«Немецкий средний танк – наш снаряд его отсюда не пробьёт! – наконец сообразил младший лейтенант. – Но, как же они смогли так тихо подойти? И совсем с другой стороны – не по дороге! Там бы я их увидел!»

«А толку? – возразил внутренний голос. – Ну, увидел бы – и что? Стал бы стрелять? Тут тебя и прикопали бы разом. Для их пушек твоя броня – чуть крепче картона!»

– Витька, заводись! Но пока на месте стоим…

Башня «Т-60» плавно развернулась в сторону противника. Но Колесников не спешил стрелять. Максимум, что можно было бы сейчас сделать – отвлечь на себя внимание противника – на минуту, не больше. И немецкие «Т-3» разберут его танк играючи – он для них не являлся серьёзным противником. Колонну это не спасёт – пушки достанут их и на втрое большем расстоянии.

«В ленте есть бронебойные – каждый четвёртый снаряд… И если удачно попасть, можно что-нибудь там хорошенько поломать! Может быть, даже и подбить!» – приник к прицелу танкист.

Со своего места мехвод не мог наблюдать за противником – «Т-60» стоял боком к противнику. И поэтому Малышев только нетерпеливо ёрзал на сиденье, но не решался отвлекать на себя внимание расспросами.

Передний немецкий танк прибавил газу, крутанулся, подставляя борт…

Дуду-дурах!

В воздухе брызнули, разлетаясь во все стороны, звенья гусеницы!

И немец встал.

Клюнул носом и остановился.

Ничего другого с танком не произошло, машина не загорелась и не взорвалась, похоже, что снаряды просто не пробили броню.

Но со стороны это, похоже, что никто и не заметил – орудийные выстрелы и взрывы снарядов заглушили трескотню скорострелки.

А уже выбирался на пригорок и второй танк.

Но с ним не задалось – очередь только высекла искры на броне. «Т-3», остановился, попятился, прикрываясь домом. Башня танка медленно развернулась в ту сторону, откуда прилетели снаряды.

Но недавно натянутая масксеть пока выручала – обнаружить стрелявшего не удалось. Правда и немца было почти не видно, его скрывал дом. Только край башни и орудийный ствол выглядывали наружу. Но стрелять по нему – практически в лоб, было очень плохой идеей. Если предыдущую машину даже и в борт пробить не удалось…

Зато появилась новая цель – грузовики с пехотой. Обгоняя задержавшиеся танки, они вырулили на дорогу и резво помчались к колонне.

А вот это было совсем другое дело… Никакой брони на грузовиках не имелось, и скорострелка могла существенно подпортить кое-кому аппетит!

И подпортила!

Первая же очередь прошила передний грузовик от кабины до заднего борта – и машина почти мгновенно вспыхнула чадящим пламенем. Судьбе сидевших в кузове пехотинцев можно было не завидовать – по крайней мере, четыре снаряда рванули прямо среди них.

Водитель второй машины, пытаясь объехать горящего собрата, повернул влево – прямо по направлению на танк младшего лейтенанта.

Не воспользоваться таким подарком судьбы – это надо быть полным лопухом!

И вторая очередь пришлась прямо в лобовое стекло водительской кабины.

Треснуло, ухнуло – и грузовик, вильнув в сторону, со всей дури, протаранил ближайший дом.

А в следующее мгновение снаряд рванул неподалёку от капонира – «Т-60» заметили. Надо было срочно отсюда сваливать – противостоять пушкам немецких танков юркая машинка не могла.

– Витя – ходу! Вперёд – вниз – и направо!

Поставить между собою и противником холм – и никакие снаряды будут уже не страшны! Уж танковые-то – во всяком случае. Пробить толщу земли из их пушек? Ну-ну… можете попробовать!

Тем более, что положение складывалось не настолько уж и безнадёжное. Один немец неподвижен, а догнать легкую машину второй танк попросту не сможет – их скорости несопоставимы.

Правда… снаряд всё равно летит быстрее…

Но ещё надо как-то попасть! Что тоже не так-то уж и просто.

Второй снаряд пролетел прямо над башней и бесполезно поднял кучу песка со склона холма – наводчик не успел взять нужное упреждение.

Ушли!

