Закон подлости гласит… (страница 44)
Меня прижали к груди, положили мне на макушку подбородок и обняли двумя руками. Мы долго сидели молча в тишине и полумраке. Я вздрагивала, пытаясь, как налоговый инспектор, закрыть завод «Сопли и слезы», так лихо наладившего производство основной продукции в неподходящий момент.
– Тише… – услышала я то, что воодушевило завод стать передовиком производства и выдать месячную норму продукции на-гора. – Чего ты?
– Ты смотрел на меня так, словно вот-вот задушишь голыми руками… – всхлипнула я, украдкой вытирая слезы о чужой рукав.
– Я смотрел на тебя со всей любовью, на которую вообще способен, – я почувствовала, как грудь, к которой меня прислоняла рука, осторожно поглаживающая мои волосы, поднялась вверх и опустилась с тяжелым вздохом. «Дешифратор! Срочно!» – орал демон. – «Мы тут чуть кирпичи не отложили, а на нас, оказывается, с любо-о-овью смотрели!»
– Почему тебе не нравится, когда тебя обнимают и целуют? – спросила я, слегка отстраняясь.
– Я не хочу это объяснять, – услышала я. – У меня это с детства вызывает раздражение. Даже, когда мать пыталась меня обнять, мне это было неприятно.
– Но мне же можно будет это делать? – спросила я, утирая слезы. – Иногда… Мы можем выделить день, когда мне можно будет это делать. Я буду ждать его, как праздника… Как на счет одного дня в неделю?
«Ура! День обнимашек!» – противно-веселым голоском воскликнул демон, а потом тут же мрачно добавил, – «Только не это! Обнимашки по расписанию, завтрак по часам. На очереди по расписанию у нас.... ». Ангел уже составлял расписание, прикидывая, сколько дней можно потерпеть.
– Посмотрим на твое поведение, – усмехнулся Альберт.
– Ах так? – возмутилась я, пытаясь вырваться и встать. – Ну тогда я пошла! У меня дома бабке орать не на кого!
– Куда! Я что разрешил тебе уходить? – строго заметил Альберт, разглядывая мою руку. – Где кольцо?
– Дома, на столе… – смутилась я, пряча руку. – Я его не потеряла, не переживай. Я его завтра надену.
Честно, я не помню, куда его дела. Были предположения, что оно на столе, но в то же время были и подозрения, что его там нет.
Альберт пересадил меня на диван, встал, подошел к секретеру, отодвинул ящик и достал точно такое же кольцо.
– Ты что? – прокашлялась я, глядя как мне молча водружают на палец мое кольцо. – Был у меня дома?
– Еще чего. Просто у меня есть запасное. На случай, если ты потеряешь предыдущее, – услышала я абсолютно спокойный ответ. Альберт молча снял с меня амулет телепортации, спрятал его в карман. Курсовую и мои записи он аккуратно сложил на столе.
«Акция! Потеряй два одинаковых кольца и получи «по шее» в подарок! Второе «по шее» бесплатно! Для постоянной клиентки на «по шее» скидка!» – обрадовался демон.
Глава двадцать первая. … женская логика – испытание для мужской психики
Женская логика – странный предмет. Вроде бы логика, а вроде бы нет.
«Два кольца…» – начал демон, упершись обескураженным взглядом в стену. – «Два! Это как запаска для машины! Два одинаковых кольца… Я думал, что меня уже ничем в этом мире не удивишь!». «Это – хорошо или плохо?» – спросил ангел, нервничая. «Молчи…» – вздохнул демон. – «С этого момента он у нас кто? Правильно! Властелин колец! Два кольца – близнеца, а между вами что? Пра-а-авильно! Гвоздик! Пора бы выковырять гвоздик!» – икнул демон, тяжело вздыхая. – «Кто бы мог подумать! Два-а-а… »
– Ты куда? – услышала я после запоздавшего ужина, когда миссис Бэнгз убирала со стола тарелки, настроив свои локаторы на частоту наших отношений. На счет частоты, миссис Бэнгз была уже в курсе дела. И завидовала, как и подобает приличной даме, молча.
– Спать раздельно! Спокойной ночи, Альберт! – мило улыбнулась я, вставая из-за стола и чмокая его в щечку. – С этого дня я буду спать в выделенной комнате, как и подобает приличной девушке.
