Я смочила волосы водой и принялась расчесывать их. Огромного труда стоило сделать ровный пробор. Даже в распущенном виде моя шевелюра никуда не годилась. А значит, придется стараться. Волосы плохо слушались, но я упорно заплетала их в два колоска.. Теперь я, по крайней мере, не напоминала львенка, сбежавшего из зоопарка. Что делать с одеждой? Постирать ее я уже не успею, никакого сменного комплекта здесь нет и в помине. Я прошлась по одежде влажными руками, смахивая с нее остатки пыли. Пятна, увы, так и остались на самых видных местах.

Полчаса очень быстро истекли. Я сердцем чувствовала: Роман хочет поговорить. Нам обоим нужна эта встреча. Обменяемся взглядами на эту ситуацию и, кто знает, может быть, обсудим условия моего возвращения домой.

***

– Ну и где она? – хмыкнул Бен, с насмешкой глядя на брата. – Мясо уже остыло, а я, знаешь ли, все еще голоден! Какого черта я должен дожидаться девчонку Капуловых? Начнем без нее! – он потянулся к стейку на своей тарелке, но неожиданно для себя одернул руку. Ладонь обожгла боль, словно кто-то воткнул в его кожу раскаленную вилку. В действительности рука Бена осталась неповрежденной. – Эй! – обиженно пискнул оборотень, но больше на мясо не покушался. Как ребенок, ей-богу!

– Невежливо начинать трапезу, не дожидаясь гостя. Ты хочешь, чтобы о Манкуловых говорили, что мы варвары и невоспитанные свиньи? – альфа скосил на брата мрачный взгляд.

– Какой-то ты слишком злой, – проворчал оборотень. – Это на тебя не похоже. Что тебе сказала эта девчонка, что ты сделался сам не свой?

– Не говори глупостей, – скривился альфа как от кислого лимона. – Я веду себя как обычно, то есть так, как требует того ситуация. И ты тоже мог бы вспомнить о манерах! Вежливость лишней не бывает.

Бен не нашелся, что ответить. Он лишь фыркнул, как обиженный пес. Спорить с альфой, когда он пребывает в столь скверном настроении, себе дороже. Интересно, что же такого произошло между ним и девчонкой? Старший брат поднялся к ней в гостевую комнату в своем обычном состоянии, а вернулся сам не свой. Бен не мог припомнить случая, когда какой-то женщине удалось бы вывести Романа из равновесия.

– Простите за опоздание, – раздался приятный женский голос от двери. Два брата одновременно повернули головы на звук. Как они могли не услышать звуков ее шагов?! Но стоило увидеть стоящую в проеме девушку, как все лишние мысли вылетели из их голов.

Впервые запах Юли чувствовался так ярко и отчетливо, без лишних примесей и неприятных ноток болезни. Она пахла как рождественский пирог – ванилью, сладостью, теплом, уютом, домом. Обычно молодые волчцы источают ароматы свежести, энергии, секса – всего того, что олицетворяет молодость. Но Юля… Она совсем другая.

Роман не понял до конца, что именно девчонка сделала со своей внешностью, но отвести от нее изумленно-восхищенный взгляд получилось не сразу. Оказалось, до этого момента он видел перед собой замарашку. Юля причесалась, уложила растрепанные волосы в изящные колоски. Роман не разбирался в женских прическах, но его всегда завораживали вот такие объемные косы, как у его гостьи. Они всегда наделяли свою хозяйку особой женственностью и красотой. У Юли они, в довершение ко всему, имели приятный пшеничный оттенок, что только добавляло шарма и нежности.

Теперь лицо девушки не казалось ему изможденным, уставшим и будто бы посеревшим. Со лба исчезли складки, да и сам цвет лица стал более здоровым. Щеки обрели приятный румянец, губы налились соблазнительным розовым оттенком. Юля вся стала какой-то… другой. Будто сбросила с себя всю тяжесть неприятностей, которые с ней случились по вине его братьев. Распустила свои лепестки как цветок от солнечных лучей. Глядя на нее, оставаться на стуле было невозможно. Не успев отдать себе отчета в своих действиях, альфа поднялся на ноги.

– Проходи, – Роман махнул рукой на свободный стул за столом. Девушка застыла в дверях, ожидая приглашения. Он видел в ее глазах растерянность и испуг, которую та тщательно прятала за маской сдержанности. Что ж, ей еще учиться и учиться искусству прятать свои истинные эмоции. Жизнь научит. – Садись. Как я вижу, настойка все же помогла, и ты осталась жива? – он произнес эти слова беззлобно, словно нечто дежурное. Юля тоже не стала острить.

