Я подпрыгнула и села на колонку, стоящую в углу коридора. Из головы не лезло наше вчерашнее с Игорем… Даже не знаю, как это назвать. Свидание? Встреча? Совещание? Саммит большой двойки в обстановке непрекращающегося интима? И как ему всегда удавалось решать судьбу завтрашнего дня, вершить будущее прямо в процессе совокупления? Обычно этим женщины занимаются, правда, у них определенная схема. Сначала мужчина трахает женщину, а потом женщина не остается в долгу и трахает ему мозги. Так было испокон веков. Расплата наступает, это неизбежно. Бедный мужик, как правило, потом очень сожалеет о том, что банальный секс в очередной раз стоил ему так дорого, но инстинкт берет свое и все повторяется снова. Так было, так есть и так будет всегда. Но в случае с Игорем все по-другому. Он – главтрах, причем и физический, и моральный. Он имеет всех и вся и не имеет за это никаких неприятных последствий. Я ни разу не слышала, чтобы кому-то из женщин, мужчин или существ среднего рода когда-либо удалось не остаться перед ним в долгу.

Что ж, вчера в перерывах между нашей агонией, он обрисовал свой план. Мне было отведено особое место. Игорь понимал, что лучше меня кандидатуры ему не найти, наверное, потому и воспылал снова страстью. Но мне все равно.

Тебе, Леночка, все равно, поняла? Пусть всё будет как есть. Пока. Посмотрим, что будет дальше.

Я должна была приступать незамедлительно, поэтому отменила сегодняшний эфир. Ну а небольшое видеоинтервью, всего пара ничего не значащих вопросов и ответов – это не проблема. Пусть будет, для истории. Мои последние слова в уходящей эпохе… А завтра – новый день, новая Лена; Елена Платоновна Маяковская. Да, имя останется то же. Но вот мир уже никогда не станет прежним. Сегодня надо будет выпить, ведь завтра я сделаю первое официальное обращение в качестве директора застеколья «Авксомские будни», на котором и обрисую в общих чертах, как теперь будет выглядеть новый мир.

– Елена Платоновна, приветствую!

Глянц Кайфка взял мою руку и поцеловал ее. Я отвлеклась от своих мыслей.

– Привет-привет, Федуня!

Я поцеловала его в щеку. Он кинул озорной взгляд и сказал:

– Думал, что ты меня сегодня осчастливишь возможностью поработать с тобой на прямом эфире, это ведь всегда – одно удовольствие!

Я рассмеялась.

– Давай, давай, лепи горбатого! Это у тебя получается лучше всего.

В ответ Кайфка улыбнулся.

– Я немного тороплюсь, Федь, так что извини, нет времени поболтать. Начнем?

– Конечно.

Он обратился к оператору, стоявшему чуть на отдалении. Он разговаривал с молодым парнем, который возился с постановкой света в зале напротив.

– Давай начинать.

Мы прошли в зал. Молодой све́тик (прим.: название профессии осветителя, употребляемое среди своих) сделал знак своим людям и мне в лицо ударил слепящий поток. Я услышала голос оператора.

– Три, два, один, поехали!

Глянц Кайфка обворожительно улыбнулся.

– Итак, сегодня мне предоставлена возможность задать Елене Платоновне Маяковской несколько очень животрепещущих вопросов.

Он повернулся ко мне лицом. Оператор сместился и взял другой ракурс.

– Леночка, вы сегодня обворожительны!

Я улыбнулась.

– Только сегодня? Поосторожнее, Глянц, женщину ведь так легко обидеть в момент наивысшей ее уязвимости, когда ей делают комплименты!

Мы засмеялись.

– Что вы, Леночка, как вы могли такое подумать? Вы прекрасны, как всегда! Я лишь имел в виду, что сегодня, в международный день любви, вы особенно обворожительны. По-другому и быть не может, ведь вы – женщина, а женщина – это и есть любовь!

– О-о, Глянц, как это мило! Вы – поэт!

Он засмеялся.

– Поэт центрального вещания… Все же вернемся к нашей теме. Вам всегда задают много вопросов, вы давно привыкли. И каждый раз это очень важные вопросы, они о политике, о праве, о правах. Но я сегодня вас приятно удивлю. Нашим многочисленным зрителям очень интересно, кто же такая Елена Маяковская не только как общественный деятель, но и как женщина. Сегодняшний праздник, наконец, дает мне возможность: я хочу задать вам вопросы о любви.

Ах ты пес смердящий, подумала я. Если бы знала, куда ты клонишь, то не согласилась бы. Но вслух сказала другое.

– Обещаю, что буду откровенной.

– Что для вас любовь, Елена Платоновна?

– О-о, этот вопрос не из простых. Любовь повсюду, она витает вокруг нас, и она всегда очень разная. Приведу пример. Любовь к работе – это преданность своему делу, профессии, которую я выбрала для того, чтобы отдать свою жизнь служению людям. Любовь к родине – это отождествление себя и места, где я родилась и живу, места, которое навсегда останется в моем сердце. Любовь к себе – это радость успехам, тому, что я не зря пришла на этот свет, что делаю важное дело во благо своей страны. Всё это разные вещи, но все они – любовь.

– Красиво! Но мне кажется, что нашим зрителям будет интересно услышать, что вы думаете о романтической ее составляющей. У вас есть любимый мужчина? Хотели бы вы провести этот день с ним? Как именно? Что для вас было бы идеальным днем любви?

