– Томми! – прогудел Гронг. – Что поделать, если я действительно салатовый? Главное, что не салатный, как один хрен, безмозглый огородный овощ.

Томми весело засмеялся, я тоже сдержанно улыбнулся. Гронг сделал серьёзную морду и заявил, что пока не закончена наша война в городе, он за стройку не возьмётся.

– Кто даст гарантию, что твои враги не нападут на рабочих? – сварливо проворчал он. – Да у вас, вообще, народные волнения! Вот решишь проблемы, в тот же день и начнём.

Что ж, Гронг оказался именно таким орком, какими их описывали в книжке – расчетливым, осторожным, ответственным. Я сделал вид, что задумался, и тупо выключил мысли. Мы подошли к нужным воротам, и за забором взревела добрая, умная Жужа, Томми завозился на руках Гронга, и тот поставил его на ноги, а я включил сознание и постучал.

Через минуту калитку открыла мама Кэрри. Она нас весело оглядела, особенно Гронга, и я сказал:

– Здравствуйте, Ольга Петровна.

– Здрасти, – учтиво пискнул Томми.

Указав на Гронга, я добавил:

– А это Гронг.

– Здравствуйте, – прогудел великан.

– Здравствуйте, очень приятно! – воскликнула Ольга Петровна. – Проходите, пожалуйста!

Мы вошли во двор, и Жужа ещё сильнее взбесилась, кажется, имея в виду в основном Гронга.

– Пойдём к Жуже! – потащил его Томми за палец к умному и доброму животному знакомиться.

Гронг пошёл без видимой охоты. Жужа при его приближении взбеленилась и едва не захлёбывалась рёвом, орк же сохранял невозмутимость на светло-зелёной физиономии. Я невольно сравнил их клыки, получалось приблизительное равенство. И чего тогда так лаять – завидовать ей совершенно нечему!

Томми погладил Жужу по мордочке и сказал:

– Хорошая! А это Гронг, он тоже хороший!

Жужа примолкла, села на задницу и озадаченно посмотрела на Гронга, неуверенно поводив по земле хвостищем.

– Можешь её погладить, – заявил Томми Гронгу.

– В другой раз поглажу, – прогудел он. – Мы ещё недостаточно близко знакомы – может укусить.

Жужа иронически на него посмотрела, склонив голову набок. Похоже, она считала, что этого скорее можно ожидать не от неё. Я подумал, что будет интересно дать ей эликсир смысла…

– Ну, как знаешь, – разочарованно проговорил мальчик.

– А пойдёмте пить чай! – предложила Ольга Петровна.

Мы прошли в дом, в гостиной за столом с самоваром нас радушно приветствовал дядя Володя. Мы поздоровались, и хозяйка отправила нас мыть руки. Когда мы вернулись, она уже разливала свежий чай.

Расселись, взяли чашки, и Ольга Петровна принялась хлопотать над Томми – налила ему в чай молока, положила варенья и намазывала джемом печенье. Для завязки беседы я спросил её, как она смотрит на издание других книг Леноры.

Учительница литературы идею горячо поддержала. Заявила, что литература как часть культуры, вернее, одно из её отражений, должна отражать её во всей полноте, а не как туалетное зеркало – только по пояс. Такие книжки тоже нужны, и они будут всем интересны и полезны для общего развития, если только их не станет слишком много, что фэнтезийному миру не грозит в силу его средневековости.

Вот им, ей и Володе, первая книжка Леноры понравилась, но уже слегка приелась, а у Вовы как раз начался сложный период, ему нужна поддержка. Я так понял, что с изданием задержек не возникнет, и сказал радушным хозяевам, чтобы эти вопросы решали с эльфами, это клановый проект.

Дядь Вова меланхолично покивал и занялся чаем. Я осторожно спросил, могу ли чем-нибудь помочь. Он добродушно загудел:

– Да уже помог. Тео дал твоему клану клятву и со вчерашнего дня пропадает с эльфами. Походу дальше мне придётся заниматься в мастерской без него, – Володя мне грустно улыбнулся. – У тебя же, вождь, времени на нашу механику, наверное, не останется?

– Обязательно останется! – заверил я его убеждённо. – Я как раз занялся учёбой!