– Я прекрасно себя чувствую. Спасибо, – вежливо кивнула она, не обращая внимания на озадаченный взгляд Бена.

Юля молча прошла мимо него, обдав новой порцией своего потрясающего аромата, и уселась на приготовленное место. Прикасаться к еде не спешила, хоть и бросала на мясо короткие плотоядные взгляды. Голодна, но к еде прикасаться не спешит. В каком-то смысле, это правильно. Если бы Юля была его сестрой, Роман предпочел бы, чтобы она вела себя именно так, как сейчас – сдержанно, скромно, не давая повода заподозрить ее в плохих намерениях.

– Какое преображение, – присвистнул Бен, оценивающим взглядом глядя на девочку. Заметив этот взгляд, Роман с трудом сдержал дикий порыв ревности. Руки сами сжались в кулаки, мышцы дернулись от желания стереть с лица брата презрительную ухмылку. Роман знал, что за этой гримасой прячется совсем другое чувство – похоть.

– Вы хотите обсудить мою внешность? – губы девушки дрогнули в легкой улыбке.

– Почему бы и нет? – издевательски протянул Бен. – Она играет огромную роль в контексте всей ситуации…

– Бен, умолкни! – резко оборвал брата Роман. – Юля, прошу прощения за поведение моего брата, – произнес он, с неприязнью глядя на Бена. – Он очень волнуется, вот и несет всякую чушь.

– Давайте оставим в стороне все эти заигрывания, – вздохнула Юля, отбрасывая косы назад. Роман поразился серьёзности ее интонации. Такой нежный девичий голос звучал непривычно взросло. – Нужно поговорить серьезно и предельно обстоятельно. Ваши братья напали на меня, а это карается смертью. Вы, как ответственные за младших, тоже виновны. Отчасти, – спешно добавила девушка, заметив, как Бен раскрыл рот, намереваясь возразить. – Моя семья не простит такого, – с искренним сожалением произнесла она, закусив часть нижней губы. – Я не знаю, зачем ты привез меня сюда, – обратилась она к Роману. – Каковы ваши намерения? – этот вопрос был адресован обоим братьям. Даже Бен подобрался, отбросив всю свою наглость.

– А что мне оставалось? – пожал плечами Роман, не сводя взгляда с дочери Капулова. – Ты была не в себе, целый час пролежала под палящим солнцем. Уставшая, испуганная, возможно, раненая. Вход в стаю Капуловых мне закрыт. Связаться с твоей семьей, чтобы они встретили тебя, я тоже не могу. У меня в телефоне, знаешь ли, нет номера твоего отца, – мрачно усмехнулся он. – Я привез тебя в свой дом, показывая раскаяние и чистоту своих намерений. Мы не собираемся еще сильнее ухудшать свое положение, – альфа поднял ладони вверх, показывая свою безоружность.

– Правда? – Юля метнула острый взгляд в сторону Бена.

– Правда, – ответил оборотень серьезным голосом. – Но твой отец наверняка захочет расправы над младшими. Впрочем, все зависит от того, как поведешь себя именно ты, – Бен многозначительно приподнял брови.

– Вот к чему вся эта забота, – мрачно усмехнулась Юля. – Вы напрасно думаете, что в моих силах повлиять на отца. Он никогда не советуется с женщинами, чтобы принять решение.

– Это правильно, – одобрил Бен. – Но он позволил тебе уехать из стаи и учиться среди людей.

– Такое решение – показатель огромной любви к дочери, – приподнял бровь Роман. – Мои сестры тоже просили меня отправить их на учебу, но я отказал. Это опасно. Самка, тем более молодая, не должна быть вдали от стаи.

– Возможно, в нашей стае уважают женщин намного сильнее, чем в вашей, – натянуто улыбнулась девушка, волей-неволей упрекнув альфу в плохом обращении с сестрами. – Моя мать тоже получила высшее образование, как и все ее сестры. Мой отец не понаслышке знает, что умная женщина рядом с мужчиной приносит стае намного больше пользы, чем необученный домашний цветочек.

– Тем не менее, твой отец не советуется с женщинами при принятии решений, – рассмеялся Роман, уловив противоречие в словах своей гостьи.

