– Фитц! – шикает Марта. – Не слушай его, Лина. Думаю, навестить бабушку – отличная идея. А к матери не заглядывай, если не готова. Итан поедет с тобой?

– Вряд ли. Он сейчас весь в работе – дедлайн проекта на следующей неделе.

Блендер в руках соседа как-то особенно недовольно взвизгивает. И я прекрасно знаю, к чему это: Фитц считает, что мы с Итаном толком не ценим друг друга. Видимся мы и впрямь редко – хоть и работаем в одной компании, но всегда на разных проектах. Но это и делает Итана таким потрясающим. Он понимает, насколько важна работа. Когда Карла умерла и я изо всех сил пыталась удержаться на плаву, именно Итан помог мне, напоминая, как я люблю работу, подталкивал меня вперед, не давая увязнуть во мраке.

И вот меня лишили работы. Впереди меня ждут два бесконечных и бессмысленных месяца. Мне становится дурно при мысли о часах тишины, покоя и размышлений. Мне нужна цель, проект – хоть что-то! Если я не буду двигаться, меня поглотит бездна.

Я смотрю на часы. Итан опаздывает на полтора часа. Наверное, доделывает что-то срочное по работе. После обеда я начала уборку, планируя закончить как раз к его приходу, а тут еще два лишних часа – так что я отодвинула мебель и помыла за ней, протерла ножки стульев и вообще все поверхности…

Наконец звук открывающегося замка. Я поднимаюсь с колен и отряхиваю пыль с безразмерной домашней кофты: на ней изображена грозная Баффи – победительница вампиров, подростком я обожала этот сериал. У меня в гардеробе либо деловые костюмы, либо мешковатые свитера со всякими персонажами.

Войдя в квартиру, Итан восторженно охает. Вообще-то, у нас всегда порядок, но сегодня все просто сверкает чистотой.

– Мог бы догадаться, что ты и дня спокойно не высидишь. – Итан целует меня в щеку. От него пахнет насыщенным цитрусовым одеколоном, а нос у него ледяной от холодного мартовского дождя. – Восхитительная чистота и порядок. Не хочешь потом заняться и моей квартирой?

Я шлепаю его по плечу, и он со смехом встряхивает темными волосами. Затем опять меня целует, и я чувствую укол зависти, когда понимаю, как он устал после работы.

– Прости, что задержался. Ли насел на меня с данными для «Уэбстер ревью», а ты же знаешь, какой он зануда. Ну а ты как, ангел мой?

Сердце сжимается. С этим вопросом Итан звонил мне каждый вечер, когда Карла уже едва справлялась. С этим же вопросом (а еще с бутылкой вина и утешающими объятиями) он появлялся у меня на пороге как раз тогда, когда я в нем нуждалась. Он повторил его, когда я вцепилась в его руку на похоронах Карлы.

Без Итана я бы не выкарабкалась. Я не уверена, что можно как-то отблагодарить человека, который был рядом в самые темные дни твоей жизни.

– Я… Нормально.

– Отпуск – это ведь хорошо.

– Думаешь? – Я опускаюсь на диван, а он садится рядом и кладет мои ноги к себе на колени.

– Знаю. Но если боишься отстать от дел, можешь помогать в моих проектах. А я расскажу Ребекке, как много ты мне помогаешь, чтобы она знала, что ты не теряешь времени, даже если не ходишь в офис.

Я удивленно смотрю на него.

– Ты серьезно?

– Конечно. Ты же знаешь, что я всегда на твоей стороне. – Он целует меня.

Я любуюсь им в который раз: его изящный выразительный рот, шелковистые темные волосы, веснушки на скулах. До чего красивый. И приехал прямо сейчас, когда нужен мне больше всего. Как же мне повезло с ним!

Он тянется к сумке с ноутбуком, стоящей у дивана.

– Пройдешься со мной по завтрашней презентации для «Уэбстер ревью»?

На мгновение я засомневалась, но он уже ставит открытый ноутбук на мои ноги, и мне остается только лечь и слушать.

Через минуту понимаю: мне и впрямь лучше. Пока его тихий голос рассказывает о доходах и прогнозах, я словно возвращаюсь к жизни.

4. Эйлин

Пятничное утро выдалось суетным. Дек выпотрошил на крыльце мышь – спасибо, конечно, за кошачье проявление любви, но пришлось чистить любимые туфли. Из-за этого я чуть не опоздала в ратушу на собрание Деревенского Дозора.

