Золотой дракон и воровка (страница 8)
– Жаль, вкуса не ощущаю! – огорчился ящер и превратился в Хэмграта. Нахмурилась, прожигая Пожирателя душ угрожающим взглядом. Как же он меня бесит, так и хочется вцепиться ему в морду!
– Так-то лучше, дитятко. Молчание – золото! – проигнорировал он моё многозначительное пыхтение. – Родители не воспитали, значит, придётся мне.
– А чешуйки не отвалятся? – съязвила я.
– Я же дохлый, – одарили меня дебильной невинной улыбкой. Приподняла бровь в недоумении.
– Дохлые не линяют, – пояснил он и спросил: – Спать будешь?
Выглянула в небольшое окно чердака на улицу – медленно занимался рассвет. Спать, конечно, очень хочется, но раз уж я решила вызволить папеньку из беды, значит надо браться за дело. Пора выдвигаться.
– На кладбище пойду, – озадачила я Хэмграта. И пояснила, окончательно добив логику рептилии: – Буду армию создавать.
Пожиратель участливо положил мне ладонь на лоб, обдав его липким неприятным холодом, и сделал неутешительный вывод:
– Температуры нет. Значит это не бред из-за жара. Может, сходим к лекарю-мозгоправу?
– Тебе не поможет, – мотнула я головой, чтобы избавиться от неприятных ощущений.
– Когда воскресну, первое что сделаю – выпорю тебя, – серьёзно предупредил дракон, убирая руку.
– Извращенец, БДСМщик! – припомнила я одно из любимых ругательств папеньки. Он часто обзывал так тёмных магов и рассказывал, что они любят всякие дикие штучки в любовных утехах. Там было что-то о ремнях и порке.
– Ты знаешь расшифровку этого слова? – заинтересовался Хэмграт, и его зрачок стал вертикальным, а на щеках появилась золотая чешуя. Пожала в недоумении плечами и ответила:
– Кроме папеньки, при мне никто этого слова не произносил. В книгах не искала.
– Странно, – задумался дракон. А затем неожиданно выдал: – Мы освободим твоего папеньку!
– И чем ты сможешь помочь, чешуйчатый дохлый маг? – съязвила я, с нескрываемым сомнением разглядывая его прозрачную фигуру.
– Я буду кричать: «Давай, детка! Давай!» и махать хвостом. Два дебила – это сила! – гордясь собой, ответил он и вытянул руку в сторону, красуясь передо мной.
– Ты – дохлый идиот, – опустила я его… с небес на землю.
– Ты – злая девочка, – опечалился дракон. – Я не буду с тобой дружить.
– Угу, сердце твоё у меня, – напомнила я о жестоких превратностях судьбы и положила его драгоценное сердечко в свою сумку. Туда же закинула деньги Чёрного.
– Вот это было больно, – укорил меня Хэмграт. – Ты там с сердцем моим поосторожнее – оно у меня одно.
– Не боись – не сожру, – успокоила я дракона и целеустремлённо выдвинулась к кладбищу. За неимением других вариантов, Хэмграт потащился за мной. Всю дорогу препирались, выясняя, кто из нас умнее, в конечном итоге сошлись на том, что я живее, а он просто дохлый.
– Что это? – удивился дракон, когда мы наконец пришли на место.
– Кладбище, – подсказала я подслеповатому ящеру.
– Тут памятники Бобикам и Мурзикам. Мы что, будем поднимать домашних животных? – возмутился Хэмграт.
– Я мёртвых людей боюсь, – поведала я правду. – Поэтому выберем сейчас пару пёсиков покрупнее и пострашнее и пойдём на магов войной.
– О-о-ой! Упокойте меня обратно! – схватился за грудь Хэмграт, упал на колени и театрально взвыл. – Я не для этого воскрес!!! За что?!
– Ты ещё не воскрес, зря волнуешься, артист, – погладила я его по золотистым волосам в качестве утешения. Под ладонью ощутила ледяной холод.
– Какие мы серьёзные оказывается, нельзя и повыделываться! – мгновенно успокоился призрачный лицедей и встал с колен. – Тебе всё равно никто не поверит, что сильный и умный дракон просил у тебя пощады на коленях.
– Мне – поверят, – одарила его многообещающей улыбкой.
– Хм, – задумчиво почесал затылок дракон. – Похоже, я попал. Давай уже, поднимай собачек, обязательно одну маленькую прихвати – они самые злые.
Я в ответ только головой покачала. Потом мы еще минут двадцать спорили, кого же поднять из могилы. Остановили свой выбор на двух огромных псах: Оро и Пухе, и одной маленькой собачке Дине. Очень уж Хэмграт настаивал.
