– Боюсь, нет, – ответил Павел. – Когда эти блюда появлялись на свет, люди руководствовались не совместимостью продуктов, а их наличием в конкретной местности. Держишь табун лошадей – будешь есть казы́, посеял злаковые культуры – наслаждайся баурсаком, поставил юрту или чады́ру лестного массива – маринуй папоротник.

– Юрта и чадыр – это местные жилища? – уточнила Саша.

– Сейчас в селах и городах ты вряд ли найдешь подобные строения, но это действительно жилища, которые местные жители раньше активно использовали. Кстати, – Павел поправил бандану, – если ты рьяно следишь за фигурой, могу в следующий раз приготовить для тебя более традиционный ячменный суп коо́чо, кочо или мюн. Правда, чтобы соблюсти сочетаемость продуктов, из бульона придется изъять мясо.

Не знакомая с составом блюд Саша не поняла иронии, которую вложил в слова Павел. Зато Антон, знакомый с алтайской кухней, прикрылся рукой и давился от немого смеха. Он знал, что суп состоял всего из четырех ингредиентов: говядины, крупы, воды и соли. И если вытащить основной, тот еще выйдет супчик.

Пока между Павлом и Сашей шел разговор, остальные тоже общались, но с помощью живой мимики. Вера не переставала поражаться прямоте девушки, которая часто переходила в бесцеремонность или недовольство. София сдерживала улыбку. В отличие от Веры, грубость и невоспитанность девушки ее уже не удивляли. В последнее время этим качествам дали иные названия – целеустремленность и пробиваемость. Николай не проявлял активности и просто наблюдал за новыми знакомыми. Чтобы ужин прошел в более позитивном ключе, Вера заняла активную позицию.

– Предлагаю начать вечер с экскурса в поэзию: так он станет незабываемым, – она ненадолго задумалась, а потом прочла Якова Полонского: – «С колыбели мы, как дети, вплоть до смертного одра, ждем любви, свободы, славы, счастья, правды и добра. Но в любви мы пьем отраву, но свободу продаем… Клеветой марая славу, мы добро венчаем злом! Счастьем вечно недовольны, правдой вечно смущены, в тишину мы просим бури, в бурю просим тишины», – следом она произнесла тост. – За то, чтобы мы не ждали манны небесной, а творили сами.

«Как высокопарно для простого ужина, – подумала Саша и улыбнулась Вере очаровательной улыбкой. – Надеюсь, она не будет читать нам душещипательные стихи весь вечер?» София, услышав, как тепло подруга прочла строки, испытала восторг.

– Александра, чем вы занимаетесь? – обратилась Вера к девушке.

– Учусь в университете.

– В каком? – допытывалась Вера.

– Педагогическом.

Вера подавилась шампанским.

– Не в то горло попало, – пояснила она быстро и, чтобы не заострять внимания на своей персоне, спросила: – И чем вас привлекла эта трудная профессия?

– Я не поступила на факультет дизайна и решила, что в педагогический наверняка возьмут.

«Педагогика, по-твоему, яма помойная? – разозлилась Вера на это легкомысленное создание. – Педагог взращивает неокрепшие человеческие души, а чему эти души научит та, что живет только выгодой?» Она недобро посмотрела на Антона. Тот, словно поняв, о чем она думает, пожал плечами.

– Николай, расскажите нам что-нибудь о себе, – Вера не хотела больше слушать прагматичную особу.

– Я работаю с текстами, – коротко изрек он.

– Точно, – Вера вспомнила рассказы Софии о женихе. – Переводите их на разные языки.

– Английский, французский и наоборот, – добавил информации Николай.

– Французский! – восхищенно повторила Вера. – Если вам не трудно, ублажите мой слух, скажите что-нибудь приятное.

– L'atmosphère et agréable dans ce café. Elle est complétée par la société des belles dames (В этом кафе приятная атмосфера. Ее дополняет общество прелестных дам), – Николай говорил медленно, с наслаждением, отчего слова звучали как музыка.

– Я вниз стрелой лечу, но, прежде чем умереть, я стану прежним и жизнь мою пройду опять. Мне хватит одного мгновенья собрать разрозненные звенья и снова старый мир создать^[2].