Деревенский Дозор Хэмли – организация пусть и неофициальная, зато процветающая. Преступность очень волнует жителей Хэмли-на-Харксдейле. Даром что единственное преступление за пять лет – это кража газонокосилки Базиля. Как оказалось, ее взяла Бетси, которая клянется, что сначала спросила Базиля. Словом, криминалом у нас и не пахнет, поэтому собираться каждую неделю на два часа особой необходимости нет.

Но Хэмли повезло, что председателем Дозора выбрали меня. Бетси же стала моим заместителем – было решено, что Бетси не может возглавлять организацию, учитывая вышеупомянутую историю. Собрания теперь протекают куда интереснее. Поскольку Дозора формально не существует – мы всего лишь неравнодушные жители Хэмли, держащие ухо востро, – то и Устав со строгими правилами нам ни к чему. Поэтому мы перестали притворяться, что говорим о преступлениях, а просто сплетничаем и перемываем кости жителям соседних деревень. Еще у нас появилась традиция пить чай с печеньем, на стульях теперь лежат мягкие подушечки, и на двери весит табличка «Вход только для членов Дозора», вызывающая зависть случайных прохожих и греющая душу участников.

Бетси постукивает судейским молотком, призывая к тишине. Понятия не имею, где она его взяла, но пользуется она им по поводу и без. Как-то раз даже дала по лбу Базилю, когда тот слишком разошелся за партией в бинго. Тот, конечно, утих, но потом доктор Петер тактично объяснил Бетси, что после инсульта Базилю лучше избегать травм головы.

– Что там на повестке дня? – спрашивает Бетси, и я протягиваю ей список.

Собрание Деревенского Дозора Хэмли. 20 марта.

1. Приветствие

2. Чай, печенье

3. Петер: парковка перед клиникой

4. Роланд: все еще бойкотируем кафе Джулии? Может отменить? – у нее самые вкусные сэндвичи с беконом.

5. Бетси: кюлоты опять в моде?

6. Чай, печенье

7. Эйлин: Ночь золотой классики. Никаких фильмов с Джеком Николсоном. Надоело! Есть и другие прекрасные актеры в возрасте.

8. Базиль: последние новости о войне против белок.

9. Какое-нибудь преступление?

10. Чай, печенье

11. Проч.

За чай сегодня отвечает Базиль, значит, одни будут пить чуть подкрашенный кипяток, другие так просто сидеть с пакетиками в пустых чашках – подслеповатый Базиль вечно кого-нибудь да пропустит. Бетси, вот молодец, принесла столько разного печенья.

Я грызу имбирную палочку, пока Петер серьезно рассуждает о тех, кто «занимает электроскутерами сразу два места на парковке» – это про Роланда, – и объясняет, как «это мешает другим пациентам» – это про Базиля, он вечно жалуется.

Слушаю вполуха, параллельно размышляя о списке, оставшемся на столе в гостиной. Пытаюсь представить, каков в постели доктор Петер. Так увлеклась, что кусочек печенья попал не в то горло.

Вокруг тут же воцаряются переполох и паника. Кто-то стучит мне по спине, Бетси собирается делать прием Геймлиха, но я вовремя успеваю откашляться и сообщить, что со мной все в порядке. И добавляю на будущее, что в случае реальной угрозы для жизни предпочту, чтобы реанимационные процедуры выполнял доктор Петер. Мы с ним весело переглядываемся поверх головы Бетси – может быть, даже кокетливо, хотя тут я не до конца уверена.

Бетси предсказуемо обижается на мой комментарий, но вскоре уже вовсю обсуждает кюлоты. Этой темой мы обязаны Кейтлин: после ее заверений, что кюлоты вернулись в моду, Бетси заказала в телемагазине шесть пар.

К слову, о Кейтлин. Ей всего тридцать пять, и она половине Дозора во внучки годится. У нее трое детей дошкольного возраста, так что любая возможность улизнуть из дома – праздник, и потому она активно участвует во всех деревенских мероприятиях.

Так вот, Бетси внезапно усомнилась в покупке кюлот и решила провести голосование. Это ее способ избежать осуждения: если решение принято демократическим путем, то в случае чего виноваты будут все.

Дозор постановил, что кюлоты действительно вернулись в моду. Хотя, мне кажется, Базиль считает, что речь о каком-то французском овоще, а именно его голос был решающим.

