Вера почувствовала себя как рыба в воде. Она быстро определилась с целью визита, разработала план действий, дала четкие указания, кому какие книги искать, и обозначила столик, за которым они разместятся, когда добудут нужные сведения. Ни у кого не возникло возражений против хорошо разработанного плана. Только Саша попыталась поканючить, что в библиотеке ей скучно, но, поймав строгий взгляд Антона, сдалась и послушно поплелась к стойке.

Через три часа кое-что удалось отыскать. Друзья устроились за столом и сопоставили факты.

– В замке есть карта Манжерока, но на карте Манжерока замка нет, – Вера повернула атлас так, чтобы его могли видеть все. – Более того, слов «ив», «дэль» и «гар» в тюркском словаре нет.

– Я бы сказала, что это английское название, но подобных слов в этом языке тоже нет, – вставила София.

– Скорее всего, это какой-нибудь туристический проект. Допустим, купил богач землю, построил замок-отель и решил привлечь в него отдыхающих. Люди двадцать первого века избалованы, и обычным способом в столь отдаленное место их не заманить. Вот и придумали замок-призрак. Нас, посетителей, будут путать, пугать и удивлять, а через неделю-другую объявят об официальном открытии отеля. Вот и причина, по которой его нет на карте, – внес предположение Николай.

– Почему же не работают телефоны? – Саша приподняла телефон Николая и уронила его на место.

– Чтобы мы не звонили родственникам, знакомым и друзьям и не говорили, что сидим взаперти, – пояснил тот.

– Довольно разумное объяснение, – Павлу больше нравилось верить в здравые доводы Николая, чем в нереальность происходящего.

– Я бы с тобой согласилась, но мне не дают покоя слова колдуна: «Сумеречные врата открыты, Ив Дэль Гар ждет гостей». Один в один с тем, что с нами произошло, – заметила София. – Помните, я произнесла название замка вместе с портье? Именно тогда я его вспомнила.

– Если это масштабный проект, а, судя по обстановке, это так, – Николай указал на библиотеку, в которой они сидели, – о нем была изначально осведомлена некая команда людей: владелец, архитектор, подрядчик, строители… Твой колдун – обычный рекламный агент. Он выслеживает туристов и самым таинственным образом объявляет о необычном замке в здешних лесах. Напоследок, раскачивая зародившийся интерес, просит в лес не ходить. Результат? Туристы рыщут по округе в поисках Ив Дэль Гара и, о радость, находят его.

София была не согласна с мнением Коли, но возразить на его складные логичные доводы было нечем.

– Как же посетители, которые прибывают и убывают необычным способом? – это был ее последний довод, который мог заставить окружающих сменить мнение.

– Возможно, это рекламный ход, – нехотя вставил Антон. Как любителю приключений, ему больше нравилось верить в необычность замка, а не в хитрость человеческой натуры, но и такой расклад необходимо было предусмотреть. – Чтобы, как правильно сказал Николай, привлечь туристов, замок намеренно окутали легендами, а искателей приключений, добровольно (и это немаловажно) отправившихся в лес, заперли. Следующий шаг – создать ощущение нереальности происходящего. Это отлично усиливает эмоциональную реакцию. Потом одного из нас отпускают на свободу, объясняют суть проекта и в самых искренних выражениях благодарят за участие в потрясающем новейшем эксперименте. Турист счастлив и доволен: он целых пять, семь, четырнадцать дней бесплатно жил в дорогом отеле, кушал в лучшем ресторане, одевался по последней моде, получил незабываемые впечатления, поучаствовал в эксклюзивном проекте, сделал кучу снимков и рассказал об этом друзьям.

– Не все же туристы проникнутся этой идеей. Найдутся и недовольные, – вставил Павел.

– Безусловно, но из десяти туристов таких будет один-два. Упрямцам же можно подарить что-нибудь или выплатить вознаграждение – некую моральную компенсацию. Это, кстати, еще одна причина, по которой нас выпускают поодиночке. Нет толпы, нет психоза и смуты.

Все погрузились в раздумья. Теория, которую на пару выдвинули Николай с Антоном, объясняла происходящее разумно, доступно и легко.

– Предлагаю договориться и выбить из представителей проекта компенсацию в огромных размерах, – усмехнулся Павел. – Не помню, чтобы давал согласие быть подопытной крысой.

Решили, что пока остановятся на этой версии развития событий. Так как подошло время обеда, сдали книги и прошли в ресторан. Там их ждали сливочный суп из семги и ризотто с грибами. После сытного обеда устроили тихий час. В четыре часа встретились и решили осмотреть внутренние помещения. Начали с вестибюля. Он был вместительным и делился на две зоны: конторка портье, у которой принимали посетителей, и большая гостиная для любителей пообщаться и понаблюдать за постояльцами, которые все время ходили туда-сюда. Далее обошли основной прямоугольный корпус, где располагались номера: кроме длинных коридоров и бесконечного количества дверей там, несмотря на богатое убранство, смотреть было не на что.

Далее следовали две галереи, которые вели во вторую половину замка. Чтобы в них попасть, поднялись на второй этаж. Галереи были открытыми, арочными, и в них в любое время суток вольготно гулял ветер. Ничего необычного новоиспеченные постояльцы замка не обнаружили.

Страх живет внутри нас

После вечерней прогулки, сытного ужина и осмотра внутренних помещений захотели спать. Распрощались и разошлись. Все, кроме Николая, уснули быстро; этому способствовали и теплые одеяла, и мягкие подушки, и приятная атмосфера номеров.