Томми во время литературной части разговора, пристойно скучая, выдул большую чашку чаю с вареньем и молоком и слопал все намазанные хозяйкой джемом печеньки. Механический же поворот беседы его явно заинтересовал, он оживился и осторожно поинтересовался, какая такая мастерская, и нельзя ли ему на неё посмотреть.

Ольга Петровна радостно сказала, что, конечно, можно, если Томми интересно – хоть прямо сейчас. Томми высказал горячее желание туда отправиться, и Ольга Петровна повела его, заранее взяв за руку. Я проводил их умилённым взглядом, посчитав, что учительница литературы по идее показывать ребёнку Васю не должна.

Обернулся к Володе и встретил его серьёзный, внимательный взгляд. Сделав официальную физиономию, я щёпотью взял чашку, отпил чаю и, аккуратно поставив её на стол, заговорил о делах:

– Таворин передал мне ваше предложение обменять причитающийся на вашу долю эликсир жизни на равноценную долю в других трофеях…

– Равноценную? – перебил меня Вова. – Насколько мне известно, эликсир бесценен. Просто весь наш эликсир за все ваши трофеи.

Я покивал и продолжил, не меняя тона:

– Это можно было бы устроить, кабы не было э… независимых участников, не входящих в клан и гильдию. Настя, Кэрри, вот уважаемый Гронг…

– Да они тоже не откажутся поменять эту бесценную фигню на что-то, что можно хотя бы продать! – убеждённо заявил Володя.

– Маги Света всегда так легко решают за других? – спросил я, холодно улыбнувшись.

– Ну, давай спросим! – проворчал Владимир.

– Давай, спрашивай, – кивнул я. – Спроси меня, зачем мне может понадобиться этот эликсир, за который ставят вне закона.

Володя, потупившись, угрюмо посопел и спросил глухо:

– Хорошо, зачем он тебе?

– Вот! – поднял я палец. – Я тоже считал, что он мне нафиг не упал, и послал бы я вас… но к счастью вовремя вспомнил о своей карме, – я взял паузу и прошептал. – Вовка! Тысяча доз – это же тысяча чьих-то жизней!

Он молча смотрел на меня со спокойным лицом, и я продолжил:

– Недавно я прочитал одну омерзительную книжку, написанную вампиром. «Четвёртый закон Ньютона». Не рекомендую никому, но суть не в этом. Герой, юный маг, заболел раком крови. Его можно было спасти, но мир не захотел его спасать, и он пошёл на поклон к некроманту. Стал вампиром… – я снова взял паузу и уточнил. – Вова, сколько нужно забрать жизней, чтобы стать высшим вампиром?

Вова сделал несколько глубоких глотков из своей кружки, и я продолжил спокойным тоном:

– В числе клановых проектов строительство госпиталя. Я объявлю на весь Озгир, что там мы будем спасать магов – без платы и без каких-либо условий. Прямо сейчас можем спасти тысячу жизней… – я снова ненадолго замолчал и, пристально глядя в глаза Вове, вкрадчиво проговорил. – Я согласен на предложенный тобой обмен. Забирайте барахло, светлые, а Тьма будет спасать жизни. Надеюсь, ваша карма будет к вам снисходительной.

Вова напряжённо засопел. Наконец, заговорил глухо:

– Ты прав, такое каждый должен решать за себя. Я вношу свою долю эликсиров в твой проект… и гильдия наша тоже… э… скорей всего… а кто откажется, пусть забирает барахлом пропорционально своей доли.

– Ну, что ты! – улыбнулся я ласково. – Скажете ещё, что я вам выкрутил ручки ради золота. Повторяю, я принимаю ваше предложение…

– Никто ничего не скажет! – прорычал Володя.

– Ну, всё равно ведь подумают, – пожал я плечами. – Нафиг. Вы предложили, я согласился – не обеднею чай…

– Вот какая же ты сволочь! – просипел Вова.

– Тёмный маг на секундочку, – поправил я.

– Тебе блять надо, чтоб мы тебя ещё и умоляли?! – выдавил он.

– Да, – согласился я просто. – А потом чтоб всю жизнь были мне благодарны.

– Ладно, будем, – глухо проговорил Володя. – Каждый за себя будет тебя уговаривать! – он поперхнулся, откашлялся и проговорил умильно улыбаясь. – Дорогой Вих! Пожалуйста! Возьми эликсиры Жизни, что причитаются на мою долю и доли моих детей, Тео и Кэрри, для задуманного тобой спасения магов.

