Семь мужей Эвелин Хьюго (страница 13)
Я всегда хранила в сердце сказанное им. В подростковые годы я ощущала потребность найти такую страсть, которой могла бы отдаться всей душой. Дело это было нелегкое. В средней школе, когда отца давно уже не было, я попробовала и театр, и оркестр. Попыталась вступить в хор. Испытала свои силы в футболе и публичных дебатах. В какой-то момент, показавшийся прозрением, я даже занялась фотографией, надеясь, что она вознесет меня, как когда-то вознесла отца.
Но только когда в первый год учебы в университете Южной Калифорнии мне дали задание написать очерк о товарище по группе, я ощутила в груди что-то похожее на воодушевление. Мне понравилось писать о реальных людях. Понравилось находить такие интерпретации реального мира, которые откликались в сердцах. Понравилась идея связывать людей, рассказывая их истории.
Следуя зову этой части сердца, я поступила в школу журналистики при Нью-Йоркском университете. Потом была практика на Нью-Йоркском общественном радио. Я работала фрилансером, жила от чека до чека, кое-как сводя концы с концами, пока не попала в «Дискурс», где познакомилась с Дэвидом, занимавшимся там редизайнингом сайта, потом в «Виван», а вот теперь к Эвелин.
Слова, сказанные отцом в холодный день в Ванкувере, стали, по сути, основой всей моей жизненной траектории.
Послушала бы я его, если бы он не умер? Цеплялась бы за каждое сказанное им слово так крепко, если бы его советы не ощущались как завет?
В конце последнего фотоальбома нахожу много снимков, сделанных, похоже, не на съемочной площадке, а на барбекю. На одном из них узнаю на заднем плане маму, на другом – нахожу себя с родителями.
На фотографии мне не больше четырех. Я держу в руке кусочек торта и смотрю прямо в камеру. Мама держит меня, а папа обнимает рукой нас обеих. В то время многие все еще звали меня по первому имени – Элизабет. Элизабет Моник Грант.
Мама полагала, что со временем я стану Лиз или Лизи. Но отцу всегда нравилось имя Моник, и он называл меня только так. Я частенько напоминала ему, что меня зовут Элизабет, а он отвечал, что я могу зваться любым именем, какое только мне нравится. Когда он умер, мы с мамой поняли, что мне нужно быть Моник. Мы почтили его желание, чуточку смягчив тем самым боль. Так второе имя стало первым. И мама часто напоминает, что оно – подарок папы.
Глядя на фотографию, я вдруг замечаю, что они прекрасно смотрятся вместе. Джеймс и Анджела. Я знаю, чего им стоило построить жизнь и вырастить меня. Белая женщина и черный мужчина в начале 80-х; брак, не обрадовавший ни одну, ни другую семью.
Мы часто переезжали до смерти папы, стараясь найти район, где родители чувствовали бы себя спокойно, как дома. Мою мать плохо принимали в Болдуин-Хиллз. Мой отец не чувствовал себя комфортно в Брентвуде.
Только в школе я встретила девочку, выглядевшую так же. Ее звали Яэль. Ее отец был доминиканцем, а мать из Израиля. Ей нравилось играть в футбол. Мне нравились игры с переодеванием. Мы почти ни в чем не сходились. Но мне нравилось, как Яэль отвечала, когда ее спрашивали, еврейка ли она: «Я еврейка наполовину». Никто из моих знакомых не был наполовину кем-то.
Долгое время я ощущала себя двумя половинками.
После смерти отца я чувствовала себя одной маминой половинкой и одной потерянной половинкой. Без той, оторванной, половинки я ощущала себя неполной.
Но на фотографии 1986 года мы трое – я в комбинезончике, папа в рубашке поло и мама в джинсовой курточке – смотримся как одно целое. Я ничуть не похожа на две половинки, я – одно, единое и любимое.
Я скучаю по папе. Скучаю постоянно. Но вот в такие моменты, когда заканчивается работа, которая может возвысить, мне так хочется хотя бы написать ему письмо и рассказать о том, что я делаю. И чтобы он ответил.
Я уже знаю, что бы он написал. Что-то вроде «горжусь тобой. Люблю». Но все равно я хотела бы его получить.
* * *
– Итак, – говорю я. Это место за столом Эвелин стало чем-то вроде второго дома. Я уже рассчитываю на утренний кофе от Грейс. Он заменил мне привычный «Старбакс». – Начнем с того, на чем остановились вчера. Вы подошли к началу съемок «Маленьких женщин». Поехали.