Я даже отвесила изящный реверанс.
«Ну и хитрое же у нас шило в попе! Попался, чтобы не расслаблялся!» – восхитился демон, с опаской глядя в глаза тому, кого только что поймали на слове. «Это – любовь или недоумение?» – спросил наивный ангел. – «А может, это нежность? Или осуждение?». «Ничего, у нас и не такие кололись!» – усмехнулся демон, глядя на Альберта, который спокойно поставил на стол опустевший бокал. «Ты имеешь в виду наркоманов в подъезде?» – поинтересовался ангел, вспоминая шприцы, валяющиеся за старым мусоропроводом.
– Новая тактика? – спросил он, невозмутимо глядя на меня.
«Мне кажется, или пахнет мужской обидой?» – спросил демон, принюхиваясь. – «У мужской обиды специфический запах. Она обычно пахнет хлопнувшей дверью и обиженным сопением! Иногда собранными вещами!»
Мой бывший супруг страдал маниакальной обидчивостью на почве «безбрежного семейного счастья». С глубокой скорбью на лице, словно только что ему сообщили о том, что жить ему осталось пять минут, он проклинал тот день, когда сказал «да» и поставил свою роспись. С видом гордым и непримиримым, он сидел и дулся на меня за то, что я заставляла его выбрасывать фантики от конфет, принесенных в качестве гостинцев его мамой и скушанных в один небритый фейс. Как однажды с гордостью умилялась его мамочка, листая их семейный альбом, ее сын – скромняжка, привыкший жрать сладости за шторкой. Он просто очень стеснительный. Ага. Во взрослой жизни это выглядит так: «Что делаешь?», «Кино смотрю, хрум-хрум-хрум…»
Судя по затравленному взгляду бывшего, над ним нависал штандартенфюрер «СС», с явным желанием «хендехохнуть» партизана – сладкоежку, угрожая «Вальтером». Я и сама была близка к тому, чтобы «отхендехохать» его как следует, после унылого: «Ну выбрось, а? Тебе че? Влом?».
Я помню, как нехотя он протягивал слабеющую на глазах руку к фантикам на подоконнике. В глазах читался такой упрек, будто я его не к мусорному ведру на кухню отправила, а в пешую кругосветку. Стуча рукой по клавиатуре, он ставил фильм на паузу, засовывал ноги во вьетнамки и вырывая седалище из уютных объятий дивана. Сопя от раздражения и возмущения, шоркая, как горнолыжник, он открывал дверь в коридор и тут же сходил с дистанции по нужде. В итоге я находила фантики в кармане штанов, когда бросала их в стирку. Не донес. Так что у меня иммунитет не только к ветрянке, краснухе, но и к мужским обидам.
«А чем пахнет женская обида?» – поинтересовался ангел. «Грязной посудой, пустыми кастрюлями и вонючими носками! У некоторых она пахнет головной болью!»
Я прошла в комнату, где была всего два раза. Один раз – на экскурсии, второй раз – перепутала двери и случайно заглянула. Комната была красивой, мрачной и обставленной очень дорого и изящно. В такой комнате сразу чувствуешь себя графиней Дракулой. Домашние бюрократы просчитали все до мелочей. В шкафу висели мои новые платья всех «приличных цветов и оттенков», на столике были разложены какие-то заколки, а в шкатулочке, как и подобает, лежали брошки, колечки, пояски и прочие мне абсолютно неинтересные вещи.
Натянув на себя ночную рубашку, забравшись под одеяло, я свернулась и обиженно засопела в подушку. Немного поразмыслив над тем, что даже на самую хитрую попу находится болт с нужной резьбой, я задремала. Снилось мне, что мы с Альбертом идем по супермаркету. Со списочком. Это был страшный сон. Почему-то во сне он скрупулёзно изучал этикетки на предмет состава и всяких «Е», зависая у каждой полки минут на десять. Меня это сильно нервировало. Мы дошли до пакетов с мукой. Судя по контексту сна, я собиралась что-то печь.
– Альберт! – взмолилась я, хныча и негодуя, глядя как во сне Альберт рассматривает каждый пакет. – Прекрати! Вытаскивай уже… Да чего ты стесняешься…
Я видела, как из бумажного пакета поднимается облако муки. Вокруг пакета тоже была россыпь муки.