– А ему и не нужно советоваться, – ничуть не смутилась Юля. – Он и так знает, что женщине необходимо образование.

– Ладно, оставим, – мягко свернул тему альфа. – Я не отрицаю своей вины и вины своих братьев. Когда твой отец начнет требовать смерти моих младших, я прошу лишь об одном: не лги. Не преувеличивай. Не говори о том, чего не было, – он говорил странные фразы, будто боялся прямо озвучить свою просьбу.

– В смысле? – не поняла Юля. – Чего ты ждешь от меня? Что я начну выгораживать их? Заступаться?

– Нет, – сквозь зубы процедил Роман, теряя терпение. – Я прошу тебя не утверждать, будто бы тебя били, издевались или приставали.

– Они толкнули меня! – прошипела девушка как рассерженная кошка. Альфа с трудом удержался от того, чтобы закатить глаза.

– Так и говори, – с расстановкой попросил он. – Не насиловали, не избивали, не преследовали десять километров, злобно хохоча. Просто – толкнули.

– Просто, – обиженно прошептала Капулова и отвернулась, пытаясь скрыть не то негодование, не то слезы.

– Мне жаль, что это произошло, – произнес альфа после небольшой паузы. – Мне жаль, что они вообще прикоснулись к тебе. Братья не имели права так поступать. Я не оправдываю их, но надеюсь, что мне удастся хотя бы сохранить им жизнь… – под конец фразы его голос сел, зазвучав пугающе тихо. Юля осторожно повернула голову к альфе, поджав губы, словно подбирала слова.

– Я тоже не желаю им смерти, – неожиданно произнесла она. Роман прищурился, глядя на девушку с недоверием. Не похоже, что лукавит, но все же… – Они не заслужили ее. Все вы потеряли отца по вине моей семьи, – девушка обвела братьев извиняющимся взглядом. – Я сама не знаю, что сделала бы, если бы мой отец погиб от руки Манкуловых.

– Что ты можешь сделать? – не удержался от колкости Бен, намекая на слабость женской природы.

– Лучше тебе не знать, на что способна раненая женщина, – покачала головой Юля, и взгляд у нее стал жутким, тяжелым, словно она прятала за спиной топор, чтобы отрубить голову Бену.

– Завтра утром я отвезу тебя к границе твоей стаи, – вмешался альфа, прерывая словесную дуэль.

– Не понимаю, зачем ты вообще привез меня в свой дом, – Юле плохо удавалось скрыть страх в своем голосе. Она чувствует себя беззащитной и беспомощной, находясь в его власти. – Чего ты хочешь? Если и вправду загладить свою вину, то просто отвези меня к отцу. Я не хочу здесь ночевать, – призналась она, бросив на альфу взгляд, полный мольбы. Ах вот, чего боится девочка! Опасается, что он начнет приставать к ней?

– Тебе придется, – Роман постарался произнести это как можно мягче, но все равно получилось жестковато. – Я хочу быть уверен в том, что ты в порядке. Для этого придется оставить тебя в доме на ночь, – он видел, что девушка не верит ему. Она чувствует, что что-то не так, по пока о его планах не догадывается.

– Мои родные уже знают о случившемся? – с заметным напряжением в голосе спросила Юля, опустив голову. Поняла, что проситься домой бесполезно.

– Я отправил людей, чтобы им обо всем сообщили и успокоили, – ответил альфа.

– А ты рисковый, – присвистнула девушка.

– Э… Что? – дернулся Роман.

– Отправлять живых людей для того, чтобы сообщить моему отцу о пропаже дочери? – округлила глаза Юля, став похожей на мультяшного персонажа. – Надеюсь, ты послал туда неугодных или тех, кто представляет угрозу стае?

– Почему о пропаже? – альфа сделал вид, что не понял ее намеков. – Ему сообщат именно о местонахождении драгоценной дочки.

– Тогда он потребует привезти его сюда, – улыбнулась девушка. Роман невольно залюбовался этой улыбкой. Сколько же в этой юной самке сообразительности, женственности и артистизма. Альфа намеренно старался не давить на нее, не одергивал и не перебивал. Пусть раскроет себя, почувствует, что ей ничего не грозит. Ему хотелось посмотреть на нее настоящую. – Папа не позволит мне ночевать в вашем доме. Он убьет ваших людей и прорвется сюда. Вы…слишком спокойны, – Юля окинула альфу жалостливым взглядом, как ребенка, который сидит над пирамидкой и не понимает, как с ней играть.