– Хорошо, уговорил, – улыбнулся я и отпил из чашки.

– Уф! – шумно выдохнул Володя. – Как сука с тобой непросто!

– Это смотря кому, – прогудел Гронг. – Вот я ему ничего не предлагал, никаких обменов, и просто дарю другу свою долю эликсиров Жизни.

– Благодарю, дружище! – сказал я с чувством.

– Видишь, как просто? – обратился Гронг к Вове.

– Угу, – промычал он и спросил сварливо. – Вы только поиздеваться приехали?

– Что ты! – ответил я добродушно. – Это могло и подождать. Я тут подумал, может, вы захотите сходить со мной пограбить?

– Вообще пограбить или кого-то персонально? – переспросил Владимир.

– Персонально наместника Драги, его особняк, – сказал я.

Владимир принялся доливать себе чаю, потом тщательно размешивал сахар. Посмотрел на Гронга и спросил:

– Ты пойдёшь?

– Разумеется, да, – ответил орк. – Я ему верю – все его предприятия были весьма доходными.

– Э… – Вова устремил на меня задумчивый взгляд. – Ты в этот раз снова хочешь захватить особняк?

– В этот раз не хочу, – сказал я. – Собственно, от вас мне нужен только способ, как туда попасть без лишнего шума. Видишь ли, если прийти туда с войсками… э… это могут неправильно понять.

Володя постучал пальцами по столу, о чём-то размышляя.

– Хорошо, – проговорил он твёрдо. – В конце концов, нам тоже не приходилось ещё на тебя жаловаться… э… почти.

– Хотелось бы нанести туда визит завтра после полуночи, – улыбнулся я.

– Ну, это как получится, – ответил Вова. – Но мы постараемся.

– Договорились, – кивнул я и добавил. – Мы поедем, наверное. Можно у вас ненадолго оставить мальчика?

– Томми будет полезно побывать в гномьем доме, – возразил Гронг и смущённо посмотрел на Володю. – А можно мне тоже взглянуть на твою мастерскую? Заодно сходим за ним…

– Конечно можно! – воскликнул Владимир. – Мне очень интересно мнение орка о моей мастерской!

Глава 2

Володя повёл нас сначала на лестницу в погреб, потом по настоящей лестнице в катакомбы. Гронг со своими размерами легко шёл по крутым ступенькам, кажется, даже получая от этого удовольствие. Видимо, у орков и гномов другое отношение к подземельям, или просто их клаустрофобия на самом деле клаустромания или совсем клаустрофилия.

Мы спустились в первое помещение. Вова сказал, что это отделение для текущих мелких работ, и повёл дальше, давая самые общие пояснения. Гронг скупо одобрил электрическое освещение, заметив, что для людей оно прямо удивительно. Нашёлся же, кто немного подумал и поработал, чтоб не дышать копотью от факелов или масляных фонарей.

Мдя. Хотя Гронг орк широких взглядов и весьма развит, нет никаких сомнений в том, что мой салатовый друг расист. Возможно, тоже орочья и гномья неотъемлемая черта, которая вполне соответствуют их сволочным характерам.

Во втором помещении Гронг огляделся с большим интересом и добродушно прогудел, что ещё не встречал такого собрания человеческого хлама. Володя хмуро возразил, что особенность нашей расы и состоит в уникальной способности сделать из говна конфетку, в отличие от некоторых, кто по своей природе конфетами чуть ли не какают.

А я с единственной мыслишкой:

«Пиздец нахуй»! – в лёгком ступоре смотрел на приоткрытую дверь в третье помещение.

Где Вася.

– Томми, подойди, пожалуйста, – послышался немного напряжённый голос Ольги Петровны из-за двери.

«Ещё не пиздец», – подумал я и прыжком через пустоту оказался возле двери.

Вова, сшибая стеллажи и механизмы, ломанулся в том же направлении своим ходом. Я вошёл в третий каземат. Ольга Петровна с очень прямой спиной замерла у дверей, а Томми стоял возле Васи и ладошкой гладил хитин на его мордочке.

При моём появлении Вася устремил на меня все восемь своих глазок на стебельках и жалобно застрекотал. Лапки его подломились, из-под туши потекла зелёная дурно-пахнущая жижа. Глазки на стебельках опали. Томми обернулся ко мне и пропищал сердито:

– Ты его напугал! Ты злой!