Разливаем еще по чашечке чая, и я высказываюсь против фильмов с Джеком Николсоном. Но Пенелопа на удивление ретиво актера защищает, так что я терплю поражение. Дальше вступает Базиль с чепухой про белок – отличная возможность прикорнуть, если хочется, – а следом, после третьей чаши чая, переходим и к самому важному пункту повестки: преступлениям. Иначе известным как «свежие сплетни».

– Эйлин, Бетси говорит, ты продала машину? – начинает Пенелопа, глядя на меня своими совиными глазами.

Она вообще чертами напоминает птичку, до того хрупкую, что я боюсь к ней прикасаться. Хотя она даст фору многим из нас. На днях я видела, как на ее гнездо синичек покусился кот, и Пенелопа метко прыснула ему в глаз из водяного пистолета.

– Это очень мудро с твоей стороны – завязать с вождением, Эйлин, – говорит Бетси.

– Ни с чем я не завязала. – Я сажусь прямее. – Просто теперь беру машину Мэриан.

– Правда? – удивляется Бетси. – Смелое решение. После того казуса на Сниддл-роуд…

Бетси – добрый человек и хорошая подруга, но при этому умеет сказать гадость таким тоном, что и возразить невозможно. Ну а про «казус» на Сниддл-роуд и говорить нечего. Да, парковка не удалась, но кто же знал, что тот внедорожник так легко помять! Он казался прочным, как танк!

– Что, надоело возить в машине бездомных собак? – спрашивает Базиль, выковыривая из усов крошки.

– Я помогала волонтерам из приюта, – с достоинством отвечаю я. – Теперь у них своя машина.

– Уверен, скоро придумаешь себе новое дело! – усмехается он. – Кстати, а спонсоров для Майского праздника ты нашла? Не хотят корпорации раскошелиться ради маленькой деревеньки?

Стискиваю зубы. Со спонсором пока ничего не выходило. Обычно мы покрываем организационные расходы из денег, заработанных на самом празднике, но в этом году мне хотелось собрать пожертвование для фонда по борьбе с раком, который так много сделал для Карлы. Но до крупных компаний в Лидсе не достучишься, а малый бизнес затянул пояса и на лишние траты не пойдет.

– Я пытаюсь хоть немного изменить мир, и стыдиться мне нечего, Базиль, – холодно отвечаю я.

– Ну, тут не поспоришь. И ты молодец, что не сдаешься.

Слава богу, меняем тему. Пенелопа спрашивает у Петера о болезни Роланда, а я, пользуясь моментом, шепчу Бетси:

– Поговорила с дочкой? Не хочет она приехать?

Бетси поджимает губы.

– Я пыталась. Но нет, не хочет.

Камень преткновения – муж Бетси. Ее дочка не то что видеть его, а даже находиться с ним в одной комнате не желает. Это и неудивительно: Клифф – отвратительный тип, и я не понимаю, как Бетси столько лет его терпит. Даже Уэйд его на дух не переносил. Впрочем, одной Бетси будет куда хуже… Ладно, напрасно я вообще лезу.

– Рано или поздно приедет, вот увидишь. – Я сжимаю ее руку.

– Лучше бы рано, чем поздно. Мне ведь уже восемьдесят!

Невольно улыбаюсь. Бетси восемьдесят пять. Даже подчеркивая свой почтенный возраст, лукавит.

– …в Нарджил теперь ходит всего один автобус за день! – делится Базиль с Роландом. – Это тоже сыграло роль.

Больше всего Базиль любит жаловаться на белок, транспорт, погоду и политику нашей страны. Причем именно в таком порядке. Этих тем в его присутствии лучше не касаться, особенно последней. Базиль становится невыносим, как только речь заходит об иммигрантах.

– И что ты думаешь? Упала в миску и захлебнулась картофельным супом! Жуткая смерть. Стучится к ней девушка из оконной фирмы, а дверь-то открыта. И находит ее – мертва уже неделю, и никто об этом не знал!

– Базиль, опять рассказываешь ужастики? – спрашиваю я.

– Женщина в Нарджиле захлебнулась супом, – говорит он, самодовольно потягивая чай.

– Какой ужас! – восклицает Бетси.

– А опарыши, опарыши с мухами были? – живо интересуется Пенелопа.

Мы разом поворачиваемся к ней.

– Фу, Пенелопа!