– Я сейчас оторву… – предупредила я, направляясь к пакетам, а потом возвращаясь с пакетом. – Где он, давай его сюда…
Проснулась я от того, что скрипнула дверь. Занервничав, я поняла, что я лежу не на кровати. Мои ноги болтаются в воздухе, и меня куда-то бережно несут под покровом ночи.
– Что? А? – сонно спросила я, пытаясь понять, что вообще происходит. – Ты что делаешь?
– Я тебя арестовал… – услышала я голос, который сопровождал короткий поцелуй в мою смятую подушкой щеку. – А пока нес, понял, что не зря. Угроза правосудию это – тяжелая статья…
Дверь снова проскрипела, закрываясь. Меня осторожно опустили на кровать, подсунув под голову подушку и накрыв одеялом. Кровать рядом прогнулась, Альберт положил руку на меня и притянул к себе. Спать уже перехотелось.
– Альберт, ты спишь? – шепотом поинтересовалась я, понимая, что он просто дождался, пока я усну, а потом взял и перенес меня в свою комнату. «Подушки кончились!» – авторитетно заметил демон, глядя как Альберт перебирается головой на мою грудь.
– А ты, маленькая преступница, ждешь, когда я усну? – услышала я шепот. В голосе чувствовалась улыбка.
– Ага, чтобы совершить свое страшное преступление, которое заставит тебя трепетать, под покровом ночи, и замести все следы! – ответила я, подавляя зевок и убирая чужие волосы со своего лица. – Ты же понимаешь, я – журналист. Пока не докопаюсь до истины, не успокоюсь.
– И на что же ты готова пойти ради истины? – услышала я ответ, чувствуя, как рука на моем животе осторожно погладила меня пальцами.
– На все. Мне очень важно это знать. Понимаешь, если ты будешь упираться и отмахиваться, у нас с тобой ничего хорошего не выйдет… – зевнула я, положив руку ему на голову. – Это я по своему опыту знаю.
– И по какому своему опыту ты это знаешь? – спросил Альберт, насторожившись.
«А кто тебе сказал, что все будет просто? Торг уместен!» – заметил демон, затыкая лапой рот ангелу, который решил выпалить все, как на духу. – «Тихо, пернатый, тихо… Информацию буду преподносить я!». «М-м-м-м!» – стонал ангел, которого просто распирало от желания излить душу. «Если ты сейчас изольешь ему душу, он сдохнет! Сейчас, пернатый, я научу тебя ловить рыбку!» – усмехнулся демон, доставая удочку.
– Меняю секрет на секрет, – вздохнула я, понимая, что придется рассказать о первом браке. Облегчить душу совести, пусть принципы будут ей пухом.
«Так вот, берем удочку, плюем на крючок, цепляем наживку, забрасываем удочку и…» – демон закинул удочку, глядя как ангел сидит рядом и с интересом смотрит. «Но ведь это же шантаж!» – воскликнул ангел. – «Это – обман!». «Тише…» – прошептал демон. – «Ты всю рыбу распугаешь! Я же ради тебя стараюсь!». «А ты уверен, что подействует?» – поинтересовался ангел, глядя на поплавок. «Рыба любопытная. Подействует! Мы просто выждали подходящий момент!» – заметил демон, тревожно глядя на поплавок.
Тишина продлилась полчаса. Дедуктивно-интуитивный метод подсказывал, что в данный момент у меня на груди идет мучительный мыслительный процесс. Информации было недостаточно, узнать ее никак нельзя, интрига нарастала. Любопытство требовало удовлетворения.
– Ты замужем? – услышала я настороженный голос. Альберт приподнял голову. – У тебя уже есть муж? Дети? Там…
«Смотри, клюет!» – ангел занервничал, показывая пальчиком на то, как поплавок слегка дернулся. «Не-е-ет!» – вздохнул демон. – «Если сейчас дернешь – сорвется!».
– Я же сказала, секрет на секрет. Это – честно и справедливо. Ты так не считаешь? – произнесла я, чувствуя, что по-другому никак. – Расскажешь свой секрет, я расскажу свой.
– То есть ты предлагаешь сделку? – шепот сопровождался тяжелым вздохом.
– Да, я согласна пойти на сделку с правосудием! – вздохнула я.