Танк плюхнулся на землю, проскользил по инерции метров десять и развернулся вправо. Взревел двигатель, и «Т-60» начал карабкаться вверх по склону.

– Наддай, Витя!

По броне что-то противно пробарабанило.

Пули? По нам стреляют?

Ерунда из винтовки её не пробить! Да и из пулемёта тоже.

Машина перевалила через край овражка и рванулась к дороге – туда, где должна была находиться колонна. Дым от горящих грузовиков (второй тоже уже занялся) стелился над землёй, ограничивая видимость. Для всех – и для танкистов и для немцев.

И поэтому мехвод приоткрыл люк. Иначе трудно было разглядеть дорогу. Да, хреново – в открытый люк можно выстрелить или что-то забросить. Гранату, например…

Но отсутствие видимости – далеко не сахар!

Слева протрещали выстрелы, и Виктор крутанул танк в ту сторону.

Десяток метров – и врассыпную бросились в стороны солдаты в мундирах мышиного цвета. Воевать винтовками против танка, пусть даже и лёгкого… Они быстро убедились в том, что это не самая лучшая идея – кашлянула пушка и двоих солдат, не успевших вовремя отбежать в сторону, опрокинуло близкими разрывами.

Правда, вдогонку уходящему противнику бросили несколько гранат, вразнобой протрещали выстрелы – но никакого вреда они причинить уже не смогли.

– К обозу жми! Прикроем наших, пусть смываются!

Мехвод что-то прокричал, но занятый разворотом башни командир ничего не разобрал.

По броне опять защелкали пули, танк наполнился грохотом и звоном.

Куда-то в дым ушли ещё две очереди, авось, кому-нибудь да прилетит! Стреляли ведь откуда-то оттуда…

Повозки выросли перед ними совершенно неожиданно, Малышев еле успел отвернуть и притормозить. Никого из бойцов видно не было – живых, во всяком случае. Прямо под колесами ближайшей телеги скорчилось чьё-то неподвижное тело, около которого копошилась медсестра. А в оглоблях повисла убитая лошадь, потому, наверное, повозка и осталась стоять на месте. Отчего не разъехались другие повозки – бог весть!

– Сматывайся! – гаркнул младший лейтенант, открыв люк. – Фрицы на хвосте, вот-вот тут будут!

Девушка растерянно повела головой – туда-сюда. Но не трогалась с места.

Ругнувшись, Колесников рывком выскочил наружи и тряхнул её за плечо.

– Ты что?! Оглохла? Лезь в танк!

– Убили… его убили… Как же так, я только повязку наложить успела, он должен был жить…

– Лезь в танк! – младший лейтенант отвесил ей пощечину. – Убьют нахрен!

Где-то рядом ударил пулемёт – наш «ДП». Длинной, почти на весь диск, очередью. И девушка внезапно очнулась.

– Куда лезть?

– На башню! Прыгай в люк – и вниз!

Едва командир успел занырнуть в танк сам, как мехвод со всего маху втопил газ. Разнося повозку в щепки, машина резво рванулась вперёд…

И выскочила прямо на целую толпу фрицев!

Правда, здесь тоже никто не выказал желания остановить танк голыми руками – но вот свинцом осыпали изрядно!

Чертыхаясь, Колесников развернул башню и дал несколько ответных очередей. Попал или нет – сказать трудно, дым и пыль затрудняли обзор. Отчего-то в деревне вдруг загорелись ещё и некоторые дома, так что видимость стала совсем неважной.

– Командир, что делать?

– Черт его знает… Не вижу наших никого!

– Несколько повозок успели уехать! – неожиданно вмешалась медсестра. – Я видела!

– Ага! – приободрился младший лейтенант. – Тогда, считай, задача выполнена – прикрыли отход. За ними давай! Супротив танков нам тут воевать не с руки!

В глубине души он и сам был рад тому, что нет больше необходимости играть в салочки с костлявой – такая игра долго продолжаться не могла. Подбить или серьёзно повредить немецкие танки шансов было немного. А любой ответный снаряд мог разом поставить точку в этих догонялках.

Метров двести прошли достаточно резво и без помех. Но, стоило танку вынырнуть из дыма, как уже через несколько секунд слева встал столб разрыва – их заметили.