Николай вышел на свежий воздух и довольно долго бродил по окрестностям замка. Ему не давала покоя невозможность покинуть скучное место. Здесь не было ни работы, ни друзей, ни корпоративов, где он умело все организовывал, ни даже ворчливого начальника Сереги, которого он при необходимости осаждал. И зачем он пошел на поводу у Софии и отправился в это путешествие? Невзрачный серый ночной пейзаж, заунывный ветер и сырой остывший воздух заставили его, в конце концов, вернуться в номер. Когда стрелка часов показала половину второго, уснул и Николай.

Странный сон снился им в эту ночь. Перед ними предстала причудливая «комната» с гладкими скользкими стенами, обтянутыми серебристыми и золотистыми нитями. Они были разные по толщине и натянутости. Кое-где нити сбились и походили на пух. Сквозь стенки в помещение поступал рассеянный мягкий свет, который позволял свободно перемещаться. «Комната» имела вытянутую по вертикали овальную форму, а так называемые стены импульсивно сжимались и разжимались. Эти движения странно сочетались с биением сердца.

Очнувшись в необычном месте, Вера долго осматривалась, потом села на сплетение, походившее на гамак, и слегка раскачалась. В этом месте было уютно и спокойно. Оно напомнило кокон. Вера знала, что пауки плетут коконы по разным причинам. Первая – для потомства, которое необходимо надежно защищать. Такие коконы состоят из двух слоев: внутреннего мягкого и внешнего – более твердого. Некоторые амфибии, рыбы, моллюски и черви также используют коконы для защиты потомства. Вторая – для жертв. Часто бывает, что те крупнее паука. В подобном случае восьминогий охотник заворачивает добычу в кокон и ждет, пока она ослабнет. Последняя – для преобразования. Тут, конечно, уместно вспомнить гусениц. Процесс окукливания позволяет им обзавестись крыльями. Вера еще раз осмотрелась и улыбнулась: «Выходит, сейчас я либо окуклилась, либо…» Последняя мысль заставила вздрогнуть: «Что, если я – жертва?» Она перестала раскачиваться, перебралась по нитям до стенки и принялась ощупывать ее в поисках изъяна, прореза или дырочки. Ничего. Тогда Вера попыталась ногтями процарапать гладкую поверхность. Дохлый номер! На той не осталось ни черточки. Вера запаниковала. Неожиданно произошел резкий толчок, и стены сжались. Последовал очередной нервный импульс, и кокон сжался еще больше. Вере показалось, что она задыхается. Растерявшись, она беспомощно озиралась по сторонам, а кокон продолжал сжиматься. «Если я – жертва, то в любом случае умру, и паниковать нет смысла. Это ничего не изменит, – решила она. – Но что, если я – гусеница? Значит, то, что происходит, для меня естественно!» Она снова села на подобие качелей и постаралась придать мыслям позитивный настрой. Чтобы сжимающиеся стены не отвлекали ее, она закрыла глаза. «Я просто гусеница, которая нуждается в обновлении и преобразовании». Ноги, руки, а следом голова погрузились во что-то мягкое и пушистое. Стало тепло и комфортно. Дыхание остановилось. Вере показалось, что она проваливается в бездонную бочку, наполненную ватой. Она вздрогнула и проснулась. Проникшие в помещение солнечные лучи подсказали, что пришел новый день.

Павел, очнувшись в комнате-коконе, недовольно нахмурился. Неужели его переселили в столь своеобразные апартаменты? Оформлять комнаты в разных дизайнерских стилях – это, конечно, забавно и смело, но в этом помещении попахивает экстравагантностью. Спать на натянутых нитях по вкусу, пожалуй, только фанатам акробатики. Он сел на мощное сплетение в центре и потрогал сбившийся в кучу пух. «Я тут как паук в собственной ловушке. Свой удел сам и съел! Это тебе и территория, и жизненная доля». Он проверил прочность нитей, лег на них и слегка раскачался. «Вот это кровать! Еще бы качалась сама. Гамак-автомат, жмешь на кнопку и наслаждаешься эффектом. Единственный минус – помещение маленькое. Ни окон, ни дверей. Ей-богу, как в темнице! А, как известно, темницы – ограничители свободы!» По кокону прошел нервный импульс, и помещение сжалось. Павел перестал раскачиваться, порывисто сел и попытался проанализировать причину изменений. От охватившего его неясного волнения в голову ничего не шло. «В этом месте мало воздуха», – он начал учащенно дышать. Он с детства не любил замкнутые пространства. Стены дрогнули и снова сжались. «Это ловушка, из которой нет выхода!» – стучала в висках назойливая мысль. Кокон становился все меньше и меньше. Павел выхватил из кармана нож, перебрался к стенке и со всей силой ударил по поверхности. Словно протестуя, кокон начал быстро съеживаться и качаться. Но и Павел без дела не сидел. Увидев небольшую щербину в стене, он начал усиленно работать ножом. Вскоре в плотном корпусе показалась трещина. Кокон сжался так сильно, что размахивать локтем стало трудно. Тогда Павел всадил нож в прорубленное отверстие и с силой надавил на лезвие. В ушах зазвенело, в висках застучало, в сердце больно кольнуло. Звон и стук шли отовсюду. Вскоре одуревшая от шума голова перестала соображать. Кокон вывернуло наизнанку, и Павел вывалился наружу. В этот момент он вздрогнул и проснулся. В ушах по-прежнему шумело, в сердце чувствовалась странная ноющая боль. Он подошел к столу, налил полный стакан воды и выпил. Стало немного легче. Через полчаса, когда рассвело, он окончательно пришел в себя.