– Я представил все так, что ты осталась только в выгодном свете. Неужели ты так хотела, чтобы на тебя смотрели с жалостью? – хмыкнул альфа, ничуть не раскаявшись в своем поведении. – Нельзя опозорить девушку, когда действуешь по закону. А ты могла бы быть более благодарной, – это он так туманно намекнул на то, что хочет извинений? Нет, каков! После всего, что он натворил, еще хватает наглости требовать от меня раскаяния!

– Я ведь поверила тебе, – прошептала с болью в каждом звуке. – Ты даже словом не обмолвился о том, что собираешься сделать меня своей невестой. Выставил своих паршивых братьев эдакими любовниками-неумехами! А ведь они говорили, что хотят убить меня…

– Прости нас! – выпалил Роман так, что я опешила. Раскаяние и злость смешались в нем в опасный коктейль. – Прости за эти слова! Прости за нападение! Прости за все, что пережила по вине моей семьи! Мне жаль, что так вышло, но я не знаю, как еще можно выйти из этой ситуации! Думаешь, из-за того, что тебя поваляли по земле, я брошу в огонь своих братьев, которых растил с младых ногтей?! – потемнел глазами он. – Извини, не могу! Они – моя семья, и я буду биться за них до последнего.

– А я? – прошептала пересохшими губами. – А как же я?! – не понимаю, почему ему должно быть до меня дело, но сердце разрывалось от обиды. Нельзя делать так, как он…просто нельзя.

– Я сделал все, чтобы ты вышла из ситуации без вреда для репутации, – Роман начал говорить на два тона ниже, почти нормально. – Я завидный жених, и помолвка со мной никак не может считаться позором. То, что назвал их поступок детской шалостью… – замялся он. – Я защищал своих людей. Ты должна понять, как много для оборотня значит семья. Буквально – все.

– Скажи… – я облизнула губы. – А если бы я была твоей семьей, ты бы также защищал меня? – сама не ожидала от себя такого вопроса. Роман тоже опешил. Распахнул глаза и удивленно вскинул брови, словно у меня на голове выросли рога.

– Нет, – прохрипел он, дернув плечом. Я уныло опустила голову и ощутила, как горячие слезы обжигают глаза. – Я бы защищал тебя как самое драгоценное сокровище в этом мире, – произнес он без капли насмешки и сарказма. Поначалу я подумала, что ослышалась. – Но я рад, что ты не относишься к моей семье, – хмыкнул Роман. Боже, в эту секунду я мечтала о том, чтобы провалиться сквозь землю. И зачем задала тот вопрос…? – Если бы ты была моей сестрой, я бы не смог на тебе жениться.

Эмоции сменяли одну другую со скоростью реактивных самолетов. Стыд, отчаяние, боль, изумление, а затем вспышка озарения. Роман не шутил, и это одновременно пугало и изумляло. Несколько долгих мгновений мы смотрели друг на друга. Роман – с напряженным ожиданием, я – со страхом. Наконец, альфа сделал шаг ко мне, но я отпрыгнула от него как кошка от пылесоса.

– Я позову отца! – пригрозила я. Только теперь я осознала, что ничего не мешает ему похитить меня и насильно обручиться. Оставалось надеяться лишь на защиту отца. Проникновение на территорию чужой стаи – это вызов, но Романа мои угрозы не впечатлили. Он лишь хохотнул и посмотрел в сторону дома, синяя крыша которого возвышалась над садом.

– Он сейчас в своем кабинете, – протянул Роман, будто видел сквозь стены. – Даже если он тебя услышит, в чем я сомневаюсь, то доберется сюда минут через семь, и это в лучшем случае. К тому времени меня здесь не будет, – нахально улыбнулся он.

– Ты ничем не пахнешь, – прошептала я, присматриваясь к альфе. Как такое возможно? Все имеет запах, даже вода и стекло – любой оборотень знает это с раннего детства. Но сейчас Роман не пах совершенно ничем. Я ощущала запах его одежды, его обуви, даже его дезодоранта, но не его тела.

– Да, – самодовольно фыркнул Роман, улыбаясь во все тридцать два. – И кто тебе поверит, когда здесь не окажется даже моих следов? – он нагло подмигнул мне. Могу поклясться, что его забавляет эта ситуация.

