робот-любовник. Научит ее… всему. В этом плане мои родители старой закалки: считают, что подобное – перебор. Наши парни думают так же, и вообще, это не круто. Признаться, что ты пользуешь куклу, пусть даже неотличимую от человека, – значит подписать себе приговор. Потому в школе никто подобное не афиширует, но я точно знаю, что Арону Квону родители дарили такого робота с внешностью Денизы Ле Бон. Разумеется, он отрицал, что хотя бы раз переспал с ней. Ха-ха, конечно, мы тебе верим, Арон «Роболюб» Квон!

Кстати, Денизе Ле Бон заплатили сто миллионов фениксов за право использовать ее образ в эротических VR-мирах и в производстве роботов-любовниц. Как любил шутить мой отец, человечество предпочло не искоренить свои пороки, а сделать их менее опасными.

В школе после первого урока Эд с ребятами вытащили меня во двор и начали обрабатывать по второму кругу. Ночью я им отказал и вышел из игры под изощренные ругательства Бомбовоза. С утра они стерегли уже на входе в школу, но я появился одновременно со звонком, и весь урок Тисса не отрывала от меня взгляда. Сзади пихал в спину Ханг, а Малик зловещим шепотом тянул мое имя: «А-а-а-ле-е-е-екс!» Когда я обернулся, он сложил руки у груди и изобразил мольбу. Я покачал головой и больше назад не смотрел.

– Твою мать, Шеппард, не заставляй меня применять силу! – Ханг прижал меня рукой к стене, не позволяя сбежать.

– Алекс, миленький, ну что ты ломаешься как девочка? – подключилась к уговорам Тисса. – Ну не хочешь быть в клане – твое право, но вступи в группу, и пойдем с нами – сделаем ачивки и выйдешь. А?

– Бездна, Алекс! – Эд треснул кулаком в стену рядом с моей головой. – Какого хрена?

– Боже, парни, Тисса, вы хоть понимаете, что страдаете фигней? Кто вас учил так вести переговоры? Я могу сам пройти этот данж, когда прокачаю уровни. Это во-первых. А во-вторых, вы не можете затащить меня насильно! Допустим, я вступил в группу, мы зашли в инст, вы погибли. Я же могу просто не использовать Камень возрождения! Вас не учили, что сотрудничество предполагает взаимную выгоду? Вы получите то, чего добиваетесь. А я? Зачем мне делить с вами опыт и лут?

– Я же говорил, он не подпишется! – вскричал Малик. – Тисса, всегда же было понятно, что он хитровывернутый! Что с того, что он начал играть? Он остался все тем же Алексом себе на уме Шеппардом, которого мы знаем с первого класса!

Эд поиграл желваками, а потом хмуро сказал:

– Ханг, отпусти его. Пусть валит.

– Зря мы ему вчера помогли! – продолжал злобиться Малик. – Он того не стоил!

– Ни фига не зря, – не согласился Эд. – Мы своих в обиду чужим не даем… какими бы мудаками они ни были.

Тисса хотела что-то сказать, но промолчала. Эд понял, что отвечать я не собираюсь, и махнул рукой:

– Вали, Шеппард! Юзай свою читерскую абилку, качайся… Если передумаешь, ты знаешь, где нас найти. Пошли, ребята!

Ханг убрал руку. Они ушли, а я еще какое-то время не сходил с места, чувствуя, как в груди зарождается необъяснимое чувство досады.

Когда я вернулся в класс, мои щеки горели. Я старался не встречаться взглядами с «дементорами». Пристыдил меня Эд крепко, и я думал об этом весь следующий урок, пока не принял решение.