Стоило лишь мне призвать свою магию и пустить зелёных змеек в сторону могил, как свежая земля тут же зашевелилась, и из неё, злобно рыча, выскочили два пса, ещё не тронутые тленом. Мёртвые глаза горели красным. Мне стало страшно, но вовремя сообразила взять их под контроль. Оро и Пухе подошли ко мне и послушно сели, ожидая приказа.
Мелкая полуистлевшая собачонка вылетела из могилы почти на полтора метра вверх и залилась бешеным хриплым лаем, болтая лапками в воздухе. Невольно ощупала штанишки у себя сзади – выдохнула, когда поняла, что тревога была напрасной.
– Шика-а-арно, – расплылся в улыбке Пожиратель. – Всегда мечтал о такой.
Глава 12
– Ужас! – вторила я, подёргиваясь в панике, забыв, что я – некромант. Я вообще не должна бояться, особенно мёртвых лающих собак! Я смелая и непобедимая, я собираюсь освободить папеньку из тюремного заточения!
Хрипящая и давящаяся своим мёртвым противоестественным лаем, собачка понеслась ко мне, хаотично подпрыгивая и крутя головой практически на 180 градусов. Мне стало жутко и захотелось резко стартануть в сторону магического участка, плюнув на план внезапного нападения, на магов и на ядовитые шуточки дракона. Готова была бежать прямиком в карцер к папеньке, запереться изнутри и ключ проглотить.
– А кто у нас тут милая соба-а-ачка? – просюсюкал страшный Пожиратель душ и погладил чудовище призрачной рукой. Из пасти вывалился полуистлевший язык, и псина радостно завиляла маленьким хвостиком, нервно похрипывая.
– Смотри, какая лапочка, – похвалил Дину чешуйчатый придурок и потрепал за ухом. У меня нервно дёрнулся глаз, и в районе солнечного сплетения мигом скрутился тугой тошнотворный узел.
Драконий кошмар!
Мне достался самый странный дракон из всех когда-либо существовавших!
Помогите, чем можете! Умоляю!
Никто не отозвался на мои молчаливые призывы. Пришлось взять себя в руки и приказать собакам двинуться в сторону участка.
– Закрой всех своей магией, – посоветовал Хэмграт. – Уже утро, мы соберём кучу зрителей, пока доберёмся, и наш план потеряет смысл. Хотя, о чём я? Ничего более дикого я не совершал даже при жизни.
– Бедолажка, – пожалела я дракона, причитая. – И никто, кроме меня, тебя не видит. И никто, кроме меня, не пожалеет и чешуйки не оборвёт.
Хэмграт превратился в ящера и облизал меня своим колючим ледяным языком. Топнула ногой в ярости, прожгла негодяя убийственным взглядом и в бешенстве выпустила свою магию, накрыв всех нас защитой от посторонних глаз.
– А ты вкусная? – поинтересовался дракон.
– Свои гастрономические предпочтения оставь при себе, пока я добрая, – злобно выплюнула я, – гад ползучий.
Меня тут же снова облизали, доводя до нервного тика.
– Дина, оближи хозяйку, – приказал моему умертвию Хэмграт. Собачонка не заставила себя долго ждать, подскочила ко мне и лизнула пальцы руки. Где-то внутри сердце оборвалось и камнем упало в сапог, когда по моей коже проскользнуло что-то склизкое и явно неживое.
– Ну, и как она? Вкусная? – спросил Дину дракон, игнорируя моё остолбенение.
Та издала что-то радостное, отдалённо напоминающее лай, и так старательно стала изображать одобрение, что во время очередного взмаха у неё отпал хвост.
– Значит, вкусная, – сделал вывод ящер и поплыл по воздуху впереди процессии, лежа на боку, красиво сложив передние лапы и положив на них морду.
– Поверь мне, я найду способ от тебя отделаться, – спокойно сказала я, после того как пару раз глубоко вздохнула, мысленно выматерилась и в красках представила, как огромной магической пилой отрезаю золотую голову, а потом собираю в корзинку получившиеся опилки и отношу их ювелиру. И двинулась следом.
– Мечтай, – поддел он меня. – Ты связала нас навечно. Мы будем долгие и долгие годы оставаться рядом, рука об руку… всегда, до последнего твоего вздоха… – он мечтательно замолчал. Дина гавкнула в знак согласия, похоже, огромный дохлый дракон и маленькая дохлая собака понимают друг друга с полуслова. В каком мире я живу? Папенька счёл бы всё это очередным пьяным бредом.
На улице появлялись люди, их было мало, но это уже говорило о том, что незаметно нам не пройти. Оро и Пухе иногда шипели на прохожих, от чего те нервно оглядывались и улепётывали вдоль улицы, сверкая пятками. Дина тоже вносила иногда свою лепту, нервно потявкивая охрипшим голосом.