– Что тебе нужно? – прошептала я, отступая еще на шаг. Он сильнее, не оставляет следов и явился сюда по мою душу. Моей волчице нужно было бы вопить о побеге, но эта нахалка нагло любовалась фигурой альфы!

– Ты кое-что забыла в моем доме, – протянул Роман и как фокусник достал из-за спины коробку. – Ты, наверное, думала, что я разозлюсь, – произнес он странную фразу, смотря на меня так, словно я с ним кокетничала.

– О чем ты? – прищурилась я.

– О том, что в комнате, в которой ты ночевала, теперь стойкий запах твоей…э-э-э…волчьей сущности, – кашлянул в кулак альфа. – Это, конечно, очень мило, я польщен, – игриво подмигнул он, окончательно вгоняя меня в краску.

– Что? – не поняла я. О чем он вообще? И почему так хитро смотрит?! От этого взгляда я чувствовала себя не жертвой, а застигнутым за шалостью ребенком. – Откуда он там? Я не оборачивалась.

– Оборачивалась, – мурлыкнул Роман. – Твоя волчица оставила свои следы. Допускаю, что без твоего ведома, но ее намек мне ясен, – подмигнул мне этот нахал и протянул коробку. Я даже не сразу заметила ее. Что успела натворить моя волчица, а главное – когда? Ответ напрашивался сам собой – ночью. Другого времени у нее не было.

«Что ты сделала?!» – прошипела я, за шкирку вытаскивая свою волчицу из глубины сознания.

«Ничего» – испуганно пикнула она, виновато отводя глазки. И вырваться не пытается, гадина. Значит, точно что-то натворила. Понять бы, что. Очень похоже, что она оказывала альфе какие-то знаки внимания.

– Мне ни к чему намекать тебе о чем-либо, Манкулов, – резко осадила его я. Надоел этот насмешливый тон, словно он застал меня голой. Неужели я не ясно выразилась в первый раз?! – Я могу заявить тебе в глаза, что ты подлец и мерзавец! – прорычала я, глядя в карие глаза с искренней ненавистью. Роман с непониманием распахнул карие волчьи глаза. Он – причина того, что мне придется круто изменить свою жизнь. Он и его семья – причина того, что я должна искать себе жениха, чтобы выскочить замуж как можно скорее. Он – причина того, что я проживу с нелюбимым человеком всю свою жизнь. Эмоции накрыли меня с головой. Слова вырывались из горла как стрелы, а я не могла их остановить. – Стоишь здесь, красивый и довольный жизнью. Рад, что удалось выйти сухим из воды?! Шкура твоих братьев не пострадала, ты не понес никакого ущерба! Даже когти моего отца не смогли пробить твою шкуру! А что дальше? Что будет со мной? Тебе плевать! Опозорил совместной ночью, при всех назвал своей! А потом разорвешь помолвку и выбросишь меня как игрушку!

– Юля… – Роман уже не сверкал как начищенный самовар. Его взгляд больше не искрился самодовольством. Альфа стал предельно серьезным, даже мрачным. Таким, каким и должен быть вожак…не моей стаи.

– Или ты думаешь, что я и вправду стану твоей женой?! – я не позволила себя перебить. – Да я скорее отгрызу себе ногу, чем пойду с тобой под венец! – из глаз начали катиться слезы, но я почти не заметила этого. Сама не знаю, зачем говорила все это Манкулову, но я…не могла остановиться. Просто хотела, чтобы он знал, какую боль причиняет мне своими интригами.

– Послушай, тебе нужно успокоиться… – Роман совершил роковую ошибку. Он решительно направился ко мне, в считанные секунды оказавшись рядом. Горячие руки сжали мои плечи, чуть встряхнув их.

– Успокоиться?! – боже, я только сейчас осознала, что рыдаю. – Отец намерен выдать меня замуж. Ему все равно, за кого, лишь бы не за тебя. Ты хоть понимаешь, на что обрек меня, Манкулов? – я уже не кричала. Из горла вырывался лишь тихий шепот. Из меня будто высосали все силы, отобрали всю энергию, которая заставляет человека жить. Я вдруг осознала то, в чем отчаянно боялась себе признаться: моя жизнь заканчивается. То, что ждет меня дальше, в любом случае нельзя будет назвать жизнью. Это лишь существование.