– Je tombe je tombe je tombe. Avant d'arriver à ma tombe. Je repasse toute ma vie Il suffit d'une ou deux secondes. Que dans ma tête tout un monde Défile tel que je le vis, – повторил Николай на французском.

– Вы знакомы с творчеством Луи Арагона?^[3] – изумилась Вера.

– Нет. Эти строки недавно попались мне, когда я о нем писал. Вы их прочли – я вспомнил.

Тут в разговор вмешалась Саша.

– Вы о нас уже довольно много знаете, но еще ничего не рассказали о себе, – обратилась она к Вере.

– Это моя непростительная ошибка! – Вера не дала Саше себя спровоцировать. – Я – литературовед, изучаю, анализирую и систематизирую знания о литературных произведениях.

– Поэтому знаете много стихов? – уточнила Саша.

«Много, – изумилась Вера, и ее брови поползли вверх. – Я прочла всего два».

– Не так уж и много, – сказала она и тут же добавила. – Если от поэзии вы устали, я расскажу анекдот. Учительница на уроке спрашивает: «Дети, кто из вас может привести пример жизни в гармонии?» Петя тянет руку: «Мои дед с бабкой живут в полной гармонии. Бабка орет, а дед – глухой», – после этих слов Вера внимательно посмотрела на Антона.

Павел легонько толкнул ее ногой под столом.

– Завтра трудный день, предлагаю разойтись, – сказал он.

В этот момент Николаю позвонили, и он, извинившись, ушел. София с Верой остались помочь убрать посуду. Сашенька поблагодарила повара за ужин и незаметно покинула кафе. Павел с Антоном ушли курить.

– Давно вы знакомы с Павлом? – спросила София подругу, когда они остались одни.

– Два года.

– Но почему я о нем ничего не знала? – Софии стало обидно, ведь она Вере про Николая сразу рассказала.

– Просто вышло все странно. Познакомил нас Антон. Сначала мы общались и дурачились, а потом дело резко пошло к свадьбе.

Услышав это, София на секунду замерла, но потом без каких-либо комментариев продолжила собирать тарелки. Вера заметила ее напряжение и быстро договорила:

– Как раз в тот момент, когда можно было бы вас познакомить, мы поругались и разбежались. Необходимость знакомить вас отпала.

– На мой взгляд, учитывая ласковые обращения и немые диалоги, вы неплохо ладите, – недоумевала София.

– Это что-то вроде немого уговора не выяснять отношений на людях. Софочка, – Вера тяжело вздохнула, – если бы ты знала, как я скучаю по этому идиоту, но простить не могу. Внутри все корежит, – она опустилась на стул, и ее взгляд зафиксировался на одной точке. София подошла и обняла подругу. Та спрятала лицо в ладонях, посидела так с минуту, потом отняла руки и улыбнулась. – Все, хватит хандрить!

В этот момент в кафе вернулись Павел с Антоном. Их лица озаряли довольные улыбки; свежий воздух явно прибавил им настроения.

– Для хорошего сна предлагаю выпить по рюмке настойки, – Павел ушел в кухню и вернулся с бутылкой.

– За встречу, – произнесла тост Вера, и вскоре послышался характерный звон.

– Кто будет мыть посуду? – спросила Вера.

– Не переживай, для этого в кухне специальный человек имеется. Пойдем, ты мне на сон грядущий расскажешь пару анекдотов, – Павел взял Веру за руку и быстро увел из кафе.

– Это так они дают нам возможность поговорить? – весело усмехнулась София.

– Думаю, да. Мы давно не виделись, – Антон налил еще по рюмке и себе, и ей.

София хотела расспросить друга обо всем на свете: почему так исхудал и долго не звонил, где пропадал, как обстоят дела на работе, как поживают родители, но вместо этого только водила пальцем по ободку рюмки. Неожиданно она вспомнила про Сашеньку и не выдержала:

– Где ты познакомился с этой «милой» девушкой?

– В каком-то клубе, – Антон смотрел не на собеседницу, а на мутную жидкость в рюмке.

