Кактус второй свежести (страница 7)
– Фигня какая-то, – возмутилась Марина, – на прошуто крудо, сделанную из сыровяленого окорока, натертого солью и ни на одном этапе производства не подвергавшегося термической обработке, кусмандель сала с ароматом мяса никак не походит. У тебя на тарелке огрызок куриной грудки в комплекте с неизвестно кем сделанным якобы тамбовским окороком. Где шалфей? Где прошутто?
Марина схватила телефон и начала делать снимки.
– Эй, зачем фоткаешь? – повысил голос Макаров.
– Для «Инстаграма», – ответила Марина. – У вас есть телефон? Дайте, я открою свой аккаунт.
Антон помедлил мгновение, потом протянул трубку, жена полковника потыкала пальцем в экран.
– Вот!
– Блин, – вылетело из уст Антона Львовича.
– Чаек-кофеек, – завопил официант, подбегая к столику, – вам с мороженым!
Я уставилась на чашку. И невозможное возможно. Передо мной появился бокал с заваркой, цвет которой я не могу описать словами. Почему? Да потому что в нем медленно тает шарик пломбира. Зря мы полагали, что его подадут отдельно.
– Кофеечек, – продолжал тем временем юноша, – ароматный, сварен по-восточному.
Марина понюхала содержимое чашки.
– Он растворимый. Может, дешевый порошок по-восточному растворили, трясли над банкой бубном и исполняли танец живота?
– Исчезни, – приказал Антон, – попроси подойти Веру.
Гарсон исчез.
– Предлагаю сотрудничество, – начал хозяин ресторана, – вы ничего не пишете в своем «Инстаграме». Ни хорошего…
– Так я и не вижу ничего хорошего, – отреагировала Марина, – сплошной мрак и обман.
– …ни плохого, – договорил Макаров, – а я рассказываю все, что знаю про Аньку! Да, она сюда приперлась!
– Вы имеете в виду Прыгину? – уточнил Дегтярев.
– Правильно меня поняли, – согласился Антон.
К столику, покачиваясь из-за туфель на запредельно высокой платформе, подошла девушка. Она определенно не один раз побывала в хищных когтях пластического хирурга. Огромные глаза, тонкий нос, остренькое личико, скулы – грецкие орехи, губы – сардельки. Густоте и ширине бровей юной особы могли бы позавидовать все белки, им бы такие хвосты. Ресницы красавицы напоминали опахала, бюст – два арбуза, талия была осиная.
Я невольно поежилась. Наверное, больно убирать ребра. Я сейчас про себя хихикаю над «отделочными работами» девушки. Но у нее, наверное, железная сила воли. Слабый человек не выдержит стольких операций. Одна моя знакомая сбежала от мастера, который делал из ее бровей волосатые шлагбаумы. Кое-как вытерпела, пока он одну формировал, попросилась в туалет и умчалась. Правда, теперь ей приходится тратить утром по сорок минут на подкрашивание нетронутой брови, но Лена говорит:
– Лучше встану пораньше, чем опять пойду на пытку.
– Звали, Антон Львович? – сильно акая, спросила Вера.
– Садись и слушай, – велел тот и представил чудовищную красавицу: – Мой секретарь Вера Гаркина.
– Бон жур, – помахала рукой красотка.
– Расскажите ей, в чем дело, – попросил Макаров.
Я повторила историю.
– Брешут, – взвилась девица, – ему плохо стало еще на улице, до того как они сюда вошли.
– Уверена? – осведомился Антон.
– А то! – воскликнула Гаркина. – Я побежала перекусить…
Марина рассмеялась:
– Почему у себя на кухне не поели?
– Так у нас сейчас кухня закрыта, – пояснила очаровашка.
– Мы ремонт затеяли, – уточнил Антон.
– Возвращаюсь на работу, – продолжала девушка, – а на ступеньках мужик сидит, рядом баба. На бомжей не похожи. Одеты дорого, но не в тренде. Пожилые.
Макаров стиснул губы, а я опять вздохнула. Переделав себя внешне, постарайтесь измениться и внутренне. Язык главный предатель, как ляпнет что-то, потом не отмоешься. И если твой партнер на целую жизнь старше тебя, не называй в его присутствии тех, кому сорок или чуть больше, стариками.