– Юля… – проникновенно, даже нежно выдохнул альфа и притянул меня к своей груди. Прижал к себе крепко и в то же время мягко. Я ощущала его силу, но она не причиняла боли. Я плакала, спрятав лицо на его груди, без зазрения совести смачивая слезами дорогую спортивную футболку альфу. Ощутив на своей голове его мозолистую ладонь, которая начала поглаживать мои распущенные волосы, я даже ненадолго притихла. Он не оттолкнул меня, не начал насмехаться. Роман словно бы искренне сочувствовал мне. Что делать? Поверить ему? Сердце ныло и твердило, что оборотень искренен. Разум привык опираться на прошлый опыт и уверял, что все его поведение – лишь игра. – Твой запах… – прошептал альфа, шумно втянув воздух над моей головой. Это отрезвило меня, словно реальность вновь дала хлесткую пощечину. Я попыталась резко отстраниться, но Роман сжал меня еще сильнее и беспардонно зарылся (!) своим наглым носом в мои волосы. – Когда ты плачешь, он становится соленым, как морская пена. Словно в десерт добавили соль. Это невыносимо. Я не хочу, чтобы ты плакала, – заявил он так, словно просил о чем-то простом и доступном.

– Я не верю тебе, Манкулов, – упрямо заявила, качая головой из стороны в сторону. – Ты подлец! Ты использовал меня, чтобы прикрыть собственный зад…

– Не говори так! – он прижал крупный указательный палец к моим губам. – Я никогда не желал, чтобы ты пострадала. Никогда. И ты не пострадаешь, даю тебе слово, – завладев моей ладонью, альфа прижал ее к своей груди. Я ощущала биение его сердца под тканью футболки. И взгляд… Горящий, искренний, полный решимости и силы. – Сначала думал, что мы разойдемся мирно, что я отпущу тебя, и мы обо всем забудем, но…понял, что не могу. Не смог отвезти тебя к отцу, когда ты умирала от жажды. Не смог отказать тебе в помощи, когда ты в ней нуждалась. Знаешь, я ведь мог бы перепоручить тебя кому-то другому, но снова не решился. Сам ухаживал, сам оберегал тебя. Убеждал себя, что забочусь лишь из желания спасти братьев, – его голос стал хриплым, низким, басистым. – Но ты уехала, а мой волк не находит покоя.

– Это ты вчера выл? – насторожилась я. Неужели он настолько болезненно воспринял расставание? Нет, не могу в это поверить.

– Я, – неохотно признался альфа. – Когда вернулся в дом, где не было тебя, мой волк как будто сошел с ума. Потерял контроль. Носился по лесу пол ночи, и лишь под утро вернулся обратно. Улегся с грязными лапами на постель, в которой ты спала, и наслаждался твоим ароматом, – вновь он втянул воздух над моими волосами, делая это так, словно принимает наркотик.

– Нет, – удивительно твердо ответила я и осторожно отстранилась. В моих действиях больше не было эмоций, один лишь разум. Так нельзя. Все это неправильно. Верить ему – безрассудство. Отдаваться во власть чувств мужчины, который уже обвел меня вокруг пальца и подставил – глупость. А я не дура. – Уходи, Манкулов, – отступила от него на шаг. – Уходи и не возвращайся. Еще раз увижу – расскажу обо всем отцу. Ты вошел в мою жизнь всего день назад, а она уже сломана и катится в пропасть. Чувствую, если задержишься в ней еще дольше, все это закончится кровью.

– В тебе говорит гнев твоего отца, – вздохнул Роман. – Слушай не его, Юля. Слушай свое сердце. Какой вред я причинил тебе? Назвал своей невестой? Да разве ж это преступление?

– Ты сделал это только затем, чтобы спасти своих младших! – я устала слушать его оправдания. Что он пытается сказать? Что влюбился в меня? Ха! Я не настолько наивна.

– Ты ошибаешься, – ничуть не обиделся альфа. Его губы тронула легкая и нежная улыбка, словно я сказала что-то милое и смешное. – Я хочу, чтобы ты была моей. По-настоящему, – заявил он твердо, глядя на меня глазами все для себя решившего мужчины. Вот только меня спросить забыл.

– Ты враг моей семьи, Капулов, – я отступила еще на шаг. – Я больше не верю тебе.