София невольно улыбнулась; из-за большого скопления народа, громкой музыки и суеты она всегда побаивалась таких мест. Саша – полная ее противоположность. Она смелая и уверенная. С такими девушками трудно соперничать. Однако были у Саши и недостатки. Она была не очень умной и грубо разговаривала с людьми, если они хоть чем-то задевали ее. София хорошо знала, что Антон не любит грубых и наглых людей, поэтому данное знакомство немало удивляло.

– Как ты с ней общаешься? – спросила она.

– Я с ней особо не общаюсь, – последовал красноречивый ответ.

– Гадость! – возмутилась София и выпила содержимое рюмки.

– Сама спросила, – Антон пожал плечами.

– Мог бы промолчать или сказать что-то более человечное.

– Мы с ней по вечерам вяжем и вышиваем крестиком, – Антон намеренно озвучил самый бредовый вариант и теперь с интересом смотрел, как отреагирует София.

– Что ж я такая недогадливая, – выдавила она. – Но неужели женщина нужна тебе только для удовлетворения естественных нужд? Как же жить душа в душу?

Антон надолго задумался, потом осушил рюмку и, похлопав Софию по плечу, сказал:

– Пойдем спать.

В тумане

Встали в девять, плотно позавтракали, проверили, все ли взяли (накануне на это не хватило времени), собрались на стоянке и вскоре расселись по машинам. Антон, как прежде, взял с собой Софию и Николая, а Вера – Павла. На заднем сиденье ее машины лежали спальные мешки. Примерно в одиннадцать часов не спеша выдвинулись. По пути сделали пару остановок и осмотрели местные красоты. Редко кого горы оставляют равнодушным. Что же притягивает взор? Обильная растительность, покрывающая склоны? Бугристая синева, которая делает пейзаж разнообразным и живым? Величие немых гигантов? Кто знает… Верно одно – путники не уставали любоваться алтайскими красотами.

Ближе к полудню свернули на нужную дорогу и направились непосредственно к цели. Место, где было решено на пару-тройку дней разбить лагерь, находилось не так далеко, чтобы заблудиться, но и не так близко, чтобы ощущать дыхание современного мира.

Неожиданно погода начала меняться. Резкий порывистый ветер поднял песок, пыль, мелкие камни и поволок их на юг. На лесной массив, в котором на данный момент находились путники, наползли странные косматые угрюмые грозовые тучи. От треска, раздавшегося над головой, не спасла даже музыка, звучавшая в салоне машины. Далее события разворачивались с такой стремительностью, что на них едва успевали реагировать.

На дорогу с хрустом упало мощное дерево. Земля дрогнула. Антон резко свернул вправо и затормозил, чтобы не налететь на ствол. Вера, ехавшая чуть сзади, успела среагировать на аварийную ситуацию и надавила на тормоза, но автомобиль все равно протащило вперед, и она ударилась о край багажника машины друга. Не успели прийти в себя и осмотреться, все ли живы, как последовал очередной треск. Антон увидел, как впереди ветер ломает второе дерево и оно вот-вот грозило рухнуть в их сторону.

– Все из машины! Живо! – закричал он, отстегивая ремень безопасности и выскакивая наружу.

Не теряя времени, он жестами приказал Вере и Павлу уходить. Его мимика была столь красноречива, что не стали дожидаться объяснений, а последовали совету. Вовремя. Не успели Вера и Павел вылезти, как с грозным шумом на машины свалилось толстое дерево. Некоторое время всех сковывало оцепенение, но полминуты спустя стали приходить в себя и осматриваться по сторонам. Павел сидел на асфальте и потирал плечо, которое больно задело веткой. Сашенька провела рукой по лицу и с ужасом обнаружила, что ей расцарапало щеку. Вера поняла, что поранила плечо. Николай с Антоном заметили, что нигде не видно Софии. Почти одновременно они сорвались с места и, пробираясь сквозь ветви, поспешили туда, где, по их подсчетам, она должна была находиться. Первым ее заметил Николай. Перепуганная до смерти София сидела под покореженной дверцей машины и смотрела в одну точку.

– Ты как? – Николай пролез к ней и осмотрел: видимых повреждений не было.

Подоспел Антон. Вместе они помогли Софии выйти на открытое место.

– Все нормально, – запоздало сказала та, пытаясь унять дрожь в руках и ногах; казалось, что все силы из нее высосали.