Виктор заложил вираж, ещё один…

На этот раз по ним стреляло уже несколько орудий. Похоже, немцев всерьёз разозлила эта верткая машинка, оказавшаяся неожиданно зубастой и кусачей. Дымящиеся грузовики служили тому наглядной иллюстрацией.

И поэтому снарядов и патронов никто не жалел – лупили даже и из винтовок, хотя шансов подбить, пусть даже и лёгкий, но всё равно – танк, из них было крайне маловероятно.

Но пока – обходилось. Пули, хоть и барабанили по броне, никакого вреда не причиняли, а артиллеристы никак не могли попасть в постоянно маневрирующий танк. Александр даже развернул назад башню и дал несколько неприцельных очередей – не попасть, так, хоть напугать!

Однако, везение – штука крайне непостоянная…

И один из снарядов танк всё же догнал.

В тот самый момент, когда он уже переваливал через гребень холма. Его аж подбросило!

Машина сразу же наполнилась каким-то звоном, грохотом и дребезжанием. Взвыл на высокой ноте двигатель, и танк резко дернулся куда-то вбок. Наверное, это и спасло – прочие снаряды пролетели мимо.

Страшно вскрикнул мехвод.

– Витька! – свесился со своего места командир. – Ты ранен?!

– Спина… печёт что-то…

Колесников протиснулся вниз.

Танк остановился – Малышев успел-таки затормозить.

Осторожно оттащив его назад, чтобы не мешался, Александр окликнул медсестру.

– Давай, это уже твоя работа!

А сам уселся за рычаги.

«Т-60» дернулся, что-то залязгало – но всё же тронулся вперёд. Здесь уже было тихо, немцы прекратили стрельбу. Но, ни смотря ни на что, ждать у моря погоды не стоило. И Колесников, здраво рассудив, что противник, скорее всего, именно по дороге и попрёт, свернул в сторону – к небольшой рощице. Как долго ещё протянет подбитая машина, он не знал. Может прямо тут и встанет! И всё – мишень…

Уж до рощицы-то он всяко надеялся дотянуть, а там и посмотрим. Бросить танк? Ага… и прямиком под трибунал! Попробуй там объяснить, отчего бросил машину, которая ещё может ехать и стрелять? Да и передвигаться, в любом случае, лучше на танке, нежели топать пешком. Ещё ведь и Малышева тащить надо, сомнительно, чтобы он смог идти сам.

Въехав в рощу (танк выдержал!), он сделал небольшую петлю, чтобы с дороги не было бы видно неподвижную машину в конце проделанной ею просеки, и развернулся в обратную сторону. Так, что пушка теперь смотрела туда, откуда он только что приехал. Пришлось разворачиваться чуть боком, ибо башня отчего-то тоже проворачивалась с трудом. И развернуть её так, как было нужно, никак не получалось.

Кстати, пушку надобно перезарядить – почти все снаряды в ленте расстреляны.

Закончив с этим, он повернулся к медсестре.

Опа-здрасьте!

Она уже кое-как успела привести себя в порядок, вытерла с лица копоть – и оказалась той самой девушкой, на которую он в своё время заглядывался.

– Саша?

– Да…

– Вот же черт, а я тебя и не узнал тогда! Как он?

Медсестра покачала головой.

– Плохо… у него два ранения в спину. Я перевязала… но надо к врачу! Ему операция нужна!

– Где ж я тут врача-то отыщу? Вообще ничего не понять – где кто, куда ехать… Да и поедем ли? Вот в чём вопрос!

Совместными усилиями они вытащили Витьку на улицу и уложили на свёрнутый брезент, которым раньше накрывали танк. Там ему в любом случае будет лучше, чем в железной коробке… Наказав Саше, чтобы она смотрела за раненым, младший лейтенант полез в танк. Надо было оценить степень повреждений.

Первое – и главное, было в том, что снаряд в танк всё же не попал, рванул рядом. Как ещё гусеницу не порвало! Все повреждения были от осколков, надо полагать, что стреляли из чего-то посерьёзнее танковой пушки…

На этом хорошие новости закончились.

И начались невесёлые.

Повреждений этих было немало!

Плохо работала коробка передач, она переключалась с трудом. Башня тоже проворачивалась лишь в весьма ограниченном секторе. Ладно, хоть с этим удалось разобраться относительно быстро – и вскоре она уже могла вертеться в любом направлении.