Кобелина пятнистая, подумала я. Не дал мне слиться с темы, а ведь как я завернула, сама от себя не ожидала! Но мой рот настолько привык произносить даже самую неправдоподобную ложь, что оно как-то само собой вышло. Вот что значит профессионализм…

– Ну какая женщина не захочет провести день любви со своим любимым! Конечно, Глянц, с ним, с единственным и неповторимым…

Сейчас я тебе отвечу, бобик, так отвечу, что тебе мало не покажется! А потом остановлю съемку и влеплю тебе затрещину, чтобы впредь неповадно было соваться к Елене Маяковской!

– И я представляю себе это так: вечер наедине с любимым человеком, горящий в камине огонь, легкий и изысканный ужин, бокал самого дорогого шампанского… и икра… Не смотрите на меня так, я ведь русская, а какие же мы русские без шампанского и икры…

…

В курилку я влетела запыхавшаяся и злая. Этот засранец Федос Глянцев, или как его там, капитально вывел меня из себя. Я рвала и метала! С какой стати он полез ко мне со своими расспросами о мужиках? Такого раньше себе никто не позволял. Похоже, что паренек забыл, кто я такая. Да еще выяснилось, что запись уходила прямо в эфир, и я уже никак не могла повлиять на ее содержание. В тот момент, когда я собиралась послать говоруна к чертям собачьим, он встал так, чтобы лицо не попадало в кадр, и произнес одними губами: «Прямой эфир!». Я остолбенела. Мне адски захотелось съездить ему по морде. Еле сдержалась. А зря, рейтинг бы зашкалил. Это было бы даже круче, чем «шампанское и икра»… Но Елене Платоновне Маяковской по положению не подобает вести себя как базарной бабе. Пришлось сдержаться.

В курительном зале было пусто. Дрожащей рукой я вытащила пачку сигарет и тут вдруг услышала голос, который доносился до меня из-за угла. Кто-то стоял в дальнем закутке и разговаривал по телефону.

– Да, прикинь, так и сказала: я, говорит, русская, а какие мы русские без икры и шампанского!

Я замерла на месте.

– Не представляешь, как мне захотелось подойти и врезать ей прямо по бесстыжей моське! Русская она, ты понял! Из-за таких вот русских нас в мире никто не уважает. Она такая же русская, как я – китаец.

Он немного помолчал. Видимо, теперь высказывался его собеседник.

– И все ей всегда сходит с рук! Как так? Что бы она не сморозила, какую бы мерзость не отколола, всегда хеппи-энд! Ведь все знают, что шкура ободранная, там же и клейма уже негде ставить. Мир окончательно сдвинулся…

Я стояла не шелохнувшись. Тело мое налилось перцем. Чего только я не слышала о себе в жизни, и мне всегда это было безразлично. Но почему-то сейчас я почувствовала, как во мне поднимается ярость. Все вы мастера открывать варежки, пока некому дать вам сдачи! Как же я захотела посмотреть на его реакцию, когда он меня увидит… Вот это будет удовольствие! Сегодняшний день не пройдет зря и, раз с глянцевым не удалось, врежу этому, хоть какое-то облегчение… Наверное, услышанное стало последней каплей, слишком уж нервная у меня в последнее время жизнь.

В этот момент из-за угла вышел парень. В первую же секунду он увидел меня и резко замер. Это был тот самый молоденький светик.

– Я тебе перезвоню.

Он убрал телефон в задний карман джинсов. В движениях парня не было ни намека на страх или растерянность. Он завел руки за спину, выпятил грудь вперед и уставился на меня взглядом полным презрения и ненависти. Постояв так с полминуты, он сплюнул в сторону. На лице светика заходили желваки. Он медленно направился к выходу и, проходя мимо, толкнул меня в плечо. От неожиданности я отлетела к самой стене, вскинула голову, посмотрела на дверь, но он к тому моменту уже скрылся. Я сползла по стене вниз, растянула ноги по полу и зарыдала.

8.

– Игорь Константинович, вам слово.

– Нет уж, дамы и господа, сейчас пришло время дать слово другому человеку. Сегодня мы с вами станем свидетелями, не побоюсь этого слова, знакового события. События, которое повлияет на многое и многих. Оно изменит жизнь к лучшему. Я приглашаю на эту сцену директора нового проекта нашего холдинга «Транс-Восприятие номер один». Проект этот – застеколье под названием «Авксомские будни», а имя человека, назначенного его директором, вам давно известно, но его деятельность, начиная с сегодняшнего дня, удивит многих из здесь присутствующих. Итак, прошу любить и жаловать, на сцене – самый инновационный человек современности, Елена Платоновна Маяковская!

Раздался звук аплодисментов. Я прошла к микрофону, бросила взгляд на Пресса. Игорь выглядел так, как и требовалось Богу. Он смотрел на меня, смыкал и размыкал ладони. На секунду я подумала о том, что однажды окажусь аккурат между ними, и тогда он раздавит меня. Но это будет не сейчас. Сегодня я еще поживу.

– Приветствую вас, дамы и господа! Итак, у нас сегодня очень интересные новости. На протяжении последних шести месяцев все силы большой и дружной команды агентства ТВ1 были брошены на подготовку этого грандиозного мероприятия, свидетелями которого вы сегодня станете. Многочисленная группа психоправов и социографов уже более года занималась сбором данных общественного мнения и пришла к неутешительным выводам: авксомские балаганы изжили себя как вид. Рейтинги опустились ниже черты бедности, интерес публики практически деморализован. В результате на самом высшем уровне было принято решение о закрытии балаганного формата. С завтрашнего дня ни один из балаганов выходить в эфир больше не будет.

В зале послышались возмущенные возгласы. Я выставила перед собой руку.